Собственность и процесс приватизации в Российской Федерации

Приватизация  в России проводилась при активном участии большой группы иностранных консультантов и советников. Прежде всего, это А.Шлейфер и Д.Хэй из Гарвардского университета. Советники совершенно не знали специфики России, ее судьба была им безразлична. Тысячи россиян оплачивали их труд, результат которого, как увидим, был печальным для простых людей. Мало того, гарвардские специалисты (Шлейфер и Хэй) оказались нечистыми на руку: консультируя реформаторов, они параллельно торговали ценными бумагами российских предприятий. В США в дальнейшем против них возбудили уголовное дело. Три года шло расследование, и 26 сентября 2000 г. Федеральная прокуратура США предъявила официальное обвинение двум главным советникам Чубайса в том, что они использовали государственные средства в целях личного обогащения и пользовались закрытой российской информацией сколачивания личного состояния. Сам Чубайс, как только узнал о разразившемся в США скандале, сразу заявил, что он разрывает отношения с Гарвардским университетом, что он знать ничего не знает.

Была  создана экспертная комиссия в составе 11 человек, большая часть членов которой оказались иностранцами. Заместителем председателя был назначен Д.Хэй. Комиссия получила широкие полномочия, в том числе рассмотрение проектов указов президента, постановлений правительства «… по поводу определения специфики приватизации в отдельных отраслях народного хозяйства, создания холдинговых компаний и передачи управления предприятиями» . 
 
 

2.2.3 Либеризация цен и инфляция 

Правительство «реформ», которое фактически возглавил Е. Гайдар, стало готовить первое крупное приватизационное мероприятие — либеризацию цен, т.е. отпуск ценообразования от контроля государства. 

До начала реформ представителями Правительства России утверждалось, что либерализация цен приведёт к их умеренному росту — корректировке между спросом и предложением. Согласно общепринятой точке зрения, фиксированные цены на потребительские товары были в СССР занижены, что вызывало повышенный спрос, а это, в свою очередь, — нехватку товаров. Предполагалось, что в результате коррекции товарное предложение, выраженное в новых рыночных ценах, будет выше старого примерно в три раза, что обеспечит экономическое равновесие.

Однако  либерализация цен не была согласована с монетарной политикой. Начиная с апреля, Центробанк начал осуществлять масштабную выдачу кредитов сельскому хозяйству, промышленности, бывшим советским республикам и эмиссию для покрытия дефицита бюджета. Это привело к взлёту инфляции осенью, которая по итогам 1992 г. составила 2600 % и тем самым ликвидировала все сбережения советского периода. Несмотря на принятые Верховным Советом РСФСР (а впоследствии и Госдумой) законы, согласно которым вклады в Сбербанке должны быть индексированы в соответствии с покупательной способностью рубля. Критики экономической политики правительства Гайдара, в том числе среди сторонников либеральных реформ, сравнивают этот процесс с конфискацией. Кроме того, гиперинфляция привела к слишком резкому падению покупательского спроса, что поначалу только усугубило экономический спад. В 1998 г. ВВП на душу населения составлял 61 % от уровня 1991 г. — эффект, который стал неожиданностью для самих реформаторов, ожидавших от либерализации цен противоположного результата, однако который в меньшей степени наблюдался и в других странах, где была проведена «шоковая терапия».

Шоковая терапия — существовавшая в 60-90 гг. XX в. экономическая теория, а также комплекс радикальных экономических реформ, базирующихся на этой теории. Эти реформы, как декларируют постулаты «шоковой терапии», «...направлены на оздоровление экономики государства и вывод её из кризиса». К таким реформам относятся моментальная либерализация цен, сокращение денежной массы и приватизация убыточных государственных предприятий. В подавляющем большинстве случаев применение «шоковой терапии» приводило к катастрофическим последствиям, вплоть до государственных переворотов. 
 

Объясняя  причины высокой инфляции, реформаторы  указывали, что они не связаны  с собственно либерализацией цен. В  качестве таких причин приводились политическое давление, прежде всего со стороны Верховного Совета, которое вынуждало проводить эмиссию денег, а также приток рублей, напечатанных в соседних республиках. 

