Институциональные ловушки российской экономики

Содержание:

     Введение 3

     Понятие и виды институциональных ловушек 4

     Институциональные ловушки российской экономики 6

     Выход из институциональных ловушек 12

     Заключение 15

     Список использованной литературы 16 

     Введение

     Широкомасштабные  реформы, происходившие в восточно-европейских  странах в 90-х годах, выявили со всей очевидностью, сколь велика потребность  в развитой теории институциональных  экономических изменений, и в  то же время продемонстрировали, насколько  неудовлетворительным является ее нынешнее состояние. Россия явилась особенно горьким уроком.

     Актуальность  исследования обусловлена тем, что  преобразования в России – по всем их основным направлениям - привели к последствиям, не предсказанным экспертами. Либерализация цен породила существенно более быстрый и длительный их рост, чем прогнозировалось многочисленными исследователями. Стремление стабилизировать цены любой ценой обусловило формирование механизма неплатежей и переход к бартерным обменам, т.е. фактически к формированию неденежной экономики на новой основе. Попытка реформировать налоговую систему стимулировал; развитие теневой экономики. Ослабление государственного контроля над потоками ресурсов, имевшее целью создание конкурентной среды, породило невиданное ранее распространение коррупции. В результате шоковой приватизации вместо эффективных частных собственников возникла неэффективная форма организации - открытые акционерные общества, находящиеся в собственности работников. Все эти метаморфозы сопровождались необычайно глубоким и непредвиденным спадом производства.

     Между тем практически все перечисленные  феномены уже наблюдались в той  или иной форме при послевоенном реформировании западноевропейских экономик и, в особенности, в процессе модернизации латиноамериканских и южноазиатских  экономических систем. Этот опыт практически  не был принят во внимание, поскольку  до самого последнего времени был  зафиксирован в литературе лишь как  перечень "специальных случаев" Не существовало ни общих терминов, ни методологии, позволяющих использовать его при разработке и анализе  экономических преобразований.

     Понятие и виды институциональных  ловушек

     Феномен «институциональных ловушек» стал одной  из серьезных проблем, с которой  столкнулось российское правительство  при проведении рыночных реформ. В  терминах неоинституциональной теории «институциональная ловушка» — это  неэффективная устойчивая норма (неэффективный  институт), имеющая самоподдерживающийся характер». Ее устойчивость означает, что при небольшом временном  внешнем воздействии на систему  последняя остается в «институциональной ловушке», лишь незначительно меняя  параметры своего состояния, а после  снятия возмущения возвращается в прежнее  состояние. После того как «институциональная ловушка» сформировалась, возврат к  начальным (дореформенным) условиям не приводит к ее разрушению: имеет  место так называемый институциональный  аналог известного из макроэкономической теории эффекта гистерезиса —  влияние прошедших событий на естественные значения экономических  переменных. В свете институциональной  теории гистерезис — типичное явление  для процессов формирования норм и, в частности, «институциональных ловушек»; не что иное, как одна из форм зависимости социально-экономической  системы от ее предшествующего пути развития (эффект «path dependence»).

     Анализ  формирования институциональных ловушек  подтверждает, что создание «рыночного правового поля» не гарантирует  возникновения эффективных рыночных институтов. В период широкомасштабных реформ макроэкономическая политика может  существенно повлиять на институциональное  развитие. Однако в данном случае существует опасность возникновения еще  одной «институциональной ловушки»: когда цель макроэкономической стабилизации, необходимой для успеха реформ, вступает в конфликт с институциональными целями, делая задачу реформирования трудноразрешимой. По мнению В. Полтеровича, если в системе превалировала  неэффективная норма, то после сильного возмущения система может попасть  в «институциональную ловушку», и тогда уже останется в ней даже при снятии внешнего воздействия. Единожды попав в «институциональную ловушку», система может выбрать неэффективный путь развития, причем со временем переход на эффективную траекторию может предстать как нерациональный. Одно из наиболее серьезных последствий «институциональных ловушек» заключается в том, что хотя они и смягчают отрицательные краткосрочные последствия неподготовленных, слишком быстрых преобразований, в то же время они препятствуют долгосрочному экономическому росту.

