Культура речи современной молодежи

Судьба русского языка – тема, которая не может  оставить равнодушным ни одного словесника. Очевидно, что язык существенно изменяется прямо на глазах нашего поколения. Радоваться этому или огорчаться? Бороться с  изменениями или принимать их? 

Десять–двадцать лет — ничтожный срок для развития языка, но в истории бывают такие  периоды, когда скорость языковых изменений  значительно увеличивается. Так, состояние  русского языка в семидесятые  и девяностые годы может служить  прекрасным подтверждением этого факта. Изменения коснулись и самого языка, и в первую очередь условий  его употребления. Общение человека из семидесятых годов с человеком  из девяностых вполне могло бы закончиться  коммуникативным провалом из-за простого непонимания языка. В качестве подтверждения  достаточно указать наиболее заметное изменение: появление огромного  количества новых слов (в том числе  заимствований) и также исчезновение некоторых слов и значений.

Очевидно, что  и сами языковые изменения, и их скорость в данном случае вызваны не внутренними  причинами, а внешними, а именно –  социальными преобразованиями и  изменениями в жизни русскоязычного общества. Прежде чем говорить о  современном языке, следует вспомнить  его недавнюю историю.

Николай Глазков  когда-то написал:

Я на мир  взираю из-под столика:

Век двадцатый, век необычайный.

Чем он интересней для историка,

Тем для  современника печальней.

Двадцатый век оказался чрезвычайно интересным не только для историков, но и для  лингвистов. По существу, над русским  языком был проведен потрясающий  по масштабам и результатам социолингвистический эксперимент. Две крупные социальные встряски — революция и перестройка  — затронули не только народ, но и язык. Под влиянием происходящего  русский язык изменялся сам, и, кроме  того, на него целенаправленно воздействовала власть, ведь язык был ее мощным орудием

В настоящее  время сленг является одной из интереснейших языковых систем современной  лингвистики.

1. К истории существования  сленга

Неверно, что  русский язык в советскую эпоху  был неуклюж, бюрократичен и малопонятен.  

Если же обратиться к непубличной речи, то она изменилась несколько меньше, хотя также испытала различные влияния. Правда, это коснулось не самой  образованной части русского народа, а, прежде всего тех, кто наиболее подвержен воздействию телевидения  и газет. Русская речь вообще стала  более разнообразной, поскольку  совмещает в себе разнородные  элементы из когда-то не сочетаемых форм языка. В сегодняшней речи не юного и вполне интеллигентного человека мелькают разнообразные словечки: молодежный сленг, немного классической блатной фени, очень много фени новорусской, профессионализмы, жаргонизмы, – короче говоря, на любой вкус

Стал ли русский язык более «криминальным»? Конечно. Как и все общество в  целом. Другой вопрос, – почему это  так заметно. Раньше на фене «ботал»  тот, кому было положено «ботать». Ну, разве что интеллигент мог подпустить что-нибудь эдакое для красного словца. Но это словцо было «красным», то есть резко выделялось на общем фоне. Сейчас же эти слова на устах у всех: профессора, школьника, депутата, бандита...

Что же касается других претензий к современному языку, то и здесь не все так  просто.  

Резко увеличился поток заимствований из английского  языка. Наибольшее число заимствований  приходится на новые области, где  еще не сложилась система русских  терминов или названий. Так происходит, например, в современной экономике  или вычислительной технике. В ситуации отсутствия слова для нового понятия  это слово может создаваться  из старых средств, а может просто заимствоваться. Русский язык в целом  пошел по второму пути. Если же говорить о конкретных словах, то, скажем, принтер  победил печатающее устройство. В  таких областях заимствования вполне целесообразны и, во всяком случае, никакой угрозы для языка не представляют.

Однако одной  целесообразностью заимствования  не объяснишь. Во многих областях, ориентированных  на Америку, заимствования явно избыточны, поскольку в русском языке  уже существуют соответствующие  слова. Тем не менее, новые заимствования  более престижны и вытесняют  русские слова из обращения. Так, бизнесмен борется с «предпринимателем», презентация – с «представлением», имидж – с «образом» и т.п. Появление такого рода заимствований иногда затрудняет общение. Но издержки такого рода временны и тоже особой угрозы для языка в целом не несут. Едва ли мы становимся менее русскими, говоря «бухгалтер», а не «счетовод».  

Количество  заимствований в любом языке  огромно, что самими носителями языка  не всегда ощущается. Язык – необычайно стабильная система и способен «переварить» достаточно чужеродные явления, то есть приспособить их и сделать в той  или иной степени своими.  

В заключение следует сказать, что часто в  общественном сознании то или иное состояние языка подвергается оценке, причем обычно отмечается как раз «плохое» состояние языка. Такая критика вызвана, как правило, слишком быстрыми изменениями в языке и возникающим в связи с этим разрывом между дискурсами разных поколений. В подобной ситуации мы сейчас и находимся.

2. Сленг как явление  в современной  лингвистике. Сленг  и жаргон

Вся лексика  того или иного языка делится  на литературную и нелитературную. К литературной относятся:

1. книжные  слова

2. стандартные  разговорные слова

3. нейтральные  слова.  

