Общая характеристика террористического акта

Так, в Федеральном законе РФ "О борьбе с терроризмом" определение терроризма представляет собой некий симбиоз из перечисления альтернативных признаков и причисления сюда же еще конкретных деяний, предусмотренных статьями УК РФ. Так, ст. 3 Закона, в которой даются основные понятия, терроризм определен как "насилие или угроза его применения в отношении физических лиц или организаций, а также уничтожение (повреждение) или угроза уничтожения (повреждения) имущества и других материальных объектов, создающие опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, осуществляемые в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения, или оказания воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам, или удовлетворения их неправомерных имущественных и (или) иных интересов; посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность; нападение на представителя иностранного государства или сотрудника международной организации, пользующихся международной защитой, а равно на служебные помещения либо транспортные средства лиц, пользующихся международной защитой, если это деяние совершено в целях провокации, войны или осложнения международных отношений".

Анализ той части определения, которая состоит из общих признаков, показывает, что здесь под терроризм подпадает любое без исключения насильственное преступление. В самом деле, если эту часть определения несколько разрядить и из множества альтернативных признаков, приходящихся на каждый тезис определения, оставить по одному наиболее общему признаку, то получится следующее определение терроризма: "насилие или угроза его применения в отношении физических лиц или организаций, а также уничтожение (повреждение) или угроза уничтожения (повреждения) имущества и других материальных объектов, создающие опасность... наступления... общественно опасных последствий, осуществляемые в целях удовлетворения... неправомерных имущественных и (или) иных интересов". Возможно ли найти такое насильственное преступление, которое не отвечало бы этим требованиям определения терроризма? Непонятно, для чего в данном определении нужно было перечислять какие-то конкретные деяния, если они и так полностью охватываются той частью определения, которая, состоит из общих признаков.

Далее, в ст. 3 данного Закона содержится еще более широкое понятие - "преступления террористического характера", которое определено путем перечисления некоторых конкретных статей УК РФ и идущего следом тезиса такого содержания: "К преступлениям террористического характера могут быть отнесены и другие преступления, предусмотренные Уголовным кодексом Российской Федерации, если они совершены в террористических целях". Такого рода тезис не только не вносит никакой ясности в данное определение, но и порождает дополнительные терминологические сложности. К примеру, что следует понимать под "террористическими целями"? В Законе на это ответа не дается, да и в науке вряд ли удастся его найти, поскольку сами по себе цели не могут быть террористическими или нетеррористическими, бандитскими или небандитскими, насильственными или ненасильственными, они лишь отражают характер действий, направленных на их осуществление, способы и средства их достижения.

Как видно, определение таких понятий, как "терроризм", "проявления терроризма", "преступления террористического характера" посредством перечисления конкретных составов преступлений или отдельных альтернативных признаков обречено на то, что терроризм вообще становится всеобъемлющим понятием, что вряд ли допустимо. Конечно, терроризм действительно сложное и многомерное явление, и терроризирование как средство достижения цели может проявить себя в различных деяниях, но эти определения не учитывают одной существенной детали: тот факт, что практически все насильственные преступления, и даже ряд ненасильственных преступлений, при определенных обстоятельствах, в каком-то конкретном случае могут обрести свойство терроризирования, вовсе не означает, что все деяния того или иного рода, подпадающие под признаки того или иного состава, на этом основании нужно безоговорочно и без разбора относить к террористическим..

Стать преступлениями террористического характера деяния могут всякий раз, если они являются для виновного не самоцелью, а средством достижения другой цели, не находящейся в прямой и непосредственной связи с этими деяниями, когда они служат рычагом воздействия, запугивания и понуждения путем их совершения к принятию какого-либо решения либо воздержанию от него. Так, например, признаки терроризирования могут обретать: похищение имущества или документов в целях использования этого обстоятельства в качестве средства воздействия на потерпевшего или его близких; совершение или попытка совершения в присутствии потерпевшего половых преступлений против его близких в целях склонения его к принятию какого-либо решения; организация разбойных нападений, поджогов и других насильственных действий в целях понуждения потерпевшего пойти на какое-то соглашение с виновным; оставление человека без помощи в целях склонения заинтересованных лиц к выгодному для виновного поведению. Но это же вовсе не означает, что теперь нужно относить к преступлениям с признаками терроризирования любые похищения имущества или документов, разбойные нападения, поджоги, половые преступления, неоказание помощи человеку и т. д. Таковыми они станут лишь тогда, когда будут соответствовать совокупности вышеперечисленных признаков терроризма, террористического акта, преступлений с признаками терроризирования. Причем деяния, подпадающие под одни и те же составы преступлений, могут находиться на совершенно различных уровнях терроризирования либо вообще не быть таковыми. К примеру, посягательство на жизнь представителя власти общеопасным способом в общественном месте, сопряженное с предварительными и (или) последующими публично предъявляемыми требованиями к тому органу, который он представляет, есть терроризм; убийство представителя власти не общеопасным способом, сопряженное с предварительными и (или) последующими публично предъявляемыми требованиями к тому органу, который он представляет, есть террористический акт, не совпадающий по содержанию с актом терроризма; публичная угроза посягательством на жизнь в адрес представителя или представителей власти, сопряженная с предварительными и (или) последующими публично предъявляемыми требованиями к тому органу, который они представляют, есть угроза террористическим актом; насилие в отношении представителя власти, сопряженное с конфиденциально высказанными требованиями к нему об использовании служебных полномочий в интересах виновных или конфиденциально высказанная угроза, сопряженная с требованиями непосредственно к этому представителю власти, есть преступление с признаками терроризирования; убийство представителя власти из мести за его деятельность без предъявления на этом фоне каких-либо требований к кому-то и без стремления к огласке в назидание кому-то, а равно убийство представителя власти с целью прекратить его деятельность и продолжить на его посту деятельность своего родственника - вообще не имеют никаких признаков терроризирования.

