Формы таможенного сотрудничества

 

 

Оглавление

ВВЕДЕНИЕ 3

1.Научные основы криминалистического исследования огнестрельного оружия 4

1.1История возникновения и развития стрелкового оружия 4

1.2Понятие и признаки огнестрельного оружия 14

1.3Классификация стрелкового огнестрельного оружия. 22

2.Тактика использования специальных познаний в процессе криминалистического исследования огнестрельного оружия 38

2.1Понятие, предмет, объект и задачи судебно-баллистической экспертизы 38

2.2 Подготовка объектов исследования и направление их на судебно-баллистическую экспертизу 44

2.2 Методы экспертного исследования огнестрельного оружия. Заключение эксперта и его оценка дознавателем 54

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 66

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

Одним из направлений борьбы с преступностью  и терроризмом является совершенствование  старых и внедрение новых методов  и современных технических средств криминалистической техники, которые обеспечили бы заметный рост оперативности и эффективности в расследовании и раскрытии преступлений.

Использование в качестве орудия преступления огнестрельного оружия и быстротечность инцидентов с его применением  даже при наличии свидетелей не позволяет  восстановить истинную картину происшествия без помощи сведущего лица. Поэтому  в ходе расследования и судебного  разбирательства преступлений, связанных  с огнестрельным оружием, обязательно  назначается судебно-баллистическая экспертиза, результаты которой нередко  являются одним из решающих источников доказательств. Следует отметить, что  полученные в ходе экспертизы данные необходимы не только для установления обстоятельств совершения преступления, но в некоторых случаях и для  его правовой квалификации. В этой связи очевидна незаменимая и  всевозрастающая роль судебно-баллистической экспертизы как средства доказывания  по уголовным делам, связанным с  особо тяжкими преступлениями против личности и государства.

Результаты анализа судебно-экспертной практики выявили потребность в  оптимальном структурировании судебно-баллистической экспертизы, в научном анализе  проблем, связанных с понятием, предметом, задачами и объектами криминалистической экспертизы следов и обстоятельств  выстрела, с ее методическим и организационным  обеспечением. Все это позволит создать  частную теорию данного вида экспертизы, разработать систему стандартизованных  экспертных методик, уточнить требования к подготовке экспертов-баллистов.

Изложенное выше обуславливает актуальность, новизну и своевременность выбранной темы исследования.

 

 

 

1.Научные основы криминалистического исследования огнестрельного оружия

1.1История возникновения и развития стрелкового оружия

 

Развитие человеческой цивилизации  всегда было связано с развитием  вооружения. Увесистая дубина, заостренный  камень, лук и стрелы – всё  это позволяло выжить и победить людям в неравной борьбе за существование. Чем более мощным и «убойным» становилось вооружение Homo Sapiens, тем больше шансов у него появлялось на победу, как над окружающим миром, так и над себе подобными. Естественно, что дальнобойное оружие, не требующее особых навыков, но обладающее большой разрушительной силой очень сильно повлияло на развитие нашей цивилизации, поэтому не будет преувеличением сказать, что создание огнестрельного оружия можно поставить в один ряд с такими явлениями, как изобретение колеса и добыча огня.

Так с чего началась эпоха  покорения мира, век людей, извергающих  «гром и молнию»? Первые упоминания о металлических трубках, «плюющихся пламенем» датируются приблизительно XII-XIII веками. Точное время (и даже век), когда это произошло, констатировать сложно. Историки придерживаются разных мнений на этот счет. Известно разве то, что распространение огнестрельное оружие получило в XIV веке. В XVI изобрели нарезное оружие (винтовки). И уже в конце XIX века было разработано мощное скорострельное оружие. XX век принес нам автоматы.

Модфы (а именно так назывались первые «стволы») использовались арабами, однако большинство историков считают, что и они вооружились изобретениями китайцев, которые собственно и изобрели порох. Однако изначально порох был сугубо «мирной субстанцией», использовавшейся для фейерверков. И лишь в средневековой Европе потенциал и разрушительная сила этого невзрачного на вид порошка были оценены по достоинству. Уже с XV столетия слова «порох» и слова «разрушение и смерть» стали практически синонимами.

