Автор: Пользователь скрыл имя, 25 Октября 2012 в 07:59, реферат
Рассматривается история происхождения мифа, различные точки зрения на его природу, мифа в культуре.
Цель работы предполагает решение следующих задач:
1. Рассмотреть историю происхождения мифа.
2. Выделить различные точки зрения на его природу.
3. Определить роль мифа в культуре.
Тем, кто интересуется историей культуры, литературой и искусством, знакомство с мифологией совершенно необходимо. Ведь, начиная с эпохи Возрождения, художники и скульпторы стали широко черпать для своих произведений сюжеты из сказаний древних греков и римлян. Придя в любой из художественных музеев, неискушенный посетитель оказывается в плену прекрасных, но зачастую непонятных ему по содержанию произведений великих мастеров русского изобразительного искусства: картин П. Соколова (“Дедал, привязывающий крылья Икару”), К. Брюллова (“Встреча Аполлона и Дианы”), И. Айвазовского (“Посейдон, несущийся по морю”), Ф. Бруни (“Смерть Камиллы, сестры Горация”), В. Серова (“Похищение Европы”), скульптур таких выдающихся мастеров, как М. Козловский (“Ахилл с телом Патрокла”), В. Демут-Малиновский (“Похищение Прозерпины”), М. Щедрин (“Марсий”). То же самое можно сказать и о некоторых шедеврах западноевропейского искусства, будь то “Персей и Андромеда” Рубенса, “Пейзаж с Полифемом” Пуссена, “Даная” и “Флора” Рембрандта, “Муций Сцевола в лагере Порсенны ” и др.
Мифология столь глубоко проникла в русскую литературу, что человеку, читающему стихотворения А.С. Пушкина (особенно ранние) и неосведомленному о мифологических персонажах, не всегда будет ясен лирический или сатирический смысл того или иного произведения. Это справедливо в отношении стихов Г.Р. Державина, В.А. Жуковского, М.Ю. Лермонтова, басен И.А. Крылова и других. Все это лишь подтверждает замечание Ф. Энгельса о том, что без того фундамента, который был заложен Грецией и Римом, не было бы и современной Европы. Сильнейшее влияние, которое оказала античная культура на развитие всех европейских народов, таким образом, не подлежит сомнению.
Цель работы – рассмотреть сущность мифа и его роль в культуре.
Цель работы предполагает решение следующих задач:
1. Рассмотреть историю происхождения мифа.
2. Выделить различные точки зрения на его природу.
3. Определить роль мифа в культуре.
Слово миф происходит от греческого Mythos — сказание, предание. Сказание, передающее представления древних народов о происхождении мира, о явлениях природы, о богах и легендарных героях. Еще одно значение слова миф — вымысел. Само создание мифов было первым шагом человека к творчеству и познанию самого себя. Постепенно из отдельных сказаний, зародившихся в различных областях греческой земли, сложились отдельные циклы о судьбах героев и покровительствовавших им богах. Все эти легенды, гимны и песни, исполнявшиеся странствующими певцами-аэдами, с течением времени объединялись в большие эпические поэмы, такие, как «Илиада» и «Одиссея» Гомера, «Теогония» и «Труды и дни» Гесиола и множество других, не дошедших до нашего времени. Великие древнегреческие поэты-драматурги V века до н. э. — Эсхил, Софокл, Еврипид — строили свои трагедии на материале древних сказаний о богах и героях.1
Древние греки были деятельным, энергичным народом, не боявшимся познавать мир, хотя он и был населен враждебными человеку существами, вселявшими в него страх. Но безграничная жажда познания этого мира пересиливала страх перед неизвестной опасностью. Приключения Одиссея, поход аргонавтов за золотым руном — это запечатленные в поэтической форме все те же стремления узнать как можно больше о той земле, на которой обитает человек. Великий русский философ Лосев А. Ф. утверждал о ненаучном происхождении мифов: «Научные функции духа слишком отвлеченны, чтобы лежать в основании мифологии. Для мифического сознания нет ровно никакого научного опыта. Его ни в чем нельзя убедить.
