Исламское банковское дело

Ходжа Насреддин пришел к купцу и сказал ему,

что хотел бы совершить  хадж, но не имеет  достаточно

     средств. Купец возразил: шариат не требует совершения

     хаджа от того, у кого нет  для этого возможностей.

     На  что Насреддин  ответил: я не прошу  у тебя толковать

     шариат, я прошу денег! 

     Согласно  схоластике, базирующейся на общем для трех крупнейших монотеистических религий Священном Писании, , взимание процентов подпадает под моральный запрет, поскольку оно представляет собой полученную обманным путем плату за некоторое принадлежащее всем общественное благо – время¹. Хотя на сегодняшний день данный запрет в неприкосновенности сохранился только в исламе, свои истоки он имеет в религиозных догмах первой по времени возникновения авраамической религии – иудаизме. Без краткого рассмотрения теологических истоков такого рода ограничений невозможно понимание идеологической основы современных исламских финансов, а само такое рассмотрение требует анализа политической и экономической ситуации периода возникновения соответствующих ограничений.

      К 772 г. до н.э. древнее израильское государство вошло в состав Ассирии. В рамках этой огромной империи прогресс торговли и связанных с ней финансовых отношений, а также практика заимствования традиций и законодательных норм неизбежно ускорился. О развитии институтов заимствования прямо свидетельствует следующий текст Второзакония: «В седьмой год делай прощение… С иноземца взыскивай, а что будет твое у брата твоего, прости… Иноземцу отдавай в рост, а брату твоему не отдавай в рост»². Это положение повлекло за собой длительное осуждение процента вообще, характерное для европейского Средневековья. С историко-экономической точки зрения в данном тексте, судя по всему, речь идет в первую очередь о различиях в древнем Израиле характера хозяйственной деятельности иноземцев и местного населения. Иноземец по определению занимался в основном торговлей. Он имел высокую прибыль, да и прощать ему долг через семь лет скорее всего было бы бессмысленно – за такой срок иноземный купец или возвращал занятое, или исчезал навсегда. Земледелие же или скотоводство, которыми в основном и занималось местное израильское население, ни при каких обстоятельствах не могло обеспечить выплату обыкновенных для того времени 15-25 процентов годовых. Таким образом, в «сухом остатке» остается не этическое различие в отношениях к соплеменникам и чужеземцам, а банальное «бухгалтерское» правило о списании в определенный срок безнадежной кредиторской задолженности, пусть и оформленное вкупе с прочими религиозными предписаниями.

      Вавилонское пленение способствовало распространению среди иудеев передовых для того времени экономических методов. Во времена персидского владычества при Ездре (середина V в. до н.э.) более богатые, чем остававшееся на родине население изгнанники-фундаменталисты вернулись в Иерусалим и немедленно втянулись в политическую и религиозную борьбу, в которой одержали победу, которая открыла им возможность для более активной ростовщической эксплуатации земледельцев и, возможно, заложила основу такого специфического тезиса будущей протестантской этики, как видение богатства следствием богоизбранности.

      Однако  борьба внутри самого иудаизма вокруг отношения к богатству вообще и торговле, особенно торговле деньгами, отнюдь не была завершена, да по сути так  и не завершилась не только в принявшей в дальнейшем локальный характер этой религии, но и в базирующихся на ее традициях христианстве и исламе. Один из «малых пророков» – Софония (конец VI - начало VI вв. до н.э.) грозит наказанием в «День Яхве» не только иноверцам и подражающим иноплеменным обычаям, но и предпринимателям³.

     Таким образом, даже этот краткий обзор  теологических основ осуждения  процента позволяет констатировать исключительно древнее и глубоко  укоренное двойственное отношение  современного общества к финансовым спекуляциям как наиболее заметной форме проявления социального неравенства. Преодоление такого взгляда на торговлю деньгами не у отдельных замкнутых национальных и социальных групп (ломбардцы и евреи в средневековой Западной Европе), а у общества в целом началось с развитием капиталистических отношений и даже в передовой в данном смысле Англии растянулось на два столетия. Исходя из вышеизложенного сомнительно, чтобы такое отношение в обозримом будущем было преодолено в исламских государствах, только вступивших в период развития капитализма.

