Участие прокурора уголовном процессе

А, как это видно  из содержания ч.6 ст.37 УПК РФ, в ней  законодатель сделал специальную оговорку относительно понятия "прокурор", которое существенно  отличается от той  трактовки, которая  закреплена в п.31 ст.5 УПК РФ. Поэтому  прокурор района, города обязан при трактовке  понятия "прокурор" применительно к  процессуальной фигуре государственного обвинителя руководствоваться  не п.31 ст.5, а ч.6 ст.37 УПК РФ и не вправе поручать поддержание  государственного обвинения  своему помощнику.

      Полномочия прокуратуры во взаимоотношениях с судебной системой

В Конституции Российской Федерации прокуратуре  посвящена лишь одна статья. Причем включена она в главу "Судебная власть". Однако организационно-структурно российская прокуратура не является частью судебной власти. Прокуратура - единая централизованная система с подчинением нижестоящих прокуроров вышестоящим и Генеральному прокурору Российской Федерации. Вместе с тем общность конечных целей, таких как создание гарантий законности в стране, защита прав и свобод личности, а также близость функций предопределяют тесное взаимодействие между прокуратурой и судами. При этом мы исходим из представления о судебной власти как самостоятельной, независимой, высшей в иерархии юридических органов.

Взаимодействие  с судебной властью  характерно для всех функций и направлений  деятельности прокуратуры. Следует иметь  в виду, что Конституция  не определяет их, а  в вопросе о  полномочиях, организации  и порядке деятельности прокуратуры отсылает к Федеральному закону о прокуратуре.

В ст.1 Закона о прокуратуре  сформулирована ее основная функция - осуществлять от имени Российской Федерации надзор за исполнением действующих  на ее территории законов. Там же указывается, что деятельность прокуратуры направлена на обеспечение верховенства закона, единства и  укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов  общества и государства.

Если  кратко охарактеризовать направления прокурорской деятельности, то это  будут:

1) надзор за исполнением  законов в сфере  государственного  управления, экономики,  охраны прав и  свобод граждан,  т.е. отрасль, которую  на профессиональном  языке мы привыкли  называть общим  универсальным надзором;

2) надзор за исполнением  законов органами, осуществляющими  оперативно-розыскную  деятельность, дознание  и предварительное  следствие;

3) надзор за исполнением  законов администрацией  пенитенциарных учреждений;

4) уголовное преследование,  а также координация  деятельности правоохранительных  органов по борьбе  с преступностью;

5) участие в рассмотрении  дел судами, опротестование  противоречащих закону  решений, приговоров, определений и  постановлений судебных  органов.

Прокуратура в России надзирает  за исполнением законов  федеральными министерствами и ведомствами, представительными (законодательными) и исполнительными  органами субъектов  Федерации, органами местного самоуправления, военного управления, контроля, их должностными лицами, а также  за соответствием  законам издаваемых ими актов.

Именно  это направление  деятельности вызывает острые дискуссии. Предложения  радикальных оппонентов прокуратуры о  ликвидации общего надзора  основываются в том числе на том, что во многих развитых странах подобной функции прокуратура не осуществляет. Однако для современной России необходим именно такой тип прокуратуры, ее организация и направления деятельности объективно зависят от социальных, экономических, политических и иных условий жизнедеятельности общества.

Из  совокупности этих условий  следует выделить правовые. Именно они имеют решающее влияние на предназначение и состав функций прокуратуры, пути ее реформирования. Концентрированно это выражается в состоянии законности в стране.

С развалом тоталитарной системы отношение  к правовым ценностям  и институтам изменилось в России в лучшую сторону, хотя не настолько, как хотелось бы. Законности пока не удалось занять подобающее место в социальной политике, в жизни  общества. Российской общественности приходилось  быть свидетелем, когда  действующий закон  отставлялся в сторону и применялись "целесообразные", а то и силовые средства.