Сочетание потерь сбережений, экономического спада, задержек с выплатой зарплат в условиях гиперинфляции, резко выросших неравенства в доходах и неравномерного распределения заработков между регионами привело к стремительному падению реальных заработков для значительной части населения и её обнищанию. Доля бедных и очень бедных домашних хозяйств между 1992 и 1995 гг. увеличилась с 33,6 % до 45,9 %. 

Предметом острой критики является то, что  реформы были проведены без широкой  общественной дискуссии, в которой  бы участвовали сторонники альтернативных подходов. Еще до либерализации цен выдвигались аргументы, что ей должна была предшествовать приватизация, которой, в свою очередь, должны были предшествовать институциональные реформы: прежде всего, обеспечение господства права и законодательной защиты частной собственности. Утверждается, что наличие жизнеспособного частного сектора (хотя бы малого бизнеса) привело бы к его росту после либерализации цен, что смягчило бы эффект падения производства («вьетнамский опыт»). Кроме того, денежная приватизация сама по себе способна изъять значительные средства у населения в обмен на акции крупных предприятий и тем самым восстановить баланс. Вторым, схожим по сути, предложением для решения проблемы экономического равновесия была продажа других форм госимущества: средств производства, земли, жилищного фонда и т. д. Третьей альтернативой была плавная либерализация, с частичным сохранением плановой экономики («китайский путь»), чтобы не допустить чрезмерного падения покупательского спроса. Сторонники этой точки зрения полагают, что ценообразование на важнейшие группы товаров должно было освобождаться от государственного контроля постепенно, в течение длительного промежутка времени. 

На эту  критику реформаторы отвечали, что  они исходили из конкретных условий  России конца 1991 г. Несмотря на то, что формально государство сохраняло значительный контроль над экономикой и обществом, фактически государственные органы не обладали реальной властью, а политический курс исполнительной власти вызывал сопротивление со стороны представительной власти — Верховного Совета. В таких условиях, с точки зрения реформаторов, ни проведение глубокой законодательной реформы, ни «китайский путь» были невозможны.

Отличительной чертой приватизации была низкая активность граждан страны, потерявших сбережения в результате либерализации цен.

Второй  особенностью была высокая скорость приватизации и, следовательно, крайне низкая цена проданных предприятий. Очень спешили, и предприятия не продавались, а дешево распродавались.

Третья  отличительная черта - приватизация в РФ проходила при участии и часто даже под контролем криминальных структур. В 2000 г. первый заместитель министра внутренних дел России признал, что 40% российской экономики криминализовано, т.е. контролируется

преступниками. «Криминальные структуры буквально  разрывают государственную собственность». Если в 2000 году криминал разрывал государственную собственность, а в этом году приватизировалось 2270 предприятий, то, что же было в 1993 - 1995 гг., когда приватизировались многие десятки тысяч? В.Путин, 06.02.2008: «Значительная часть

экономики контролировалась олигархическими  или откровенно криминальными структурами». Ворами и бандитами. Даже Д.Сорос назвал нашу приватизацию бандитской. Итак, в 1992 году было приватизировано с оплатой в денежной форме 46815 предприятий. В федеральный бюджет поступило около 0,04 млрд. рублей (в масштабе цен, действующих с 1 января 1998 г.). При приватизации предоставлялись отсрочки и рассрочки платежей, и гиперинфляция свела и эти крохотные поступления в бюджет практически к нулю. Фактически предприятия были отданы за бесценок. Для сравнения: в Чешской Республике при приватизации 25 тысяч предприятий (почти в 2 раза меньше, чем у нас в

1992 году), включая мелкие ремонтные мастерские, парикмахерские и т.п., казначейство получило 3,2 млрд. долларов . 
 
 

2.2.4 Чековая приватизация 

Следующий этап – чековая приватизация. По образному выражению М.Леонтьева этот этап приватизации представлял собой игру, в «… которой 99% игроков не знали, где находятся фишки, не знали, по каким правилам играют…» [радио «Маяк», 29.06.2007].

