Антиинфляционная политика в России

  В годы первой мировой войны 1914-18 г.г. в России прекратилась деятельность ряда локальных монополий, но в целом война увеличила число монополий и их мощь. Возникли крупнейшие концерны Второва, Путилова-Стахеева, Батолина, бр.Рябушинских. Особенно развивались монополии связанные с военным производством. Российский монополистический капитализм существовал на основе сращивания монополий с государственными органами (металлургический комбинат, Джутовый синдикат и др.), а также в форме «принудительных объединений» по инициативе и при участии правительства (организации Ванкова, Ипатьева, Киевская организация производства колючей проволоки и др.). Монополии были ликвидированы в результате октябрьской революции в ходе национализации промышленности и банков.

       Социалистическая  экономика представляла собой  единый народнохозяйственный комплекс, в котором каждое предприятие не было вполне автономно, а являлось составной частью общегосударственной структуры. То есть, своеобразной монополией в бывшем СССР была командная экономика, построенная на всеобъемлющем директивном планировании, государственном ценообразовании, централизованном распределении материальных ресурсов и по самой своей природе не допускавшая конкуренции ни в одной своей части. Внутри этой экономики существовал монополизм центральных ведомств, министерств и предприятий, которые не были независимыми хозяйственными субъектами. Жизненно важные параметры их деятельности устанавливали такие предприятия, как Госплан, Госснаб и Госкомцен. При этом удовлетворение потребности всей страны в том или ином виде продукта часто всего поручалось всего одному - двум заводам.

Причины для концентрации такого типа:

1. Большое значение  имело стремление использовать  положительный эффект масштаба производства. Но это стремление было заметно гиперболизировано (из-за искусственной заниженности цен на энергию, сырьё и транспорт вполне рентабельными выглядели проекты даже нерационально крупных заводов - сырьё для них привозилось за тысячи километров, а готовая продукция распространялась по всей территории Советского Союза). 

2. Другая причина была  связана с удобством централизованного управления крупными предприятиями. Когда все важнейшие решения по развитию экономики страны принимаются общенациональными плановыми органами, управляемость хозяйства находится в обратной пропорциональной зависимости от количества производственных единиц.

          В итоге советские монополисты  были очень узко специализированы, к примеру: один завод выпускал  только тяжёлые вертолёты (Роствертол), другой – только автомобили  высокой проходимости (УАЗ). При этом  прекращение работы хотя бы одного из подобных предприятий было фактически смертельно для советской экономики из-за минимальности или фактически отсутствия дублирования. Так, в конце 80-х годов более 1100 предприятий были полными монополистами в производстве своей продукции. Ещё чаще встречалась ситуация, когда число производителей по всему Советскому Союзу не превышало 2-3 заводов. Всего из 327 товарных групп, выпускавшихся промышленностью страны, 290 (то есть 89 %) было подвержено сильной монополизации.

               Также советской экономике была свойственна непропорционально высокая доля крупных и крупнейших предприятий и чрезвычайно малая доля мелких и средних по сравнению с развитыми странами. В СССР в 1987 г. на одно промышленное предприятие приходилось в среднем 813 рабочих мест, в Венгрии - 186, в Западной Европе - 86. Наиболее высокой была концентрация производства в металлургии, машиностроении, химической и текстильной отраслях. Нередко ту или иную продукцию выпускало одно-два предприятия, которые диктовали свои условия потребителю. Плохое качество товара, завышенные цены или устаревший ассортимент мало сказывались на изменении спроса в условиях постоянного дефицита и отсутствия выбора поставщиков.

Советскую монополию  нельзя полностью сопоставлять с её капиталистическими аналогами. Существуют отличия советской монополии от капиталистической:

1. Не имея самостоятельности  ни в выборе объёма продукции,  ни в установлении цен, советские предприятия-монополисты не имели возможности осуществлять монополистические злоупотребления, хотя это широко наблюдается в западных странах.

2. В деятельности советских  предприятий-монополистов не наблюдалось  недопроизводства товара, завышения  цен и предприятия не получали  монопольных прибылей.

3. Капиталистические  монополии возникли преимущественно  "снизу", в результате конкурентной борьбы, а социалистические насаждались "сверху" и действовали в неестественных условиях.

4. Монополистом в капиталистических  странах чаще всего становилось  предприятие-лидер, который использует  передовые технологии, имеет значительный научно-технический и производственный потенциал. При социализме монополии зачастую появлялись при отсталой технологической базе.

