Все о сделках

Подпись, совершенная рукоприкладчиком, является подписью его самого, а не лица, за которое он подписался. Поэтому подпись рукоприкладчика нельзя смешивать с аналогом собственноручной подписи лица, совершающего сделку.

В литературе высказано мнение, что Закон РФ от 25 октября 1991 г. «О языках народов Российской Федерации»[2] с изменениями от 24 июля 1998 г., 11 декабря 2002 г. устанавливает обязательность совершение всех коммерческих сделок на территории РФ с участием российских юридических лиц на русском языке под страхом недействительности таких сделок[3]. Спорен п.2 ст.22 названного Закона: «Делопроизводство в сфере обслуживания и коммерческой деятельности ведется на государственном языке Российской Федерации и иных языках, предусмотренных договорами между деловыми партнерами». По мнению Э. Белопольского, из этой нормы вытекает, что все сделки на территории РФ должны заключаться на русском языке, другой же язык может использоваться сторонами сделки, но никакого правового значения при спорах в суде иметь не будет. Полагаем все же, что союз «и» в данном предложении позволяет трактовать его как дающее возможность заключать договоры, по соглашению сторон, на любом иностранном языке[1]. Обоснованность данного толкования подтверждается как отсутствием судебно-арбитражной практики по данному вопросу, так и письмом Министерства финансов РФ от 19 января 2001 года[2]. В п.3 приложение к письму установлено, что в соответствии с Законом РФ «О языках народов Российской Федерации» первичные документы, учетные регистры и отчетность должны составляться на русском языке, а первичные документы составленные на иностранных языках, должны иметь построчный перевод на русский язык. К тому же Э. Белопольский не правильно трактует последствия несоблюдения «нормы о русском языке»: совершенно верно отмечая, что это правило относится к форме сделки он почему-то применяет ст. 168 ГК РФ – «презумпцию ничтожности сделки, нарушающей требования законодательства, если законодательством не установлены иные последствия». Действительно в Законе РФ «О языках народов  Российской Федерации» не установлено никаких последствий такого нарушения, но действует п. 1 ст. 160 ГК РФ. Если последствия несоблюдения дополнительных требований не предусмотрены, применяются последствия несоблюдения простой письменной формы сделки (п.1 ст.162 ГК РФ). Таким образом, последствием несоблюдения «нормы о русском языке» был бы запрет в случае спора ссылаться на свидетельские показания для подтверждения сделки и ее условий. 

Общие требования к письменной форме сделок и их реквизитам могут дополняться законом, иными правовыми актами и соглашением сторон. Так, требования о скреплении подписей сторон печатями определяются соглашением участников сделки, а требования к бланкам ценных бумаг, предусмотренные с целью предотвращения их подделок, определяются в законодательстве. Дополнительные требования к письменной форме сделок могут быть самыми разнообразными - их перечень не замкнут.

Законом, иными правовыми актами, соглашением сторон могут быть предусмотрены особые последствия нарушений дополнительных требований к письменной форме сделок. Если таковые не предусмотрены, применяются последствия несоблюдения простой письменной формы сделок, установленные ст. 162 ГК РФ.

Традиционно выделяют ряд преимуществ письменной формы сделки: письменная форма приучает участников гражданского оборота к порядку, точному выражению своей воли; лучше, чем устная, способствует выяснению подлинного содержания сделки: память человека всегда менее устойчива, нежели память того документа, в котором стороны письменно закрепляют свою волю; наиболее точно определяет содержание сделки во времени; позволяет ознакомиться с условиями сделки непосредственно по тексту и убедиться в ее заключении;  позволяет проверить подлинность документа и облегчает осуществление контроля за законностью сделки; дает возможность иметь несколько идентичных экземпляров документа, в которых воплощена сделка; для юридических лиц документирование юридических фактов служит одним из важнейших условий правильного ведения дел, в частности учета, а так же необходимо для контроля за их деятельностью как со стороны учредителей и акционеров (участников), так и со стороны государственных органов; является преимущественным доказательством, свидетельствующим о содержании договора; приводит к рассмотрению проблем, о которых стороны и не догадывались бы при заключении договора в устной форме; предотвращает от преждевременного и необдуманного поведения, выполняет функцию подтверждения «серьезности намерений»[1].