Первые экземпляры огнестрельного оружия были весьма примитивны и представляли собой простейшие конструкции, состоящие  буквально из двух-трех деталей. Среди  этих «деталей» – полая труба (чаще всего бронзовой или железной, хотя иногда использовались и твердые породы древесины), наглухо закрытая с одного конца (если труба была металлической, то ее обычно запаивали). Длина этого «ствола» редко превышала отметку в полметра, а вот «калибр» был достаточно велик – от 20 до 40 мм. Следует сказать, что в те времена еще не существовало четкого деления огнестрельного оружия на ручное и артиллерийское, поэтому и диаметр ствола мог весьма сильно варьироваться. Крепилось подобное устройство с помощью металлических колец или полос на деревянное ложе, представляющее из себя в большинстве случаев достаточно грубо обработанную колоду, при стрельбе зажимаемую подмышкой, упиравшуюся в плечо или же в землю (это зависело от веса или величины оружия). Зарядка подобных образцов огнестрельного оружия была весьма примитивной: в дульное отверстие засыпался порох (причем четкой меры не существовало, заряжали «на глазок»), который уплотнялся пыжом (им могло служить практически все что угодно – кусок меха или ткани, пакля, т.п.) и лишь затем в ствол заводилась пуля (металлическая или каменная). Выстрел производился с помощью тлеющего фитиля или же раскаленного железного прута, подносимого к специальному затравочному отверстию, которое проделывалось в стенке трубы. В целом первое ручное огнестрельное оружие было настолько несовершенно (медлительность заряжания, невысокая дальнобойность), что не имело преимуществ перед традиционным метательным оружием – луком или арбалетом. Впервые оно было применено в 1331 г. Против германских рыцарей во время нападения последних на итальянский город Чивидале.

Тем не менее, огнестрельное  оружие стало новым словом в военной  науке того времени, если и не эффективным, то по крайне мере весьма эффектным.

Прогресс не стоит на месте. Так, на протяжении XIV и в начале XV века в кулеврину (а именно так назывались первые образцы порохового оружия) был внесен ряд усовершенствований и изменений:

затравочное отверстие стало  располагаться сбоку, а не сверху (чтоб не отвлекать стрелка от прицеливания);

 рядом с этим отверстием появилась полочка, на которые насыпался затравочный порох, поджигающийся с помощью тлеющего фитиля, который крепился к особому S-образному рычагу;

 трансформировалась форма  самого ложа, все более приближаясь  к привычному нам прикладу, упираемому в плечо.

Эти, а так же другие изменения  и усовершенствования (мелкие и незначительные на первый взгляд), привели к более  совершенным видам вооружения – аркебузам (на Руси более привычным названием стало слово «пищаль»). Примерно в середине XV столетия так же стало появляться и существенное различие между ручным стрелковым оружием и непосредственно артиллерией.

Новый виток прогресса  и дальнейшее развитие технологий привело  к появлению в XVI веке в Испании мушкета, весьма мощного оружия, поначалу тяжелого (весом до 10 кг), «длинномерного» (длина ствола мушкета достигала полутора метров) и достаточно сложного. Но все его недостатки с лихвой компенсировались главным преимуществом – это оружие могло пробивать крепкий стальной рыцарский доспех с достаточно большого расстояния (дальность до 200 шагов), тем самым сводя практически на нет эффективность и подавляющее преимущество рыцарства, той самой силы, которая диктовала «военную моду» на протяжении всего средневековья.

Следующим витком в развитии огнестрельного оружия стало изобретение  стволов с насечками внутри (что  привело к появлению нарезного  оружия) и искровых замков, пришедших  на смены фитильным. Новые замки  обладали рядом преимуществ –  надежность, возможность стрелять в  любую погоду (естественно, что во время дождя фитиль мог промокнуть и погаснуть), удобство в обращении. Появление колесцового нюрнбергского замка (бывшего весьма надежным, но очень сложным и дорогим в производстве) и ударно-кремневого замка (значительно более дешевого, чем колесцовый) позволило идти «оружейному прогрессу» буквально семимильными шагами. Ударно-кремневый замок по своему принципу сходен с современной зажигалкой – металлическая пластина ударяла о кусочек кремня и высекала искры, а вот нюрнбергский колесцовый замок был по сути чудом инженерной мысли, весьма сложным устройством, в котором особая пружина с прикрепленным к ней терлась о кусочек пирита, высекая искры, воспламеняющие порох. Однако преимуществом подобного типа замка была его высокая надежность – вероятность осечки при выстреле была минимальной, в то время как у замков ударно-кремневого типа осечка могла произойти безо всякой видимой причины. Поэтому эти два типа замков конкурировали весьма долго, применяясь в новых типах вооружений и благодаря своему появлению давшие толчок к развитию таких типов стрелкового оружия, как пистолеты (которые с новыми типами замков можно было носить скрытно; естественно, что использовании фитиля такой возможности не было).