По программе  Чубайса приватизационные ваучеры  были разосланы всем российским гражданам (151 миллион ваучеров). По плану предполагалось приватизировать основную часть  российской промышленности за два года. Наиболее общий сценарий приватизации сводился к следующему: 29 процентов компании продавались за ваучеры на аукционе, 51 процент распределялся среди руководства и рабочих, остальное оставляло за собой государство, чтобы впоследствии продать за наличные или за обещания инвестиций. Летом 1992 года президент Ельцин познакомил страну с идеей ваучерной приватизации: «Нам нужны миллионы собственников, а не горстка миллионеров. В этой новой экономике у каждого будут равные возможности, остальное зависит от нас… Каждый гражданин России, каждая семья получат свободу выбора. Приватизационный ваучер – это для каждого из нас билет в мир свободной экономики». Доля, которую представлял собой один ваучер, была ничтожно мала, а российский рынок ценных бумаг был весьма примитивным, и владельцы ваучеров, как правило, на приватизационных аукционах купить акции напрямую не могли. Выбор сводился к следующему: инвестировать ваучер в компанию, где человек работал, для чего в компании существовала программа акционирования, либо передать ваучер в один из вновь создаваемых чековых инвестиционных фондов. Поскольку многие жили в ужасающей нищете и в первую очередь думали о хлебе насущном, люди просто продавали ваучеры на улице за наличные, и таких было немало. В итоге уличная цена на ваучер была смехотворно низкой.

 Многие акции предприятий, приобретенные гражданами на чеки, в дальнейшем были практически обнулены разными способами, например дополнительной эмиссией акций этих предприятий. Те предприятия, которые не обанкротились, работали за счет увеличения уровня эксплуатации работников и оборудования, сокрытия доходов и ухода от налогов. В стране был создан огромный теневой сектор. Даже Росстат, приводя официальные статистические данные по ряду экономических показателей, вынужден делать сноску, что эти данные скорректированы с «учетом поправки на неформальную деятельность». Будем надеяться, что величина «поправки» достаточно умеренная – иначе нет и смысла что-либо анализировать.

Процесс приватизации приведен в таблице 1.2, данные Госкомстата РФ и Росстата.

Ежегодно  получаемая государством сумма денег  от приватизации предприятий была в несколько раз меньшей расходов бюджета на обслуживание внешнего долга. Можно считать, что все деньги, полученные государством за продажу предприятий в частные руки, ушли за рубеж в уплату процентов по внешнему долгу. Народ этих денег, понятно, не увидел. Обобрали квалифицированно.

В среднем  от приватизации одного предприятия  в 1993 – 1994 году государство получило 15 тыс. долл. (стоимость подержанной иномарки или цена около 4 м2 средней московской квартиры в 2006 г.).

В 1992 - 1999 гг. от приватизации 133,2 тысяч предприятий  получено 64,8 млрд. рублей (в масштабе цен, действующих с 1 января 1998 г.), а от приватизации 1871 предприятия в 2003 - 2006 годах – 359,9 млрд. руб. По расчетам Счетной палаты за период 1992 – 2003 гг. от приватизации 145 тысяч предприятий бюджет получил 9,7 миллиарда долларов. Столько же денег оставили российские туристы за рубежом только в 2003 году.

2.2.5 Залоговые аукционы.

Особо следует остановиться на российском творении эпохи приватизации, аналогов которому не было и не будет в мировой истории – залоговых аукционах.

Что же такое залоговые аукционы? Упрощенно схема выглядела так.

Руководство государства перед выборами решило взять взаймы у коммерческих банков деньги, чтобы частично погасить огромные долги по зарплате и пенсиям. Банки попросили в залог акции лучших предприятий, еще остававшихся к тому моменту у государства. Предприятия были оценены дешево, поэтому и кредиты оказались небольшими. Государство деньги не вернуло (в бюджете средства на эти цели и не планировались) и предприятия оказались в руках банкиров.

Перед залоговыми аукционами на счетах некоторых  банков Минфином были размещены «временно свободные валютные средства федерального бюджета».

«Проще  говоря, государство дало банкирам деньги. Банкиры деньги государству  вернули, но взамен потребовали «Норильский никель», «ЮКОС», «Сибнефть» и многое другое. Вся операция проводилась под идеологическим прикрытием «нехватки в государственном бюджете средств для выплаты зарплат и пенсий».

Несколько примеров результатов залоговых  аукционов приведено в таблице 1.3