Необходимая оборона

Назовем признаки обстоятельств, исключающих преступность деяния. Первое - эти обстоятельства являются сознательным и волевым поступком человека, обладающим внешними сходствами с признаками какого-либо преступления. В ст. 13 УК РСФСР 1960 года говорилось: не является преступлением действие, хотя и подпадающее под признаки деяния, предусмотренного Особенной частью настоящего Кодекса, но совершенное в состоянии необходимой обороны. Термин «подпадение» вызывал критическую реакцию со стороны многих ученых - криминалистов. Н.Ф. Кузнецова утверждала, что уголовный закон ни формально, ни по существу не может признавать под него подпадающим или содержащим его признаки общественно неопасное деяние, а Т.Г. Шавгулидзе вообще заявлял, что ни необходимая оборона, ни крайняя необходимость даже формально не соответствуют составу преступления[55, с. 52]. Вместе с тем указание на подпадение деяния под признаки какого-либо преступления существенно облегчает задачу правоприменителя, который сталкивается с проблемой именно тогда, когда имеет место совпадение рассматриваемого им дела с рядом признаков одного из деяний, предусмотренных Особенной частью УК. В любом случае следует говорить не о «подпадении» как таковом, а скорее о внешнем сходстве с составом преступления при отсутствии сходства внутреннего. К числу внешних признаков относятся субъект, объект и объективная сторона, причем с последней может иметь место как полное, так и частичное (при необходимой обороне) совпадение. Водораздел проходит по внутреннему признаку: содержание субъективной стороны декриминализирующих обстоятельств полностью не совпадает с ее содержанием в преступлении.

Вторым признаком  обстоятельств, исключающих преступность деяния, является их правомерность, выражающаяся в том, что они предусмотрены  нормами законодательства. В Общей  части УК РФ прямо названы шесть таких обстоятельств: необходимая оборона, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, крайняя необходимость, физическое или психическое принуждение, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения. «Конструируя эти институты, - пишет видный русский криминалист Н.Д. Сергеевский, - наука уголовного права должна двигаться путем выводов и отвлечений от положений права других областей - гражданского, государственного, - определяющих содержание прав и благ, устанавливаемых и признаваемых государством за гражданами» . Связь необходимой обороны с институтами государственного и гражданского права была установлена выше. Вообще вопрос о правомерности этих обстоятельств может быть решен двумя способами. Первый: правомерными надлежит считать лишь те обстоятельства, которые названы в УК. Второй способ подразумевает более широкую трактовку, а именно: правомерность тех или иных обстоятельств устанавливается нормами не только уголовного, но также и других отраслей права. Более того, правомерными могут считаться и те обстоятельства, которые прямо не указаны в законе, но не запрещены им и не противоречат его принципам.

Так, ст. 35 УК Японии определяет их как любое действие, совершенное в соответствии с  законодательством либо в осуществление правомерного занятия. Здесь возникает вопрос о возможности применения аналогии закона и права при установлении правомерности тех или иных обстоятельств. В ч. 2 ст. 3 УК РФ сказано: применение уголовного закона по аналогии не допускается[39, с. 3].

Если толковать данную норму не буквально, а в контексте ч. 1 ст. 3 УК РФ, то можно предположить, что запрет на применение аналогии относится скорее к Особенной части, то есть если какое-либо деяние представляет общественную опасность, то преступным оно может быть признано только тогда, когда прямо запрещено законом. В обратном случае, когда формально преступное деяние характеризуется наличием декриминализирующего обстоятельства, прямо не предусмотренного в Общей части, неприменение аналогии противоречило бы духу правопорядка. Прецедент применения такой аналогии встречается в деятельности высшей судебной инстанции по толкованию законодательства. В п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда СССР «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» от 16 августа 1984 г. действия по задержанию преступника приравниваются к совершенным в состоянии необходимой обороны, хотя в настоящее время эти действия составляют самостоятельный институт уголовного права. Таким образом, мы сталкиваемся не с чем иным, как с применением аналогии в уголовном праве.