Несовершенство имеющегося в Федеральном законе РФ определения терроризма в особенности дает себя знать тогда, когда становится необходимым установить содержание понятий "террористическая деятельность" и "террористические группы (организации)", а соответственно и смысл таких понятий, как "борьба с терроризмом", "контртеррористические операции". А коль согласно букве этих определений под понятие терроризма можно подвести практически любое насильственное преступление, то и под террористическую деятельность подпадает совершение любого насильственного преступления, а под террористическую группу (организацию) - любая преступная группа (организация).

Под террористической деятельностью, следует понимать круг деяний, обозначенный понятием "преступления террористического характера в широком смысле" или "терроризм в самом широком смысле", т. е. это собственно терроризм, террористический акт, угроза террористическим актом и другие преступления террористического характера. Все остальные преступления с элементами терроризирования к собственно террористической деятельности не могут быть отнесены и борьбу с ними должны вести правоохранительные органы общей компетенции.

Предлагаемая позиция учитывает так называемые террористические доктрины.

Террористические доктрины имеют в виду не любое терроризирование, а лишь терроризирование на социальном уровне с целенаправленной широкой оглаской, с публично заявляемыми требованиями, соединенное с совершением и (или) угрозой совершения таких действий, которые заведомо могут вызвать состояние страха среди населения или у определенной его части.

Именно такой подход позволит провести четкое разграничение между террористическими и иными действиями и сосредоточить силы специальных антитеррористических подразделений на главном направлении их деятельности.

2. Уголовно-правовая характеристика терроризма и преступлений террористического характера

2.1 Объективные признаки терроризма

Одним из важнейших элементов преступления, а соответственно и признаков состава является объект преступления.

Всякий акт терроризма посягает одновременно на различные охраняемые законом блага и другие сферы жизнедеятельности людей, и в зависимости от того, в охране каких сфер у законодателя имеется наибольшая заинтересованность - определяются признаки основного объекта в составе терроризма. Вопрос же о том, какой объект считать основным, а соответственно и определяющим родовую принадлежность состава, является далеко не бесспорным.

Из норм УК РФ видно, что той сферой, которой, по мнению законодателя, причиняется наибольший вред актами терроризма, чаще всего признается общественная безопасность. Однако, исходя из обстоятельств самого деяния, нарушение общественной безопасности выступает для террористов хотя и первоочередным, но фактически не основным, а вспомогательным действием, способом посягательства на другой объект в сложном (составном) преступлении. "Признак двойственного характера объекта посягательства в терроризме (непосредственным являются отдельные граждане или материальные объекты, конечным - элементы конституционного строя, порядок управления, общественные институты), - замечает В. Е. Петрищев, - на наш взгляд, очень важен, ибо он позволяет четко дифференцировать социально-политические и правовые оценки проявлений действительно террористических и весьма схожих с ними по объективной стороне общеуголовных составов преступлений". Общественная безопасность не может быть основным объектом терроризма. Запугивание при терроризме, выступает не самоцелью, а средством достижения цели оказания влияния на основной объект, чем реализуется понуждение соответствующих лиц к выгодным для террористов решениям. Основным же объектом терроризма являются национальные и наднациональные институты (в их различных вариантах), посягая на которые посредством воздействия на непосредственный объект, виновные лица достигают или стремятся достигнуть главной цели нарушения их неприкосновенности. Терроризм относится к той категории составных преступлений, в которых посягательство на один объект (общественную безопасность) служит способом причинения вреда другому объекту - основному. А в таких случаях, как отмечает Н. И. Панов, "способ является дополнительным, вспомогательным действием, обеспечивающим осуществление основного действия, образуя с ним разновидность сложного действия. Из этого вытекает, что способ в сложном действии представляет собой элемент структуры, т. е. часть сложного действия, и в пределах последнего выполняет свойственную ему функцию - обеспечение исполнения основного действия, с которым он внутренне связан, образует с ним неразрывное единство".

Получается, что вопреки канонам уголовно-правовой науки при отнесении терроризма к преступлениям против общественной безопасности законодатель наделяет фактически дополнительный объект, посягательство на который служит способом посягательства на какой-то основной, признаками основного объекта.

