Умысел и его виды

      Различие  в содержании интеллектуального  элемента прямого и косвенного умысла состоит в неодинаковом характере  предвидения последствий. Если прямой умысел характеризуется предвидением, как правило, неизбежности, а иногда реальной возможности наступления общественно опасных последствий, то косвенному умыслу присуще предвидение только реальной возможности наступления таких последствий.¹⁹

      Примером  преступления совершённого с косвенным  умыслом может служить дело, рассмотренное Курганским областным судом 6 декабря 2002 года:

      Часыгов  осужден по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

      Он  признан виновным в том,  что 1 июля 2002 г.  в г. Далматово Курганской  области  покушался  на  причинение смерти Четвертакову, Подкорытову, Карчемагину из личной неприязни.

      В кассационных   жалобах  осужденный  Часыгов  и  его  адвокат просили  об отмене  приговора  и  прекращении  дела  за  отсутствием состава преступления.

      Судебная     коллегия по уголовным делам  Верховного  Суда  РФ 28  февраля  2003   г.     приговор  изменила,  переквалифицировала  действия    осужденного с  ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ на п. "б" ч. 3 ст. 111 УК РФ, указав следующее.

      Вина  Часыгова  в   умышленном   причинении   ножевых   ранений  потерпевшим,   кроме  личного  частичного  признания,  подтверждена показаниями  потерпевших,   свидетелей,   заключениями   экспертов, другими   исследованными   в   суде   и  приведенными  в приговоре доказательствами.

      Доводы  Часыгова   о   том,   что   нож  он  применил  в  целях  самообороны,  судом   были   всесторонне   проверены   и   признаны необоснованными.

      Как установлено судом,  причинению ножевых  ранений потерпевшим предшествовала  ссора  Часыгова  с  Подкорытовым  возле  бара.  Сам Часыгов не отрицал,  что он подходил к Подкорытову и оттолкнул его. После этого он со своими знакомыми быстро ушел в парк.  Между ним и приехавшими   туда   на    машине    Подкорытовым,    Карчемагиным, Четвертаковым произошел конфликт.

      Через несколько минут эта ссора  переросла в драку в парке, при этом,  по  мнению  суда,  на  Часыгова  не было совершено  реального посягательства,  сопряженного с насилием.  Он первым нанес  ножевое  ранение Четвертакову,  когда тот только вышел из автомашины и ничем не угрожал Часыгову.

      Согласно  показаниям  потерпевших,  в частности  Карчемагина,  в парк они поехали,  чтобы урегулировать  конфликт,  возникший  возле бара, и хотели поговорить с обидчиками, но как только из автомашины вышли Четвертаков и Подкорытов, услышали крик о ноже. Часыгов напал на  Подкорытова,  а  когда  Карчемагин оттаскивал осужденного,  тот ударил его ножом два раза.

      Выводы  суда  о  том,  что  именно  осужденный причинил ножевые ранения всем троим потерпевшим, согласуются не только с показаниями потерпевших,    но   и   с   заключением   эксперта,   проводившего физико-техническую  экспертизу,  согласно  которому  колото-резаные повреждения   на   предметах   одежды   Карчемагина,   Подкорытова, Четвертакова могли быть причинены одним орудием.

      Вместе  с   тем   судом  неправильно  квалифицированы  действия Часыгова как покушение на причинение смерти  трем  лицам.  Суд  дал такую  оценку,  учитывая  не  отношение  Часыгова  к  содеянному  и направленность его умысла,  а наступившие последствия -  причинение Карчемагину и Подкорытову тяжкого вреда здоровью, нанесение ранений потерпевшим ножом в течение незначительного промежутка времени.

      В соответствии с ч.  3 ст. 30 УК РФ покушением на преступление признаются умышленные действия лица,  непосредственно  направленные на  совершение  преступления,  если  при этом  преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам.

      Как на  предварительном следствии,  так и в судебном заседании Часыгов показал,  что он никого не хотел убивать.  Таких  намерений Часыгов  не  высказывал  ни во время конфликта с Подкорытовым возле бара, ни в парке.

