Правовое регулирование ограничения родительских прав

   Иск об ограничении в родительских правах рассматривается в соответствии с общими требованиями гражданского процессуального законодательства. Истец, ответчик, прокурор, представитель органов опеки и попечительства обладают всей совокупностью прав, предоставляемых участникам гражданского процесса.

До сих пор вопрос о взыскании алиментов на ребенка с лиц, у которых он отобран по суду независимо от лишения родительских прав, оставался открытым, а потому на практике решался по-разному.[30] Теперь, когда в законе четко обозначено, что и здесь обязанности по содержанию ребенка сохраняются, нет почвы для сомнений на этот счет. Но п.5 ст.73 СК обращает внимание на позицию суда в деле по ограничению в родительских правах, который "решает вопрос о взыскании алиментов на ребенка". Тем самым подчеркивается, что речь идет не об обязанности суда. Ему лишь предоставляется право решить этот вопрос применительно к данной конкретной ситуации. И главное - не оставить без внимания проблему алиментирования ребенка родителями (одним из них) в случае ограничения их родительских прав. Поскольку, как правило, подлежащий отобранию у родителей несовершеннолетний еще не устроен, имеет смысл одновременно с удовлетворением исковых требований об ограничении родительских прав взыскать с ответчика алименты на ребенка в соответствии со ст.84 СК.

При удовлетворении иска об ограничении родительских прав суд обязан согласно п. 6 ст. 73 СК [31]в течение трех дней со дня вступления в законную силу решения суда об ограничении ро­дительских прав направить выписку из такого решения суда в  орган записи актов гражданского состояния по месту государственной регистрации рождения ребенка.

&2. Правовые последствия ограничения родительских прав.

Пребывание ребенка в опасности, исходящей от родителей (одного из них), делает невозможным их личное участие в воспитании несовершеннолетнего. Прямая связь с опасностью как непременной предпосылкой удовлетворения иска означает, что следует как можно скорее отобрать ребенка у родителей. То же самое происходит, если родители (один из них) не могут и (или) не хотят оградить своего ребенка от существующей в семье угрозы, поскольку, в конечном счете, не имеет значения, каков источник ее возникновения. Поэтому результатом удовлетворения иска об ограничении родительских прав и становится отобрание ребенка у родителей, что означает утрату ими права воспитывать своего ребенка лично (п.1 ст.74СК).

  Следовательно, отобрание несо­вершеннолетнего у родителей, чьи права ограничены, — глав­ная цель всех предпринимаемых в этом случае усилий. Здесь ограничение прав и последующее отобрание составляют звенья одной цепи.

Когда почему-либо ограничиваются права одного родителя (второй умер, находится в другом месте и т.п.), ребенок, как лишившийся родительского попечения, подлежит устройству в соответствии со ст. 123 СК.  Ели суд ограничил родительские права обоих родителей, то в своем решении должен обязательно указать, что их дети передаются на попечение органов опеки и попечительства. Однако никаких конкретных рекомендаций на этот счет суд давать не может, поскольку определение способов защиты прав ребенка, оставшегося без попечения родителей, входит в компетенцию органов опеки и попечительства. Когда же в момент рассмотрения иска об ограничении родительских прав ребенок уже устроен, нельзя считать, что он находится в опасности. Поэтому в таких случаях нет оснований для удовлетворения заявленного иска.               Не исключается ситуация, при которой ограничиваются права лишь одного из родителей, а другой их сохраняет,

так как делает все возможное, чтобы помочь своему ребенку. Тогда отобрания как такового в виде изъятия ребенка из семьи не происходит. Но принимаются меры по изоляции родителя, чье поведение опасно; добросо­вестному же родителю помогают устроить несовершеннолетне­го в школу-интернат, медицинское или другое учреждение хотя бы на время. Таким образом, между последствиями лише­ния родительских прав и ограничения в  родительских правах, когда речь идет о воспитании, разницы нет.

Разумеется, ограниченный в своих правах родитель не может выступать в роли защитника прав и интересов своего ребенка как законный представитель, поскольку ему нельзя доверить главное — воспитание несовершеннолетнего. Конеч­но, по той же причине ему нельзя доверить выбор места и спосо­ба обучения детей. Ограниченным в своих родительских правах лицам запрещается доверять воспитание других детей, а пото­му п. 1 ст. 127 СК исключает их из перечня лиц, имеющих право быть усыновителями п. 3 ст. 146 СК не позволяет им стать опекунами (попечителями), а п. 1 ст. 153 СК — приемны­ми родителями.

