Антиинфляционная политика

     Поэтому оправдание инфляционной ценовой политики перерабатывающих предприятий как "вынужденной" ссылками на инфляцию издержек, генерируемую якобы производителями сырья, теоретически абсурдно, а практически равносильна стремлению законсервировать глубоко деформированную отраслевую структуру российской экономики. Подобные стремления имеют право на существование. Но инфляция издержек здесь не при чем.

     Гибкие  и жесткие факторы инфляции издержек.

     Суммируя  все составляющие инфляции сегодняшней  российской экономики, получаем:

     Инфляция  спроса в чистом и не вызывающем сомнений виде.

     Инфляция  издержек, вызванная несовершенствами рынка в условиях:

     изменяющейся  отраслевой структуры спроса. Последнее  включает в себя: приведение к мировому уровню цен на сырьевые ресурсы (преодоление "внутренних" диспропорций), с  одной стороны, и на потребительские  и промежуточные товары (преодоление "внешних" диспропорций) - с другой;

     шока  предложения (разрыв связей, потеря управляемости  госсектора).

     Инфляция  издержек, вызванная обратным влиянием высокого уровня инфляции:

     высокие инфляционные ожидания;

     падение курса рубля.

     Дополнительные  факторы, усиливающие несовершенства рынка: протекционизм, лицензирование и т.п..

     Особенности экономического поведения предприятий (их администраций), прежде всего - неплатежи (повышение цен относительно платежеспособного  спроса, предшествующее росту денежной массы и провоцирующее последний). Этот фактор, характерный только для  экономик переходного типа, в России имеет огромное значение.

     Для того, чтобы понять реальное значение инфляции издержек, необходимо ввести различие между гибкими и жесткими факторами инфляции этого вида.

     Жесткими (неэластичными по отношению к  уменьшению предложения денег в  краткосрочном периоде) назовем  факторы, которые не реагируют в  краткосрочном периоде на ограничения  денежной массы. Жесткие факторы  могут в краткосрочном периоде  генерировать инфляцию без увеличения денежной массы.

     Гибкими (эластичными по отношению к уменьшению предложения денег в краткосрочном  периоде) назовем факторы, действие которые нейтрализуются сокращением  объема денежной массы уже в краткосрочном  периоде. Гибкие факторы могут генерировать инфляцию только при условии увеличения денежной массы.

     При использовании монетарных методов  борьбы с инфляцией период дезинфляции  в случае гибких факторов инфляции издержек принципиально не отличается по продолжительности от периода  дезинфляции в условиях инфляции спроса, тогда как в случае жестких  факторов - существенно превосходит  его.

     Из  вышеприведенного списка две предпоследние  группы (последнюю рассмотрим позже) включают в себя факторы однозначно гибкие. Гибкость факторов второй группы требует обсуждения. Те из них, которые  связаны с шоком предложения, как было показано выше, существенного  влияния сегодня не оказывают. Рассмотрим факторы несовершенства рынка, на предмет  проверки их способности генерировать инфляцию предложения и их гибкости в оставшемся варианте - изменение  отраслевой структуры спроса. В связи  с этим рассмотрим и те немонетарные методы борьбы с этими факторами, которые предлагаются противниками монетаризма.

     2.2  Оценки современников.

     1. Барьеры для конкуренции. 

     Именно  те, кто на основании большого удельного  веса инфляции издержек считают неприемлемым монетаризм, предлагают не разрушать  некоторые из имеющихся барьеров и даже вновь возводить их там, где они уже разрушены (например, протекционизм по отношению к  производителям с/х сырья)[12]. Предлагают искусственно создать дополнительные факторы инфляции издержек, чтобы затем, ссылаясь на ее высокий удельный вес требовать смягчения финансовой политики! Это следует понимать, как фактическое признание данных факторов инфляции издержек достаточно гибкими. Следовательно, монетаризм (в сочетании с дальнейшим устранением барьеров для конкуренции) не только не противопоказан, но даже полезен.