Появление нарезок в стволе огнестрельного оружия, которые изначально планировалось использовать для  чистки и удобства снятия нагара, позволило  существенно увеличить точность стрельбы и привело к изобретению винтовок.

К мысли этой пришли потому, что пуля меньшая по калибру, чем  ствол, болталась в нем и вылетала под углом к его оси, но зарядить ружье точно соответствующей  по калибру пулей мешал нагар. Так вот, возникла мысль сделать в стенках ствола углубления, чтобы нагар собирался туда, тогда пулю удавалось забить плотно. Точность стрельбы при этом действительно возрастала значительно, но скоро обнаружилось, что если нарезы сделают пол оборота по спирали, то точность возрастет в разы. Открытие это было сенсационным, однако, пользы от него сначала было мало, - мягкое железо не годилось как материал для нарезного ствола. Нарезы моментально срезались пулей или стирались при чистке и заряжении. Требовался материал сочетавший твердость с упругостью, каковым в то время был только дамаск. Но более или менее приличный ствольный дамаск в Европе появился только в начале XVII  века и в ничтожных количествах. К середине XVII века дамасковые стволы имели дорогие охотничьи ружья. Только к концу века кое-где у военных стали появляться европейской работы винтовки, первыми их ввели на частичное вооружение (1-2 на сто солдат) в Бранденбурге (будущей Пруссии), в начале XVIII века так же поступили и в Швеции. К концу века стало уже обычным вооружать всех винтовками унтерофицеров, в России это было сделано только в 1805-м году, хотя еще при Петре была выпущена небольшая партия штуцеров (но со стволом всего 35 см длиной).

 В целом, даже к  концу XVIII века винтовки имели  не более 5% солдат, да и то  в элитных частях и не во  всех странах. Подразделений штуцерных  стрелков ни где не имелось. С другой стороны, еще в 1606 году польским шляхтичам было разрешено экипироваться турецкими винтовками. 

В Азии (то есть в Турции) сама идея спиральных нарезов появилась  позже, проникнув из Европы. Но внедрение  ее, как раз, препятствий не встретило. В начале 17-го века винтовки уже встречались  в заметном количестве, а в середине уже существенно потеснили гладкие  ружья. В 18-м веке турецкие войска почти  сплошь были вооружены винтовками, исключение составляли янычары, так  как для регулярных войск были в то время более актуальными  такие качества оружия, как скорострельность и дульная энергия. На поле боя, обычно, одна толпа в упор стреляла в другую, - зачем здесь точность? Но и у янычар было много винтовок для прицельной стрельбы.

Европейская винтовка конца 18-го века имела обычно калибр 17 мм и  ствол длиной 27 калибров и весила 3.5 кг. Начальная скорость пули составляла всего около 250 м/с. Если у гладких ружей дальность как одиночной, так и залповой стрельбы была ограничена отклонением пули (типа, за 200 метров, не только отдельный человек, но и целый полк становился малоразмерной целью, которую невозможно было поразить даже залпом), то и у самых первых винтовок рассеяние снарядов было приемлемым для прицельной стрельбы на 150 метров, - впятеро дальше, чем у ружья. Ранее, такой точностью обладал только арбалет, но у него малая скорость снаряда и большое его падение ограничивали дальность прицельной стрельбы всего 70 метрами. У винтовки описанной выше, пуля «летела слишком долго» на дистанцию в 200 метров, но «падала слишком низко» уже на 100 метрах (у «Петровского штуцера» - на 80 метрах).      

Таким образом стрельба могла вестись прицельно на 100 метров, а залпами на 200 метров, из чего уже видно, что в бою "толпа на толпу" винтовка преимуществ не давала. Это было оружие либо для индивидуального боя, либо для боевой снайперской стрельбы. Их и не имело смысла выдавать все солдатам, тем более, что убойная сила на 200 метров у винтовки была сомнительная. Доспехи пробивались только на 20 метров максимум. Как элитное оружие, европейские винтовки до середины 18-го века делались с колесцовым замком. Стволы были короткими, как для упрощения заряжения, так и для упрощения изготовления. Главное, из-за большого падения снаряда кучность у винтовки все равно оказывалась избыточной. К винтовке (кроме кавалерийских образцов) прилагался очень длинный отъемный штык, для компенсации краткости ствола. К «Петровскому штуцеру» (которому и это не помогло бы) прилагался облегченный бердыш. Понятно, все винтовки имели прицельные приспособления.