      Согласно  материалам  дела ни один потерпевший  после полученных ранений  не  падал. Как показал Четвертаков,  после полученного ножевого ранения он побежал за Часыговым,  но не догнал, ушел домой и вызвал "скорую помощь".

      Из  показаний  потерпевшего Корчемагина  следует,  что,  получив два  удара ножом, он смог оттолкнуть Часыгова.

      Таким образом,  Часыгову  ничто не препятствовало (если бы он имел намерения убить потерпевших) довести свой  умысел  до  конца. Однако он не только не предпринял никаких действий,  но,  напротив, сам убежал с места происшествия.

      Поскольку по  делу  установлено,  что  Часыгов действовал не с прямым,  а с косвенным умыслом,  он должен нести ответственность не за  те  последствия,  которые  могли  наступить,  а за те,  которые реально наступили,  т. е. за умышленное  причинение  тяжкого  вреда здоровью   Карчемагину   и   Подкорытову,  легкого  вреда  здоровью Четвертакову.

      При таких   обстоятельствах  действия  Часыгова,  связанные  с причинением  тяжкого  вреда  здоровью  Карчемагину  и  Подкорытову, Судебная   коллегия   по   уголовным   делам   Верховного  Суда  РФ переквалифицировала с ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК на п. "б" ч. 3 ст. 111 УК РФ.

      Четвертакову  был причинен Часыговым легкий  вред  здоровью  по признаку   кратковременного  расстройства  здоровья,  эти  действия Часыгова следовало квалифицировать по ст.  115 УК РФ.  Но поскольку уголовное  дело о преступлении,  предусмотренном указанной статьей, возбуждается не иначе как по  жалобе  потерпевшего,  а  Четвертаков такой  жалобы  не  подавал  и  в  суде  заявил,  что  он  не желает привлекать Часыгова к уголовной ответственности,  в этой части дело в  отношении  Часыгова  на  основании  п.  5  ч.  1  ст.  24 УПК РФ прекращено.

      В остальном  приговор  оставлен без  изменения,  а кассационные жалобы - без удовлетворения.

      Иными словами в преступлениях, совершаемых  с прямым умыслом, сознание и воля виновного непосредственно направлены на совершение общественно опасного деяния и причинения вредных последствий. И общественная опасность таких преступлений обычно больше, чем преступлений, совершаемых с косвенным умыслом. Различие в том, что при косвенном умысле виновный не стремится причинить общественно опасные последствия, он лишь сознательно допускает преступное последствие, но это последствие не является, ни целью, ни средством ее достижения, ни этапом на пути достижения цели.²⁰

      Косвенный умысел имеет некоторое  сходство с преступной самонадеянностью (легкомыслием).

      По  своему интеллектуальному  элементу легкомыслие  имеет некоторое  сходство с косвенным  умыслом. Но если при  косвенном умысле виновный предвидит  реальную (т.е. для  данного конкретного  случая) возможность  наступления общественно опасных последствий, то при легкомыслии эта возможность предвидится как абстрактная: субъект предвидит, что подобного рода действия вообще могут повлечь за собой общественно опасные последствия, но полагает, что в данном конкретном случае они не наступят.

      Предвидение абстрактно, т.е. отвлеченно от данной конкретной ситуации, возможности  наступления общественно  опасных последствий  характеризуется  тем, что виновный не сознает действительного  развития причинной  связи, хотя при надлежащем напряжении своих психических сил мог бы осознать это. Он легкомысленно, несерьезно подходит к оценке тех обстоятельств, которые, по его мнению, должны предотвратить наступление преступного результата, но на самом деле оказались неспособными противодействовать его наступлению.

      Основное, главное отличие  легкомыслия от косвенного умысла заключается  в содержании волевого элемента. По волевому моменту преступное легкомыслие косвенный умысел также различаются между собой, так как у них разное волевое отношение к последствиям. При косвенном умысле лицо безразлично относится к наступлению общественно опасных последствий, а при преступной самонадеянности сознание и воля лица не безразличны к возможным последствиям совершаемого им деяния, а направлены на их предотвращение. При этом субъект рассчитывает на конкретные, реально существующие обстоятельства, способные противодействовать наступлению преступного результата, например, на свою силу, ловкость, умение, опыт, мастерство, на действия других лиц, сил природы, машин и механизмов, а также на другие определенные обстоятельства. Но расчет оказывается неосновательным, легкомысленным, в результате чего преступного результата избежать не удается.