     2. Несовершенство рыночной инфраструктуры.

     "Сначала  надо построить полноценную рыночную  инфраструктуру, а потом уже прибегать  к монетарной политике" - довод  из самых распространенных.

     Многие  инструменты рыночной инфраструктуры не работают и даже не создаются  в силу низкого рыночного спроса на соответствующие услуги. Но низкий спрос на эти инструменты, т.е. низкая частная потребность в повышении  эффективности производства означает, что сохраняется определенная независимость  уровня частных доходов от экономической  эффективности производства, а значит их зависимость от государственной  поддержки (от расширения денежной массы). Следовательно, и эти факторы  инфляции предложения не могут быть отнесены к жестким.

     3. Негибкость рынка труда. 

     Хотя  отчасти ситуация здесь схожа  с предыдущей - многие стандартные  инструменты повышения гибкости рынка труда неразвиты в силу низкого спроса, уровень жесткости  этих факторов, очевидно, выше (отсутствие развитого рынка жилья, высокая  доля градообразующих предприятий. Кроме того, имеются серьезные  трудности в реализации такого направления  немонетарной политики, многократно  использованной на Западе для нейтрализации  факторов этой группы, как "политика доходов".

     Такая политика известна в двух вариантах: либо добровольные соглашения между  предпринимателями, рабочими (профсоюзами) и правительством о замораживании  цен и заработной платы, либо прямой государственный запрет на их повышение. Дискуссии о ее эффективности продолжаются ровно столько, сколько и попытки ее реализации.

     С одной стороны, такая политика снижает  инфляционные ожидания и, отчасти, компенсирует несовершенства рынка (в первую очередь - негибкость рынка труда).

     С другой - политика доходов нарушает рыночный механизм перераспределения  ресурсов, а следовательно, вопрос, чему она больше способствует - нейтрализации  несовершенств рынка или, напротив, их еще большему усилению - остается открытым. Кроме того, такая политика порождает мощные стимулы обходить запреты (а тем более - "добровольные соглашения"), причем сила этих стимулов прямо пропорциональна уровню инфляции, для ограничения которой данная политика предназначена. Поэтому политика доходов предъявляет особенно высокие  требования к качеству госаппарата, ибо в случае низкого его качества (а это и есть наш российский случай) резко возрастающие затраты  на контроль сводят экономическую эффективность  такой политики к нулю.

     Очевидно, что все перечисленные сомнения в эффективности политики доходов, порожденные западным опытом, в условиях России приобретают еще больший  вес. Но к этому добавляется еще  одно - практически незнакомое западным обществам - обстоятельство. Политика доходов представляет собой не что  иное, как определенные ограничения, накладываемые государством на "классовую  борьбу пролетариата и буржуазии" и только в этом качестве способна дать эффект. Стремление предпринимателей и наемных рабочих переложить "инфляционный налог" друг на друга, с одной стороны, раскручивает инфляцию еще больше, но с другой - предоставляет  государству возможность взять  на себя роль арбитра, позволяющую существенно  уменьшить инфляционные последствия "классовой борьбы".

     В России до сих пор никакого сколько-нибудь значимого соперничества рабочих  и их нанимателей не сложилось. Забастовки против администрации предприятий встречаются как редчайшее исключение. Правилом являются забастовки "трудовых коллективов" (включающих и администрацию, и рабочих) против государства. Так называемые "трехсторонние отношения" на деле остаются "двусторонними", что открыто признают некоторые критики правительственной экономической политики (например, Федерация товаропроизводителей России). Отсутствие конфликта не оставляет места для роли арбитра, а значит лишает смысла и всю политику доходов в целом.

     4. Монополизм.

     Уровень монополизма в России, несомненно, один из самых высоких в мире. Однако его действительное влияние  сильно преувеличено за счет явления, которое к монополизму в точном смысле слова не имеет никакого отношения. Политическая сила многих крупных производств (и даже секторов) опирается не на собственные ресурсы, а на ресурсы  государства, а потому не может быть названа "рыночной" силой. Другими  словами, монополизированным нередко  называют предприятия, монополизировавшие не столько свой сектор рынка, сколько  свой канал доступа к государственному бюджету. Очевидно, что для разрушения подобного "монополизма" эффективнее  монетарных методов ничего нет.