Третьим признаком  обстоятельств, исключающих преступность деяния, необходимо признать то, что  по своему социально - психологическому заряду они не несут в себе общественной опасности. А.Н. Трайнин, а вслед за ним и В.И. Ткаченко справедливо обращают внимание на тот парадокс, что в отдельных случаях деяние может быть и правомерным, и общественно опасным одновременно[51,с.98]. Известно, что в состоянии крайней необходимости вред причиняется третьим лицам, поэтому есть основание признать справедливость этого парадокса. С такой позицией не соглашается Ю.В. Баулин: «...отсутствие общественной полезности еще не дает основания для вывода, что подобные действия следует относить к числу общественно опасных» [11, с. 18] . Аргументы его сводятся к тому, что эти деяния не имеют широкого распространения, и поэтому они не дезорганизуют правопорядок. Он предлагает назвать их общественно допустимыми (приемлемыми). Тем не менее, на мой взгляд, даже такие обстоятельства, как крайняя необходимость, можно признать общественно полезными. Напомним, что причиняемый в состоянии крайней необходимости вред должен быть условием предотвращения вреда более значительного. Тот самый объем предотвращенного вреда, который превышает вред причиненный, и надлежит считать общественной пользой.

Таким образом, обстоятельства, исключающие преступность деяния, - это предусмотренные уголовным  законом и внешне сходные с  преступлениями общественно полезные и правомерные поступки, исключающие уголовную ответственность лица за причиненный им вред.

В заключение этого  вопроса хотелось бы отметить следующее. Термин «обстоятельства, исключающие  преступность деяния» представляется семантически и логически неверным. Все шесть декриминализирующих обстоятельств по законодательной конструкции объективной стороны имеют материальный состав, то есть применяются только в том случае, когда причинен объектам правоохраны определенный вред. Следовательно, эти обстоятельства должны исключать преступность не самого деяния, которое является лишь элементом объективной стороны поступка, но причиненного им вреда. Далее, понятие «обстоятельство» в строгом смысле слова должно трактоваться как явление, сопутствующее определенному процессу и оказывающее влияние на его развитие. Применительно к необходимой обороне таким обстоятельством является общественно опасное посягательство, которое исключает преступность причиняемого посягателю вреда. Необходимую оборону в таком случае следует считать декриминализирующим основанием точно так же, как существует основание уголовной ответственности. Поэтому представляется оправданным изъять из текста закона термин «обстоятельства, исключающие преступность деяния», заменив его следующим: «основания правомерности причинения вреда».

1.2 Правовое  регулирование необходимой обороны

Уложение 1845 г. возвратилось в своих весьма подробных  постановлениях (ст. 101-103) об обороне  к системе нашего старого права. Следует отметить. что. прежде всего. Уложение, выгодно отличается от ранее существовавшего законодательства тем. что нормы, закрепляющие условия и пределы правомерности необходимой обороны находятся в Общей части. Это позволило в одной норме установить единые условия правомерности, присущие обороне от всех видов, указанных в ней посягательств[34, с. 19].

В Уложении 1845 г.. впервые в истории Российского  законодательства, был предусмотрен привилегированный состав преступления, предусматривающий ответственность  за превышение пределов необходимой  обороны. Превышением же пределов обороны, признавался выход за конечный временной предел обороны.

Следующим нормативно-правовым актом, полностью изменившим подход к законодательной регламентации  необходимой обороны, является Уголовное  уложение 1903 года. Впервые на законодательном уровне необходимая оборона была сформулирована в декларативной форме. Недостатки подобного конструирования нормы, прежде всего, усматриваются в том[54, с. 3].

Следующим нормативно-правовым актом, полностью изменившим подход к законодательной регламентации необходимой обороны, является Уголовное уложение 1903 года. Впервые на законодательном уровне необходимая оборона была сформулирована в декларативной форме. Недостатки подобного конструирования нормы, прежде всего, усматриваются в том. что временные границы, а также предел допустимого вреда заменяются таким, полностью оценочным признаком как «необходимость» обороны. В целом, можно констатировать, что форма законодательной регламентации необходимой обороны в Уложении 1903 года, являлась менее совершенной, с позиции эффективности, в сравнении с конструкцией норм о необходимой обороне. содержавшихся в Уложении 1845 года.

После революции 1917 года было провозглашено создание нового уголовного закона, основанного  на принципах революционной совести  и революционного правосознания. В Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 гола оборона допускалась лишь от насильственных посягательств. Временные грянипк и предел допустимого вреда определяются та- ш опеночным признаком как «необходимость»[22, с. 39].

Исследование  нормативной регламентапии необходимой  обороны в уголовном законодательстве начального советского периода, позволяет  констатировать следующее. 'Законодатель пошел по пути констрз-лфования декларативна: норм, закрепляющих право на необходимою оборон:.-. Условия и пределы правомерности необходимой обороны в них фактичесгн не закреплялись. они вырабатывались на доктринальном и правоприменительном уровнях. Подобная ситуация не могла позитивно влиять на эффективность применения рассматриваемых норм.