Вместе с тем не следует забывать о недостатках письменной форме сделок: трате времени, замедлению оборота, иногда денежным потерям (особенно при нотариальном удостоверении) и др. Л. Эннекцерус справедливо считает, что еще недостатком письменной формы сделки является то, что честный контрагент попадает под власть нечестного, так как лицо добропорядочное считает себя связанным даже неформальным обещанием, тогда как не добропорядочный человек без стеснения ссылается на недействительность сделки ввиду несоблюдения ее формы[2].

Развитие современных систем передачи информации объективно привело к использованию в гражданском обороте документов, которые удостоверены факсимильными копиями, электронно-цифровыми подписями и иными аналогами собственноручных подписей лиц, совершающих сделки. Это позволило существенно ускорить процессы совершения сделок.

Использование при совершении сделок факсимильного воспроизведения подписи с помощью средств механического или иного копирования, электронно-цифровой подписи либо иного аналога собственноручной подписи допускается в случаях и порядке, предусмотренных законом, иными правовыми актами или соглашением сторон. В современных условиях порядок использования аналогов собственноручных подписей лучше тщательно оговорить в соглашении участников сделки, так как законодательная база, касающаяся применения аналогов собственноручной подписи, весьма узка. Лишь некоторую законодательную регламентацию имеет порядок использования электронно-цифровой подписи. В Российской Федерации правовое регулирование использования электронно-цифровой подписи осуществляется ФЗ «Об электронной цифровой подписи» и ст.5 Федерального закона от 20 февраля 1995 года N 24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации»[1] с изменениями от 10 января 2003 года., которой предусмотрено, что юридическая сила электронно-цифровой подписи признается при наличии в автоматизированной информационной системе программно-технических средств, обеспечивающих идентификацию подписи и соблюдение установленного режима их использования. Право удостоверять идентичность электронной цифровой подписи осуществляется на основании лицензии. На основании Постановления Правительства РФ от 30 июня 2004 года N 318 «Об утверждении Положения о Федеральной службе по надзору в сфере связи»[2] лицензирование деятельности удостоверяющих центров электронной цифровой подписи, а также контроль за соблюдением установленных лицензионных требований и условий осуществляет Федеральная служба по надзору в сфере связи.

Электронно-цифровая подпись является результатом работы программы генерации цифровой подписи. Электронно-цифровая подпись является аналогом собственноручной подписи и обладает двумя основными свойствами: воспроизводима только одним лицом, а подлинность ее может быть удостоверена многими; она неразрывно связана с конкретным документом, и только с ним. Электронно-цифровая подпись жестко увязывает в одно целое содержание документа и секретный ключ подписывающего и делает невозможным изменение документа без нарушения подлинности этой подписи. Суть процедуры использования электронно-цифровой подписи состоит в том, что пользователь программного обеспечения имеет возможность изготовить пару индивидуальных ключей: секретного - для формирования цифрового аналога подписи под документом и парного с ним, открытого - для проверки достоверности цифровых подписей, вычисленных с помощью данного секретного ключа.

Электронно-цифровая подпись - самостоятельный аналог собственноручной подписи наряду с аналогом, полученным в результате факсимильного воспроизведения подписи с помощью средств механического или иного копирования. Представляется, что изложенное понимание электронно-цифровой подписи соответствует смыслу п. 2 ст. 160 ГК РФ. Нельзя толковать норму данного пункта так, как будто она имеет в виду правила «применения различных современных способов факсимильного воспроизведения подписи с помощью средств механического или иного копирования электронно-цифровой подписи и иных аналогов собственноручной подписи».

