Преступное легкомыслие и его критерии

       Неправильное  разграничение преступной самонадеянности  от косвенного умысла может повлечь  ошибку в установлении формы вины. Преступное легкомыслие  отграничивается  от косвенного умысла по интеллектуальному  и волевому критериям.

       По  содержанию легкомыслие имеет значительное сходство с косвенным умыслом: и  в том и в другом случае лицо предвидит возможность наступления  общественно опасных последствий  своего деяния и не желает их наступления. Однако между этими видами вины есть существенные различия.

       1. При косвенном умысле лицо  всегда сознает общественную  опасность своего деяния, а при  легкомыслии такое сознание может  быть, а может и отсутствовать.

       2. При косвенном умысле лицо  предвидит как неизбежность, так  и возможность наступления преступных  последствий, а при легкомыслии  — только возможность наступления  последствий своего деяния. По мнению В. В. Клочкова, предвидение при самонадеянности в отличие от косвенного умысла не включает сознательного допущения опасных последствий.²⁷

       3. Возможность наступления вредного  результата при косвенном умысле  проявляется как следствие данного  конкретного деяния виновного,  а при легкомыслии лицо предвидит  возможность наступления общественно  опасных последствий при иных  обстоятельствах, но не в данном  случае.

       4. При косвенном умысле субъект  не рассчитывает на предотвращение  наступления преступных последствий  (сознательно их допускает) или  иногда рассчитывает, но на случайные  обстоятельства, надеется на удачу,  действует на авось; при легкомыслии  всегда имеется расчет на предотвращение  вредных последствий, который  строится на реальных, имеющих  место обстоятельствах, в принципе  способных предотвратить возможный  преступный результат, но оказавшихся  в данном случае недостаточными  и малоэффективными, что и должен  был сознавать виновный. В. Г. Макашвили отмечает, что только при наличии такой уверенности можно говорить, что субъект не допускает их наступления.²⁸

       Расчет на предотвращение общественно опасных последствий своего деяния означает отсутствие у лица положительного (свойственного обоим видам умысла), одобрительного отношения к наступлению этих последствий. Наоборот, он означает отрицательное отношение к ним, нежелание их наступления, стремление избежать их. Таким образом, отсутствие у субъекта расчета на определенное обстоятельство или группу обстоятельств исключает преступное легкомыслие и дает основание для признания наличия косвенного умысла. Если же в конкретном деле отсутствуют реальные факторы, на которых строился расчет виновного избежать общественно опасных последствий, то в уголовно-правовом смысле данное преступление не может быть признано совершенным по неосторожности.

       Л.В. Иногамова-Хегай, А.И. Рарог, А.И. Чучаев приводят пример различия между косвенным умыслом и легкомыслием: по предварительной договоренности между собой С. и И. с целью хищения вещей проникли в дом 76-летней А., избили ее, причинив тяжкие телесные повреждения, в том числе переломы костей носа, скуловых костей и основания черепа, связали ее и вставили в рот кляп. После этого они похитили интересовавшие их вещи и скрылись. В результате механической асфиксии, развившейся из-за введения тряпичного кляпа в рот, А. на месте происшествия скончалась. Суд первой инстанции признал деяние в части лишения А. жизни неосторожным убийством, основываясь на показаниях подсудимых о том, что они избили А. не с целью убийства, а чтобы сломить ее сопротивление, рассчитывая, что утром к А. придут родственники или знакомые и освободят ее. Однако Военная коллегия Верховного Суда РФ приговор отменила и направила дело на новое кассационное рассмотрение, указав следующее.

       Осужденные  знали о преклонном возрасте А., но применили к ней насилие, опасное  для жизни, а затем, связав руки и  ноги, оставили ее с разбитым лицом, залитой кровью носоглоткой и  с кляпом, закрывавшим дыхательные  пути, забросав ее одеялом и матрацем. Для С. и И. было очевидным беспомощное  состояние А. и они безразлично  относились к этому, а также к  возможным последствиям, т.е. действовали с косвенным умыслом.²⁹

       При отграничении легкомыслия от косвенного умысла в литературе нередко приводятся в качестве примеров ситуации, возникающие  в автодорожных происшествиях, связанных, как правило, с умышленным нарушением водителями правил дорожного движения или эксплуатации автодорожных транспортных средств.

       Э. А. Саркисова³⁰ приводит некоторое изложение в литературе содержания преступного легкомыслия (ранее — преступной самонадеянности) с приведением соответствующих примеров.