Существует  также нелитературная лексика, мы делим  ее на:

1) Профессионализмы

2) Вульгаризмы

3) Жаргонизмы

4) Сленг   

Профессионализмы  – это слова, используемые небольшими группами людей, объединенных определенной профессией.  

Вульгаризмы – это грубые слова, обычно не употребляемые  образованными людьми в обществе.

Жаргонизмы  – это слова, используемые определенными  социальными или объединенными  общими интересами группами, которые  несут тайный, непонятный для всех смысл.

Сленг - это  слова, которые часто рассматриваются  как нарушение норм стандартного языка. Это очень выразительные, ироничные слова, служащие для обозначения  предметов, о которых говорят  в повседневной жизни.  

С точки  зрения стилистики – общий жаргон, сленг или социодиалект – это не вредный паразитический нарост на теле языка, который вульгаризирует устную речь говорящего, а органическая и в какой-то мере необходимая часть этой системы.

Выделяют  огромное количество способов образования  функциональных единиц сленга, тем  самым, подтверждая тезис о постоянном обновлении словарного состава сленга.  

1. На первое  место по продуктивности выходят  иноязычные заимствования (чувак – парень). Например: thank you (спасибо) – сенька; birthday (день рождения) – бездник)

2.Аффиксация  как средство очень продуктивна..

-ух(а) - кличка – кликуха, заказ – заказуха. Так же суффикс используется как средство универбации, т.е. сокращение сочетаний «прилагательное + существительное» в одно слово - мокрое дело (убийство) – мокруха.

-аг(а) - журналюга, общага, тюряга;

-ар(а) - нос – носяра, кот – котяра.

-он - выпивать  – выпивон, закусить – закусон, закидывать – закидон.

-л(а) - водила (от водитель), кидала (от «кидать») – обманщик;

-щик, -ник, -ач – «халява» – халявщик, «стучать» – стукач;

-ак - наглость – нагляк, депрессия – депресняк .

-ота - наркота (от наркотики);

-еж - балдеж (от «балдеть»), гудеж (от «гудеть»);

Существительное бомжатник (от бомж), созданное по образцу  названий помещений для животных (телятник, курятник), существительное  качалка (спортклуб) произведено по образцу разговорных читалка, курилка.

-к(а): накрутка, отмывка, отмазка, засветка.

-ни(е): отмывание, наваривание, обмишуривание.

Также активно  используются приставки:

с- - слинять, свалить (уйти, уехать);

от- отвалить, откатиться, отгрести (лит. отойти);

отмыть («грязные деньги»), отмазать(ся), отмотать.

3. Второе  место занимает такой способ  как усечение: шиза – шизофрения; дембель – демобилизация; нал - наличные деньги;  

4. Следующим  мощным источником формирования  лексического состава сленга  является метафорика: аквариум, обезьянник – скамейка в милиции для задержанных;

голяк –  полное отсутствие чего – либо, гасить – бить; улетать - чувствовать себя превосходно.

5. Развитие  полисемии: кинуть: 1) украсть что  – либо у кого-либо; 2) взять  у кого-либо что-либо и не  отдать; 3) смошенничать при совершении  сделки; 4) не сдержать обещание, обмануть.

6. Заимствование блатных арготизмов: беспредел – полная свобода, разгул; клёво – хорошо; мочить – бить, убивать.

7. Аббревиация  полная или частичная: КПЗ: 1) камера  предварительного заключения; 2) «комната  приятного запаха».

8. Каламбурная подставка: бухарест – молодёжная вечеринка (от ”бух” – спиртное), безбабье – безденежье (от “бабки” – деньги).

Жаргоны, делегировавшие в так понимаемый сленг своих  представителей, не расстаются с ними. Например, темнить в тюремно-лагерном жаргоне многозначно: “притворяться непомнящим, симулировать беспамятство”, а в молодежном жаргоне — “говорить неясно, увиливать от ответа” а ныне в просторечии — “путать, обманывать”; параша - изначально отхожее место в камере, позже - любая бытовая грязь; ложь, дезинформация.

Сленг —  пиршество метафор и экспрессии. Крыша поехала — выражение, рожденное  в одном из жаргонов и попавшее в сленг. Ни один из наших нормативных  толковых словарей его не показывал. Первым это сделал в 1992 году “Толковый  словарь русского языка” Ожегова  и Шведовой и отнес к разговорному стилю литературного языка. Сленг  освежает ее: крыша теперь и течет, отъезжает, улетает. Метафорические импульсы, исходящие из этого выражения, проникают в его ассоциативное поле, и вот уже психиатр — это кровельщик, а психиатрическая практика — кровельные работы, выхлоп — запах перегара, алкоголя изо рта; вратарь — вышибала в ресторане, баре; мять харю — спать; мыслить зеркально — верно понимать что-либо; до потери пульса — интенсивно и долго; подфарники — очки; приговор — ресторанный счет; простофиля — клиент.