Иски периода экстраординарного процесса. Actiones ordinariae, extraordinariae и interdicta. Actiones ordinariae были иски, которые, после предварительного разбора in jure перед магистром, переходили на рассмотрение присяжного судьи или судебной коллегии; эта вторая стадия производства называлась производством in judicio. Actiones extraordinariae назывались иски, которые окончательно разрешались магистратом. Это различие, имевшее важное значение при формулярном процессе, отпало вместе с падением этого процессия. Именно в позднейшем императорском праве omnia judicia extraordinaria facta sunt. Интердикты первоначально были условные приказы претора, издаваемые в известных случаях по ходатайству одной из сторон; если противная сторона не желала подчиниться приказу, то он не приводился непосредственно в исполнение, а служил лишь основанием для дальнейшего производства. С течением времени этот порядок испрашивания ad hoc приказов у претора вышел из употребления; вместо того стали прямо предъявлять иски, ссылаясь на общие формулы интердиктов, изображенные в эдикте, так назыв. interdicti actiones (т. е. иски, основанные на интердикте); обыкновенно эти иски называются просто интердиктами.

    Actiones privatae и populares. – иски частные и публичные.  В некоторых случаях римское право разрешало всякому гражданину, в качестве представителя всего общества, предъявлять иск против лица, нарушившего какое-нибудь постановление закона или эдикта, изданного в защиту общественных интересов. Это - так назыв. actiones populares, в противоположность которым остальные иски назывались actiones privaae. В настоящее время actiones populares более не встречаются.

      Специальную категорию составляли кондикции (condictione). В чем состояло отличие кондикции от асtiones, спорно. Можно определить кондикции как иски, основанные на цивильном праве, в которых не указывалось, из какого основания они возникали (абстрактные иски). Например, истец мог потребовать с помощью кондикции платежа известной суммы, причем в формуле иска не указывалось (и это было безразлично), обязан ли ответчик уплатить эту сумму по договору займа или на основании специального письменного договора и т.п., лишь бы долг в этой сумме существовал.

Типизация исков

       Преторский эдикт публиковал в систематическом порядке формуляры отдельных исков. Они излагались применительно к существующей системе правоотношений, для которых вырабатывался соответствующий иск. Естественно, все иски формулярного процесса получили характеризующие их с материальной стороны индивидуальные наименования, например actio empti, actio venditi, rei vindicatio, аctio ficticia. Индивидуальность этих исков нужно понимать, конечно, не буквально и конкретно, а как обозначение типов крупных институтов. Пользуясь этими формулярами-типами для конкретных лиц и отношений, преторы придавали искам действительно индивидуализированный характер.

      Вот описания некоторых из этих исков:

      Actio ficticia (иск с фикцией). В тех случаях, когда претор признавал необходимым распространить предусмотренную законом защиту на какое-то новое, не предусмотренное в законе отношение, он иногда предлагал (в формуле) судье допустить существование некоторых фактов, которых в действительности не было, и с помощью такой фикции подвести новое отношение под один из существующих исков. В формуле этот прием выражался следующим образом: если окажется то-то и то-то, в таком случае, если бы было то-то, ты, судья, присуди, и т.д. Например, когда назрела потребность допустить передачу требования от одного лица к другому, то для защиты нового лица претор стал давать иск, в котором судье предлагалось предположить (допустить фикцию), что новое лицо (которому передано право требования) является наследником первого лица (а на наследника переходили права и обязанности) (см. ниже, разд. VIII). Тем самым лицо, которому передано право требования, получало исковую защиту.

      Иск, построеный на принципе добросовестности. При рассмотрении исков bonae fidei положение судьи свободнее, он имеет право принимать во внимание возражения ответчика, основанные на требованиях справедливости, хотя бы в формулу иска и не было включено особой эксцепции (например, при actio bonae fidei судья учитывает ссылку ответчика на dolus со стороны истца, т.е. на то, что истец допустил обман, даже если в формулу иска не включено специальной эксцепции по этому поводу).

      К последним Гай (4. 62) причисляет   следующие иски: actio empti, vendit, locati, conducti, negotiorum gestorum, mandati, depositi, fiduciae, pro socio, tutelae, rei uxoriae.