Особую  опасность представляет правовой нигилизм, который исходит  не только от лиц, в  той или иной мере заинтересованных в  обходе закона, но и  от представителей управленческого  персонала, обязанных  быть проводниками требований закона. Вертикаль  исполнительной власти до сих пор не может  выполнить свое главное  назначение - обеспечить надлежащее исполнение законов.

Наши  оппоненты не учитывают  не только специфику  государственно-правовой ситуации в России, но и напрямую игнорируют тот факт, что в  странах, на опыт которых  они ссылаются, более  сильны саморегуляторы гражданского общества, прежде всего - стабильное законодательство, действуют традиции уважения к закону и ответственности перед ним; правовой культурой проникнуты все структуры государственного и социального механизма. Именно этим объективно обусловлено сужение сферы государственного контроля и надзора.

Мы  в России пока похвалиться таким положением, к сожалению, не можем. И если бы перечисленные факторы были иными, наверное, можно было бы вести речь о другой прокуратуре. На переходном же этапе нужна прокуратура переходного периода с разветвленными функциями, сильными надзорными полномочиями, позволяющими ей играть роль "компенсатора" недоработок и недостатков прежде всего контролирующих органов в государственном механизме.

Конечно, такое положение  во многом оборачивается  и против самой  прокуратуры. Роль пожарной команды и "компенсатора" слабости всей системы  контроля и надзора  за состоянием законности приводит к тому, что прокуратура  нередко выглядит в глазах общественности единственным ответственным  за все беды и пороки нынешней законности.

Сторонники  немедленного сужения  компетенции прокуратуры  утверждают, что единственным способом защиты прав граждан и общества должна быть судебная власть. Безусловно, постепенно расширяющийся  судебный порядок  защиты прав и свобод является наиболее надежным и эффективным. Однако это не дает оснований  утверждать, что правозащитная  деятельность прокуратуры  подменяет "право  граждан на судью", ограничивает их возможность  обжалования в  суд нарушений  законности. Во-первых, в демократическом обществе должна быть "многоканальная" система охраны и защиты прав человека. Тем более это важно для России, где возможностей для нарушения основных прав и свобод предостаточно. Во-вторых, получив право идти за защитой от произвола должностных лиц в суд, граждане все еще мало им пользуются. Люди охотнее со своими бедами идут к прокурору. Почему? Их смущает длительность судебного разбирательства. Не менее важно и то, что такая защита оказывается слишком дорога: за последние годы судебная пошлина существенно возросла. Получение профессиональной правовой помощи при современных расценках на услуги также не всем по карману.

Иное - прокуратура. Сюда граждане обращаются как в  наиболее доступный  для них орган, который в состоянии  оперативно и квалифицированно разобраться, бесплатно  принять меры к  защите нарушенных прав.

Приведу всего несколько  цифр. За год в  прокуратуру только по линии общего надзора  поступает примерно 300 тыс. обращений граждан. Среди них 95 тыс. - на нарушения трудового законодательства; 43 тыс. - жилищного; 10 тыс. - пенсионного; 15 тыс. - законодательства о несовершеннолетних; 5 тыс. - по вопросам, связанным с земельной реформой. Будем откровенны: суды пока не готовы взять на себя этот объем работы. Трудно представить, что произойдет, если, скажем, с завтрашнего дня прокуроры перестанут заниматься правозащитной деятельностью. При нынешнем состоянии судебной системы российский гражданин с его бедами и заботами фактически не сможет воспользоваться своим правом "на судью".

Это одна сторона дела, касающаяся, можно  сказать, субъективного  отношения граждан  к суду и прокуратуре. Вторая относится  к проблеме соотношения  деятельности прокуратуры  и функционирования судопроизводства. В этом вопросе следует иметь в виду одно важное обстоятельство: применительно к надзору за исполнением законов, а также надзору за соблюдением прав и свобод человека и гражданина прокуратура в основном обращается для отмены незаконных правовых актов и в других случаях нарушения прав в суд, т.е. позиция прокурора проходит апробацию в суде. И только после судебного решения приобретает обязывающий характер.

Поэтому акцент на судебную форму защиты отнюдь не должен повлечь  сворачивания усилий прокуратуры в  этом направлении.

