Общая характеристика террористического акта

Одни ученые считают, что основным объектом этих преступлений является общественная безопасность, а в качестве дополнительных могут быть жизнь, здоровье, собственность, другие полагают, что единственным объектом здесь выступает общественная безопасность, поскольку без причинения вреда таким благам, как жизнь, здоровье людей, собственность и т. д. не может быть посягательства на общественную безопасность.

Возможно, что какие-то деяния (например, транспортные преступления) и возможно охватить категорией "общественная безопасность", не выделяя дополнительных объектов, однако с таким сложным как по объективной, так и по субъективной стороне многообъектным деянием, как терроризм подобный вариант исключается.

Во-первых, расположение состава терроризма в главе о преступлениях против общественной безопасности имеет в известной мере условный характер и диктуется в значительной степени законодательной целесообразностью и статистической частотой данного объекта при совершении конкретных посягательств.

Во-вторых, другие преступления террористического характера, которым также органически присуще посягательство на общественную безопасность, предусмотрены в других главах УК в составах со сложным объектом.

В-третьих, позиция о единственном объекте преступлений против общественной безопасности не согласуется уже с конструкцией ст. 205 УК РФ, где в качестве признаков дополнительного объекта прямо указано на деятельность органов государственной власти. Причем, исходя из объективной стороны состава ст. 205 УК РФ, нетрудно заметить, что если посягательство на жизнь, собственность и т. п. производится одновременно с общеопасными действиями, то вмешательство в деятельность органов власти потребует дополнительных усилий со стороны террористов, которые, хотя органически и связаны с актом нарушения общественной безопасности, но тем не менее выполняются самостоятельно и являются для террористов смыслом всего деяния в целом, обозначающим действительно основной объект их посягательства.

В российской литературе, комментирующей состав терроризма (ст. 205 УК РФ), традиционно указывается, что его объективная сторона выражается в двух видах деяний: 1) совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих объективную опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, или 2) угроза совершения таких действий. Такая характеристика объективной стороны терроризма может быть в какой-то мере приемлемой для того варианта состава терроризма, который имеет место в ст. 205 УК РФ.

Следует заметить, что предусмотренные в статьях УК цели актов терроризма нельзя рассматривать как исключительно субъективные моменты этих деяний, поскольку реализация этих целей объективируется вовне путем осуществления реальных действий - создания обстановки страха, предъявления конкретных требований, понуждения к выполнению этих требований. Цель не может быть достигнута без осуществления реальных действий, направленных на ее реализацию, и на это прямо указывается во многих научных исследованиях. Так, Т. В. Церетели относит к действию сознательную волевую цель человека и ее объективное проявление, т. е. внешнее действие или бездействие. "Без конкретного действия (бездействия), - замечает Б. С. Волков, - нет волевого акта. Волевой акт находит свое выражение в сознательных действиях, направленных на достижение определенной цели. Целенаправленность является характерным признаком любого волевого поведения. ... Давая оценку поведению лица, мы, прежде всего, должны исходить из того, входили ли наступившие последствия в цель действия..." Г. А. Злобин и Б. С. Никифоров в этой связи пишут: "По своему содержанию цель включает в себя сознание и волю человека по отношению к объективному результату его поведения. Поэтому она (цель) указывает на действительный (хотя и отдаленный) объект преступного деяния и выражает отношение личности к этому объекту". Террористические действия могут быть разнообразны, но их объединяет два общих элемента. Во-первых, они направлены на подрыв государственной власти и, во-вторых, создают у населения чувство страха и беспомощности, возникающее под влиянием организованного и жестокого насилия. В терроризме умышленное уничтожение материальных объектов - не самоцель, а способ вынудить власти либо определенные слои или категории граждан совершить выгодные террористам действия.

Таким образом, охарактеризовать объективную сторону терроризма (в самом широком смысле слова) без учета субъективных моментов невозможно, поскольку объективная сторона тесно связана с его субъективной стороной. Эта связь имеется при совершении любого преступления, поскольку субъективная сторона порождает, направляет и регулирует объективную сторону преступления. Объективная сторона служит практическим осуществлением преступных намерений субъекта. Особенно наглядно это видно в тех умышленных преступлениях, которые совершаются по заранее намеченному плану". Таким особенно наглядным преступлением и является терроризм.