      Помимо  обусловленного религиозными ограничениями  и традицией неприятия ссудного процента немалую роль играет и очевидное экономическое, технологическое и как следствие – военное превосходство стран Западной Европы и США, позволявшее им осуществлять в регионах распространения ислама политику колониализма в различных ее формах. Подобного рода ощущение собственной слабости и отсталости порождает у части местного населения и вновь возникших политических элит острое неприятие всего западного образа жизни, в т.ч. и экономических практик капитализма как порождения всего процесса развития западной цивилизации. Стремление сравняться по уровню развития с бывшими колонизаторами, что невозможно без создания современной экономики, и одновременно противопоставить им собственный, более «моральный», основанный на религиозной традиции образ жизни породили возникновение такого специфического института, как исламские банки. В последнюю треть ХХ в. были сформулировнны специфические принципы исламского банковского дела, т.е. институтов, предоставляющих необходимый современной промышленности кредит без процента в виде платы за деньги, характерного для рыночной капиталистической экономики.

      Следует учитывать, что поскольку отличительными признаками кредита являются наряду с возвратностью и срочностью еще и платность, которая и выражается процентом, попытки создать «исламский банк» фактически сводятся к стремлению обойти существующие религиозные ограничения и совместить их с потребностями современной экономики посредством достаточно изощренной системы оговорок и ухищрений.

      Исламское банковское дело идеологически зиждется на религиозном законодательстве –  шариате.

      Ислам из всех мировых религий более  других покровительствует коммерции, причисляя купцов к воинам, сражающимся за веру. И действительно, арабские купцы на протяжении всего средневековья практически контролировали международную торговлю, их влияние упало только после открытия Америки. Распространение ислама по окончании первой волны арабских завоеваний также в значительной степени обеспечивалось торговыми контактами, что существенно отличалось от процессов распространения христианства.

      Ислам через нормы традиционного права  одновременно постулирует деловую  порядочность, обязательные благотворительные отчисления (не менее 10 процентов), и категорически запрещает спекуляцию и ростовщичество. Решительно возбраняется “риба”, т.е. процент как механическое делание денег из денег⁴. Как следствие невозможно и получение инвестиций без приложения трудовых усилий.

      Одновременно  шариат осуждает тезаврацию, т.е. образование  сокровищ, поскольку активы индивидуального  собственника переданы ему Аллахом  на время земной жизни и должны через частный коммерческий успех  приносить пользу обществу в целом. Отсюда следует вывод, согласно которому роль банков состоит в аккумулировании свободных, неиспользуемых средств и их активном вложении в обеспечение базовых потребностей общества.

      Ввиду же фатализма, свойственного исламу, по учению которого никто не может  предвидеть последствий любого своего деяния (сама такая попытка кощунственна, ибо “что написано, то написано” (Аллахом в Книге Жизни) недопустимо, чтобы кто-либо, хотя бы и банк, страховал себя от возможных потерь, оговаривая гарантированное вознаграждение за участие в деловом предприятии. Таким образом, степень рисков в исламском банковском деле куда выше.

      Соблюдение  религиозных норм в исламском  банковском деле обеспечивается тем, что  каждая сделка передается на рассмотрение в существующий в банке религиозный совет, который выносит не подлежащее ревизии решение (фетву) о ее соответствии шариатским нормам.

      Первый  исламский банк, Mit-Gamr Bank, был основан в 1963 г. в Египте, в городке Мит-Гамр, предпринимателем Ахмадом ан-Наггаром. Банк ориентировался на средние слои населения (египетские средние слои совершенно недопустимо путать с западным средним классом, у которого иная социальная структура и ценности) и предлагал три вида счетов – текущие, сберегательные и инвестиционные. Уже в 1967 г., в рамках обострившейся борьбы египетских властей с исламистами банк был закрыт.

      Настоящее развитие исламская банковская система  получила после резкого роста нефтяных цен в 70-х гг. ХХ в., когда у теократических государств Среднего Востока стали образовываться значительные свободные денежные средства. В 1975 г. в Саудовской Аравии, в г. Джидда под эгидой организации «Исламская конференция» был создан Исламский банк развития. В 1975 г. исламский банк появился в Объединенных Арабских Эмиратах (Dubai Islamic Bank), в 1977 – в Египте (Faisal Islamic Bank) и Судане (с тем же названием), в 1979 г. – в Бахрейне (Bahrain Islamic Bank). В 1978 г. появилась первая исламская банковская организация в регионе, где ислам не является доминирующей религией – в Люксембурге был учрежден Islamic Banking System (сегодня носит название Islamic Finance House). К началу ХХI в. многие ведущие западные банки имели в своем составе исламские подразделения, однако их появление следует, на наш взгляд, объяснять скорее соображениями политкорректности, ибо финансовое значение данных структур в рамках материнских организаций было ничтожно – так, «дочка» американского Citibank в Бахрейне Citi Islamic Investment Bank обладает уставным капиталом всего в $20 млн. К середине 90-х г.г. ХХ в. таких банков было уже несколько более 160 (вместе с филиалами 1850), хотя реальный вес имело лишь несколько десятков. Объем активов исламских банков к середине XXI в. превысил 80 млрд. долларов и прирастал на 15 процентов в год вплоть до начала экономического кризиса в 2008 г. По другим оценкам, относящимся к 2003 г., в арабских странах функционировало 42 исламских банка с совокупным капиталом в $1,07 млрд. и активами $15,89 млрд. Еще 113 исламских финансовых институтов с совокупным капиталом в $4,52 млрд. и активами в $147,6 млрд. имелось в других странах.