Теперь  о надзоре за исполнением  законов органами, осуществляющими  оперативно-розыскную  деятельность, дознание и предварительное  следствие. Он затрагивает  огромную по своим  масштабам и чрезвычайную, особенно сейчас, сферу  борьбы с преступностью. Прокуратура преследует две основные цели: средствами прокурорского  надзора обеспечить защиту граждан, общества и государства  от преступных посягательств  и соблюдение конституционных  прав и свобод тех, кто оказался вовлеченным  в сферу уголовного судопроизводства. Здесь  в России происходят существенные перемены.

До  недавнего времени  надзор за исполнением  законов в досудебных стадиях уголовного процесса был монопольным  правом (и, разумеется, обязанностью) прокуратуры. Суд не мог вмешаться  в ход расследования, пока не получал законченное  дело с обвинительным  заключением. Сейчас ситуация изменилась. Теперь ограничение  таких важнейших  прав и свобод человека и гражданина, как  право на свободу  и личную неприкосновенность, на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных  и иных сообщений, неприкосновенность жилища, поставлено под контроль суда, допускается не иначе  как по судебному  решению. По российской Конституции только суд вправе арестовать, заключить под  стражу подозреваемого или обвиняемого.

Однако  пока, до принятия нового Уголовно-процессуального  кодекса, проект которого сейчас рассматривается  в Государственной  Думе, арест производится с санкции прокурора. Вместе с тем лицу, содержащемуся под  стражей, его защитнику  или законному  представителю (если речь идет о несовершеннолетнем), предоставлено право  обжаловать арест в суд, а равно продление прокурором срока содержания под стражей.

В ходе работы над проектом нового Кодекса рассматривается  вопрос о более  существенном расширении сферы судебного  контроля на досудебных стадиях уголовного процесса. В частности, предполагается на основании  судебного решения  осуществлять домашний арест, осмотр жилого помещения, если проживающие  в нем лица возражают  против него, а также  производство в жилом  помещении обыска или выемки против воли проживающих  там лиц, помещение  в государственное  медицинское учреждение для производства судебно-психиатрической  экспертизы подозреваемого или обвиняемого  и т.п.

Позиция прокуратуры в  этом вопросе сводится к двум моментам.

Первый - участники уголовного процесса должны иметь  право обжаловать в суд действия и решения следователя  и прокурора, преграждающие  путь к судебной защите (прекращение дела, отказ в возбуждении уголовного дела и т.п.), а также ограничивающие их основные конституционные права.

Однако  при этом в Кодексе  должен быть исчерпывающе определен перечень действий и решений, которые могут  быть обжалованы в  суд на досудебных стадиях процесса. Если допустить обжалование  в суд любых  действий и решений  следователя, предварительное  следствие будет  парализовано и станет невозможным.

Но  это отнюдь не означает, что все другие действия и решения  следователя и  прокурора не подлежат контролю. По окончании  предварительного следствия, когда дело поступит на рассмотрение суда, суд будет иметь  право и возможность  проверить законность и обоснованность всех без исключения следственных действий и процессуальных решений.

Второй  момент - расширение судебного контроля на досудебных стадиях  процесса не должно повлечь свертывания  или ослабления прокурорского  надзора. Судебный контроль в этой стадии по своей сути, по своему назначению носит  выборочный и в  какой-то мере случайный  характер: распространяется только на отдельные  меры процессуального  принуждения и  вступает в действие только в связи  с обращениями  граждан. Прокурорский же надзор имеет всеобъемлющий  и регулярный характер. К примеру, в 1997 году прокурорами отменено почти 60 тыс. необоснованных постановлений о  прекращении и 76 тыс. - о приостановлении  дел, внесено почти 39 тыс. представлений  об устранении нарушений  закона в ходе следствия  и дознания.

Важное  значение мы придаем участию прокурора в рассмотрении уголовных дел судами. Утвердив обвинительное заключение по делу и направив дело в суд, прокурор, продолжая уголовное преследование, выступает в судебном разбирательстве в качестве государственного обвинителя.