Электронная подпись не может существовать в виде того или иного обозначения, непосредственно воспринимаемого человеческим глазом. Разногласия между участниками сделки, скрепленной такой подписью, могут быть урегулированы лишь на основе правил, согласованных участниками системы использования электронной подписи, либо норм закона и иных правовых актов[1]. Независимо от того, чем (законом, иными правовыми актами или соглашением участников сделки) определяется порядок применения того или иного аналога собственноручной подписи, данный порядок должен позволить достоверно установить, что документ, удостоверенный аналогом собственноручной подписи, исходит от лица, совершающего сделку.

Проблемы, связанные с пониманием сущности электронно-цифровой подписи, являются частью проблемы юридического понимания документа, совершенного в электронной форме. В п. 2 ст. 434 ГК РФ говорится о том, что заключение договора путем обмена документами посредством электронной связи является заключением договора в письменной форме, т.е., по сути, говорится о новой подписи состоит в том, что пользователь программного обеспечения имеет возможность изготовить пару индивидуальных ключей: секретного - для формирования цифрового аналога подписи под документом и парного с ним, открытого - для проверки достоверности цифровых подписей, вычисленных с помощью данного секретного ключа.

Электронно-цифровая подпись - самостоятельный аналог собственноручной подписи наряду с аналогом, полученным в результате факсимильного воспроизведения подписи с помощью средств механического или иного копирования. Представляется, что изложенное понимание электронно-цифровой подписи соответствует смыслу п. 2 ст. 160 ГК РФ. Нельзя толковать норму данного пункта так, как будто она имеет в виду правила «применения различных современных способов факсимильного воспроизведения подписи с помощью средств механического или иного копирования электронно-цифровой подписи и иных аналогов собственноручной подписи».

Электронная подпись не может существовать в виде того или иного обозначения, непосредственно воспринимаемого человеческим глазом. Разногласия между участниками сделки, скрепленной такой подписью, могут быть урегулированы лишь на основе правил, согласованных участниками системы использования электронной подписи, либо норм закона и иных правовых актов. Независимо от того, чем (законом, иными правовыми актами или соглашением участников сделки) определяется порядок применения того или иного аналога собственноручной подписи, данный порядок должен позволить достоверно установить, что документ, удостоверенный аналогом собственноручной подписи, исходит от лица, совершающего сделку.

Проблемы, связанные с пониманием сущности электронно-цифровой подписи, являются частью проблемы юридического понимания документа, совершенного в электронной форме. В п. 2 ст. 434 ГК РФ говорится о том, что заключение договора путем обмена документами посредством электронной связи является заключением договора в письменной форме, т.е., по сути, говорится о документе в электронной форме. Проблема распознавания документа в электронной форме имеет те же аспекты, что и проблема распознавания электронно-цифровой подписи. Для нее тоже обязательно достоверное установление того, что документ исходит от стороны в сделке (п. 2 ст. 434 ГК РФ). Современное законодательство и арбитражная практика признают за документами в электронной форме доказательственную силу. Так, в информационном письме Высшего Арбитражного Суда РФ от 19 августа 1994 года № С1-7/ОП-587 «Об отдельных рекомендациях, принятых на совещаниях по судебно-арбитражной практике»[1] устанавливается, что в договоре между сторонами об использовании во взаимоотношениях между ними документов в электронной форме должна быть предусмотрена процедура согласования возможных разногласий. В случае отсутствия такой процедуры суд в праве не принимать в качестве доказательств документы, подписанные электронно-цифровой подписью.

Показателен п. 2 ст. 4 ФЗ «Об электронной цифровой подписи»: «…электронный документ с электронно-цифровой подписью  имеет юридическое значение при осуществлении отношений, указанных в сертификате ключа подписи». А. Шамраев справедливо отмечает, что в связи с этим возникают вопросы о необходимости наличия у юридического лица сразу нескольких электронно-цифровых подписей для подписания электронных документов, порождаемых в рамках различных отношений, а так же, например, о соответствии этому требованию в ситуации смешанного договора(ст. 421 ГК РФ). В результате потребуется проведение владельцем электронно-цифровой подписи анализа подписываемых электронных документов на предмет соответствия электронно-цифровой подписи конкретным правоотношениям или использования для одного электронного документа нескольких  электронно-цифровых подписей по видам отношений[2].