       Водитель, видя переходящего дорогу человека, не снижает скорости движения, рассчитывая, что высокая квалификация и большой  опыт вождения позволят ему объехать пешехода или что последний, заметив  машину, остановится. Однако опыта и  ловкости шофера оказалось недостаточно, чтобы предотвратить наезд (переходивший дорогу человек был травмирован). В приведенном примере наличествует и предвидение шофером возможности  наступления общественно опасных  последствий, и легкомысленный расчет на предотвращение этих последствий, то есть налицо неосторожная вина в виде преступного легкомыслия

       При самонадеянности у лица всегда имеется сознание противоправности (общественной опасности) своего поведения. Например, шофер, едущий с превышенной скоростью там, где это запрещено правилами движения на автотранспорте, и рассчитывающий на свое мастерство и опыт, сознает противоправность своего поведения, его противоречие установленным правилам движения

       Аналогичные трактовки преступного легкомыслия  содержатся и в современной литературе.

       При отграничении преступного легкомыслия  от косвенного умысла авторы указывают, что, совершая преступление с преступным легкомыслием, виновный рассчитывает на конкретные обстоятельства, а не на "авось", не на случайные стечения обстоятельств, которые якобы смогут, по мнению виновного, противодействовать преступному результату. Обстоятельства, на которые рассчитывает субъект  при преступном легкомыслии, могут  быть самыми разнообразными:

• относящиеся к личности самого виновного (сила, ловкость, знание, умение, опыт, мастерство и т.д.);
• относящиеся к обстановке, в которой совершается преступление (ночное время, отсутствие людей и т.д.);
• относящиеся к действию других лиц;
• расчет на силы природы, механизмы и т.д.

       В. Г. Макашвили³¹ отмечает, что при решении вопроса о разграничении преступной самонадеянности и эвентуального умысла намечаются в основном два направления. Одни криминалисты исходят из того, что преступная самонадеянность и эвентуальный умысел не только пограничные, но и близкие по своей природе понятия, что ведет к объединению данных понятий и возникновению третей самостоятельной формы вины. Другие видят существенное различие между данными понятиями.

       Сторонником первого подхода являлось большинство  буржуазных криминалистов, поддерживающих формулу Р. Франка. По мнению Франка, при решении вопроса о том, следует ли данный случай отнести к эвентуальному умыслу или к осознанной неосторожности, суд должен определить, как поступил бы обвиняемый, если бы считал, что в результате его деятельности преступное последствие наступит неизбежно. Если при такой постановке вопроса суд придет к убеждению, что предполагаемое представление удержало бы обвиняемого от совершения преступного деяния, имеется неосторожность, в противном случае – умысел.³²

       В теории уголовного права обращалось внимание на то, что при преступном легкомыслии лицо предвидит и  осознает две противоположные тенденции: возможность причинения общественно  опасных последствий и возможность  их предотвращения. При этом он допускает  недооценку первой возможности за счет переоценки второй и идет на необоснованный и неправомерный риск. Виновный осознает, что иногда в подобных ситуациях при сходных обстоятельствах наступают общественно опасные последствия, но он убежден, что в данном конкретном случае этого не произойдет, что он в состоянии будет избежать, не допустить наступления вреда. Виновный в целом правильно оценивает данную ситуацию как способную повлечь за собой опасные последствия. Вместе с тем он рассчитывает, что ему удастся предотвратить эти последствия. Он надеется не на случайные обстоятельства, как при косвенном умысле, а на конкретные реальные факторы, которые, по его убеждению, смогут предотвратить опасные последствия. Поэтому при установлении в содеянном признаков преступного легкомыслия очень важно выяснить обстоятельства, на которые рассчитывал виновный. Выявление этих обстоятельств имеет решающее значение при разграничении преступного легкомыслия и косвенного умысла. 

ЗАКЛючение 
 

     Подводя короткий итог вышеизложенному можно сказать что, преступное легкомыслие является наиболее редкой и в законе и на практике формой вины. В соответствии с ч. 2 ст. 23 УК «преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо, его совершившее, предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия, но без достаточных оснований рассчитывало на их предотвращение».

     Интеллектуальный  элемент преступного легкомыслия образуют процессы, протекающие в сфере сознания. Он включает в себя предвидение абстрактной возможности наступления общественно опасных последствий.

     Волевой критерий преступного легкомыслия состоит в том, что лицо не желает наступления последствий, более того, стремиться не допустить их с помощью каких-либо реально существующих факторов (сил). Прежде всего виновный имеет в виду собственные личные качества: опыт, мастерство, силу , ловкость, профессионализм и т.п., а также действия других лиц, механизмов и даже силу природы. Однако его расчеты оказываются легкомысленными, самонадеянными.

