Институт необходимой обороны

     Оглавление: 

Введение…………………………………………………………….……….........3

Основная  часть:

Глава 1. Происхождение института необходимой обороны:

1. Необходимая оборона в праве Древнего мира…………………………6
2. Необходимая оборона в праве Средних веков и Нового времени……7
3. Необходимая оборона в праве Русского государства…………………9

Глава 2. Понятие и признаки необходимой обороны:

2.1. Понятие  необходимой обороны…………………………………………  11

2.2. Основания  необходимой обороны…………………………………...…..12

2.3. Признаки  необходимой обороны……………………………………..….14

Глава 3. Условия правомерности  необходимой обороны  и ее пределы:

3.1. Условия  и пределы необходимой обороны……………………………....17

3.2. Превышение  пределов необходимой обороны  на примере ч. 1 ст. 108 УК РФ………………………………………………………………………….……24

Заключение……………………………………………………………………..26

Библиографический список…………………….........................................30

 

      Введение

        

     Социальная  практика, в том числе практика борьбы с преступностью, неизбежно  связаны с совершением деяний, по форме совпадающих с преступлениями, но отличающихся от последних сущностью. К таким деяниям относятся поощряемые уголовным законом, социально одобряемые, невиновные либо вынужденные акты поведения, совершаемые в целях предупреждения или пресечения преступлений и иных угроз законным правам и интересам, в результате вынужденного выбора между причинением меньшего и большего вреда в пользу первого, вследствие действия непреодолимой силы и, наконец, в интересах социального прогресса, если последний не мог быть достигнут иным способом.

     В отличие от преступлений, такие деяния лишены общественной опасности – сущностного признака любого преступления. Напротив, они социально полезны. Поскольку понятие общественной полезности, так же как и понятие общественной опасности, относится к числу оценочных категорий, то есть не имеющих однозначной объективной основы, постольку деяния, обладающие данным признаком, должны быть нормативно определены. В противном случае неизбежна несправедливость как по отношению к тем, кто препятствует совершению преступлений или реализации иных угроз в отношении охраняемых ценностей, так и в отношении тех, кто может понести незаслуженное наказание.

     Причины, в результате действия которых деяния, содержащие формальные признаки преступления, утрачивают общественную опасность, в отечественном уголовном праве принято называть обстоятельствами, исключающими преступность деяния.

     Нормы уголовного законодательства, посвященные  обстоятельствам, исключающим преступность деяния, основаны на конституционных  положениях об основных правах и свободах человека как неотчуждаемых и принадлежащих каждому от рождения (ст. 17 Конституции РФ). Речь идет о конституционных нормах, регламентирующих право на жизнь (ст. 20), на достоинство личности (ст. 21), на свободу и личную неприкосновенность (ст. 22), на собственность (ст. 35) и др.

     С точки зрения юридической формы  правомерные поступки, исключающие преступность деяния, представляют собой либо осуществление лицом своего субъективного права (необходимая оборона; причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании; крайняя необходимость; обоснованный риск), или выполнение юридических обязанностей (исполнение приказа или распоряжения; выполнение профессиональных, служебных, воинских и других обязанностей), либо исполнение служебного долга (профессиональный риск; использование служебных полномочий по применению физической силы, специальных средств и оружия и др.). Иногда эти основания могут сочетаться (например, в ситуации задержания лица, совершившего преступление). В Уголовном Кодексе выделено шесть обстоятельств, исключающих преступность деяния:

     - необходимая оборона (ст. 37);

     - причинение вреда при задержании  лица, совершившего преступление (ст. 38);

     - крайняя необходимость (ст. 39);

     - физическое и психическое принуждение  (ст. 40);

     - обоснованный риск (ст. 41);

     - исполнение приказа или распоряжения (ст. 42).

     В данной работе рассматривается один из видов таких обстоятельств  – необходимая оборона.

     Теоретической основой данной работы стали труды  отечественных ученых-юристов: Тишкевича , Барановой, Грачевой, Рогова, Свердлова и др. Также при написании работы использовались Указы Президента РФ, Постановления Правительства РФ, Федеральные Законы, Уголовный Кодекс РФ.

     Цели  и задачи работы. Цель данной работы состоит в рассмотрении необходимой обороны и условий ее правомерности.

     Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие частные задачи:

1. дать понятие необходимой обороны;
2. рассмотреть основания необходимой обороны;
3. охарактеризовать признаки необходимой обороны;
4. рассмотреть условия и пределы необходимой обороны;
5. рассмотреть превышение пределов необходимой обороны на примере ч. 1 ст. 108 УК РФ.

     Объект  исследования – необходимая оборона  и условия ее правомерности.

        Предметом исследования являются общественные отношения, связанные с рассмотрением необходимой обороны и условий ее правомерности. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава 1. Происхождение  института необходимой

обороны

1.1. Необходимая оборона в праве Древнего мира

             Поскольку в древнем мире законодательство и труды юристов не отличались четкостью регламентации отдельных понятий, вопросы необходимой обороны часто пересекаются с убийством, совершенным при задержании преступника, а также кровной мести. Вопросы же, связанные с сословной принадлежностью (статусом) лиц, участвующих в уголовных правоотношениях, специально не рассматриваются, если это не имеет существенного значения для понимания нормы. Связано это с тем, что нигде и никогда в Европе феодал не освобождался от ответственности только на основании того, что он феодал.

           Исключение делалось только для верховных правителей, но это уже связано с тем, что их воля была персонифицированной волей государства. Как специально отмечает В.А. Рогов¹, неравенство прав в имущественных правоотношениях обычно сопровождалось определенным равенством в правоотношениях уголовных, поскольку резко отбрасывать нормы морали и справедливости не мог себе позволить не один разумный владыка. Другое дело, что многие преступления сами по себе носили сословный характер (трудно представить себе, к примеру, русского князя, убитого при попытке украсть коровы).

             Древнейшей из норм, в какой-то степени касающихся обороны (в данном случае - своего имущества), является ст. 21 Законов Хаммурапи, царя Вавилона (XVIII в. до н. э.), согласно которой человека, сделавшего пролом в чужой стене (очевидно, с целью кражи), следовало убить и закопать у пролома².

             Видимо, это мог сделать сам потерпевший. Впрочем, вполне возможно, что речь здесь, как и в других статьях, идет всего лишь о наказании преступника. Разумеется, нельзя ожидать от законодателей древности четкого разграничения отдельных правовых институтов. Более того, в силу своеобразной логики составления практически всех правовых памятников древнего мира анализ именно института необходимой обороны является весьма затруднительным, поскольку в законах того времени предусматривались в первую очередь конкретные виды противоправных деяний, а необходимая оборона всегда признавалась деянием правомерным. Поэтому она совершенно не упоминается во многих из древних правовых актов, например, в «Законах Ману» (Древняя Индия, I в. до н. э.).

1.2. Необходимая оборона  в праве Средних  веков и

Нового  времени

            Первыми сборниками средневекового законодательства были так называемые «варварские Правды» и установления королей. В частности, в Уэссексе (Англия) король Инэ в своем судебнике («Правда Инэ») установил: «Если вор будет пойман (с поличным), он должен быть убит или пусть выкупят жизнь его вергельдом». В определенном смысле это можно рассматривать как право на самозащиту своего имущества. В эдикте короля лангобардов Ротари (Италия, 643 г.) предусматривается наказание человеку, который преградил путь другому человеку, даже не причиняя иного вреда. Однако от этого наказания освобождались те, кто защищал таким образом «свою жатву, луг или какое угодно огороженное место» - «он охранял все же свой труд»³. В тоже время в эдикте короля Лиутпранда (721 г.) убийство, совершенное при самозащите свободным человеком, приводило к штрафу, платимому как родственникам убитого, так и королю, т.е. самооборона не являлась обстоятельством, исключающим вину.

