Нравственные начала уголовного преследования

По неочевидным преступлениям, как показывает практика, зачастую только оперативно-розыскная работа является гарантом восстановления социальной справедливости. В этой ситуации к оперативному работнику, участвующему в оперативно-розыскном сопровождении предварительного следствия, предъявляются следующие требования: верность принципу объективной и материальной истины, противодействие влияниям и воздействиям, откуда бы они ни исходили, выявление информации нравственно допустимыми методами. Это одновременно требования и права, и морали. Если оперативный работник при осуществлении оперативно-розыскных мер поддается какому-либо постороннему влиянию и принимает решение, отступающее от целей установления истины и своего убеждения, он не только нарушает законность, но и проявляет такую моральную неустойчивость, которая делает его недостойным звания сотрудника оперативного аппарата.

В свою очередь, в случае получения от оперативного сотрудника искаженной либо добытой незаконным путем информации следователь вправе не использовать ее в ходе уголовного процесса. Статья 89 УПК РФ предусматривает, что в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам настоящим Кодексом.

Чтобы стать таковыми, они должны быть введены в уголовный процесс в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства, регламентирующими порядок собирания, проверки и оценки доказательств, т.е. получить статус одного или нескольких доказательств, предусмотренных ст. 74 УПК РФ (например, протокола следственного действия, вещественного доказательства, иного документа). В ходе предварительного следствия следователь самостоятельно принимает решения о введении в уголовный процесс результатов ОРД в качестве доказательств либо использовании их в качестве ориентирующей информации при проведении следственных действий.

Уголовно-процессуальный кодекс уполномочивает следователя разрешать оперативным сотрудникам проводить гласную и негласную работу в отношении лиц, заключенных под стражу. Так, ст. 95
УПК РФ закрепила, что в случае необходимости проведения оперативно-розыскных мероприятий в условиях содержания лица под стражей допускаются встречи сотрудника органа дознания, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, с подозреваемым с письменного разрешения следователя, дознавателя, прокурора или суда, в производстве которых находится уголовное дело. Указанная норма снимает нравственные противоречия, возникающие между оперативными работниками и работниками ИВС и СИЗО в части оснований проведения подобных встреч и осуществления в отношении их оперативно-розыскных и оперативно-технических мероприятий. Высоким нравственным содержанием наполнена розыскная работа. Розыск скрывшихся и бежавших преступников обеспечивает обстановку общественной безопасности и спокойствия, нормальные условия ведения следствия, реальное привлечение преступников к ответственности по закону и является вместе с тем одним из важных средств предупреждения уголовного рецидива. Быстрый и эффективный розыск поднимает веру граждан в неотвратимую силу закона.
То же самое можно сказать и об установлении без вести пропавших граждан деятельности, высоко оцениваемой общественностью и населением и наполненной глубоким нравственным смыслом.

Нравственные аспекты следственных действий.

Центральным в деятельности следователя является вопрос о нравственных началах проведения отдельных следственных действий.

Так, можно выделить некоторую совокупность нравственных норм, характерных для всех следственных действий, для всей следственной тактики. Подобную совокупность составляют следующие нравственные требования: непримиримое отношение к любым нарушениям буквы и духа уголовно-процессуального закона, регламентирующего следственные действия; соблюдение культуры уголовного судопроизводства; принципиальность; отсутствие тенденциозности, предвзятости, недоверия, подозрительности, обвинительного уклона; стремление не причинять вреда участникам процесса и отдельным лицам при проведении любых следственных действий. Ряд этих общих нравственных требований закреплен в нормах УПК РФ, другие вытекают из основных принципов и нравственных начал уголовного процесса. Все они находят свое выражение и конкретизируются в нравственных требованиях, предъявляемых к отдельным следственным действиям. Например, духом уважения человеческого достоинства, недопустимости какого бы то ни было насилия проникнуты уголовно-процессуальные нормы, регламентирующие допрос свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, порядок очной ставки и следственного эксперимента.

В ходе проведения указанных следственных действий (прямо или косвенно связанных с опросом различных лиц) целесообразно придерживаться следующих нравственных требований: постановка вопроса в спокойном тоне; запрещение задавать наводящие и безнравственные вопросы; запрещение в ходе следственного действия оценивать и комментировать вслух ответы опрашиваемого.

Аморальность наводящих вопросов заключается в том, что они действуют внушающе на опрашиваемого, ибо уже в своей формулировке содержат желательный для следователя ответ и тем самым представляют серьезную опасность для процесса установления истины по делу. Особенно опасны они при опросе несовершеннолетних ввиду повышенной внушаемости последних. Подобные вопросы толкают опрашиваемых к замкнутости (психологической травме), а в ряде случаев являются основанием для конфликтной ситуации, что ведет в конечном итоге к жалобам и протестам со стороны защиты и допрашиваемых лиц.
Наводящие вопросы прямо запрещены ст. 189 УПК РФ, регламентирующей общие правила проведения допроса. Однако подобные вопросы представляют не меньшую опасность и при проведении очных ставок и иных следственных действий, связанных с опросом. Вследствие этого и при проведении указанных следственных действий наводящие вопросы задавать недопустимо.