     Основное  различие преступного легкомыслия и косвенного умысла по интеллектуальному моменту: при преступном легкомыслии лицо не осознает общественно опасный характер своего деяния, осознает свою возможность предотвратить последствия определенными мерами, чего нет при косвенном умысле, при легкомыслии есть предвидение абстрактной возможности наступления последствий, которые не должны наступить от действий лица; по волевому моменту: при легкомыслии имеет место активное нежелание наступления общественно опасных последствий, сопровождаемое специально принятыми мерами для предотвращения последствий.

     Таким образом, правильное установление формы  и вида вины необходимо для квалификации содеянного, определение степени вины при индивидуализации наказания, установления круга обстоятельств, подлежащих доказательству, надлежащего воспитательного воздействия приговора на осужденного и иных лиц.

источники и литература 
 

1. Грунтов, И. Психологический и социально-психологический  элементы содержания вины и законодательная  модель неосторожности // Судовы веснiк, 2008. – №2. – С. 56-61.
2. Дагель, П. С. Теоретические основы установления вины / П. С. Дагель, Р. И. Михеев. – Владивосток, 1975. – 167 с.
3. Исаев, М. М. Основные начала уголовного законодательства СССР и Союзных Республик. – М.: Госуд. изд-во, тип. Печатный двор в Лгр, 1927. – 140 с.
4. Клочков, В. В. Преступная неосторожность: автореф. дис. … канд. юрид. наук. – М., 1977. – 58 с.
5. Макашвили, В. Г. Уголовная ответственность за неосторожность. – М.: Госюриздат, 1957. – 211 с.
6. Научно-практический комментарий к Основам уголовного законодательства Союза ССР и Союзных Республик. – М.: Госюриздат, 1960. – 180 с.
7. Нерсесян, В. А. Ответственность за неосторожные преступления. – СПб.: Юрид. центр пресс, 2002. – 221 с.
8. Основы уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г. // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. – Минск, 2010.
9. Руководящие начала по уголовному праву РСФСР: постановление Наркомюста РСФСР, 12.12.1919 // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО .«ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. – Минск, 2010.
10. Саркисова, Э. А. Причинение смерти и вреда здоровью человека: грань между умыслом и неосторожностью // "Юстиция Беларуси", – 2002. – N 5. // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. – Минск, 2010.
11. Саркисова, Э. А. Уголовное право. Общая часть: учеб. пособие / Э. А. Саркисова. – Мн.: ГИУСТ БГУ, 2005. – 590 с.
12. Сборник «Уголовное законодательство СССР и Союзных Республик» (основные законодательные акты). – М.: Госюриздат, 1957. – 532 с.
13. Скляров, С. В. Вина и мотивы преступного поведения. – Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс». – СПб, 2004. – 326 с.
14. Уголовное право Республики Беларусь. Общая часть: учеб. пособие / Н.А. Бабий. – Мн.: ГИУСТ БГУ, 2006. – 335 с.
15. Уголовное право. Общая часть: учебник / Н. А. Бабий, А. В. Барков, и. О. Грунтов; под ред. В. М. Хомича. – Мн.: ООО «Тесей», 2002.  – 494 с.
16. Уголовное право. Общая часть: Учебник. Издание исправленное и дополненное / Под ред. доктора юридических наук, профессора Л. В. Иногамовой-Хегай, доктора юридических наук, профессора А. И. Рарога, доктора юридических наук, профессора А. И. Чучаева. — М.: Юридическая фирма «Контракт»: ИНФРА-М, 2005. – 559 с.
17. Уголовный кодекс БССР. – Мн.: Гос. изд-во при СНК БССР, 1940. – 108 с.
18. Уголовный кодекс Республики Беларусь: принят Палатой представителей 2 июня 1999 года: одобрен Советом Республики 24 июня 1999 года. – Мн.: Амалфея, 2009. – 336 с.
19. Уголовный кодекс Республики Беларусь: Текст с изменениями и дополнениями по состоянию на 10 января 1998.. – Мн.: Амалфея, 1998. – 208 с.
20. Чернышев, Д. А. Вопросы дифференциации вины в российском. головном праве: автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Владивоток, 2009. – 27 с.
21. Энциклопедия уголовного права. Т. 4. Состав преступления. – Изд. проф. Малинина. – СПб, 2005. – 796 с.