             В то же время нельзя не отметить, что наказание за данный вид убийства было все же куда мягче, нежели за убийство по другой причине - за него предусматривалась полная конфискация имущества убийцы с возможной передачей его в руки родичей потерпевшего. Данная норма - «убийца все равно платит» - оказалась в Европе на редкость живучей. В частности, относительно малоизвестная «Польская Правда» (Эльблонгская книга), составленная немецкими завоевателями со слов местного населения уже в XIII в., предусматривала, что защищавшийся, убивший нападавшего, платил за его голову уголовный штраф (но больше ничего). В то же время нападавший, даже раненый, платил за посягательство6 гривен штрафа. Ряд других «Правд» (а именно Салическая, Баварская, Алеманская и др.) предусматривали норму, согласно которой вор, схваченный в ночное время в чужом доме, мог быть убит на месте. Сословные различия населения средневекового мира также отражалось в уголовном законодательстве. Применительно же к институту необходимой обороны это означало необходимость специального закрепления норм об отсутствии ответственности для простолюдина, убившего в такой ситуации феодала. Такое закрепление было сделано, и примером его могут служить «Семь партид мудрого короля дона Альфонса» (Испания,1256-1265). Согласно этому закону, крестьянин не наказывался, если ранитили убьет кого-либо при защите господина. Позднее аналогичная норма нашла отражение в «Полуцком Статуте» (Югославия, 1440 г.) и Статуте Великого Княжества Литовского, который будет рассмотрен ниже в связи с русским законодательством. В связи с начавшимся развитием и усилением городов в Западной Европе, начал сильнее выдвигаться такой вид нормативных актов, как писаное городское право, которое среди прочего регулировало ситуации, связанные с защитой горожанином себя или своего имущества. К примеру, право города Вормса дает достаточно развернутую характеристику ситуации, при которой убийство не может рассматриваться как преступление, а совершивший его человек не подвергается наказанию: «Если кто из общины убьет своего соотечественника без нужды, то есть без такой необходимости, что тот его самого захочет убить, или станет защищать себя и свое имущество от разбойника...»⁴ (далее в тексте речь идет уже о наказании). 

1.3. Необходимая оборона  в праве Русского  государства.

            Непосредственно вопроса о необходимой обороне в «Русской Правде» (краткая редакция) касается всего одна статья 38, которая гласит: «Аще убьють татя на своем дворе, любо у клети, или у хлева, то тои убит [тои есть]; аще ли до света держать, то вести его на княжь двор; а оже ли убьють, а люди будуть видели связан, то платити в нем. [Оже убиен тать, а подымут ноги во дворе, ино убит, оли подымут ноги за вороты, тот платити в нем]» (В скобках места, различающиеся в разных списках; орфография и пунктуация максимально приближена к современной).

              

              По мнению М.Б.Свердлова⁵, данная статья является одной из древнейших, восходящих еще к устному «Закону Русскому», упоминаемому, в частности, византийскими и арабскими авторами. Это и подтверждается ее прямой аналогичностью, местами едва ли не дословной, ряду германских «Правд» (Салической, Алеманской, Баварской, Тюрингской). Очевидно, первоначально просто предполагалась абсолютная власть хозяина имущества над жизнью захваченного вора. Позднее с развитием государственности и правосудия подобные действия стали однозначно недопустимы, и статья была дополнена второй частью, запрещающей самосуд. Следует также обратить внимание на то, что имело значение и место совершения убийства: совершенное за пределами двора уже не рассматривалось как правомерное. Очевидна справедливость этой нормы, направленной, судя по всему, на пресечение возможной расправы, замаскированной под охрану своего имущества.

Более сомнительна статья 20, содержащая следующую  норму: «Аже убиют огнищанина у клети, или у коня, или говяда, или у коровье татьбы, то

убити въ пса место. А то же покон и  в тивунцу». При желании ее можно

толковать так, что даже княжеский огнищанин  или тиун при попытке совершить кражу мог быть убит на месте, как собака («въ пса место»). Однако, на мой взгляд, более обосновано мнение М.Б.Свердлова⁶, считающего, что тут ответственность за убийство вором огнищанина (следует учесть, что в целом казнь в Русской Правде не предусмотрена).

              Позднее, в XVI в. аналогичная норма обнаруживается уже в «Законе Судном  людем», адаптированном переводе византийской «Эклоги», активно применявшемся на Руси и в Болгарии. Нормы «Русской Правды» применялись чрезвычайно долго. В частности, приводится свидетельство Сигизмунда Герберштейна, в начале XVI в. посещавшего Русское государство в составе посольства. Он указывает, что хотя на Руси казни и редки, однако по закону разрешаетсяубить вора, захваченного в момент кражи, позднее доставив убитого на двор государя и изложив там, как было дело⁷. Следует отметить, что речь идет о периоде до опричного террора Ивана IV Грозного. Впрочем, сама по себе жестокость опричнины является таковой лишь по сравнению с предшествующей эпохой. Она не идет ни в какое сравнение с практикой Западной Европы того же периода (один лишь судья фон Карпцов в Германии при Карле V подписал от 15 до 20 тыс. смертных приговоров, что как минимум в пять раз превосходит количество жертв при разгроме Новгорода⁸)