Сложнее с моральной точки зрения обстоит дело с возможностью применения косвенных вопросов, т.е. таких вопросов, об истинной направленности которых допрашиваемый не осведомлен.

Подобный допрос необходимо вести очень осторожно, поскольку эта форма вопросов весьма близка к «психологическим ловушкам». Кроме того, допрашиваемый всегда может, считая себя обманутым, сразу же отказаться от своих показаний, полученных с помощью косвенных вопросов, а это неизбежно приведет к потере контакта между ним и следователем. С нравственной точки зрения неэтично допускать и задавать оскорбительные вопросы. Подобные вопросы могут возникать, например, на очных ставках участвующих в нем лиц при расследовании фактов изнасилования, клеветы, оскорбления. Следователю в данных случаях необходимо контролировать постановку вопросов каждым участником очной ставки.

Недопустимо оценивать вслух показания допрашиваемого. Представляется целесообразным вообще избегать поспешных суждений о ложности или правдивости показаний как с нравственной точки зрения, так и с тактической. Опровергать ложные показания допрашиваемого можно только при наличии достаточной совокупности достоверных доказательств. В противном случае следователь фактически нарушает гуманный и глубоко нравственный принцип уголовного процесса — принцип презумпции невиновности и вытекающее из него положение о том, что всякое сомнение толкуется в пользу обвиняемого. Поспешный, необоснованный вывод следователя о виновности допрашиваемого может причинить ему психическую травму.

Неэтичное отношение следователя может быть выражено не только словами, но и нетактичным поведением. Естественно, после этого между следователем и допрашиваемым неизбежно возникает морально-психологический барьер, приводящий к потере контакта.
Указанный барьер может быть создан, если следователь будет нарушать определенное законом время допроса опрашиваемых лиц. Так, законодатель в ст. 187 УПК РФ определил, что допрос не может длиться непрерывно более 4 часов, а общая продолжительность допроса в течение дня не должна превышать 8 часов. При этом допрашиваемому лицу после первых четырех часов допроса гарантируется перерыв не менее чем на один час для отдыха и принятия пищи. При ухудшении здоровья допрашиваемого следователь обязан соблюдать рекомендации врача о продолжительности времени его допроса.

По причине потери доверия нельзя без достаточных оснований верить объяснениям и доводам одного из допрашиваемых на очной ставке, открыто вставать на чью-либо сторону или, наоборот, требовать от кого-либо подтверждения показаний другого допрашиваемого. В этой ситуации даже добросовестному участнику очной ставки легко внушить, что он не прав, и толкнуть его на ложный путь. Внушение следователем на очной ставке, как и на допросе, своего понимания того или иного события нравственно недопустимо, так как внушение является элементом психического насилия. В то же время следователь не должен допускать, чтобы на очной ставке внушение исходило от одного из ее участников и было направлено на другого.

Общим для всей следственной деятельности является нравственное требование не причинять вреда отдельным лицам и коллективам при проведении следственных действий. Однако иногда следователь вынужден наносить вред некоторым лицам. Но такой вред может быть причинен только в том случае, когда без него практически нельзя обойтись.

Проанализируем нормы, запрещающие причинять вред. Так, ст. 182 УПК РФ возлагает на следователя принятие мер к тому, чтобы не были оглашены выявленные при обыске, выемке (ст. 183 УПК РФ) обстоятельства интимной жизни лица, в помещении которого был произведен обыск, его личная и семейная тайна, а также обстоятельства частной жизни других лиц. В таких ситуациях моральный ущерб должен быть сведен к минимуму. Поэтому обыски следует производить только в случае, когда действительно нельзя обойтись без указанного действия. Прежде чем производить обыск, следователь обязан попытаться убедить то или иное лицо добровольно выдать разыскиваемые предметы, документы или ценности. При этом следователь должен учитывать, что иногда обвиняемый, подозреваемый или другое лицо не всегда может выдать предметы, имеющие значение для дела, либо предметы, свободный оборот которых ограничен законом (наркотики, психотропные вещества, оружие). В данных ситуациях осуществляя тщательный обыск, следователь зачастую попутно знакомится и с иной, не относящейся к делу информацией. Вследствие этого при обыске, а также при осмотре, очной ставке, эксперименте необходимо придерживаться требования о неразглашении обстоятельств интимной жизни того или иного лица.

В ходе процессуальной деятельности следователю иногда приходится причинять материальный ущерб некоторым гражданам и юридическим лицам. Здесь также нравственным является требование о причинении как можно меньшего вреда. Это прямо закреплено в ст. 182 УПК РФ, которая гласит, что при производстве обыска следователь вправе вскрыть помещения и хранилища, если владелец отказывается добровольно открыть их, но при этом следователь должен избегать не вызываемого необходимостью повреждения запоров, дверей и других предметов.

