Возникновение постмодернизма и его развитие

Все элементы культурного пространства, с этой точки зрения, равнозначны. Поэтому любое деление на «высокое» в «низкое», «элитарное» и «мас­совое» идеологи постмодернизма рассматривают как изначально абсурдное.

Главным принципом творчества становится цитирование, что неминуемо влечет за собой ироническую окраску произведения. У.Эко в "Заметках на полях "Имени розы" приводит ставший уже хрестоматийным пример постмодернистской иронии. "Постмодернистская позиция напоминает мне положение человека, влюбленного в очень образованную женщину. Он понимает, что не может сказать ей "люблю тебя безумно", потому что понимает, (а она понимает, что он понимает), что подобные фразы – прерогатива Лиала (популярной в 1920-30-е гг писательницы). Однако выход есть. Он должен сказать: "По выражению Лиала – люблю тебя безумно". При этом он избегает деланной простоты и прямо показывает ей, что не имеет возможности говорить по-простому; и тем не менее он доводит до ее сведения то, что собрался довести, - то есть, что он любит ее, но его любовь живет в эпоху утраченной простоты... Ирония, метаязыковая игра, высказывание в квадрате". Ирония становится смыслообразующим принципом постмодернистского искусства.

Следует отметить, что постмодернизм во многом обязан своим появлением новейшим техническим средствам массовых коммуникаций – телевидению, видеотехнике, компьютерным сетям. Возникнув прежде всего как культура визуальная (в архитектуре, живописи, кинематографе, рекламе) постмодернизм сосредоточился не на отражении но на моделировании действительности путем экспериментирования с искусственной реальностью – видеоклипами, киноаттракционами, компьютерными играми. Эти принципы работы со "второй действительностью" постепенно просочились и в другие сферы, захватив в свою орбиту литературу, музыку, балет.

Одной из наиболее характерных черт постмодернизма также является замена законодательного, "тоталитарного" разума, претендующего на руководящую роль во всех сферах человеческого существования, на интерпретативный, который изменяет поиск оснований знания с трансцендентальной субъективности на повседневно-обыденную жизненную практику.

Задача разума сводится теперь уже не к поискам истины, а к истолкованию мира. А так как процедура толкования бесконечна, то и всякая попытка интерпретации мира с позиций истины бессмысленна: ни одно из толкований не будет обладать приоритетом перед другими, и ни одно не будет окончательным. Следовательно, все точки зрения имеют право на существование. Отсюда следует расплывчатость постмодернистского сознания, осознание относительности любого знания, чувство неопределенности и бесконечный плюрализм, отсутствие глубины и смысла.

Постмодернистскую культуру нередко сравнивают с культурой поздней античности. Настроения "конца истории", когда все уже высказано и добавить больше нечего, когда исчезла почва для новых, оригинальных идей.

3.Социально-психологический

портрет человека и проблема постмодерна в культуре XX века

В XIX-XX вв. произошло множество в формах человеческого мышле­ния. Например, известно, что до конца XIX в. высокая классическая мысль не впу­скала в сферу своей деятельности проблемы секса, без­умия и тюрьмы, а государство репрессивно относилось к этому миру. Но с конца этого периода эти темы стали легализоваться и постепенно расширяться, и стали не только предметом внимания со стороны ученых, но и заполонили практически все искусство. Самое загадоч­ное заключается в том, что люди оказались как бы уже готовыми отнестись к этой стороне жизни с серьезным почтением, столь серьезным, что к концу XX в. про­блемами, например, сексменьшинств стали заниматься парламенты, дебатируя о возможности юридического узаконивания браков между лицами одного пола, а уче­ные и общественность занялись поиском средств и спо­собов сексуального обучения детей с пятилетнего воз­раста. Эти процессы зафиксировал язык, самый чуткий индикатор изменений в мироощущении людей: слово «любовь» начало постепенно вытесняться словом «секс».