На островах Никобар бывает болезнь от ветров, против чего туземцы совершают обряд «танангла». Каждый год бывает эта болезнь, и каждый раз совершается этот обряд. Несмотря на всю его видимую бесполезность, ничто не может убедить этих туземцев не совершать его. Если бы тут действовало хотя бы минимальное «научное» сознание и «научный» опыт, они скоро бы поняли бесполезность этого обряда. Но ясно, что их мифология не имеет никакого «научного» значения и ни в какой мере не есть для них «наука». Поэтому она «научно» неопровержима…
Говорят, что постоянство явлений природы должно было с самых ранних пор заставить толковать и объяснять эти явления и что мифы, поэтому, и есть эти попытки объяснения природной закономерности. Но это — чисто априорное представление, которое с одинаковым успехом может быть заменено противоположным.
В самом деле, почему, собственно
говоря, постоянство тут играет роль
и именно такую роль? Раз явления
протекают постоянно и
В своих поисках защиты от страшных стихийных сил греки подобно всем древним народам, прошли через фетишизм — веру в одухотворенность неодушевленной природы (камней, дерева, металла), который потом сохранился в поклонении прекрасным статуям, изображавшим их многочисленных богов. В их верованиях и мифах можно заметить и следы анимизма и самых грубых суеверий первобытной эпохи. Но греки довольно рано пришли к антропоморфизму, создав своих богов по образу и подобию людей, при этом наделив их непременными и непреходящими качествами — красотой, умением принимать любой образ и, самое главное, бессмертием.
В наши дни исследование мифологии приобретает большое значение, не только в силу академической привлекательности, но и потому, что фашизм в Германии умело использует интерес к патриархальной старине, к ее древним мифам и сказаниям для укрепления своего господства. В докладе на VIII Международном философском конгрессе (1934) эти идеи были высказаны немецким делегатом Фельдкеллером, который заявил о необходимости возвращения к мифологическому миропониманию, о «повороте к мистическому мировоззрению раннего каменного века», о том, что «сегодня снова надо вернуться к поверьям старины». «Теоретические» труды «арийских мудрецов» вроде А. Розенберга («Миф ХХ века»), специальные периодические издания проповедуют культ Вотана, древнегерманские праздники и обряды. Фашистская расовая теория, национал-социалистические утверждения об исключительном влиянии на ход истории «народной души», «таинства северной германской крови», аппеляция к средневековью, — все это предполагает пропаганду мифологии.
Нельзя, однако, согласиться с мнением, получившим развитие в некоторых публикациях, в которых мифология объявляется «рухлядью», а само изучение мифологии квалифицируется «как убогое гробокопательство». Борьба с буржуазным культивированием мифов, не должна помешать развитию фольклористики и подлинному исследованию народного творчества. Научное изучение фольклора неизбежно приводит к исследованию мифологии, в которой «природа и общественные формы получили бессознательную художественную обработку в народной фантазии» (К. Маркс). Глубоко ошибочными являются те вульгарно-социологические теории, которые с порога отбрасывают мифологические предания как бессмыслицы прошлого, не заслуживающие научного исследования.
Еще в древней Греции имелись попытки объяснения мифов (эвгемеризм, психологизм, аллегоризм), однако научно-критическое их изучение началось в XVIII в., когда происходило расколдовывание общества от власти средневековой магии и мифологии.
В 1794г. Ш.Ф. Дюпюи опубликовал труд «Происхождение всех культов», где возводил мифы к обожествлению небесных светил, видел в мифологических сценариях описания движения звезд. Астральная теории Дюпюи, рожденная в огне французской революции 1789г., отразила в себе все недостатки мировоззрения той эпохи. Французские материалисты, в конечном счете, видели в мифах лишь нелепые вымыслы ловких пройдох, которым при помощи сказок удается дурачить народ.