Однако, как ни парадоксально это на первый взгляд выглядит, но при всей, так сказать, научной неправоте, законодатель в данном случае совершенно прав. Если даже принять за основу, что здесь ведущее значение придано тому деянию, которое выступает лишь способом посягательства на основной объект, то при такой ситуации, когда в качестве основного объекта выступают в бесконечном множестве различные "национальные и наднациональные институты" и т. д.. способ посягательства на них посредством нарушения общественной безопасности есть единственное общее свойство данных преступлений, которое возможно "вынести за скобки" и сформулировать самостоятельный состав преступления. В противном случае, если во главу угла поставить те непосредственные объекты, которым в конечном итоге и стремятся нанести ущерб террористы посредством создания обстановки страха на фоне посягательства на общественную безопасность, то тогда потребуется бесконечное множество составов терроризма, "разбросанных" по Уголовному кодексу, либо необходимо создавать некий "террористический" кодекс, что, безусловно, неприемлемо для законодательства и правоприменительной практики.

Таким образом, законодательная техника в данном случае вынуждает поменять местами основной и дополнительный объекты терроризма при определении их признаков в соответствующем составе. Однако при осуществлении подобной "рокировки" важно стремиться к тому, чтобы не придать самодовлеющего значения фактически дополнительному объекту - общественной безопасности - и не упустить из виду фактически основные объекты, в целях посягательств на которые и осуществляются террористами общеопасные действия. Такого рода упрощения демонстрируют состав терроризма, предусмотренный ст. 205 УК РФ, согласно которой общественная безопасность может быть вообще единственным объектом преступления, а из числа фактически основных объектов указывается лишь на деятельность органов власти, и то в факультативном порядке. Но при таком подходе к конструированию состава не только упускаются признаки фактически основных объектов, но и порождается несоответствие состава терроризма тем составам, которые содержат в качестве обязательных признаки деяний с элементами терроризирования, т. е. тех деяний, в которых насилие или угроза совершения насилия либо иных действий служат не самоцелью, а средством понуждения к какому-либо решению или отказу от него и составы которых имеют признаки двух обязательных объектов - основного и дополнительного, а во многих случаях также и дополнительного факультативного (вымогательство, захват заложника, принуждение к выполнению или невыполнению гражданско-правовых обязательств и т. д.). Поэтому терроризм, будучи ядром преступлений террористического характера, должен быть максимально приближен по конструкции своего состава к родственным составам. И одним из этапов в этом направлении, по всей видимости, должно быть определенное "усложнение" признаков объекта терроризма и формулирование его как сложного состава с признаками двух обязательных (основного и дополнительного) и дополнительных факультативных объектов.

В качестве признаков дополнительного обязательного объекта состава терроризма следует предусмотреть деятельность органа государственной власти, международной организации, а также физического или юридического лица или группы лиц. Признаками дополнительного факультативного объекта в составе терроризма могут выступать жизнь, здоровье, имущество и т. д. Как заметил А. В. Щеглов, "объект террористических посягательств всегда обладает двойственным характером, ибо включает в себя непосредственные жертвы террористов или разрушаемые ими материальные ценности и общий объект, в качестве которого выступают элементы конституционного строя (порядок управления, территориальная целостность или политическое устройство государства, его военная или экономическая мощь, финансовая система и т. д.)".

Поэтому не следует упускать из виду тот технический прием перемены местами признаков основного и дополнительного объектов, который законодатель в данном случае применил в порядке исключения.

При определении признаков объекта учитывается не только то, на что реально посягает конкретное преступное деяние, но и другие элементы преступления. Опасность деяния, определяется не только важностью объекта посягательства, но также, в ряде случаев, способом действия, тяжестью причиненного вреда, характером вины и мотивов, обстановкой совершенного деяния.

Для терроризма характерны именно общеопасный способ вспомогательного действия и многообъектность посягательства. Нередко тот объект, на который террористы посягают посредством посягательства на общественную безопасность, не идет ни в какое сравнение по степени важности с этим объектом, и наиболее тяжкие последствия наступают именно от посягательства на общественную безопасность, а основному объекту порой реального вреда не причиняется. Причем общественная безопасность выступает в качестве объекта во всех без исключения случаях совершения актов терроризма и других преступлений террористического характера и независимо от того, как признаки этих деяний сформулированы в законе и в каких главах УК расположены их составы, общественная безопасность является тем стержневым (или сквозным) объектом, который наряду с особенностями объективной и субъективной стороны деяния, позволяет объединить их в категорию преступлений террористического характера, подобно тому как в категорию корыстных преступлений по их стержневому (сквозному) объекту возможно отнести, к примеру, вымогательство имущества и вымогательство взятки. А коль скоро общественная безопасность выступает объектом всех преступлений террористического характера, а терроризм - ядром этих преступлений, то целесообразнее всего и состав терроризма расположить в главе (разделе) УК "Преступления против общественной безопасности", но при этом иметь в виду сложность и многообъектность самого деяния, совершаемого в реальной действительности, поскольку относительно объекта преступлений против общественной безопасности в уголовно-правовой науке нет единства мнений.