5. Капиталистические  монополии, участвуя в международном  разделении труда, вынуждены для  повышение конкурентоспособности  улучшать качество продукции, равняясь на мировые образцы, что положительно сказывается и на внутреннем рынке, социалистические ограничивались в лучшем случае региональными рамками (например, СЭВ).

6. Такое последствие  монополизации, как х-неэффективность  проявлялось исключительно сильно. Свидетельствами этого в СССР были завышенные издержки (в частности, энерго- и материалоёмкость, существенно превышавшие мировой уровень), низкое качество продукции замедленный темп её обновления.

           Позиции монополистов укрепляла общая дефицитность экономики. В условия фактического отсутствия выбора у покупателя ответственность монополиста сходила почти на нет.

         Советская экономика была значительно  более изолирована от внешнего  мира, чем большинство рыночных, таким образом монопольные позиции предпринимателей были защищены и от иностранных конкурентов. Из-за этого сильно страдали качество и новизна продукции⁶.

      В результате  начала рыночных реформ в России, монополистические тенденции резко усилились. Это усиление было во многом связано с распадом СССР и с ослаблением экономических связей с бывшими союзными республиками. К прежним монополистам добавились новые, а именно предприятия, не являвшиеся единственными производителями в рамках СССР, но ставшие таковыми на сократившейся территории.

Либерализация российской экономики была предпринята без  сколько-нибудь существенной трансформации экономических основ монопольных структур, при отсутствии налаженной системы антимонопольного регулирования и контроля. Либерализация цен и внешней торговли сняла административные ограничения с монополий, но не смогла обеспечить адекватную развернутую систему антимонопольной защиты рынка, так как не были предусмотрены соответствующие меры по проведению конкурентной политики. Оказалось, что для возникновения конкуренции недостаточно введения свободных цен и формального разгосударствления производства и управления.

Поведение большинства  производителей-монополистов в ходе либерализации цен сводилось к их взвинчиванию, что при снижении объемов производства позволяло им добиваться роста прибыли. Более того, в условиях продолжающихся кризиса и роста инфляции российские монополисты находят новые способы для извлечения монопольно высоких прибылей, используя кризис неплатежей. Следует отметить, что подобные действия не находят должного отклика антимонопольных органов.

Кризис российской экономики  осложняет проведение последовательной конкурентной политики. Согласно одной  из точек зрения, спад и высокая  инфляция в сочетании с заработавшими спросовыми ограничениями сокращают возможности монопольного диктата, в известной мере ослабляют остроту проблемы. Однако при этом совершенно не учитываются новые возможности для извлечения монопольных выгод и недобросовестной конкуренции.

Таким образом, экономические реалии сегодняшнего дня усложняют проблему демонополизации и развития конкуренции, ставя ее в контекст выживаемости самой российской экономики, сохранения ее ресурсного, производственного и научно-технического потенциалов.

Система антимонопольного регулирования и стратегия демонополизации не имеют достаточно проработанной концепции, что накладывает свой отпечаток на их действенность и способность обеспечивать формирование конкурентно-рыночных начал в российской экономике. Не решаются старые проблемы, рождаются новые. Переплетаются худшие черты дореформенного советского и пореформенного российского монополизма. Причина тому – присущий российским реформам американоцентризм, недооценка опыта стран Западной Европы и прежде всего ФРГ, а также Японии и стран постсоциалистической Восточной Европы.

2.2 Корни монополизма в российской экономике

Становление рыночной экономики  в России столкнулось и продолжает сталкиваться с монополизмом особого рода. Своим рождением он обязан нерыночной среде и по своему генезису кардинально отличается от монопольных отношений, естественным образом выраставших из концентрации и централизации капитала в процессе конкурентной борьбы. Российский монополизм - результат тотального огосударствления экономики с присущей ему административно-командной системой управления. Именно государство составляло ось, вокруг которой формировались все элементы монопольной структуры. В отличие от рыночных монополий в западной экономике наши так называемые административные, или ведомственные, монополии создавались волевым путем. Государственный монополизм как не имеющая аналогов управленческая и организационная монополия составлял отличительную черту отечественного монополизма. Он сопровождался огромной концентрацией экономической власти на всех уровнях и функциональных направлениях централизованного планирования и управления экономикой. Важно подчеркнуть, что эта проблема не лишена социальной и политической окраски, поскольку интересы монопольных структур тесно переплетаются с интересами политической, административной и хозяйственной элит как советского, так и постсоветского общества.