     Итак, остаются две группы факторов, относительно которых подозрение в известной  жесткости остаются: монополизм и  недостаточная гибкость рынка труда. Можно ли оценить вес этих факторов? Какой уровень инфляции они в  состоянии обеспечить без увеличения денежной массы?

     По  мнению некоторых экономистов, пример Восточной Европы, где уровень  монополизма во всяком случае не меньше, чем в России, а негибкость рынка  труда - немногим меньше, показывает максимально  возможные пределы влияния жестких  факторов. Жесткая финансовая политика в этих странах снизила инфляцию до уровня 20-30% в год. Это тот уровень (по-прежнему слишком высокий для  кейнсианской политики!), который, возможно, поддерживается жесткими факторами  инфляции издержек. Все, что сверх этого уровня - либо инфляция спроса в чистом виде, либо инфляции издержек, генерируемая гибкими факторами[13].

     Таким образом, ответы на два приведенных  выше (при анализе изменений отраслевой структуры) вопроса должны быть следующими:

     уровень инфляции в 20-30% в год достаточен для того, чтобы поставить вопрос о смягчении монетарной политики как одном из возможных путей  учета продолжительности периода  дезинфляции, связанного с инфляцией  издержек;

     собственно  анализ всех аспектов проблемы длительности периода дезинфляции и возможностей его сокращения в условиях смягчения  монетарной политики придется отложить до достижения указанного уровня общей  инфляции, ибо пока для такого анализа  нет фактического материала.

     Теперь  рассмотрим последнюю группу факторов - поведенческие.

     Анализ  причин инфляции вновь и вновь  возвращает к вопросу: почему слишком  мало предприятий (и слишком медленно) начинают отказываться от повышения  цен, адекватно реагируя на спросовые  ограничители? Не имеет возможности  реагировать адекватно или, напротив, имеет возможность реагировать  неадекватно? И не связаны ли причины  второй возможности именно с ростом денежной массы, с инфляционными  ожиданиями, т.е. с инфляцией спроса в чистом виде?

     Экономическое поведение российских предприятий  даже в ряду аналогичных переходных восточноевропейских экономик выглядит специфическим. В ответ на ограничения  спроса российские предприятия не сдерживали рост зарплаты и не снижали занятость, а переставали платить по обязательствам и залезали в долги. Ни в одной  другой переходной экономике кризис неплатежей не был столь острым и  глубоким, а уровень безработицы  в переходный период не оставался  таким низким, как в российской экономике.

     Такое явление можно признать следствием особенностей российской экономической  культуры: своевременная оплата (и  востребование) долгов не является в России приоритетным делом. Проблема не сводится к отсутствию банкротств и медленной приватизации: скорее последнее само является следствием специфического экономического поведения. Восточная Европа (и Прибалтика) получили финансовую стабилизацию при уровне банкротств и приватизации не превышающем российский.

     Как показывают исследования последних  двух лет, на вопрос "что в первую очередь необходимо для вашего предприятия, чтобы быстрее приспособиться к  сложившимся условиям?" около 60% указывают  на необходимость возврата долгов им, тогда как доля признающих необходимость  возврата собственных долгов в 1,5-2,5 раза меньше[14]. Осознание необходимости  востребования чужих долгов явно опережает осознание необходимости  возвращать свои...

     То, что эти особенности экономического поведения являются мощным фактором инфляции (как спроса, так и издержек), очевидно[15]. Так же очевидно, что  до тех пор, пока критическая масса  сдвигов в экономическом поведении  не будет достигнута, финансовая стабилизация невозможна. Проблема в другом: какая  финансовая политика помогает ускорению  этих сдвигов, а какая - консервирует традиционное поведение?