Налицо факт: в XX в. изменились люди, вернее, их мировосприятие, мироощущение, их душевно-духовно-умственные установки. Но эти изменения, начавшиеся задолго до XX в., явными стали лишь к концу XIX в., что позволило многим мыслителям нарисовать социально-психологичес­кий портрет индивида XX столетия. Так, в конце XIX в. русский мыслитель К-Леонтьев предсказывал, что на­чавшиеся в Европе процессы эгалитаризации (фр. egalite - равенство) и либерализации (лат. liberalis - свобод­ный), приведшие к усилению тенденции требования вся­кого равенства - экономического, политического, умст­венного, полового и т.д., а также нарастанию вольно­думства в обществе, снисходительности и попуститель­ства в отношении всякого рода индивидуальных волеи­зъявлений, типа «я так хочу», сформируют в итоге осо­бый тип: самоуверенных и заносчивых граждан. Демо­кратизация жизни и умов неизбежно закончится гос­подством среднего класса, т.е. скромных, однородного ума людей, не слишком много работающих и счастли­вых в своей одинаковости. «Выработается», считал мыс­литель, средний человек, ориентированный на сиюми­нутные потребности, на бесконечное отстаивание сво­их прав и свобод, природы и сути которых он не знает. Средний человек сформирует этику, свободную от вся­ких мистических, религиозных начал, и будет уверен, что раскрытию чувства его собственного достоинства будет способствовать стремление к роскоши и богатст­ву. Процессы «смеси­тельного упрощения наций, сословий, людей» происхо­дят, по мнению К.Леонтьева, в космических масштабах, имеют естественно-исторический характер, а потому Россия не сможет их избежать.

Другой русский мыслитель XIX в. Н.Федоров назы­вал Европу «цивилизацией молодых». Ее главную осо­бенность он видел в том, что сыны человеческие сняли с себя обязанности перед отцами, предками, т.е. перед традицией, отделились от них в своей гордыне, пере­стали считаться с прошлым, забыли свой сыновний долг. «Притча о блудном сыне стала символом европейского образа жизни» (Н.Федоров). К старшим стали относиться как к помехе для юношеских дерзаний и вседозволенности. Характеристика «цивилизации молодых» в своей полноте проявилась в XX столетии, когда медицина и психиатрия ввели понятие старости, старческого скле­роза, маразма, обосновав тем самым право молодежи не считаться с опытом старшего поколения. Следует отме­тить, что легализацию секса Н.Федоров связывал со спе­цификой «цивилизации молодых», которая, по его сло­вам, возродила культ языческой «народной Афродиты».

К аналогичным выводам пришел испанский философ XX в. Ортега-и-Гассет: либеральная демократия и тех­ника создали в Европе особый тип человека, не пропи­танного духом традиций, спесивого в своей вере в про­гресс. Современный европеец, утверждал мыслитель в начале века, притязает на неограниченные права (не задумываясь при этом о своем праве на это) и совсем не думает о долге, обязанностях, не считается в дости­жении своих целей ни с кем и ни с чем. Европеец XX в. имеет мораль без ее сердцевины - сознания служения и долга. «Безнравственность ныне стала ширпотре­бом», а отвращение к долгу укоренилось онтологичес­ки, породив «полусмешной-полустыдный феномен на­шего времени - культ молодежи как таковой»1. «Сред­ний» европеец напоминает избалованного ребенка, ко­торому присущи две черты: «беспрепятственный рост жизненных запросов и, следовательно, безудержная экс­пансия собственной натуры и, второе, врожденная неблагодарность ко всему, что сумело облегчить ему жизнь».

Ортега сравнивал современного ему европейца со «взбе­сившимся дикарем», именно «взбесившимся», ибо «нор­мальный дикарь» чтит традиции, следует вере, табу, заветам и обычаям. В Европе XX в., пророчествовал испанский мыслитель, восторжествует мужское начало, потеснив женщину и старца, а потому бытие человека потеряет свою степенность.