Действия принято подразделять в науке на физические и информационные. Физическое действие выражается в использовании физической силы, направленной на осуществление преступного посягательства и на изменение тем самым внешней, физической сферы объектов материального мира. Информационные действия заключаются в таком общественно опасном поведении, которое направлено на передачу соответствующей информации другим лицам и выражается в словесной форме, а также в форме различных действий, несущих информацию: смысловых жестов и выразительных движений. В то же время отмечается, что для некоторых преступлений характерно сочетание физических и информационных действий. И это, в первую очередь, относится к терроризму и другим преступлениям с элементами терроризирования, в структуре которых насилие играет сугубо информационную роль и представляет собой особую форму угрозы, направленной на понуждение к каким-то действиям на фоне созданной посредством насилия обстановки страха, т. е. физическое действие здесь если и имеет место, то оно является структурным элементом информационного действия, причем действия вспомогательного, основное же действие здесь всегда носит информационный характер (предъявление требований, понуждение).

Сугубо информационный характер имеют те деяния с элементами терроризирования, которые сопряжены лишь с угрозой совершения или несовершения каких-то действий. Совершить же эти преступления с помощью только физических действий невозможно. В качестве структурного элемента вспомогательного действия, направленного на устрашение, может выступать и бездействие. Но оно подчинено здесь активному действию - угрозе дальнейшим бездействием или повторным бездействием, если не будут выполнены те или иные требования виновного, ибо, путем бездействия угрозу совершить невозможно, которая как всякое информационное воздействие предполагает передачу определенной информации посредством сообщения. Отсутствие целенаправленной передачи информации, проявления ее вовне свидетельствует об отсутствии действия как состоявшегося факта". Можно угрожать бездействием, но невозможно бездействовать при выражении угрозы. В этой связи, нуждается в уточнении тезис В. В. Мальцева о том, что "террористическая акция иногда может быть осуществлена и путем бездействия". поскольку нельзя сводить всю террористическую акцию к какому-то единичному поведенческому акту, не имеющему продолжения в виде создания обстановки страха и понуждения к чему-то или оказания воздействия на кого-то. Террористическая акция включает в себя комплекс деяний, сущность которых составляет устрашение и понуждение. Бездействие в данном случае также служит средством устрашения, а устрашение - действие активное, т. е. здесь бездействие выступает как бы оборотной стороной, основой одного действия - устрашения, на базе которого осуществляется другое действие - понуждение.

Также логическая неточность усматривается из употребленного В. В. Мальцевым словосочетания "угроза совершением взрыва, поджога, иных террористических действий", ибо сами по себе взрыв, поджог и подобные действия не являются террористическими, если они не сопряжены с устрашением, угрозами, понуждением, воздействием и подлежат квалификации по статьям УК, предусматривающим ответственность за диверсию, умышленное уничтожение или повреждение имущества, умышленное убийство общеопасным способом и т. д. Террористический характер в данном случае будет иметь сама угроза общеопасными действиями (общеопасным бездействием), направленная на устрашение населения и оказание воздействия на принятие какого-то решения. При этом следует заметить, что терроризм и другие преступления террористического характера в собственном значении этих понятий существенным образом отличаются от всех других преступлений с признаками (элементами) терроризирования тем, что здесь в качестве некоего промежуточного действия выступает устрашение населения или какой-то его части. Если при совершении обычных преступлений с элементами терроризирования устрашающее воздействие направляется непосредственно в адрес тех, кому предъявляются требования, то при совершении терроризма и других преступлений террористической направленности устрашающее воздействие в адрес тех, кому предъявляются требования, осуществляется через устрашение населения или какой-то его части, которые не имеют прямого отношения ни к насильственным действиям, ни к адресатам воздействия террористов, т. е., существует как бы два уровня устрашения - сначала осуществляется устрашение населения или какой-то его части, создается обстановка страха как объективно существующий социально-психологический фактор и затем на базе этого осуществляется устрашение тех, к кому обращены требования и от кого зависит удовлетворение интересов террористов.

Специфика собственно терроризма состоит в том, что здесь устрашающее воздействие осуществляется посредством совершения или угрозы совершения общеопасных действий, могущих повлечь гибель людей или иные тяжкие последствия. Именно так трактуют смысл ст. 205 УК РФ учебные пособия и Комментарии к УК, отмечая, что к иным (кроме взрыва и поджога) относятся действия, состоящие в устройстве аварий, катастроф и крушений на транспорте, разрушении зданий, культурных и религиозных сооружений, в радиоактивном, химическом, бактериологическом или ином заражении местности и т. п., хотя буква ст. 205 УК РФ, как было показано выше, говорит о другом и позволяет под состав терроризма подвести практически любое насильственное действие, как с элементами терроризирования, так и без них, т. е. налицо ситуация, когда буква закона противоречит духу закона.