      Rei vindicatio. Истцом является невладеющий собственник. Ответчиком является владеющий несобственник, притом не только юридический владелец, но и detentor; последний, однако, может уклониться от участия в деле путем указания того лица, от имени которого он держит вещь, так назыв. Laudatio, или nominatio auctoris. Источники в двух случаях допускают виндикацию против fictus possessor, т. е. против лица, которое, несмотря на то, что не владеет вещью, рассматривается как владелец, именно:

      а) против того, кто, не владея вещью, умышленно  вступил в спор, выдавая себя за владельца, qui liti sese obtulit;

       b) против того, кто умышленно перестал  быть владельцем вещи - qui dolo malo desiit possidere. Иск против fictus possessor, впрочем,  представляет собою скорее квалифицированный  личный иск об убытках, чем иск о собственности, что явствует, между прочим, из того, что, получив вознаграждение от fictus possessor, собственник сохраняет право виндицировать вещь у настоящего владельца ее, verus possessor. Объектом виндикации может служить определенная отдельная вещь или интеллектуальная часть вещи, а при недвижимостях и реальная часть участка - locus certus ex fundo, и совокупность вещей, напр., стадо.

      Виндикация  направлена на признание права собственности  и на выдачу самой вещи с ее приращениями. Ответственность перед истцом ответчика различествует, смотря по тому, является ли он добросовестным или недобросовестным владельцем. Добросовестный ответчик не отвечает вовсе за пропажу или ухудшение вещи (и приращений ее), поскольку то или другое произошло вследствие действия случая (casus), и, сверх того, он отвечает за dolus и culpa только с момента литисконтестации (ибо, как добросовестный владелец, он до предъявления иска, очевидно, не мог находиться in dolo, не зная о притязании противной стороны, а небрежное обращение с вещью должно быть признано простительным, так как владелец думал, что имеет дело со своею собственностью).

      Недобросовестный  ответчик отвечает не только за dolus и culpa за все время, пока он владел вещью mala fide, но, сверх того, с момента литисконтестации и за случайную пропажу или ухудшение вещи, если только он не докажет, что соответствующий убыток постиг бы истца даже в том случае, если бы вещь была ему передана при самом возбуждении спора. Вор отвечает за casus и до литисконтестации. Если ответчик (все равно, добросовестный ли он или недобросовестный владелец) будет присужден к выдаче спорного объекта и не пожелает добровольно выдать его, то он считается строптивым. В классическом праве для таких случаев не существовало прямых средств принудить ответчика к выдаче вещи. Судья мог только постановить arbitrium de restituendo - предложение выдать вещь истцу; если ответчик не соглашался, то истец мог принести jus jurandum in litem, клятвенную оценку своего убытка, и ответчик присуждался к уплате соответствующей суммы денег (такое положение вещей вытекало из принципа: omnis condemnatio pecuniaria esse debet). Юстиниан определил, что истцу присуждается самая вещь; от истца же зависит, если ответчик отказывается выдать вещь, добиться выдачи ее в порядке принудительного исполнения решения или же согласиться на переоценку убытка на деньги (litis aestimatio), причем допускается jus jurandum in litem: в последнем случае дело рассматривается так, как будто вещь продана истцом ответчику.

      Кроме самой вещи ответчик обязан выдать и omnis causa, т. е. плоды и другие приращения, напр., половину клада, найденного в спорном участке.

Признание исков и возражение против них

      В случаях признания ответчиком требований истца решение могло последовать уже в первой стадии производства (in iure).

    Институт  признания еще в XII таблицах занимал  место в процессе, так как там  упоминался признанный должником долг aes confessum наряду с судебным решением. Найденные в 1933 г. отрывки Гая, передавая  формулы двух legis actiones - через испрошение судьи и через кондикцию, вносят ясность в это дело и свидетельствуют, что как признание ответчиком требований истца, так и отрицание им этих требований в названных формах процесса совершались путем формальной постановки истцом запроса ответчику с вызовом ответить "да" или "нет" - postulo aies an negas - требую, чтобы ты сказал "да" или "нет" (Гай, 4. 17. 17-а). Когда ответчик отрицал свой долг, он отвечал "не должен" - non oportere, - процесс развивался дальше и передавался in iudicium. Такого продолжения процесс, очевидно, не имел, когда ответчик отвечал утвердительно - признанием своего долга, и за этим следовало подлежащее исполнению присуждение в пользу истца.

    Наряду  с признанием на суде личных требований из обязательств известна другая форма признания права истца на вещи, но связанная с передачей права собственности. Она свершалась не путем формальной манципационной сделки, а судебной уступкой - in iure cessio - доведением дела до разбирательства in iure, когда уступающий свое право на вещь на вызов приобретателя заявить свои права, отвечал или отрицанием, или молчанием.

