В настоящее время  одной из самой дискутируемой  теоретической и практической темой  научных исследований является правовая природа постановлений Конституционного Суда РФ. Так, В.Д. Зорькин утверждает: «…Поскольку Конституционный Суд обладает самостоятельной правотворческой функцией, следует признать, что его решения приобретают прецедентный характер и становятся источниками права. Более того, - добавляет В.Д. Зорькин, – юридическая сила итоговых решений Конституционного Суда превышает юридическую силу любого закона, а соответственно, практически равна юридической силе самой Конституции».

Весьма характерным  является вывод М.И. Байтина: «…То, что  В.Д. Зорькин именует самостоятельной правотворческой функцией Конституционного Суда, в действительности есть не «творение права» в форме судебного прецедента, а судебное толкование права путем издания Конституционным Судом РФ актов официального, общеобязательного… толкования».

Разъяснения Пленума Верховного Суда РФ

При принятии решений  в уголовном судопроизводстве широко используются разъяснения Пленума  Верховного Суда РФ по вопросам судебной практики (ст. 126 Конституции РФ). 
Верховный Суд РФ изучает и обобщает судебную практику, дает разъяснения по вопросам судебной практики. Разъяснения такого рода оформляются актами, называемыми постановлениями, и публикуются в "Бюллетене Верховного Суда РФ". 
Данным полномочием Верховный Суд РФ всегда пользовался достаточно активно. Но повышенную активность ему приходится проявлять после того, как он стал самой высокой судебной инстанцией для судов общей юрисдикции в связи с упразднением Верховного Суда СССР, и ему понадобилось оказывать более широкую помощь судам в применении постоянно обновляющегося законодательства, особенно принципиально новых предписаний новой Конституции РФ. 
К числу постановлений Пленума Верховного Суда РФ, связанных с этими событиями, можно было бы отнести, например, следующие: 
"О некоторых вопросах применения судами уголовно-процессуальных норм, регламентирующих производство в суде присяжных" от 20 декабря 1994 г. N 9 
"Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" от 20 декабря 1994 г. N 10 
"О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе" от 10 февраля 2000 г. N 6 
"О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних" от 14 февраля 2000 г. N 7 
"О некоторых вопросах применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих" от 14 февраля 2000 г. N 9 
"О применении судами общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" от 10 октября 2003 г. N 5 
"О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации " от 5 марта 2004 г. N 1 
"О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" от 31 октября 1995 г. N 8 (БВС, 1996, N 1). 
Из числа названных постановлений особого внимания заслуживает последнее - от 31 октября 1995 г. N 8. В нем Верховный Суд РФ разъяснил судам совершенно "непривычные" для них правила прямого применения предписаний Конституции РФ, принятой 12 декабря 1993 г., в том числе ее ст. 46, предусматривающей возможность каждого обратиться в суд за защитой своих прав, нарушенных любым органом или должностным лицом. Ранее такой судебной практики не было, поскольку существовавшие до этого Конституции (1918, 1925, 1937 и 1978 гг.) не считались актами прямого действия. Суды и иные правоприменительные органы могли применять нормы законов, дополнявших и развивавших конституционные предписания, но не сами эти предписания. 
Данное постановление не утратило своего значения и как источник, содержащий разъяснения по другим вопросам применения уголовно-процессуального законодательства (условия, при которых суды могут ссылаться в своих решениях на общепризнанные нормы и принципы международного права, правила оценки доказательств с точки зрения их допустимости и т.д.). 
Верховный Суд РФ 22 апреля 1992 г. разъяснил, что законодательные нормы Союза ССР "и разъяснения по их применению, содержащиеся в постановлениях Пленума Верховного Суда СССР, могут применяться судами в части, не противоречащей Конституции Российской Федерации, законодательству Российской Федерации и Соглашению о создании Содружества Независимых Государств". 
Для оценки роли и значения разъяснений по вопросам судебной практики существенным является также то обстоятельство, что в последние годы можно слышать утверждения о том, что они (разъяснения) не должны быть обязательными не только для должностных лиц, применяющих соответствующие законы, но и для судов. Кое-кто, вопреки еще не отмененному положению ст. 56 Закона РСФСР "О судоустройстве РСФСР", уже объявляет разъяснения необязательными. Они-де могут носить лишь рекомендательный характер, поскольку суды при отправлении правосудия обязаны подчиняться только велениям Конституции РФ и законов. Не исключено, что этот, не совсем корректный с юридической точки зрения, подход может оказаться закрепленным в готовящихся к принятию законах по вопросам судоустройства. Если такое произойдет, то будет утрачено важное средство обеспечения законности - обеспечение единообразного применения законов на всей территории страны. Вместе с этим утратит смысл и само существование Пленума Верховного Суда РФ, который за многие годы деятельности доказал свою эффективность.