      Неправильное  разграничение преступной самонадеянности  от косвенного умысла также может повлечь ошибку в установлении формы вины.

       3. Иные виды умысла, их понятие и правовое значение 

      Помимо  деления умысла на виды в зависимости  от особенностей их психологического содержания, теория и практика уголовного права знают и иные классификации видов умысла. Так, по моменту возникновения преступного намерения умысел подразделяется на заранее обдуманный и внезапно возникший. В зависимости от степени определенности представлений субъекта о важнейших фактических и социальных свойствах совершаемого деяния умысел может быть определенным (конкретизированным), неопределенным (неконкретизированным) или альтернативным. Эти виды умысла не являются самостоятельными и не образуют каких-либо новых форм вины, они дают возможность в большей степени раскрыть содержание прямого и косвенного умысла.²¹

      Заранее обдуманный умысел означает, что намерение совершить преступление осуществляется через более или менее значительный промежуток времени после его возникновения. Во многих случаях заранее обдуманный умысел свидетельствует о настойчивости, а иногда и об изощренности субъекта в достижении преступных целей и, следовательно, заметно повышает общественную опасность как преступления, так и самого виновного.

      Такие преступления, например, как похищение  человека (ст. 126 УК РФ) или угон воздушного судна (ст. 211 УК РФ), как правило, совершаются с заранее обдуманным умыслом. Этот вид умысла, как правило, свидетельствует о стойкости антисоциальных наклонностей личности.²²

      Сам по себе момент возникновения преступного намерения — обстоятельство в значительной мере случайное и, по сути, не может оказать существенного влияния на степень опасности деяния. Гораздо важнее те причины, по которым виновный реализовал свой замысел не сразу. Если это объясняется его нерешительностью, внутренними колебаниями, отрицательным эмоциональным отношением к преступлению и его результатам, то заранее обдуманный умысел ни в коей мере не опаснее, чем внезапно возникший. Но иногда разрыв во времени между возникновением и реализацией умысла обусловлен особой настойчивостью субъекта, который в это время готовит способы и средства для совершения деяния, обдумывает план осуществления преступного намерения, пути преодоления возможных препятствий, способы сокрытия преступления и т.д. Нередко заранее обдуманный умысел свидетельствует об особом коварстве виновного или изощренности способов достижения преступной цели. При таких обстоятельствах он повышает общественную опасность деяния и личности виновного, и поэтому опаснее внезапно возникшего умысла. Например, И. в составе группы с целью выяснения отношений с другой группой лиц участвовал в подготовке драки: ездил к будущим потерпевшим домой, заранее расставил автомашины таким образом, чтобы свет их фар затруднял видимость поджидаемым людям, принес оружие, которое затем применил при нападении. В результате произведенных И. выстрелов был смертельно ранен один человек из противостоящей стороны, а трое получили телесные повреждения с причинением различного вреда здоровью.²³

      Внезапно  возникшим является такой вид  умысла, который реализуется в преступлении сразу же или через незначительный промежуток времени после его возникновения. Он может быть простым или аффектированным.

      Простым внезапно возникшим умыслом называется такой его вид, при котором  намерение совершить преступление возникает у виновного в нормальном психическом состоянии и реализуется сразу же или через короткий промежуток времени после возникновения. Так, Осминин, находясь в квартире потерпевшей, решил завладеть ее имуществом. Реализуя свой умысел, он нанес ей несколько ударов руками по голове и телу, а потом утопил в ванной. После этого Осминин перенес в прихожую принадлежавшие убитой телевизор и другое имущество. После того как в дверь потерпевшей постучали, Осминин испугался и выпрыгнул из окна. Президиум Верховного Суда РФ, рассматривая протест по указанному делу, отметил, что умысел на хищение имущества потерпевшей у осужденного возник, когда он находился в ее квартире.²⁴