Ответственность за причинение морального вреда

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994г. .№10, в пункте 9 которого говорится, что применительно к статьи 29 уголовно-процессуального кодекса потерпевший вправе предъявить гражданский иск о компенсации морального вреда при производстве по уголовному делу, не только не решает проблемы, но еще больше ее запутывает. Данная формулировка отнюдь не обязывает суд при предъявлении гражданского иска признавать потерпевшего гражданским истцом, что противоречило бы статьи 54 уголовно-процессуального кодекса, не говоря уже о том, что из нее вовсе не следует обязанность суда удовлетворять эти иски.

Попытки легализации, таким образом, возмещения морального ущерба в уголовном процессе лишь создают новый круг вопросов требующих  разрешения. Так, судья, руководствуясь указанным постановлением Пленума, должен соответственно решать и такие  вопросы, как можно ли компенсировать причиненный моральный вред потерпевшему по инициативе суда в случае, если иск  не предъявлен; можно ли налагать арест  на имущество виновного лица в  целях обеспечения заявленного  иска о возмещении морального вреда. О последнем случае хотелось бы сказать  особо, поскольку статья 175 уголовно-процессуального  кодекса обязывает следователя  наложить арест на имущество в  целях обеспечения гражданского иска, не уточняя при этом, какого именно. При складывающейся судебной практике это дает возможность трактовать термин «гражданский иск» и как иск, заявленный в связи с возмещением морального вреда. В то же время в среде юристов не прекращается спор о возможности имущественного ареста по неимущественному иску в целях его обеспечения применительно к гражданскому судопроизводству.

Представляется, что для упорядочения складывающейся ныне практики в Уголовно-Процессуальный кодекс (статьями 29, 53, 137) требуется  незамедлительно внести дополнения о возможности возмещения в пользу потерпевших, помимо имущественного ущерба, также и морального вреда.

Одновременно  в уголовно-процессуальном законодательстве следовало бы дать четкое определение  термина «моральный вред». Дело в  том, что из статьи 151 Гражданского кодекса  Российской Федерации вытекает, что  правом на компенсацию морального вреда  пользуются только лица, понесшие физические или нравственные страдания в  связи с посягательством на их неимущественные права или нематериальные блага. Таким образом, потерпевшие  почти по всем видам преступлений корыстной направленности, составляющих более половины всех совершаемых  преступлений, лишаются возможности  компенсировать причиненные им психические  страдания. По всей видимости, мало кто  будет отрицать огромный психологический  стресс, испытываемый людьми, у которых  «вынесли» из квартиры все ценные вещи или угнали автомобиль. Материальная компенсация такого рода страданий  была бы в высшей степени оправдана. Одним из способов решения этой задачи может явиться введение в уголовное  судопроизводство еще одного термина - «психический (эмоциональный) вред». Но в этом случае мы столкнулись  бы с тем, что гражданское законодательство такого термина «не знает».

Более реальным видится другой путь. Целесообразно  прямо указать, что под моральным  вредом в уголовном судопроизводстве, подлежащем материальной компенсации, понимаются физические и нравственные страдания, испытываемые гражданами в  связи с совершением противоправных деяний, преследуемых уголовным законом. Следовало бы отметить, что такого рода моральный вред подлежит компенсации, как в рамках уголовного судопроизводства, так и в гражданско-процессуальном порядке. Это будет согласовываться  и с новым гражданским законодательством: в части 1 статьи 151 Гражданского кодекса  Российской Федерации указано, что  помимо случаев нарушения личных неимущественных прав и нематериальных благ суд может возложить на нарушителя обязанность компенсации морального вреда и в других случаях, предусмотренных  законом.

Таким образом, несмотря на специфический характер института компенсации морального вреда и законодательные ограничения  его применения, он охватывает широкий  круг правоотношений, возникающих не только в гражданско-правовой, но и  в других сферах.. Однако данный институт, выступающий прежде всего как  гражданско-правовой, к сожалению, еще  не нашел должного выражения в  уголовной и уголовно-процессуальной сферах правового регулирования  

1.2 Критерии определения размера компенсации морального вреда

Проблема установления критериев и определения методик  компенсации морального вреда является одной из самых актуальных и наименее исследованных в этом институте  гражданского права.

В статье 151 части 1 Гражданского кодекса Российской Федерации установлены критерии, которые должны учитываться судом  при определении размера компенсации  морального вреда: степень вины нарушителя; степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными  особенностями лица, которому причинен вред; иные заслуживающие внимания обстоятельства.

С введением  в действие второй части Гражданского кодекса этот перечень был дополнен следующими критериями в статье 1101: характер физических и нравственных страданий, который должен оцениваться  с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный  вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего; требования разумности и справедливости.

Кроме того, ряд  положений, касающихся определения  размера компенсации морального вреда, содержится в других законодательных  актах и постановлениях Верховного суда Российской Федерации. В частности: вред причиненный личности, подлежит возмещению в полном объеме (пункт 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации); размер компенсации морального вреда определяет суд (часть 2 статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации); размер компенсации морального вреда определяется в зависимости от материального положения потерпевшего; размер компенсации морального вреда определяется в зависимости от материального положения причинителя вреда; размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворения иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований.