Несколько иначе обстоит дело, когда ограничи­ваются родительские права имущественного характера. И здесь родители не вправе выступать в роли законных представителей своих детей. Однако, поскольку правовая связь ребенка с ними сохраняется, ребенок продолжает оставаться обладателем иму­щественных прав, основанных на факте родства с родителями и другими родственниками. В числе этих прав право на получе­ние наследства. Сохраняются эти права и за родителями. Совер­шеннолетние дети не освобождаются от уплаты алиментов ро­дителям, ограниченным в родительских правах. Не существует никаких исключений, касающихся ограничения в родитель­ских правах, при установлении отцовства по заявлению отца ребенка в соответствии с п. 4 ст. 48 СК. Таковы немногочислен­ные, но существенные различия в последствиях лишения роди­тельских прав и их ограничения. Что же касается иных последствий материального характера, то и здесь наблюдается совпадение со ст. 71 СК, предусматривающей последствия лишения родительских прав. Согласно п.1 этой статьи, родители, чьи родительские права ограничены судом, утрачивают также право на льготы и государственные пособия, установленные для граждан, имеющих детей. Сюда входят:

льготы при выплате пенсий, которые причитаются женщи­нам, воспитавшим пять и более детей до достижения ребенком восьми лет;

пособие гражданам, имеющим детей.

Хотя ФЗ “О государственных пособиях гражданам, имеющих детей”[32] запрещает назначение и выплату пособий только тем родителям, которые лишены родительских прав, однако представляется, что аналогичное решение должно приниматься также и в отношении родителей, ограниченных в родительских правах.[2] С принятием нового Семейного кодекса невозможность назначения и выплаты пособия лицам, ограниченным в родительских правах, получила прямое закрепление в законе.

Что же касается иных льгот или выплат, предусмотренных тру­довым, пенсионным законодательством, то вопрос об их сохра­нении находится в прямой связи с воспитанием ребенка. Там, где такая связь существует, родителю, чьи права ограничены, ничего не положено.

Особое внимание в СК уделяется охране интересов детей, чьи родители ограничены в родительских правах, если эти интересы связаны с сохранением за ребенком право собственности на жилое помещение и право пользование жилым помещением: “Ребенок, в отношении которого родители ограничены в родительских правах, сохраняет право собственности на жилое помещение или право пользования жилым помещением” (ст.74 СК).

Острота возникающих при этом проблем усугубляется пото­му, что несовершеннолетний не имеет защитника в лице своих родителей, которые нередко

являются совладельцами дома, приватизированной квартиры или пользуются всей жилой пло­щадью, тогда как отобранный у них ребенок находится в дру­гом месте. Вот почему п. 3 ст. 74 СК помогает заменяющим ро­дителей лицам защитить имущественные, жилищные права своих воспитанников. То же относится к достигшим совершен­нолетнего возраста детям, начинающим самостоятельную жизнь, когда им самим приходится себя защищать.

Говоря о сходстве и различиях в последствиях лишения и ограничения родительских прав, надо отметить, что ограниче­ние в родительских правах тоже не освобождает от обязанностей по содержанию ребенка. И здесь это не кара, не наказание, а неиз­бежное и естественное выполнение родительского долга.

Сохранение правовой связи ребенка с родителями, чьи родительские права ограничены, создает основу его контактов с ними. Они тем более целесообразны, когда есть надежда на восстановление нормальных здоровых отношений. При этом нельзя не учитывать, что ограничение прав чаще всего связано с отсутствием вины родителя.

Обязательным условием сохранения личной связи родителя, чьи права ограничены, с несовершеннолетними детьми служит соблюдение правила: "если это не оказывает на ребенка вредного влияния" (ст.75 СК). Поэтому необходимость продолжения контакта между ними во многом зависит от причин возникновения опасной для ребенка обстановки. Здесь не может быть одинакового подхода. Когда ограничение родительских прав вызвано тяжелым психическим заболеванием родителя, то в период ремиссии его болезненного состояния имеет смысл не препятствовать его встречам с ребенком. Такие встречи могут быть кратковременными и проходить под контролем лица, заменяющего родителя. Если послужившая причиной ограничения родительских прав опасность исходит от других членов семьи (лишенного родительских прав родителя, отчима, деда и т.п.), вряд ли стоит запрещать свидания с ребенком того родителя, который оказался не способным нейтрализовать эту опасность, устранить ее. Но само собой разумеется, что контакт с ним должен осуществляться вне стен дома, где существовала и существует угроза для несовершеннолетнего. Другое дело, когда опасность исходит от самого родителя, страдающего, например, алкоголизмом, наркоманией. Здесь требуется особая осторожность, чтобы не нанести травму ребенку.

Употребление термина "контакты" предполагает существование разных форм общения - от личных (разной продолжительности) встреч до кратких свиданий в присутствии педагога, воспитателя, лица, заменяющего родителей, членов его семьи. Контактом будет и переписка с ребенком, телефонные переговоры с ним, которые помогают сохранить связь с ребенком, поддержать в нем добрые чувства к родителю, когда они есть. Со временем тонкая нить такой связи может окрепнуть и стать реальной предпосылкой устранения существовавшей в семье опасности. Таким образом, вопрос о контакте ребенка с родителями, у которых он отобран по суду, имеет глубокий психологический и педагогический подтекст и, как правило, его решение простотой не отличается. Но чтобы он не носил абстрактного характера, не был формализован или, наоборот, пущен на самотек, важно, чтобы согласие на это общение дали те, кто имеет возможность оценить конкретную ситуацию, определить подлинные интересы ребенка и, что не менее существенно, воочию убедиться, что связь с родителями (одним из них) полезна или, напротив, способна принести ребенку вред. Поэтому ст.75 СК разрешает контакты ребенка с родителями с согласия:

- органа опеки и попечительства;

- опекуна (попечителя);

- приемных родителей ребенка;

- администрации учреждения, в котором находится ребенок.