В период наступления романтической реакции рационалистическая теория происхождения мифов, как сказок, выдуманных жрецами, перешла в свою противоположность: в мистическую теорию о происхождении мифов как откровения, полученного от бога, которое затем было скрыто под символической скорлупой мифов. В начале XIX в. немецкие романтики возродили представления неоплатоников о том, что в мифах как в символах скрывается особая религиозная мудрость прошлых веков. Гейдельбергский профессор Ф. Крейцер пришел к выводу, что в Египте была жреческая каста, владевшая высшими религиозными идеями, которые заключались в символах-мифах, понимаемых народом буквально, их же истинный, чуть ли не христианский смысл, вскрывался лишь пред участниками древних мистерий. Эта теория перепевала старые утверждения мистиков о том, что все «тайны жизни» хранились раньше египетскими жрецами под покровом символов.1
Противоположностью этой теории явилась теория братьев Гриммов, которые поставили изучение мифологии на научные основы, применив сравнительный метод исследования. В Германии в 40-е годы XIX в. городской культуре капитализма был противопоставлен культ природы, исповедуемый «неиспорченным» «народом земли», близким к природе, связанным с национальной стариной. «Культ природы ограничивается … воскресными прогулками за город провинциала-горожанина, выражающего свое детское удивление по поводу того, что кукушка кладет свои яйца в чужие гнезда… и который в заключение со священным трепетом декламирует свои детям оду весне Клопштока». Немецкие романтики пытались своей проповедью «назад к старине» остановить железную поступь капитализма, взрывающего старые идиллии. Отсюда сбор материалов об уходящей феодальной старине, любование сказками и мифами прошлого, всеми прелестями «идиотизма деревенской жизни». Пионеры фольлористики, Якоб и Вильгельм Гриммы собрали огромный материал преданий, сказок, поверий, заговоров, обрядов и обычаев. Изучение народных обычаев и поверий привело Гриммов к убеждению, что в них сохранились пережитки отдельных языческих верований, остатки некогда полных жизни мифов, т.е. древне-мифологического слоя, восходящего к общей арийской праоснове. Гриммы видели в мифах отражение «вечной немецкой души». Эта теория выросла на модном тогда учении Савиньи о «народном духе», о «Volksglaube» и «Volkskunde», на взглядах Гердера о «народной поэзии». В 1835г., через год после создания Zollverein'а (таможенного союза, приведшего к экономическому и политическому единству Германии) появляется «Немецкая мифология» Гриммов, которая сближает германские верования со скандинавскими, прокладывает путь для сравнения древних мифологий с народными поверьями и легендами. Увлечение сравнительным методом в изучении мифологии, несмотря на предупреждение Гегеля о его ограниченности, нашло себе сторонников в Англии.
Натуралистическая теория Ф. Макса Мюллера уходит своими философскими корнями в диалектический идеализм Гегеля, в его учение о саморазвитии мифологии. Как известно, Макс Мюллер видел в мифологии «расположение ума познавать бесконечное». Подобно легендарному общему праязыку, по его мнению, якобы, существовала общая индо-европейская прамифология, разлившаяся потом на отдельные ручьи. М. Мюллер объяснял происхождение мифов «болезнью языка», забвением и непониманием первичного смысла корней слов. Натуралистическая концепция мифа М. Мюллера выпячивала на первое место его «природные» стороны, подчеркивая то, что в основе мифологии лежит противоположность зимы и лета, дня и ночи. Эта теория сейчас не может представлять серьезного объекта для научной критики, так как давно вскрыта ошибочность ее лингвистических построений, однако не следует забывать о той позитивной роли, которую она сыграла. Достаточно отметить, какую свирепую атаку всяких мракобесов пришлось пережить последователям таких взглядов. Скажем, в России в идеях Макса Мюллера П.А. Бессонов усмотрел опасность для православия. А в Англии был даже написан трактат, в котором высмеивались его идеи, а сам он был представлен в виде мифологического лица солнечного цикла, имя которого— «Большой мельник».