      С сентября 2004 г. первый исламский банк – Islamic Bank of Britain – начал функционировать на территории Великобритании. Создание банка было санкционировано управлением по финансовым услугам Великобритании (FSA) 09.08.04 г., штаб – квартира банка расположилась в Бирмингеме. Банк создан инвесторами из стран Персидского залива и Великобритании. Первым руководителем данного банка, однако, и это весьма характерно, стал специалист по классическому банковскому делу и человек, не имеющий исламских корней – бывший топ-менеджер банка Барклайз М. Хэнлон. До той поры банковские услуги в соответствии с шариатом оказывали отделения классических банков, в т.ч. такого гиганта, как HSBC.

      В Британии, где насчитывается порядка 2 млн. чел., исповедующих ислам, Lloyds TSB весной 2005 г. предложил как сберегательные счета, так и ипотеку, соответствующие нормам шариата. Сберегательный счет не предполагает ни получение процентов в виде дохода, ни выплату штрафов, поскольку не предполагается и овердрафт. Ипотека, в виде пилотного проекта, запущенная в пяти филиалах банка в Лондоне, Бирмингеме и Лютоне, в ее исламском варианте предполагает, что банк покупает недвижимость для клиента, который, в свою очередь, выплачивает ему ежемесячно фиксированную сумму плюс аренду.

      Ипотека в соответствии с нормами ислама с весны 2004 г. также предлагается компанией Bristol & West в сотрудничестве с британским отделением бахрейнской Arab Banking Corporation. Исламский пенсионный фонд предлагает своим клиентам действующее по нормам шариата подразделение HSBC – Amanah. Этот фонд отслеживает индекс 100 компаний, занимающихся не противоречащей шариату деятельностью (исключены структуры, занятые традиционными финансовыми операциями, производством табака, алкоголя, порнографии, организацией азартных игр). Идя навстречу организаторам исламских финансовых структур, лейбористский кабинет в лице министра финансов Гордона Брауна с 2003 г. отменил т.н. double stamp duty – двойное налогообложение на сделки с недвижимостью для мусульман (оно возникало при попытке обойти необходимость начислять проценты по ипотеке, т.к. формально недвижимость продавалась дважды). В проекте бюджета на 2006 г., с целью создания равных условий конкуренции для исламских и неисламских финансовых продуктов, впервые было запланировано снижение числа налогов на первые (это, разумеется, были не налоги на веру, а следствие использования более сложных схем движения средств и материальных ценностей). Стоимость исламских финансовых продуктов, по оценке специалистов, примерно на 1 процент выше, чем у традиционных⁵.

      Таким образом, находящееся  в центре внимания общественности исламское  дело в развитых странах  Запада хотя и связано  с регионом Персидского  залива, представляет собой малозначимый и дорогостоящий экзотический финансовый продукт для узкой группы готовых платить за свои прихоти богатых клиентов.

      Впрочем, даже в арабских странах исламские  банки не имеют ключевого значения в финансовом секторе. К примеру, 17 исламских финансовых институтов в Бахрейне контролируют 10 процентов рынка услуг. В остальных странах Персидского залива таких учреждений еще меньше – в ОАЭ – 14, Саудовской Аравии – 10, Кувейте – 4, Катаре – 3. В Малайзии, где ислам исповедует 55 процентов населения исламские банки в 2001 г. обладали 8,2 процентов активов всей банковской системы, в 2002 г. – 8,9 процентов, прогноз на 2010 г. составляет 13 процентов. В целом же, по оценкам рейтингового агентства Capital Intelligence, в 2003 г. совокупная величина активов исламских банков составлял $190 млрд., что не соответствует даже уровню активов одного крупного западного банка.