При этом имеется в виду согласие одного из перечисленных лиц, осуществляющих непосредственно заботу о несовершеннолетнем. Дополнительной санкции на такое согласие со стороны органов опеки и попечительства не требуется. Тем самым СК создает предпосылки для полной самостоятельности в решении столь сложного со всех точек зрения вопроса. В ситуации, требующей квалифицированного совета, его могут дать органы опеки и попечительства.

Если при лишении родительских прав все же остается место для надежды на лучшее, то при ограничении в этих правах, по идее, шансов на изменение поведения родителя больше, тем более, что далеко не всегда ограничение в родительских правах применяется при наличии его вины. Он может излечиться вовсе или улучшить состояние своего здоровья, а потому превратить­ся в заботливого человека. Не исключается и изменение семей­ной ситуации, когда исчезает источник опасности для ребенка потому, что, например, страдающий тяжелым психическим за­болеванием отчим ушел из семьи, умер дед-алкоголик и т.д. Поэтому ст. 76 СК допускает отмену ограничения родитель­ских прав. Но поскольку его основанием послужило решение суда, постольку возврат ранее отобранного у родителей ребенка может состояться только после вынесения судом соответствую­щего решения.

Первым шагом на пути реабилитации родителя, ограничен­ного в родительских правах, является иск, заявленный лицом, чьи права суд ограничил. В соответствии с п. 1 ст. 76 СК удовле­творение этого иска ставится в прямую зависимость от исчезно­вения обстоятельств, послуживших основанием для ограниче­ния в родительских правах, т.е. от исчезновения опасной для жизни, здоровья, воспитания несовершеннолетнего обстанов­ки. Убедившись в этом, суд выясняет другое не менее важное обстоятельство: согласен ли ребенок вернуться к своим родите­лям (одному из них). Правда, мнение на этот счет несовершен­нолетнего любого возраста правового значения не имеет, а лишь учитывается судом при определении главного условия отмены ограничения в родительских правах, которое заключа­ется в соблюдении интересов ребенка. Следовательно, при ре­шении вопроса о целесообразности отмены ограничения в роди­тельских правах предстоит исследовать весь комплекс взаимо­связанных вопросов с точки зрения интересов несовершенно­летнего. И не исключено, что их анализ заставит придти к выводу о необходимости отказа в иске.

Если же иск удовлетворяется, могу возникнуть проблемы с возвратом ранее отобранных детей  в родительскую семью. Тем более что далеко не всег­да они испытывают к матери и отцу добрые чувства, а иногда вернуть их расположение просто невозможно. Вот почему после удовлетворения иска об отмене ограничения в родитель­ских правах не всегда удается вернуть ребенка истцу. В случае возникновения спора между ним и лицом, удерживающим у себя ребенка, применяется ст. 68 СК, посвященная защите ро­дительских прав.

Как лишение родительских прав, так и ограничение сопряжены со сбором доказательств в подтверждение обоснованности заявленного иска, на что требуется время. И вместе с тем иногда всякое промедление в защите нарушенных прав ребенка исключено, так как его надо спасать немедленно. Для таких чрезвычайных ситуаций предназначена ст. 77 СК, предусмат­ривающая отобрание ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью.

Такое отобрание осуществляется только органами опеки и попечительства на основе акта выносимого органом местного самоуправления, т.е. в административном порядке.  Хотя п.1 ст.77 СК говорит только о праве этих органов, надо полагать, что на лицо их профессиональная обязанность спасти ребенка с помощью отобрания в упрощенном административном порядке. При этом не имеет значения, наступили или нет негативные последствия такой опасности. Важно одно – она существует. Основой этого решения (постановления) служит акт обследова­ния, составленный представителем органа опеки и попечитель­ства или, например, воспитателем, педагогом. Причем выно­сится такое решение немедленно, на что специально обращает­ся внимание в п. 1 ст. 77 СК. Немедленно—значит тотчас после установления факта существования угрозы жизни, здоровью ребенка (погибает от голода, холода, побоев, нежелания родите­лей вызвать врача и т. п.).

Так, 09.04.99г. постановлением главы администрации Балтийского района в связи с возникшей угрозой жизни и здоровью малолетним К. 1996г. рождения и Р. 1994г. рождения дети были изъяты  и помещены в детский дом “Надежда”. Зимой раздетыми, голодными дети неоднократно находились работниками милиции в подъезде своего дома (родители выставляли их за дверь), где дети проводили всю ночь.

После вынесения соответствующего решения (постановления) делается все необходимое для того, чтобы ради спасения погибающего, беспомощного ребенка изъять его из семьи, после чего его направляют в больницу, приют, дом ребенка и т.п. Но если несовершеннолетний брошен родителями, чье местонахождение неизвестно, для отобрания в соответствии со ст. 77 СК оснований нет. Оставшегося почему-либо без родительского попечения ребенка устраивают либо в семью, либо в одно из детских учреждений по правилам, пред­усмотренным ст. 123 СК.