Исламское банковское дело

      Имеются также «исламские облигации», получившие развитие к середине первого десятилетия  XXI в., когда насчитывалось уже 55 выпусков подобных ценных бумаг на сумму, эквивалентную $13,5 млрд. в семи странах, включая Великобританию и ФРГ⁶.

      Следует принимать во внимание тот факт, что исламское банковское дело зачастую именуется так исключительно  в силу своей страновой принадлежности. Однако фактически основу финансовых систем даже исламских государств составляют традиционные институты. Например, общая стоимость ценных бумаг на исламском рынке по состоянию до начала последнего кризиса достигала $50 млрд., а активы финансовой индустрии достигали $1 трлн. Катализатором новых процессов на исламских финансовых рынках выступают, тем не менее, не теократические страны или шариатские монархии Ближнего и Среднего Востока, чья экономика базируется на нефти, а Малайзия с ее бурно развивающейся промышленностью. Эта страна первой, в нарушение канонов ислама в 2001 г. выпустила на рынок классические облигации. В начале февраля 2006 г. Центральный Банк Малайзии (Bank Negara Malaysia) анонсировал новый финансовый инструмент, получивший название «исламских облигаций»⁷. Для обхода религиозных норм была разработана следующая схема. Специально созданная структура: BNM Sukuk Berhad выпускает собственно облигации. На полученные от их продажи деньги покупаются активы ЦБ Малайзии, которые тут же сдаются в лизинг обратно в ЦБ, выплачивающий в качестве платы деньги BNM Sukuk Berhad. Полученные доходы распределяются среди инвесторов. Срок лизинга соответствует сроку обращения облигаций, с наступлением которого ЦБ Малайзии осуществляет обратный выкуп активов по заранее оговоренной цене. Формально не один из этапов не предполагает получение процентов по ссуде и в результате схема была одобрена национальным консультационным советом шариата, но фактически данный долговой инструмент является обыкновенными краткосрочными (1 год) государственными облигациями. Монетарные власти Малайзии не скрывали того, что выпуск данных бумаг продиктован стремлением превратить страну в финансовый цент исламского мира, обогнав в этом качестве Бахрейн и ОАЭ.

      Таким образом, в странах, все или существенная часть населения которых исповедует ислам, соответствующие банки выступают в роли идеологического орудия борьбы за финансовое лидерство, причем страны Ближнего и Среднего Востока сталкиваются здесь с успешным противодействием новых промышленных государств.

      Даже  в странах, где специфика политических систем, казалось бы, позволяет полностью подчинить общественную жизнь идеологическим и религиозным принципам, окончательно исламизировать банковское дело не удалось. В Иране после революции 1983 г. 28 частных банков были национализированы и объединены в 11 учреждений, для которых устанавливалось 14 типов операций. Хотя Центральный банк Ирана жестко контролирует деятельность банковских учреждений, тем не менее, процентные транзакции широко используются в отношениях между банками и правительством. Да и в отношениях с частными лицами формальная бездоходность вкладов прикрыта фиговым листком денежных или натуральных призов, с помощью которых банкам разрешается стимулировать клиентов. Наконец, практически открыто, несмотря на формальное запрещение, действуют крупные коммерсанты-ростовщики, именуемые «базари».

      В Пакистане возглавивший страну после  переворота 1979 г. генерал Зия уль-Хак объявил о планах в течение трех лет упразднить ссудный процент. Центральным банком страны были разрешены 12 типов операций, делящиеся на три основные группы – займы (кард хасан), финансирование торговых сделок (мурабаха) и инвестиционное финансирование (мудараба, мушарака). Уже с 1985 г. (т.е. через три года после формального завершения процесса отказа от процента) в Пакистане, банки вновь получили право вкладывать непроцентные пассивы в процентные ценные бумаги правительства.

      В Судане исламизация финансовой системы  также последовала после переворота, произошедшего в 1989 г. В 1991 г. был учрежден Высший совет шариатского надзора по контролю за соответствием банковской политики исламскому законодательству. Впрочем, состояние суданской экономики таково, что сама ее потребность в банковской системе вызывает сомнения. Тем не менее, и здесь процентные транзакции между государством и банками имеют место⁸. Все вышеизложенное свидетельствует о том, что реальных попыток действительно создать банковское дело, основанное на отказе от процента не осуществлялось нигде, хотя казалось бы в таком деле, как религия, отказ от догмы во имя бюджетных интересов представляется сомнительным, тем более – для теократических государств.

      Таким образом, даже в государствах Ближнего и Среднего Востока, чье законодательство базируется на шариате, построить банковскую систему на исламских принципах невозможно как применительно к нуждам современной экономики (которая нуждается в адекватных механизмах инвестирования), так и применительно к экономике традиционной (которая неизбежно порождает ростовщичество).

      На  наш взгляд очевидно, что такая экзотика, как исламское банковское дело возможна только в условиях, когда оно питается постоянными поступлениями нефтедолларов. В упомянутой выше Великобритании мусульманское население в массовом порядке шло на компромисс с нормами шариата – в 2003 г. 2/3 домов, принадлежавших мусульманам, были куплены при помощи обычного ипотечного кредита⁹. Да и в самих экономиках “нефтяных монархий” роль неисламского фактора (в том числе и наемных западных специалистов, действующих по вполне западным принципам), очень высока. Для такого порождения рыночной капиталистической экономики, как банковское дело (а оно реально имеет мало общего со средневековым ростовщичеством, чтобы не говорили теологи) ориентир на средневековые ценности неприемлем. Весьма характерно, что с началом мирового экономического кризиса, когда снижение издержек стало залогом выживания даже для крупнейших компаний, а цены на нефть снизились, интерес к исламскому банковскому делу существенно снизился.

      Характеризуя  исламский банковские институты в целом можно констатировать, что дополнительные издержки на содержание структур, обеспечивающих соблюдение религиозных норм и ограниченные сферы деятельности делают их неконкурентоспособными по сравнению с классическими банками. Их материальные ресурсы крайне ограниченны даже в рамках самих исламских государств. В качестве каналов финансирования каких-либо подрывных операций за пределами национальных территорий они не пригодны по причине своей заметности. Исламские банки, существующие вне своего конфессионального ареала являются незначительными подразделениями транснациональных финансовых структур и находятся под жестким контролем западных правительств. 
 
 
 
 
 
 

Библиография:

Библия. М.: Издание Московской Патриархии, 1993.

Коран. Пер. И.Ю. Крачковского. М.: 1990.

http//www.islamic-finance.com.

Khan Sh. Rafi. Profit and Loss Sharing: an Islamic Experimentin Finance and Banking, Oxford University Press, 1988.

Saeed A. Islamic banking and interest//A studi of the prohibition of riba and its contemporary interpretation. 1996.

Shaw E. UK banks bow to the Muslim pound. Independent.co.uk.

Shirazi. Islamic Banking Contact. Buffer-Heinemann, 1990.

Грант М. История древнего Израиля. М.: ТЕРРА – Книжный клуб, 1998.

Группа  авторов. Ислам: проблемы идеологии, права, политики и экономики. М.: 1985.

Керимов Г.М. Шариат и его социальная сущность. М.: Наука, 1978.

Козловски П. Этика капитализма. СПб.: Экономическая школа, 1996.

Филоник А.О. Исаев В.А. Федорченко А.В. Финансовые структуры Ближнего Востока. М.: 1996.