     Основные  мероприятия по институциональной  стабилизации в странах с переходной экономикой включают разработку следующих  пунктов:

     1) программы выхода из четырех  взаимосвязанных «институциональных  ловушек»: бартера, неплатежей, уклонения  от уплаты налогов и коррупции;

     2) мер по преодолению институциональных  конфликтов, приведшим к неэффективным  формам организации предприятия  и финансовой системы. Реформа  предприятия должна способствовать  установлению рационального баланса  прав собственников, менеджеров, рабочих и внешних инвесторов  и эффективной системы взаимоконтроля;

     3) реформы финансовой системы, снижения  инвестиционных рисков, стимулирования  участия банков в управлении  предприятиями;

     4) мер по изъятию переходной  ренты государством, чтобы предотвратить  неоправданную дифференциацию доходов  и, как следствие, рост теневой  экономики и коррупции;

     5) мер социальной политики, предусматривающих  компенсацию потерь тех групп  населения, благосостояние которых  снижается в результате преобразований. Так как насильственные реформы  редко бывают успешными в связи  с высокими трансформационными  издержками, то важнейшей задачей  государства является поиск компромиссного  варианта реформ.

     Институциональные ловушки российской экономики

     Институциональная ловушка - 1: бартер. Бартер нередко сопровождает быструю инфляцию. Суть этого явления  можно объяснить, опираясь на понятие  трансакционных издержек (ТИ). В современной  экономике ТИ бартера обычно превышают  издержки денежных трансакций, поэтому  бартерный обмен сравнительно редок. С увеличением темпа инфляции хранение денег приводит все к  большим потерям, чтобы уменьшить  их, экономические агенты стремятся  увеличить скорость обращения, а  это приводит к росту собственных  издержек трансакций (затрат на осуществление  сделки). С некоторого момента ТИ денежного обмена могут возрастать очень быстро, если финансовая система  не справляется с увеличивающимся  объемом трансакционной активности.

     В экономиках с развитой банковской системой доля бартера невелика даже при высоких  темпах инфляции. Однако в России в  начале 1992 г. сложились необычно благоприятные  условия для распространения  бартера. Банковская система была в (зачаточном состоянии, запаздывание при  безналичных расчетах внутри Москвы составляло около двух недель, межрегиональные  трансакции нередко требовали месяца и более. Подчас выгоднее было доставлять наличные на самолете в мешках, чем  переводить со счета на счет. Вскоре ряд предприятий обнаружили, что  ТИ бартера ниже ТИ денежного обмена. С другой стороны, и трансформационные  издержки перехода на бартер оказались  сравнительно низкими, поскольку еще  сохранялись старые "прямые связи" между поставщиками и потребителями, которые всячески поощрялись в плановой системе. Чем большее число предприятий  предпочитало бартер, тем меньше оказывались  ТИ бартера, ибо при этом легче  находить партнеров, чтобы строить  бартерные цепочки (эффект координации). В силу этого по мере роста бартерной  экономики облегчалось присоединение  к ней новых предприятий.

     Таким образом, предпосылки для бартера  были созданы благодаря изменению  фундаментальных факторов - темпа  инфляции и риска неплатежа, повлекшему резкое изменение соотношения между ТИ денежного обмена и бартера. Эффект координации ускорил формирование этой нормы. С течением времени ТИ бартера продолжали уменьшаться в результате эффекта обучения: предприятия научились выстраивать длинные цепочки обменов. Возникшая норма породила новый институт бартерных посредников и оказалась удобным инструментом ухода от налогов (эффект сопряжения).

     К 1997 г. инфляция в России радикально уменьшилась, а технология денежного  обмена существенно усовершенствовалась. Это, однако, не привело к ликвидации бартера. Бартерное поведение поддерживается эффектом координации, оно закрепилось  в результате обучения, сопряжения и культурной инерции. Каждый агент, решивший выйти из системы бартера, должен был бы нести трансформационные  издержки: порвать устоявшиеся связи, искать новых партнеров и быть готовым к тому, чтобы оказаться  под контролем налоговых органов. Поэтому законодательные санкции  за бартер могли бы привести к временному углублению спада производства - высоким  общественным трансформационным издержкам. Для бартерных посредников ликвидация бартера означала бы потерю их доходов, они несомненно являются потенциальными членами группы давления по поддержанию  нормы.

     Либерализация цен с последовавшим инфляционным шоком оказали "кумулятивное" воздействие на систему - породили институциональные  изменения, так что при последующем  снижении инфляции и трансакционных издержек денежного обмена система  не вернулась в исходный режим.

     Мы, таким образом, наблюдаем эффект гистерезиса - типичное явление для  процессов формирования норм и, в  частности, институциональных ловушек.