Секретарь Пленума, судья Верховного Суда РФ В.В ДЕМИДОВ: «То обстоятельство, что в отличие от содержания ст.56 Закона РСФСР "О судоустройстве РСФСР" в ст.126 Конституции РФ не говорится о том, что указанные разъяснения являются руководящими, на наш взгляд, ни в коем мере не означает, что их можно игнорировать. 
Напротив, толкование текста ст.126 Конституции РФ дает основание для вывода о том, что дача Верховным Судом РФ разъяснений по вопросам судебной практики является таким же равноценным его полномочием, как и другие полномочия.

До принятия Пленумом постановлений по конкретной категории дел проводится большая работа по изучению данных судебной статистики и сбору необходимых материалов как непосредственно в Верховном Суде РФ, так и в нижестоящих судах с выездом на места судей Верховного Суда РФ. 
Наряду с этим запрашиваются справки по результатам обобщения судебной практики из Верховных судов республик, краевых, областных и соответствующих им судов. При этом акцентируется внимание судов на возникающие у них вопросы по применению законодательства, а также на ошибки, допускаемые при разрешении конкретной категории дел. 
Полученные материалы изучаются и обобщаются. С привлечением опытных специалистов соответствующих министерств и ведомств, а также ученых-правоведов разрабатывается первоначальный вариант проекта постановления Пленума Верховного Суда РФ с разъяснениями по наиболее важным вопросам, от решения которых зависит качество осуществления правосудия по той или иной категории судебных дел. 
Составленный проект рассылается в нижестоящие суды для получения отзывов на него. Кроме того, тот же проект постановления обсуждается на заседании Научно-консультативного совета при Верховном Суде РФ и в судебных коллегиях Верховного Суда РФ, после чего он дорабатывается с учетом поступивших поправок. 
В процессе этой работы приходится уточнять содержание разъяснений, что зачастую приводит к необходимости подготовки новых вариантов проекта. Затем он выносится на Пленум, где заслушиваются и обсуждаются позиции практических работников и ученых-юристов по каждому пункту проекта постановления. 
На этом же заседании Пленума образуется редакционная комиссия из числа его членов и иных участников обсуждения, которая дорабатывает проект постановления с учетом высказанных предложений и замечаний и выносит его на Пленум для голосования. 
Принятию этого документа предшествуют выступления Министра юстиции РФ, Генерального прокурора РФ и членов Пленума по существу доработанного проекта постановления, и лишь после этого он принимается путем голосования, причем по каждому его пункту

Наумов А.В. Юридическая природа и значение постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по применению уголовного законодательства

(тезисы)

1. Известно, что в  отличие от советского законодательства  современное российское отказалось  от определения разъяснений Пленума  Верховного Суда как «руководящих» и, следуя этой логике, их необходимо рассматривать не как обязательные, а как рекомендательные. А раз так, то этим, по-видимому, и ограничиваются и юридическая природа и юридическое значение указанных постановлений. Однако, несмотря на очевидную казалось бы простоту и логичность такого вывода, в действительности здесь не все так просто. 

2. Очевидно, что разъяснения  Пленума Верховного Суда –  есть особая разновидность судебного толкования. И вряд ли кто в настоящее время возьмет на себя смелость отрицать необходимость такого толкования.

С позиций отечественной  общей теории права судебное толкование – это разновидность официального толкования. Последнее традиционно подразделяется на казуальное и нормативное. И вот здесь до сих пор не удалось выработать единую позицию. Понятно, что под казуальным толкованием (применительно к обсуждаемой проблеме) понимается толкование, даваемое, в первую очередь, Верховным Судом (но не только им) при рассмотрении конкретных уголовных дел. С этим согласны все и даже с тем, что такое официальное (казуальное) толкование является обязательным (по сути дела имеет силу закона) в случае, когда решение суда (любой инстанции) вступает в законную силу (решение, вынесенное на основе указанного толкования). Разночтения заключаются в том, что далеко не все считают разъяснения Пленума Верховного Суда разновидностью судебного толкования. Так, в своей ставшей классической работе «Толкование уголовного закона» А.С. Шляпочников утверждал, что «руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда СССР нельзя считать разновидностью судебного толкования, ибо они даются не в порядке осуществления правосудия, а для обеспечения его надлежащего качества, в порядке руководства судами». В общей теории права с таким выводом соглашается один из ведущих теоретиков права В.В.Лазарев. Тем не менее, в литературе по общей теории права большинство авторов склоняются к тому, что разъяснения Пленума Верховного Суда относятся, во-первых, к судебному толкованию, а, во-вторых, имеют нормативный характер (например, С.С. Алексеев, А.С. Пиголкин).

3. Свойство нормативности  таких разъяснений присуще им  независимо от того, признается  ли их обязательность или рекомендательность. Их нормативность не связана  с формально обязательным характером  таких разъяснений. Не в этом  суть. А в том, что соответствующее толкование уголовного закона рассчитано на неопределенный круг реализации таких разъяснений.  Зададимся лишь вопросом: много ли найдется судей, которые бы при рассмотрении конкретного дела поступили бы (сознательно!) иначе, то есть приняли решение вопреки действующему Постановлению Пленума Верховного Суда? Думается, что это вопрос риторический. В связи с этим формально имея, допустим, рекомендательный характер, эти разъяснения фактически превращаются в обязательные.

