Принцип свободы договора

  Но  на этом ГК не исчерпывает все возможности  сторон по выбору типа договора. Идя  дальше в предоставлении свободы  такого выбора, закон разрешает сторонам «конструировать» свое договорное соглашение из элементов различных договоров, предусмотренных законом или  иным правовым актом, создавая так называемый смешанный договор (п. 3 ст. 421 ГК). Надо отметить, что такие смешанные  договоры, о природе которых можно  только догадываться, достаточно давно  и прочно существуют в нашей общественной жизни. В этом случае отношения сторон будут регулироваться правилами  о соответствующих договорах, элементы которых содержатся в смешанном  договоре, если только стороны сами не определят, какое законодательство применяется к их договору. В-третьих, это свобода усмотрения участников договорного соглашения при определении  его условий (п. п. 4, 5 ст. 421 ГК). Здесь  же необходимо сказать, что закон  гарантирует стабильность договорных отношений между сторонами, если будет принят закон, который устанавливает  правила иные, чем те которые действовали  при заключении договора. В этом случае, в соответствии с п. 2 ст. 422 ГК условия заключенного договора сохраняют силу для сторон. Эта новая для нашего законодательства норма, закрепившая общее правило, как «закон обратной силы не имеет» безусловно, придает устойчивость гражданскому обороту. Хотя и здесь имеется свое исключение, когда действие принятого закона распространяются на отношения ранее заключенного договора, но это должно быть отражено в самом законе, но не в иных правовых актах (указах Президента РФ, постановлениях Правительства РФ). Таким образом, в этом случае можно говорить о подчинении договорного соглашения только закону, и приоритете над другими правовыми актами, регламентирующие такие отношения, но принятые после заключения договора.

  Говоря  об ограничениях сторон договорного  соглашения в определении условий  договора, то основным критерием является соответствие условий договора закону и иным правовым актам (императивным нормам), действующим в момент его  заключения (п. 1 ст. 422 ГК). Такие императивные нормы, как было определено выше, формируют  существенные условия договора, и  без них он не считается заключенным. В свою очередь эти императивные нормы необходимы для регулирования  и упорядочения экономических отношений  и обеспечения защиты интересов  общества и государства. Так одним  из способов регулирования таких  отношений в условиях рыночной экономики  является воздействие со стороны  государства на цену отдельных видов  товаров работ и услуг. Такое  воздействие осуществляется в виде государственного установления цен (тарифов) со стороны Правительства РФ и  органов исполнительной власти субъектов  РФ на перечень продукции и услуг  определенный в Постановлении Правительства  РФ от 7 марта 1995 г. №239 «О мерах по упорядочению государственного регулирования цен (тарифы)». Так в частности Правительство РФ устанавливает цены на природный газ, продукцию оборонного комплекса, драгоценные металлы и сплавы и др., а органы исполнительной власти субъектов РФ определяют цену по оплате жилья и коммунальных услуг, перевозки пассажиров общественным транспортом, кроме железнодорожного и др. Таким образом, в тех договорных отношениях, где цена подвержена государственному регулированию, она не может устанавливаться по соглашению сторон.

  В другом случае, с целью защиты интересов  общества и государства и развития рыночных процессов законодательно запрещается хозяйствующим субъектам  устанавливать условия договорных соглашений, с целью занятия доминирующего положения на рынке товаров или услуг, а также ограничения конкуренции. Так в соответствии со ст. ст. 5, 6 Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» к таким условиям относятся: условия, ставящие контрагента в невыгодное положение по сравнению с другими субъектами, условия не выгодные для одной стороны или необоснованные требования не относящиеся к предмету договора, условия с нарушением государственного порядка установления цены, условия устанавливающие монопольно высокие (низкие) цены и др. Аналогичные нормы, направленные на защиту конкуренции на рынке финансовых услуг, содержатся и в Федеральном законе от 23 июня 1999 г. «О защите конкуренции на рынке финансовых услуг».

  Завершая  рассмотрение вопроса, посвященного свободе  договора, нельзя не затронуть проблему договоров, при заключении которых  для одной из сторон никакой свободы  не существует. Такая «договорная» конструкция очень отдаленно  напоминает гражданско-правовой договор, так как в нем практически  отсутствует его основной конститутивный элемент как соглашение сторон. По сути как совершенно справедливо  заметил французский юрист Л. Жюллио де ла Морандьер, при заключении такого договора «никто ни с кем ни о чем не договаривается». Тем не менее, хотя такой договор и является новым для гражданского права современной России, но уже достаточно давно известен и используется в правовых системам зарубежных (капиталистических - по определению советских правоведов) стран. Так во французском праве он определяется как договор присоединения, в англо- американской правовой системе - как договор в стандартной форме, а в немецком праве для его обозначения используется термин «продиктованный договор». Разработанный во французской правовой литературе «договор присоединения», не получил широкого применения ни в самой Франции, ни в других странах. Но отечественный законодатель все же ввел такую конструкцию в отечественный ГК (ст. 428).