Солярная теория Макса Мюллера мало чем отличалась от метеорологической теории А. Куна, для которого мифы были олицетворением грома, грозы, дождя и ветра. В 40-е годы XIX в. Форхгаммер выдвинул гипотезу о том, что все приключения мифологических героев есть символическое выражение различных процессов природы. Дальберг придавал исключительное значение для возникновения мифологии падающим камням (метеоритам); Мэран — явлениям северного сияния. Все эти концепции восходят к астральной гипотезе, видящей в мифах отражение увлечения жрецов наблюдениями движения планет.
Наличие множества тождественных сказаний в различных мифологиях привело к появлению теории заимствований, представления о существовании странствующих сказаний, которые переходят от одного народа к другому. Одни исследователли объясняли это тем, что у арийских племен сохранились единые поэтические предания, бывшие некогда всеобщим достоянием (в эпоху праарийцев); другие предпочитали объяснение сходства заимствованием (сначала — из Египта; затем — из Индии). А когда была открыта знаменитая библиотека Ассурбанипала, мифам стали приписывать ассиро-вавилонскую прародину (мифы о рае, потопе, грехопадении). Теория заимствований, порожденная в период захвата колоний, в дальнейшем пришла к своему отрицанию под влиянием собранных в этих же колониях материалов, вскрывших тождественность мифологических представлений у таких народов, которые не могли никак иметь связи между собой. Марксизм объясняет параллельное зарождение сюжета мифа в различных местах без помощи теории заимствований, а в связи с однородностью общественной идеологии на одинаковых степенях развития, что, однако, не исключает и возможности культурных влияний.
Вывести изучение мифологии из тупика теории заимствований стремилась этнографическая наука. Основатель германской этнографии А. Бастиан пытался объяснить существование в первобытную эпоху одинаковой мифологии с помощью концепции «народной идеи». B. Шварц, В. Маннхардт изучают «низшую мифологию», видя в ней действия мелких духов, из которых в будущем вырастают боги.
В 60-е годы прошлого столетия появилась антропологическая школа, которая применила эволюционную теорию к объяснению мифов. Антропологическое позитивистское направление выводило сходство мифов из единства человеческой психики на определенной стадии развития и создало анимистическую теорию объяснения мифотворчества (Э. Тэйлор, Дж. Леббок, Г. Спенсер, А. Лэнг, Дж. Фрезер).
Не отрицая того, что в мифологии большую роль играет сексуальный момент, необходимо отметить, что попытки фрейдистов вывести мифологию из полового стремления натянуты и малоубедительны. По Зиг. Фрейду мифы коренятся в бессознательном и представляют собой специфическую форму символического удовлетворения бессознательных влечений. В основе мифотворчества лежит тот же процесс, что и в образовании сновидений. «Признаки мифа являются одновременно признаками нашего сна». Психоанализ вскрывает в мифе сгущения, персонификацию и т.д., посредством которых бессознательное находит свое удовлетворение. Возникновение мифологических образов Адониса, Аттиса, Озириса выводится Фрейдом из стеремления сына возвысится на место отца. Тождественность мифологических представлений у различных народов фрейдисты пытаются объяснить наличием у всех людей единого символического языка(возвышение, восхождение по лестнице, полет — половое возбуждение; земля, ясли, деревья, плоды — женские половые органы; огонь, меч, змея — мужские гениталии; вода — роды; крест — женщина в момент совокупления и т.д.). Достаточно взять работу Э. Лоренца «Политический миф», чтобы увидеть, к чему ведет при анализе мифов фрейдистский поход. Лоренц в лозунге «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» увидел трансформацию тайного полового союза мужчин; он объясняет убийство восставшими крестьянами во время Французской революции своих феодальных владельцев воскрешением тотемического праздника; а в революционной борьбе отражение сыновней ненависти к отцу на почве сексуальных отношений к матери и т.п. Под сильным влиянием фрейдизма находится и концепция Winthuis'а, суть которой сводится к идее наличия у первобытных людей сексуального комплекса двуполости, определяющего весь окружающий мир в виде двуполого существа.