В чем же «притягательность» таких разъяснений для нижестоящих судов? Во-первых, в том, что они конкретизирують«букву» закона. Последняя достаточна обща и трудность любого правоприменителя заключается (всякий раз) в поиске ответа на вопрос о том, а охватывается ли данный конкретный случай «буквой» уголовного закона и, следовательно, состав рассматриваемого судом деяния образует состав инкриминируемого лицу преступления. И в случае положительного ответа на этот вопрос появляется и основание уголовной ответственности этого лица. И здесь нельзя не отметить связь разъяснительногонормативного толкования с казуальным толкованием. Уголовный закон наполняется реальным содержанием только через судебную практику по конкретным делам. Каждое новое судебное решение может расширять или, наоборот, сужать представление правоприменителя о содержании уголовно-правовой нормы, расширяя или сужая возможность реального поведения субъекта преступления, адекватно его отражению в «букве» уголовного закона. В особенности это касается конкретизации оценочных понятий, употребленных законодателем и не расшифрованных им в тексте уголовно-правовой нормы. Указанные оценочные понятия (признаки) – «загадка», четкий ответ на которую можно найти лишь в судебном решении, вырабатывающим определенный стандарт этих оценочных понятий. В основе же разъяснений Пленума Верховного Суда по применению уголовного законодательства лежат обобщениях судебной практики по уголовным делам (в том числе и низовых судов). «Разъяснительное» толкование есть обобщенный образец толкования казуального. В связи с этим любые суды получают достаточно надежный инструмент для понимания и конкретизации «буквы» уголовного закона и ее применимости к данному конкретному случаю. Да, все эти виды толкования (как казуальное, так и «разъяснительное») являются вторичными и производными по отношению к уголовному закону, должны быть подчинены ему и в конечном счете являются необходимым условием реализации воли самого законодателя.

4. Есть ли, однако, минусы такого возведения разъяснений  Пленума Верховного Суда на  уровень нормативности? Конечно же, есть. Немало, мягко говоря, минусов можно найти и в действующих постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации (главный недостаток – выход иногда за рамки судебного толкования и попытки, порой, «присвоить» правотворческие функции, подменив тем самым законодателя). И тем не менее, несмотря на эти и другие минусы, нельзя не отметить в целом позитивной роли указанных постановлений. Зададимся лишь вопросом: «зачем нужны эти разъяснения? И раз они «посягают» на принцип независимости судей, может их вообще отменить?» Те, для кого наиболее святым является именно принцип судейской независимости, исходят из того (хотят они этого или нет, но так уж получается), что существует противостояние двух сторон. С одной стороны, мудрый и независимый судья, с другой – властный Пленум Верховного Суда, недемократично стремящийся подчинить («подстричь» по одну «гребенку») мудрых и независимых судей. Если бы это было так! Увы, профессиональный уровень сегодняшнего, вроде бы получившего подлинную независимость, судьи, все еще далек от идеала. И этот уровень, конечно же, уступает профессиональному уровню рекомендаций Верховного суда. Да, нельзя отрицать зависимость правосознания судьи от указанных рекомендаций. Но это обычная зависимость менее компетентного правоприменителя от более компетентного. И это влияние вовсе не уменьшает независимости судей, а, напротив, лишь усиливает ее.

5. Вернемся, однако (от  социологичности решения проблемы), к ее строго нормативному аспекту.  В действующих законодательных актах, определяющих нормативный уровень постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации (их нормативность либо ее отсутствие), как отмечалось, отсутствует указание на их «руководящий» характер. И в контексте ч.1 ст.120 Конституции Российской Федерации («Судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону») обычно и провозглашается необязательность для судов таких постановлений. Но так ли это? Берем на себя смелость утверждать, что подобный вывод вовсе не вытекает из текста Конституции, и, в частности, из содержания ст. 126 Конституции, ее места в главе 7 Конституции и сопоставления ее с другими статьями данной главы. Статья 126 провозглашает: «Верховный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом по гражданским, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам общей юрисдикции, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за их деятельностью и дает разъяснения по вопросам судебной практики». Да, здесь не говорится об обязательности таких разъяснений. Но представим себе, что там было бы сказано об их необязательности (по формальной логике, раз нет «обязательности», то налицо – «необязательность»). Такое предположение, конечно же, выглядит абсурдным. Статья 126 Конституции помещена в главе о судебной власти и там текстуально прописанывластные полномочия Верховного Суда и в числе этих полномочий названа дача разъяснений по вопросам судебной практики. Это, действительно, властные полномочия, как отражение статуса Верховного Суда как высшего судебного органа наряду с процессуальными формами судебного надзора за деятельностью судов. И указанные разъяснения не могут быть ни чем иным, как разновидностью полномочий Верховного Суда по судебному надзору за деятельностью судов, так как эти разъяснения, как уже отмечалось, есть результатобобщения надзорной деятельности Верховного Суда.