Следует сказать, что нарезное оружие изобретенное еще в XVI веке,  из-за своей дороговизны и очень  долгого времени перезарядки (не стоит забывать, что оружие по прежнему оставалось дульнозарядным, а «ввинчивание» пули в ствол отнимало весьма много времени)  не получило особо широкого распространения.       

Если же рассмотреть развитие данного вида оружия в Азии, то имелся существенные ряд отличий. Азиатские  винтовки весили менее 3-х килограммов имели обычно калибр 13 мм и ствол длиной 45-50 калибров, а иногда даже до 70 калибров. На прицельной дистанции из них можно было уже попадать не просто в человека, а специально, например, в голову. За счет того, что пуля разгонялась до 300 м/с и больше, били они, несмотря на меньший калибр, на те же 100 - 150 метров. Небольшая отдача и меньший снос пули ветром так же способствовали точности стрельбы. Однако, доспехи из такого оружия пробивались только в упор, а далее 150 метров пули были не очень опасны и для небронированных людей. Как и все азиатские ружья, винтовки имели такие узнаваемые детали, как узкий приклад (нельзя было опереться щекой, да и бить неудобно), спуск кнопкой, вместо крючка (не требовалась предохранительная скоба), и миниатюрный, но ненадежный, азиатский кремневый замок. Штыка ни когда не было.       

Для заряжения винтовок бумажный патрон не применялся. Порох (понятно, самый лучший, чтобы свести к минимуму загрязнение ствола) насыпался из зарядца, причем, затравочный порох на несколько выстрелов носился в отдельном зарядце, - количество пороха в стволе должно было быть точным, иначе страдала меткость стрельбы. Затем, из сумки извлекалась пуля "с пластырем", то есть обернутая промасленной тряпкой, что так же служило для уменьшения загрязнения и засвинцовывания ствола. Пуля укладывалась на дульный срез, затем стрелок брал в одну руку шомпол, а в другую деревянный молоток и заколачивал ее в ствол. Что бы она не ушла слишком глубоко и не повредила зерна, шомпол имел утолщение. Опытный стрелок мог делать не более одного выстрела в минуту или полторы. Но и гладкие ружья, без применения бумажного патрона заряжались не быстрее, если не медленнее. Отставание винтовки в скорострельности наметилось только в 18-м веке, когда стали считать важным быстрое заряжение.  
      Конструирование винтовок породило новую проблему. В винтовку оказывалось невозможным закладывать много пороха. При воспламенении заряда, скорость выделения кислорода была пропорциональна температуре, а температура, в свою очередь, росла по мере поступления кислорода. В гладком ружье, где пуля крепилась в стволе чисто символически, газы при самом малом давлении начинали ее сдвигать к дульному срезу, - газы расширялись и температура не росла. Порох горел медленно. Собственно, в пистолеты из-за этого приходилось закладывать вчетверо больше пороха, чем его было нужно для такой энергии выстрела, - что бы хоть часть сгорела раньше, чем пуля вылетит из ствола. Выстрел из пистолета звучал не как хлопок, а как гулкое шипение, - пуля вылетала, и остатки пороха вспыхивали в стволе. Позже, для пистолетов стали делать особый порох, но это не вполне решало проблему. В мушкетах порох сгорал хорошо, - медленно и полно, но в пушках он почти взрывался, - прежде чем газам удавалось сдвинуть массивный снаряд, температура подскакивала, провоцируя резкое выделение кислорода из селитры и стремительное сгорание топлива. Пушки ни каких шипящих звуков не издавали, зато взрывались систематически.  
      Ружья, впрочем, тоже взрывались, если, например, при хранении пуля "прирастала" к грязной внутренней поверхности ствола. В винтовке же пуля "прирастала" по определению, - в нарезы ее вколачивали молотком. В результате, нарезной ствол при той же дульной энергии должен был быть втрое массивнее гладкого. Это была еще одна причина, по которой использование для их изготовления железа было нецелесообразно.  
      Винтовки XVI -XVIII веков имели решительное преимущество над гладкими ружьями в точности, но не в дальности эффективного огня. Но это преимущество чаще всего оказывалось несущественным с практической точки зрения. Только в середине XIX века, за счет, главным образом, принципиально иных пуль, винтовки стали эффективным оружием на втрое большей дистанции, чем гладкие ружья и смогли вытеснить последние.