     Из  приведенного анализа следует важный вывод, который мог бы быть включен  в "руководство для реформаторов": либерализация цен целесообразна  лишь при достаточном развитии денежных институтов, обеспечивающих низкие ТИ даже при высокой инфляции. Иначе  система неизбежно попадет в  бартерную ловушку.

     Институциональная ловушка - 2: неплатежи. Если одно из предприятий  не платит своим поставщикам, это  сказывается на их платежеспособности и может послужить источником "лавины неплатежей". В развитых экономиках возникновение таких "лавин" предотвращается благодаря эффективным  институтам кредитования и механизмам принуждения к платежу - процедурам банкротства и санации предприятий. В России 1992 г. инфляционный шок в  результате либерализации лишил  предприятия средств на счетах. Запаздывания при трансакциях, как уже отмечалось, были очень велики, система кредитования работала крайне хаотично (хотя и с  отрицательным реальным процентом), а закон о банкротстве и  механизмы санации отсутствовали  вовсе. В результате действия этих (фундаментальных  и организационных) факторов большая  часть предприятий обнаружила, что  им не следует ждать от своих потребителей полной оплаты своей продукции, но зато и они могут лишь частично оплачивать поставляемые им ресурсы. Прекращение  поставки неоплачиваемых ресурсов в  этих условиях не имело смысла: фирма  могла бы лишиться вовсе своих  потребителей, кроме того, при нарушении  неписаной нормы ("не можешь - не плати, но и не требуй от других") "сообщество неплательщиков" могло бы применить  к ней те же санкции. Сформировавшийся таким образом эффект координации  придал устойчивость механизму неплатежей, усилившуюся в результате сопряжения с бартером и уклонением от налогов. В результате применение закона о  банкротстве было полностью блокировано  массовостью неплатежей.

     Институциональная ловушка - 3: уклонение от налогов. Для  экономического агента выбор стратегии  уплаты (или неуплаты) налогов определяется фундаментальными и организационными факторами. К первым относятся налоговая  политика и политика государственных  расходов.

     Для того, чтобы граждане не уклонялись от налогов, они должны верить, что  налоги будут потрачены на увеличение их благосостояния (в широком смысле этого слова) и при том - эффективным  образом. Отсутствие этой веры существенно  обостряет проблему «безбилетника». При нерациональной политике государства неуплата налогов может оказаться более эффективным поведением не только с точки зрения каждого отдельного фрирайдера, но и для общества в целом. Уклонение от налогов получает моральное оправдание. Кредит доверия особенно подрывается, если государство одновременно увеличивает налоги и уменьшает расходы на социальное обеспечение, как это происходило в России в 1992-1998 гг., - люди не чувствуют положительного эффекта от увеличивающейся налоговой нагрузки.

     Возможно, при выборе стратегии уплаты налогов  более значим организационный фактор - система принуждения, формирующая  ожидания ущерба от неуплаты. В начале радикальных реформ в России налоговая  служба еще не сформировалась, возможности  контроля были крайне ограничены, налоговая  полиция появилась лишь через  пять лет - в 1997 г.

     Если  налоги слишком высоки, а система  принуждения к их уплате неэффективна, то уход от налогов оказывается выгодным для многих экономических агентов. Но тогда и вероятность обнаружения  каждого конкретного неплательщика  мала. Чем больше масштаб уклонения  от налогов, тем меньше ожидаемый  ущерб от неуплаты для каждого  неплательщика, что, в свою очередь, увеличивает масштаб уклонения. Поддерживающая экстерналия порождает  эффект координации.

     Массовое  уклонение от налогов приводит к  возникновению соответствующей  системы обслуживания: появляются разработчики и консультанты, создающие и внедряющие новые схемы уклонения от налогов. Эффект обучения, как обычно, дополняется  эффектом сопряжения: появляются специфические  формы организации производства, искажается отчетность, уход от налогов  сопрягается с бартером, неплатежами  и коррупцией. Для агента выход  из теневого сектора связан с высокими трансформационными издержками, тем  более, что единожды уплатив налоги, он "засвечивается".

     Поэтому умеренное увеличение затрат на укрепление системы сбора налогов вызывает лишь рост издержек в системе избегания  налогов, истощая экономику. Не дает результата и небольшое снижение налоговой нагрузки: те, кто не платил налоги, платить не станут, а те, кто платил, - уменьшат платежи. Таким образом, эффект гистерезиса проявляется здесь в полной мере.