О регулирование  необходимой обороны впервые  упоминается в статье 15 руководящих  принципов начало в 1919 году, они определяли существование законной самообороны  единственной причиной насилия в  отношении лица, чтобы защитить их личность или личности других лиц «, если насилие в этих условиях необходимые средства нападения или защиты от насилия против него или другого лица, если насилие не превышает меры самообороны. [49, с. 4] Это определение ограничено законной самообороны от нападения человека, которого он ничего не сказал об утверждении посягательство на государственных и общественных интересов и защиты имущественных прав человека.

Более широкое  понятие было необходимой обороны  ст. 19 первого советского УК РСФСР 1922 года, Кодекс позволяет защищать не только отдельные, но его прав и заключить, что защита необходимо говорить не только чтобы привести к поврежден отдельных хакеров, но и в причинении ему иного ущерба в отсутствии условий необходимой обороны будет подлежать наказанию. УК РСФСР 1922 года по-прежнему ограниченным пространством для самообороны только для защиты индивидуальных интересов - личности и прав обвиняемого или других лиц. Этот пробел был заполнен. Принятие основных принципов уголовного законодательства СССР и союзных республик в 1924 году[20, с. 44-45].

Основы уголовного законодательства Союза ССР и  союзных республик 1958 года и Уголовный  кодекс РСФСР 1960 г. не внесли существенных изменений з нормативное регулирование  необходимой обороны. Положение  отчасти изменитесь при изложении  ст. 13 УК РСФСР Б редакции закона от 1 июля 1994 года-. В частности, в нормах указывались такие признаки обороны как: 1) допустимость обороны от общественно опасного посягательства; 2) допустимость обороны, независимо от возможности избежать посягательства либо обратиться зз помощью к другим липам или органам власти[27, с. 13].

Также произошел  отход от единого оценочного понимания  предела допустимого вреда, причиняемого в целях зашиты. В соответствии с ч. 2 ст. 13 УК РСФСР 1960 г., от 1 июля 1994 года, при защите обороняющийся наделялся правом причинить любой вред посягающему, если нападение было сопряжено с насилием, опасным для его жизни или жизни другого липа, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия

В УК РСФСР 1960 г. ст.13 практически не претерпела изменений по сравнению с редакцией в Основах уголовного законодательства 1958 г.

В основах уголовного законодательства 1991 г. впервые была предложена самостоятельная глава, посвященная ряду обстоятельств, исключающих  преступность деяния. Но в связи с распадом СССР эти основы не вступили в силу. Вопрос о допустимых пределах действий обороняющегося в уголовном законе решался весьма относительно, с учетом оценочного, неконкретного понятия превышения пределов необходимой обороны (ч.2 ст.13 УК РСФСР в редакции 1960 г.) [46, с. 2]

Уголовный кодекс прямо не устанавливал, в каких  случаях обороняющийся в праве  причинить любой вред нападающему.

Уголовный кодекс РФ 1996 г. фактически не ввел никаких  новелл врегулирование необходимой  обороны, что соответственно не могло положительно отразиться и на практике применения норм, регламентирующих необходимую оборон:.-.

Изменения, внесенные  в ст.13 УК РФ законом от 1 июля 1994 года, конкретизировали норму точным указанием  на условия, при которых необходимая  оборона является всегда правомерной. Согласно ч.2 ст.13 УК в редакции от 1 июля 1994 года, при защите обороняющийся вправе причинить любой вред посягающему, если нападение было сопряжено с насилием, опасным для его жизни или жизни другого лица либо с непосредственной угрозой такого насилия. Попытка законодателя внести изменения в понятие института необходимой обороны в Федеральном Законе РФ от 1 июля 1994 г., так и осталась попыткой, которая не нашла понимания в научной общественности и на практике. Однако эта редакция при всей ее прогрессивности не была лишена противоречий в части определения «беспредельной» обороны, она оставляет сомнение в правомерности лишения жизни посягающего при совершении им преступлений, несопряженных непосредственно с угрозой жизни потерпевшего (например, при изнасиловании, похищении человека, вымогательстве), а тем самым вместо расширения права гражданина на необходимую оборону произошло как бы его ограничение. Поэтому законодатель в ст.37 УК РФ 1996 г. восстановил проверенную временем (хотя и не безупречную) формулировку необходимой обороны [14, с. 3].