Угроза совершением общеопасных действий как одна из форм устрашающего воздействия, характерных для актов терроризма, должна быть действительной и реальной, т. е. включать "в себя не просто одно только высказанное намерение учинить акт терроризма, но и совершение действий, свидетельствующих о серьезности и реальности такого намерения, например, приобретение взрывчатых, биологически опасных, радиоактивных веществ или оружия, совершение "предупреждающих" взрывов и поджогов, выполнение подготовительных действий к отключению жизнеобеспечивающих объектов либо нарушению технологических процессов, блокированию транспортных коммуникаций и т. п.". Если же угроза оказалась нереальной и ни в чем, кроме высказывания намерения, не выражалась, хотя бы она и была направлена на устрашение населения и сопровождалась какими-то требованиями, не может расцениваться как акт терроризма. В данном случае действия виновного должны квалифицироваться как заведомо ложное сообщение об опасности (об акте терроризма), поскольку они заведомо не могут причинить тех последствий, которые возникают в результате совершения актов терроризма.

Наличие многообъектности террористических действий порождает и единое полипоследствие данных преступлений. Оно складывается из ущербов, которые находятся в определенном соотношении друг с другом и со структурными элементами этого сложного деяния и может содержать различные комбинации находящихся между собой в неразрывном единстве конкретных ущербов в виде фактически наступившего вреда и в виде создания опасности.

Если терроризм и преступления террористического характера сопряжены с реальным выполнением общественно опасных действий, то здесь возможны такие варианты последствий, входящих в единое последствие.

В результате совершения насильственных действий наступают соответственно последствия в виде реального причинения вреда невинным жертвам, имущественного ущерба. Но этим последствия насильственных действий, входящих в структуру террористических действий, не исчерпываются, поскольку данные действия совершаются не ради них самих и таят в себе угрозу их повторения, а значит опасность нового наступления подобных последствий, т. е. последствие здесь имеет как бы две стороны - реальное наступление вреда и реальная опасность наступления такого же вреда в будущем. Именно эта двойственность последствий в особенности, общеопасных действий, а также иных, но хорошо обнародованных действий, порождает следующее последствие - возникновение обстановки страха среди населения, т. е. среди людей, не имеющих прямого отношения ни к совершенному действию, ни к адресатам воздействия террористов. Указанное последствие, как правило, наступает реально, но не исключены случаи, когда расчеты террористов на устрашение населения могут не оправдываться, и тогда это последствие будет иметь место в виде реальной опасности его наступления. Последствия от основного действия (предъявление требований и понуждение адресатов воздействия) могут состоять как в реальной опасности наступления того вреда, который стремятся причинить террористы, так и в реальном наступлении вреда в случае удовлетворения их требований.

Что касается актов терроризма и других преступлений террористического характера, сопряженных с угрозой совершения общеопасных и других действий, то здесь по сравнению с вышеизложенной комбинацией конкретных ущербов разница состоит только в последствиях от первоначального действия, которые выражаются лишь в опасности наступления последствий в виде невинных жертв или имущественного вреда и т. д., а такие последствия, как возникновение обстановки страха среди населения или социальных групп и причинение вреда адресатам воздействия террористов могут как реально наступить, так и находиться в стадии опасности реального наступления.

По мнению А.Ф. Истомина, В.А. Горбулина, В.И. Зарубина, для более четкой уголовно-правовой оценки различных проявлений террористической направленности целесообразно законодательно закрепить разграничение терроризма на политический и общеуголовный. Наиболее оптимальным вариантом решения этой задачи является включение в качестве квалифицирующего признака указания на политический мотив совершения действий, описанных в диспозиции ст.205 УК РФ.

Признание политического мотива в качестве квалифицирующего признака данного преступления сделает более успешной борьбу с политическим экстремизмом. Деяния, в которых будет превалировать политический мотив, адекватно отразят сущность и общественную опасность рассматриваемого состава. Мотив, как обязательный признак, позволит более четко дифференцировать цели, достигаемые путем совершения актов терроризма, а также отграничит террористические акты по политическим мотивам от посягательств общеуголовного характера и значительно расширит возможности установления всех обстоятельств дела.

2.2 Субъективные признаки терроризма

Субъектом преступления может быть признано лишь физическое вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности.

Согласно ст. 20 УК РФ ответственность за терроризм наступает с 14 лет.

Думается, что, вряд ли оправдано установление уголовной ответственности за терроризм с 14-летнего возраста, поскольку в этом возрасте лицо далеко не всегда способно осознавать это деяние во всей его сложности, многообъектности. целевой иерархичности, поэтому представляется совершенно правильным, что в ст. 22 Модельного УК для государств - участников СНГ терроризм не отнесен к категории преступлений, за совершение которых ответственность наступает по достижении виновным возраста 14 лет.

Возраст и вменяемость лица являются общими признаками субъекта преступления. Признаки специального субъекта терроризма имеют место только в ст. 24 Проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, разработанного в ООН, где в качестве субъекта международного терроризма названо лицо, которое как агент или представитель государства совершает или отдает приказ о совершении указанных в статье действий.