Ликвидация рыночных принципов управления и распределения  ресурсов, централизованное размещение инвестиций привели к формированию своеобразного технологического монополизма. Подавляющее большинство хозяйственных связей складывалось директивно, на безальтернативной основе, базировалось не на экономических, а на строго детерминированных организационных и технологических принципах, основной из которых гласил, народное хозяйство - единая фабрика. В современной России, когда многие прежние функции государства уже отмерли, концентрация экономической власти на верхних уровнях управления если и снизилась, то незначительно. Она лишь перемещается в сферы регулирования финансовых отношений и приватизации собственности, правовой и административной регламентации создания новых хозяйственных единиц. При этом жесткость и административный диктат со стороны государства по отношению к предприятиям даже укрепились. Живучесть государственного монополизма объясняется и тем, что в настоящее время наблюдается лишь чисто внешняя трансформация бывших отраслевых министерств в концерны и холдинги (например, "Роснефть", "Росуголь", "Чермет", "Цветмет" и др.), при которой старая организационная монополия, скорее, "меняет окраску", чем преобразуется в нечто новое. Властно-хозяйственные и прямые организационно-управленческие функции, присущие государственным монопольным структурам, действительно сходят на нет. Но властно-распорядительные, несомненно, растут и вширь, и вглубь, обретая новые формы, включая в свою орбиту новый инструментарий. Сегодня безальтернативность и неподконтрольность обществу пресловутой макроэкономической политики связывают экономическую свободу и инициативу реальных субъектов хозяйствования не в меньшей степени, чем командное планирование.

К генетическим корням российского  монополизма относятся те его  характерные черты, которые связаны  с хронической разбалансированностью  советской и, естественно, российской экономики. Глубокие структурные перекосы обусловливают постоянное воспроизводство несбалансированности предложения и спроса, неравноправия производителя и потребителя. Традиционный диктат производителя трансформируется в монополизм на соответствующих продуктовых, отраслевых и региональных рынках. Сегодня происходит качественная перегруппировка монопольных позиций отдельных секторов и отраслей. Резко ухудшились позиции реального сектора по сравнению с финансовым и торгово-посредническим секторами. Можно говорить и о формировании финансового монополизма, имеющего непредсказуемые последствия. Сказанное относится как к властно-распорядительным функциям государственной бюджетной и банковской систем, так и к коммерческим банкам. Особенности государственной организации хозяйства, а также значительный вес в российской экономике сырьевых отраслей обусловили совершенно уникальную роль естественных монополий. В силу определенных обстоятельств (невозможность форсированного разгосударствления соответствующих отраслей производства и производственной инфраструктуры, усиления сырьевой направленности российской экономики) значимость этого вида монополий в российской экономике на данном этапе возрастает. Характер и особенности либерализации и приватизации в отраслях, относящихся к естественным монополиям, приводят к тому, что складывается весьма опасный симбиоз неизбежного "естества" и нового управленческого и частнохозяйственного монополизма.

В ряде случаев он выливается в монопольный "беспредел", который  может угрожать национальной безопасности страны (отключение подачи электроэнергии на важнейшие оборонные объекты). Укрепляется локальное сегментирование рынков, которое и раньше являлось отличительной особенностью российской экономики. Растут уровень и удельный вес транспортных издержек в структуре цен, что провоцирует усиление локализации рынков. Единый национальный рынок характеризуется тенденцией к распаду на множество локальных рынков с разнообразными проявлениями регионального монополизма. Ширится хаотическая экономическая регионализация, подталкиваемая введением местными администрациями тех или иных местных режимов ценообразования, распределения, а также ограничений на ввоз (вывоз) продукции из регионов. Такие явления расширяют воспроизводственную базу монополизма. 

2.3.    Современная степень монополизации российских рынков

Классическим примером естественных монополий на федеральном  уровне являются передача электроэнергии, нефти и газа, железнодорожные  перевозки, а также отдельные  под отрасли связи, а на региональном уровне – коммунальные услуги, включая теплоснабжение, канализацию, водоснабжение и т.д.; такие отрасли либо регулируются, либо они находятся в государственной собственности. Но следует заметить, что во многих странах в последние годы сфера и масштабы государственного регулирования существенно сократились как в связи с технологическими нововведениями, так и в результате появления новых подходов к формированию и регулированию соответствующих рынков.