Семиосфера как результат и условие развития культуры

СЕМИОСФЕРА  КАК РЕЗУЛЬТАТ И УСЛОВИЕ РАЗВИТИЯ КУЛЬТУРЫ 
 
 
 

    Начало  исследований по семиотике культуры, которая изучает культуру как  иерархию знаковых систем и имеющую  свою логику развития, было положено Московско-Тартуской  школой семиотики. Глава тартуской  школы Ю.М. Лотман с начала 60-х годов разрабатывает структурно-семиотический подход к изучению художественных произведений.

    Обратившись к эволюции основных понятий семиотики, можно заметить, что у истоков  ее лежали две научные тенденции. Одна из них (Пирс – Моррис) отправляется от понятия знака как первоэлемента семиотической системы, а все последующие семиотические феномены рассматриваются как последовательности знаков. Другая (де Соссюр и Пражская школа) исследовала язык как знаковую систему и выражалась в стремлении рассматривать отдельный коммуникативный акт — обмен сообщением между адресантом и адресатом — как первоэлемент и модель всякого семиотического акта. Лотман же предлагает принципиально иной подход, который особенно важен при изучении становления и развития феноменов культуры. Основной акцент он делает не на анализ отдельной замкнутой системы или знака - ее атомарного элемента, а на изучение связей и взаимодействий между различными знаковыми системами. То есть за исходную точку он предлагает принять не отдельный знак (слово) или систему знаков, но отношение минимально двух систем, что позволяет иначе взглянуть на фундаментальные основы семиозиса.

    Таким образом, в рамках традиционного  анализа культура, как сложный  объект, сводится к сумме простых. Этому объекту (культуре) приписывается структура, восходящая от простых и четко очерченных элементов к постепенному их усложнению. Но Лотман справедливо подмечает, что “четкие и функционально однозначные системы в реальном функционировании не существуют сами по себе, в изолированном виде. <…> Ни одна из них, взятая отдельно, фактически не работоспособна. Они функционируют, лишь будучи погружены в некий семиотический континуум, заполненный разнотипными и находящимися на разном уровне организации семиотическими образованиями” (Лотман Ю.М. О семиосфере // Избранные статьи. Таллинн, 1992 г., с.11-12). И такой “континуум”, по аналогии с введенным В.И. Вернадским понятием «биосфера», Лотман называет семиосферой. Это пространство является не просто суммой отдельных языков, а представляет собой условие их сосуществования и работы, в определенном отношении, предшествует им и постоянно взаимодействует с ними. В этом отношении язык является функцией, сгустком семиотического пространства. И вне семиосферы нет ни коммуникации, ни языка.

    Если, по мнению В.И. Вернадского, биосфера является пространством, заполненным живым  веществом, совокупностью живых  организмов, то “человек, как он наблюдается в природе, как и все живые организмы, как всякое живое существо, есть функция биосферы, в определенном ее пространстве-времени” (Вернадский В.И. Размышления натуралиста: Научная мысль как планетарное явление. М., 1977 г., Кн. 2, с.22). Аналогичный подход, как считает Лотман, возможен и в вопросах семиотики. Если исходить из традиционной точки зрения, “можно рассматривать семиотический универсум как совокупность отдельных текстов и замкнутых по отношению друг к другу языков. Тогда все здание будет выглядеть как составленное из отдельных кирпичиков. Однако более плодотворным представляется противоположный подход: все семиотическое пространство может рассматриваться как единый механизм (если не организм). Тогда первичной окажется не тот или иной кирпичик, а «большая система», именуемая семиосферой. Семиосфера есть то семиотическое пространство, вне которого невозможно само существование семиозиса” (Лотман Ю.М. О семиосфере … с.13). Исходя из этого объектом анализа является не единичная модель, а семиотическое пространство (семиосфера), внутри которого реализуются коммуникационные процессы и вырабатывается новая информация.

    Семиосфера, как пространство, в рамках которого функционируют знаковые системы, характеризуется  Лотманом рядом признаков. Одним  из них является отграниченность. Основным фундаментальным понятием семиотической отграниченности выступает понятие границы, как суммы билингвиальных переводческих «фильтров», переход сквозь которые переводит текст на другой язык (или языки), находящиеся в н е данной семиосферы. То есть, точки границы семиосферы можно уподобить чувственным рецепторам, переводящим внешние раздражители на язык нашей нервной системы, или блокам перевода, адаптирующим данной семиотической сфере внешний для нее мир. “Всякая культура начинается с разбиения мира на внутреннее («свое») пространство и внешнее («их»)” (Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров // Семиосфера. С.-Петербург: «Искусство—СПБ», 2000 г., с.257). Граница семиотического пространства – важнейшая функциональная и структурная позиция, определяющая сущность ее семиотического механизма. Граница – билингвиальный механизм, переводящий внешние сообщения на внутренний язык семиосферы и наоборот. Таким образом, только с ее помощью семиосфера может осуществлять контакты с несимеотическим и иносемиотическим пространством.

  Следующим признаком семиосферы является семиотическая неравномерность. Семиотическое пространство характеризуется наличием ядерных структур (чаще нескольких) с выявленной организацией и тяготеющего к периферии более аморфного семиотического мира, в который ядерные структуры погружены. Семиосфера строиться как концентрическая система, в центре которой находятся наиболее очевидные и последовательные структуры, представляющие мир упорядоченным и наделенным высшим смыслом. Движение к периферии повышает степень неопределенности и дезинтеграции, свойственные внешнему по отношению к семиосфере миру. Деление на ядро и периферию – закон внутренней организации семиосферы. В ядре располагаются доминирующие семиотические системы, отличающиеся полнотой и замкнутостью. Периферийные семиотические образования могут быть представлены не замкнутыми структурами (языками), а их фрагментами или даже отдельными текстами. Таким образом, семиосфера многократно пересекается внутренними границами, специализирующими ее участки в семиотическом отношении. Информационная трансляция через эти границы, игра между различными структурами и подструктурами, направленные непрерывные семиотические «вторжения» той или иной структуры на «чужую территорию» (ядра в пространство периферии и наоборот) образуют порождения смысла, возникновение новой информации. В основе этих процессов лежит механизм диалога. Диалог подразумевает асимметрию, асимметрия же выражается, во-первых, в различии семиотической структуры (языка) участников диалога и, во-вторых, в попеременной направленности сообщений. Из последнего следует, что участники диалога попеременно переходят с позиции «передачи» на позицию «приема» и что, следовательно, передача ведется дискретными порциями с перерывами между ними (диалог центра и периферии культуры, ее верха и низа). В процессе диалога для выработки общего языка каждый из участников ситуации стремится перейти на «чужой» язык. В итоге транслируемый текст и полученный на него ответ должны образовывать, с некоторой третьей точки зрения, единый метатекст. Диалогический обмен текстами не является факультативным явлением семиотического процесса. Сознание без коммуникации невозможно. В этом смысле можно сказать, что диалог предшествует языку и порождает его.

    Таким образом, в рамках семиосферы, по мнению Лотмана, первичными  являются структуры, на основе которых функционируют системы, а не сами системы, то есть «ансамбль» семиотических образований функционально предшествует отдельному изолированному языку и является условием существования последнего. Без семиосферы язык, а вместе с ним и культура, не только не работает, но и не существует, а различные субкультуры семиосферы связаны во взаимодействии и не могут работать и развиваться без опоры друг на друга.