    Здесь молчание или отрицание ответчика  приравнивается к его согласию (молчаливому). Формальные вопросы одной стороны  и принятие другой стороной какого-либо из двух положений завершаются процессуальным присуждением вещи истцу претором. Магистрат основывает свое решение на ответе вызываемой стороны и процессуально легализирует сделку сторон.

      В формулярном процессе институт судебного  признания принял определенно выраженный лично-правовой характер. Ответчик, признавая  себя обязанным что-либо уплатить, уподоблялся тому, кто при иске на вещь уступал ее в форме признания. Признавший требование, по мнению Дождева, выносил как бы решение по собственному делу.⁴

      Confessus pro iudicato est qui quodammodo sua sententia damnatur (D. 42. 2. 1).

      (Признавший  считается присужденным, будучи  как бы приговорен собственным  решением.)

      Когда ответчик признавал существование  требования, направленного на вещи, или основание этого требования, но не его размер, возникали затруднения. Сначала вопрос разрешался путем передачи для разрешения судьей в следующей стадии - in iudicio.

• Notandum est quod in hac actione, quae adversus confitentem datur, iudex nou rei iudicandae, sed aestimandae datur: nam nullae partes sunt iudicandi in confitentes (D. 9. 2. 25. 2).
• (Следует отметить, что при том иске, который дается против признающего, судья назначается не для решения дела, а для его оценки: ведь по отношению к признающим нет никаких (спорящих) сторон для присуждения.)

      Однако  при этом порядке против сделанного in iure признания ответчик мог in iudicio выступать  с опровержениями и таким образом  обессиливать его. В последующей  четверти II в. был принят сенатусконсульт, на основании которого выработалось правило, что последовавшее in iure признание вело за собой постановление, завершающее спор по данному пункту, особенно при исках на вещи. Такое постановление окончательно устанавливало право истца на вещь - rem actoris esse.

      Ответчик  может защищаться трояким образом против предъявленного к нему иска:

      a) он отрицает те факты, на  которых, якобы, основано право  истца; доказать в таком случае  наличность этих фактов составляет  обязанность истца; 

      b) он приводит другие факты, из  которых явствует, что право, несмотря  на приведенные истцом факты, не могло возникнуть или должно было прекратиться, так что, во всяком случае ко времени предъявления иска, это право уже не существует; onus probandi в таких случаях падает на ответчика;

      c) наконец, ответчик, не отрицая  самого права истца, противополагает этому праву такое обстоятельство, которое, раз на него будет сделана ссылка, парализует судебное осуществление права истца навсегда или на время, напр., иску о собственности ответчик противополагает свое право узуфрукта на спорную вещь, или иску об исполнении договора он противополагает ссылку на обманный образ действия истца, допущенный им при заключении договора; в первом случае ответчик ссылается на самостоятельное встречное право, во втором - на известный факт; и в этих случаях onus probandi падает на ответчика. Ссылка ответчика на такое обстоятельство, парализующее судебное осуществление права истца, называется возражением, exceptio в тесном или материальном смысле.

      Понятие, виды и основания  эксцепции.

      Понятие эксцепции определяют два юриста - Ульпиан и Павел:

• Exceptio dicta est quasi quaedam exclusio, quae opponi actioni cuiusque rei solet ad excludendum id quod in intentionem condemnationemve deductum est (D. 44. 1. 2. Ulpianus).
• Эксцепция названа так, будучи как бы некоторым исключением, которое обычно противопоставляется иску по какому-нибудь делу, для исключения того, что требуется в интенции или кондемнации.
• Exceptio est conditio quae modo eximit reum damnatione sive modo minuit damnationem (D. 44. 1. 22. pr. Paulus).
• Эксцепция есть условие, которое или изъемлет ответчика от присуждения, или только уменьшает присуждение.

      Из  этих двух определений можно уже  установить, что по содержанию эксцепции  направлены на освобождение ответчика  от присуждения или на уменьшение этого присуждения. Ульпиан добавляет, что эксцепция, будучи противопоставлена иску, стремится исключить не только присуждение, но и самое основание иска, выраженное в интенции. При таком широком понимании римскую эксцепцию можно было бы определить как противопоставляемое иску и его проведению юридическое препятствие, важность которого не вытекает сама собой из иска, а потому может быть рассматриваема судьей только в том случае, если на это указывает особая часть формулы.