  Суть  такого договора состоит в том, что  его условия определяются одной  из сторон в формулярах или иных стандартных формах, которую другая сторона может только принять, присоединившись  к договору в целом (п. 1 ст. 428 ГК). При таком положении закона выбор  последней стороны не велик: она  может либо вступить в договор  на предписанных условиях, либо отказаться. Обсуждать условия договора или  изменить их контрагент не вправе. Таким  образом, у этой стороны существует единственная составляющая принципа свободы  договора, заключать его или нет. Но и эта свобода является мнимой, так как возможность отказаться от вступления в такой договор  лишь формально-юридическая, что обусловлено, прежде всего, экономическими условиями, в которых заключаются такие  договоры. Эти условия таковы, что  присоединяющаяся сторона не может  отказаться от определенных товаров  или услуг предоставляемых только по такому договору и отсутствует  выбор среди других контрагентов. Заключение договоров присоединения  чаще всего бывает при снабжении  населения водой, газом, электроэнергией, предоставление услуг связи, а также  в случае, если та или иная коммерческая организация является единственной в соответствующем регионе на определенном рынке товаров и услуг. С одной стороны действительно, в условиях массового заключения таких договоров вряд ли целесообразно обсуждать его условия с каждым из клиентов, когда их слишком большое количество, а контрагент один. Но с другой стороны в этой ситуации существует и негативный момент, о чем часто указывали советские правоведы. Хотя их мнение в отношении буржуазного договорного права в целом носило отрицательный характер, но что касается договоров присоединения их замечания были достаточно справедливы и актуальны для настоящей российской действительности. Опасность распространения в праве таких «формулярных» договоров как указано в одной из работ, кроется в том, что «основные их характеристики не в форме, в которой они заключаются, а в том, что эта форма соответствует интересам одной из сторон». Более того, как далее писали авторы «в буржуазном праве общие нормы договорного права, постепенно заменяются нормами, создаваемыми крупными монополистами, которые получили возможность диктовать свои условия, в заранее подготавливаемых ими бланках- формулярах». И здесь основная задача отечественного законодателя должна сводится к тому, чтобы не допустить господства «формулярного права», которое может «уничтожить» принцип свободы договора. Чтобы этого не случилось, право должно иметь соответствующие «противовесы» формулярным условиям, которые бы действительно защищали интересы присоединяющейся стороны.

  В настоящий  момент к ним можно отнести  только положения п. 2 ст. 428 ГК, в соответствии с которым, присоединяющаяся сторона  вправе требовать только изменения  и расторжения договора, не противоречащего  закону и иным нормативным актам, в трех случаях. Их условно можно  определить как невыгодные условия  для присоединяющейся стороны. Хотя в п. 2 ст. 428 ГК и не указан порядок  реализации данного права, но с учетом разъяснений судебных органов, реализация его возможна по основаниям как ст. 428, так и ст. 450 ГК. Но проблема здесь, на наш взгляд, состоит в том, что присоединяющаяся сторона при наличии в предложенном договоре невыгодных для себя условий, сначала все же, должна к ним присоединиться (заключить договор), а уже потом обращаться в суд с требованием его изменения или расторжения. Поэтому такая сторона ввиду экономических условий, которые указаны выше, как правило, вступает в такой договор. Но в этой ситуации присоединяющаяся сторона вряд ли будет расторгать договор, иначе ей нет смысла его заключать, поэтому ей остается только требовать изменения невыгодных для нее условий. Такие условия определены в п. 2 ст. 428 ГК и требуют детального рассмотрения. Первое условие должно лишать эту сторону прав, обычно предоставляемых по договорам такого вида. При этом оценить невыгодность такого условия, присоединяющаяся сторона может только тогда, когда уже имеются случаи заключения договоров подобного вида. Трудности такой оценки могут возникнуть, когда предлагаемый договор присоединения не известен российскому праву и не имеет правового регулирования, закрепленного в законе. Но как уже указывалось выше, за последнее время в общественной жизни появилось большое количество разнообразных договоров, некоторые из которых выступают как договора присоединения, например услуги сотовой связи, частных клиник и т.п., а условия определяющие права клиентов в них далеко не одинаковы и порой не всегда отвечают их интересам. Второе условие связано с ограничением или исключением ответственности стороны предлагающей договор присоединения. К сожалению, законодатель определил ничтожность такого условия только в договорах с участием гражданина-потребителя, в случае если размер ответственности определен законом (п. 2 ст. 400 ГК). Для остальных присоединяющихся участников устранить такую «безответственность» контрагента возможно только путем изменения уже заключенного договора, что, на наш взгляд, является, вряд ли справедливым, так как противоречит принципу равенства участников гражданско-правовых отношений (п. 1 ст. 1 ГК). Третье условие определяется, как явно обременительное для присоединяющейся стороны, которое она, исходя из своих разумно понимаемых интересов, не приняла бы, если бы могла участвовать в их формировании. В данном случае содержащиеся в законе формулировки «явно обременительные» и «разумно понимаемые интересы» являются достаточно расплывчатыми и оценочными, определение которых полностью зависит от присоединяющейся стороны. Последняя в свою очередь обязана доказать обременительность таких условий для своих интересов, с целью их изменения. Закон, к сожалению, не дает четких критериев указанных понятий, что в свою очередь порождает проблему в защите интересов присоединяющейся стороны.