2.3 Особенности нотариальной формы сделки и сделок подлежащих государственной регистрации

Нотариальное удостоверение сделок осуществляется по­средством совершения удостоверительной надписи нотариусом или другим должностным лицом, имеющим право совершить такое но­тариальное действие (п. 1 ст. 163 ГК РФ). Порядок совершения данного нотариального действия нотариусами регламентируется ст. 53-60 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате от 11 февраля 1993 г. N 4462-1[3] с изменениями от 30 декабря 2001 г., 24 декабря 2002 г., 8, 23 декабря 2003 г., 29 июня 2004 г. Нотариальное удостоверение сделок обязательно в случа­ях, указанных в законе и в случаях, предусмотренных соглашением сторон, хотя бы по закону для сделок данного вида эта форма и не требовалась (п. 2 ст. 163 ГК РФ). Гражданский кодекс требует совер­шать в нотариальной форме доверенности на совершение сделок, требующих нотариального удостоверения (п. 2 ст. 185 ГК РФ); доверенно­сти, выданные в порядке передоверия (п. 3 ст. 187 ГК РФ); договоры об ипотеке (п. 2 ст. 339 ГК РФ); о залоге движимого имущества в обеспечение обязательств по договору, который должен быть нотариально удо­стоверен (там же); об обращении взыскания на предмет ипотеки без решения суда (п. 1 ст. 349 ГК РФ); об уступке требования, возникшего из нотариально удостоверенной сделки (п. 1 ст. 389ГК РФ); о переводе долга, возникшего из нотариально удостоверенной сделки (п. 2 ст. 391 ГК РФ); договор ренты (ст. 584 ГК РФ); завещание (ст. 1124 ГК РФ).

Нотариальное удостоверение сделки облегчает заинтересованной стороне доказывание своего права, поскольку содержание сделки, время и место ее совершения, намерения субъектов сделки и другие обстоятельства, официально зафиксированные нотариусом, презюмируются как очевидные и достоверные. Как уже отмечалось нотариальное удостоверение сделок осуществляется государственными и частными нотариусами. При отсутствии в населенном пункте нотариуса необходимые действия совершают уполномоченные на это должностные лица исполнительной власти. На территории других государств функции нотариусов исполняют от имени Российской Федерации должностные лица консульских учреждений, уполномоченные на это. В случаях, установленных законом, к нотариальному оформлению сделки приравнивается ее удостоверение определенным должностным лицом: командиром воинской части, главным врачом больницы, капитаном морского судна и т.д. (см. п. 3 ст. 185 ГК РФ).

Наблюдающаяся сейчас тенденция постепенного сужения компетенции нотариата затронула в первую очередь полномочия нотариусов по удостоверению сделок с недвижимым имуществом. Более того, последние годы в законодательный орган настойчиво вносятся законопроекты, предлагающие отменить обязательное нотариальное удостоверение договора ипотеки. Идеологи таких изменений основываются на том, что вполне достаточно государственной регистрации договора ипотеки в системе органов регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним[1]. Нотариальное удостоверение договора и государственная регистрация имеют общую цель - обеспечение законности оборота недвижимости. Однако государственная регистрация по процедуре и правовым последствиям не тождественна нотариальному удостоверению и не может его заменить. Деятельность государственного регистратора сводится в основном к работе с поступившими к нему документами, которые, отметим, могут быть составлены значительно раньше поступления на государственную регистрацию. За рамками процесса государственной регистрации остается проверка право- и дееспособности сторон сделки, разъяснение им значения их действий, смысла и содержания заключенной сделки. Нотариальное же удостоверение договора, особенно такого сложного и рассчитанного на длительное действие, как ипотека, гораздо содержательнее, поскольку представляет собой не только полноценный этап заключения сделки - придания ей требуемой законом формы, от чего зависит возникновение прав и обязанностей ее сторон, но и позволяет комплексно решить ряд иных вопросов. Прежде всего это вопросы, касающиеся формулирования условий сделки, установления соответствия воли и волеизъявления ее сторон, защиты прав сторон сделки и соблюдения требований законности.