Вот, такую безрадостную картину современного бытия рисуют философы XIX-XX столетий. И, наблюдая за изменениями, произошедшими в мировосприятии людей – стремлении к власти и богатству, пренебрежении к традициям прошлого, прогрессирующими в основном благодаря развитию новейших технических средств массовой информации, с этим трудно не согласиться.

Свобода и равенство, которые провозглашает современное общество, привели в итоге к нарастанию вольнодумства, притязанию на неограниченные права, безнравственности и достижению собственных целей в ущерб справедливости, морали и долга.

«ЗАКЛЮЧЕНИЕ»

В заключении работы мы приходим к выводу, что главная особенность культуры постмодернизма состоит в стремлении избежать любой зависимости: от традиции, от разума, от какой бы то ни было идеологии, и власти дискурса, то есть от власти языковой реальности.

Постмодернизм переосмысливает, заимствует, эксплуатирует ранее выработанные фор­мы классической культуры прошлого. В результате формируются такие приемы в художественном творчестве.

Если модерн стремился к «определенности», то постмодерн тяготел к «неопределенности», делая это понятие одним из центральных. На смену терминам «жанр», «граница текста» приходят «текст» или «интертекст», что дает мыс­лителю свободу творить, пренебрегая требования­ми традиции. И, наконец, постмодерн нацелен не на созидание, синтез, творчество, а на «деконструкцию» и «деструкцию», перестройку и разрушение прежней структуры интеллектуальной практики и культуры вообще.

Но все это, постепенно приводит к некоему рассеиванию человеческих ценностей. Культура постмодернизма, несмотря на разнообразие вариаций с формой, стилем, жанром, методами и т.д., зашла в тупик. В обществе нарастает пренебрежение к опыту старшего поколения, стремление к роскоши и утрата потребности в традиции.

И, хочется закончить эту работу словами Л.В.Карасева: «Мир изменился и такими, как мы есть, он нас уже не хочет. Это прежде «завтра» приходило само собой, теперь же для того, чтобы оно пришло, надо этого не только захотеть, но и заслужить».[3]

Список использованных источников

1. А.Рябушин, В.Хайт. Постмодернизм в реальности и преставлениях //"Искусство",1984г, №4.

2.Борев, Ю.Б. Эстетика: /Юрий Борев. – М.: Русь-Олимп: АСТ: Астрель, 2005. – 829.

3.Введение в культурологию. Курс лекций / Под ред. Ю.Н. Солонина, Е.Г. Соколова. СПб., 2003. С.125-130

4.Гулыга А.В. Что такое постсовременность? // Вопросы философии. – 1988. – № 12.

5.Дженкс Ч. А. Язык архитектуры постмодернизма. – М.: Стройиздат. 1985. – 137 с.Ивбулис В.Я.

6.Модернизм и постмодернизм: идейно-эстетические поиски на Западе. М.: Знание, 1988. – 62 с.

7.Ивбулис В.Я. От модернизма к постмодернизму // Вопросы литературы. 1989, №9. С.256-261.

8.Популярная художественная энциклопедия. Под ред. В.М.Полевой, В.Ф.Маркузон, М.: Советская энциклопедия. - 1986.

9.Постмодернизм и культура (Материалы «круглого стола»)//Вопросы философии, 1993, №3

10.Постмодернизм // Современная западная философия: Словарь. – М.: Политиздат. 1991. - 414 с.

11.Рябушин А.В. Новые горизонты архитектурного творчества 1970-1980-е годы. М.: Стройиздат. 1990. – 325 с.

12. Дженкс Ч. А. Язык архитектуры постмодернизма. – М. 1985.

13. Гулыга А. В. Что такое постсовременность? // Вопросы философии. – 1988. – № 12.

14. Л.В.Карасев. Сегодня и завтра. - Вопросы философии. 1993. - №3.

2

[1]  Дженкс Ч. А. Язык архитектуры постмодернизма. – М. 1985.

[2] Гулыга А. В. Что такое постсовременность? // Вопросы философии. – 1988. – № 12.

[3] Л.В.Карасев. Сегодня и завтра. - Вопросы философии. 1993. - №3.