Безнравственным в обыденном смысле считается проведение обыска в ночное время. Однако законодатель (ст. 164 УПК РФ) допускает производство следственного действия в ночное время в случаях, не терпящих отлагательства (например, если невозможно завершить до наступления ночного времени обыск, начавшийся в дневное время; если поступили сведения о том, что разыскиваемое лицо в данное время находится в определенном помещении; если производство обыска необходимо для пресечения преступной деятельности, предотвращения уничтожения или сокрытия орудий преступления, предметов и ценностей, добытых преступным путем, а также других предметов или документов, могущих иметь значение для дела, и др.).

При проведении освидетельствования не допускаются действия, унижающие честь и Достоинство человека. Так, если освидетельствование (ст. 179 УПК РФ) сопровождается обнажением участвующего в нем лица, то следственное действие производится в присутствии понятых того же пола. Сам следователь не присутствует при обнажении лиц другого пола. В подобных ситуациях освидетельствование лица производится врачом. Личный обыск также может производиться только лицом одного пола с обыскиваемым и в присутствии понятых и специалистов того же пола (ст. 184 УПК РФ).

Согласно ст. 181 УПК РФ, производство следственного эксперимента допускается при условии, если не создается опасности для здоровья лиц, участвующих в нем. Участвующие в нем лица также не должны подвергаться унижению их чести и достоинства.

Унижение человеческого достоинства недопустимо и при применении мер уголовно-процессуального принуждения. Сколь бы строгими они ни были, даже если эти меры связаны с лишением свободы, как, например, задержание, заключение под стражу или помещение в психиатрическое учреждение в связи с производством стационарной судебно-медицинской экспертизы, негуманное обращение с обвиняемым или подозреваемым, которое носило бы черты неуважения или тем более глумления, совершенно нетерпимы.

С нравственной и правовой точек зрения допустимы и такие следственные действия, как наложение ареста на почтово-телеграфные отправления (ст. 185 УПК РФ) и контроль и запись переговоров (ст. 186 УПК РФ), хотя в обыденном понимании культурных людей проявлением крайнего неприличия признаны ознакомление с частными письмами и другими сообщениями, тайное подслушивание чьих-то разговоров либо подглядывание за чьими-то поступками. С учетом этого уголовно-процессуальное законодательство вслед за конституционным устанавливает особые правила производства этих следственных действий. Так, наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемку (ст. 185 УПК РФ) разрешено осуществлять только по судебному решению. Контроль и запись переговоров (ст. 186 УПК РФ) также проводятся по судебному решению и только при производстве по уголовным делам по тяжким и особо тяжким преступлениям. При этом знакомясь, например, с представленной записью переговоров, следователь вправе включить в уголовное дело в качестве доказательств лишь информацию, касающуюся события преступления. Все иные сведения, касающиеся личной жизни лица, зафиксированные на материальных носителях информации, отсекаются, не подлежат разглашению и впоследствии уничтожаются тем органом, который проводил это следственное действие.

Важное значение с точки зрения этики представляет проблема убежденности следователя в виновности обвиняемого лица в момент предъявления ему обвинения, хотя презумпция невиновности, как известно, требует, чтобы каждый считался невиновным до того момента, когда обвинительный судебный приговор вступит в законную силу. Нам представляется, что в момент привлечения того или иного лица в качестве обвиняемого следователь должен быть всегда убежден в его виновности, иначе у него нет морального права предъявлять обвинение, — это положение вытекает из уголовно-процессуального закона. Так, ст. 38 УПК РФ предоставляет следователю право в случае его несогласия с указаниями прокурора (о привлечении лица в качестве обвиняемого, о квалификации преступления и объеме обвинения) передать дело вышестоящему прокурору с письменным изложением своих возражений. При этом вышестоящий прокурор не может обязать следователя выполнить указания нижестоящего прокурора, а имеет лишь право или отменить данные указания, или поручить производство следствия по делу другому следователю.
Доводы, положенные следователем в подтверждение своего убеждения в виновности конкретного лица, всегда должны иметь в своей основе объективные данные, полученные только процессуальным путем. При этом внутренняя убежденность и уверенность следователя определяются совокупностью обоснованных выводов, профессиональным и жизненным опытом следователя, его объективностью, отсутствием обвинительного уклона, непредвзятостью, умением всесторонне анализировать фактические данные, сознанием ответственности за порученное дело.
Таким образом, в момент предъявления обвинения следователь должен быть всегда внутренне убежден в виновности лица. И поэтому необходимо признать не только незаконным, но и глубоко безнравственным предъявление обвинения, когда следователь не уверен в виновности того или иного лица. Такие случаи, к сожалению, иногда еще встречаются в следственной практике. Например, следователь предъявляет обвинения подозреваемому, в отношении которого избрана мера пресечения, не потому, что он уверен в его виновности, а вследствие лишь того, что истек десятидневный срок, указанный в ст. 100 УПК РФ, а отменять меру пресечения следователь по каким-либо основаниям не желает. Подобные случаи предъявления обвинения в уголовном процессе недопустимы.