Если говорить в целом, то нельзя не отметить, что  все вышеперечисленные критерии носят весьма общий и обтекаемый характер и в случае необходимости  предоставляют практически неограниченный простор свободному усмотрению судьи, не скованному никакими верхними или  нижними пределами присуждаемой денежной компенсации.

Не имея каких  – либо реальных ограничений размера  присуждаемой суммы и даже самого приблизительного ее базисного уровня, судьи, чтобы создать единообразие в принимаемых ими решениях, вынуждены, по мере имеющихся возможностей, обращать внимание на размер компенсаций, ранее  взысканных ими или другими судьями  по аналогичным категориям дел. Иными  словами, хотел того законодатель или  нет, он в настоящее время фактически толкает судебную практику на путь формирования своеобразной системы  судебных прецедентов для использования  ее при определении размера морального вреда, подлежащего взысканию.

Конечно, хотелось бы надеяться, что судебная практика в конце концов выработает повсеместно более или менее стабильные размеры денежных компенсаций морального вреда, причиненного при схожих обстоятельствах и по аналогичным категориям преступлений. Зачастую даже судьи, работающие в одном суде, за моральный вред, причиненный одинаковыми преступлениями, совершенными при схожих обстоятельствах, взыскивали компенсации, превышающие одна другую в несколько десятков раз.

Например, согласно приговору Гатчинского городского федерального суда Ленинской области  от 11 сентября 1997 года с Кабак В.С., осужденного по части 1 статьи 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, в пользу потерпевшего Серикова С.В.в счете компенсации причиненного преступлением морального вреда был взыскан 1 миллион неденоминированных рублей. А в соответствии с приговором этого же суда от 19 февраля 1997 года с Григорьева А.Н., также осужденного по части 1 статьи 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, в пользу потерпевшего Милюкова С. Н. в качестве компенсации за причиненный моральный вред было взыскано 30 миллионов неденоминированных рублей.1

При этом в результате совершения указанных однотипных преступлений обоим потерпевшим был причинен тяжкий вред здоровью, т.е. телесные повреждения, относящиеся к одной и той  же категории. Как следует из материалов дел, у потерпевших нет ярко выраженных индивидуальных особенностей, и в  их действиях отсутствовала грубая неосторожность, которая могла бы содействовать возникновению или  увеличению вреда. При таких обстоятельствах  превышение размера одной компенсации  над размером другой в несколько  десятков раз исходя из принципов правосудия трудно назвать разумным. А сточки зрения потерпевших такое превышение явно будет несправедливым.

Таким образом, нет ничего удивительного в том, что почти сразу же после введения в наше законодательство института  компенсации морального вреда учеными  – юристами стали предлагаться более  строгие критерии его денежной оценки. Необходимо заметить, что данные критерии в той или иной степени связаны  с уголовным правом, что, по всей видимости, не является случайным. Во-первых, санкции статей Уголовного кодекса  наиболее объективно отражают степень  тяжести того или иного преступления. Во-вторых, преступления составляют львиную  долю среди всех правонарушений, совершение которых может повлечь компенсацию  причиненного морального вреда.

Так, В. Я. Понариным, специализирующимся в сфере уголовного судопроизводства, были предложены два метода оценки морального вреда: «поденный» и «посанкционный».

При использовании  поденного метода предлагается принимать  во внимание количество дней в году и учитывать долю ежемесячного заработка  виновного, приходящегося на один день. Соответственно если суд придет к  выводу о необходимости взыскания  с ответчика суммы денег в  размере семнадцатидневного дохода, то, зная его доход, приходящийся на один день, легко определить и общую  сумму денег, подлежащую взысканию  с виновного в качестве компенсации  морального вреда. Однако, по мнению самого автора, уязвимость этого метода состоит  в том, что он не связан тесно с  самим деянием, его правовой оценкой  и вызванными им последствиями. А обеспечение требования справедливости при взыскании денежных сумм с подсудимых, обладающих разными доходами, отмечаемое автором в качестве достоинства метода, одновременно является и его существенным недостатком: этот метод неприменим при взыскании морального вреда за умышленные преступления (составляющие большую часть всех преступлений), поскольку в этом случае в соответствии с требованиями пункта 3 статьей 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации суд не имеет права учитывать имущественное положение причинителя вреда.

Посанкционный метод сводится к установлению денежной компенсации за причиненный моральный вред в зависимости от размера санкции статьи Уголовного кодекса, применяемой к подсудимому. Во внимание берется только один вид возможного наказания–лишение свободы, выраженное в месяцах. При этом предлагается за каждый месяц лишения свободы взыскивать с виновного один минимальный месячный размер оплаты труда. Например, если за определенное преступление предусмотрено наказание в виде лишения свободы от одного до трех лет, то размер взыскиваемого морального вреда должен находиться в пределах от 12 до 36 минимальных месячных размеров оплаты труда.

Во многом лишенной указанных недостатков представляется методика определения размера компенсации  морального вреда, предложенная специалистом в области гражданского права  А. М. Эрделевским1. Основа этой методики, так же как и «посанкционного» метода В. Я. Понарина, заключается в соотношении размеров санкций различных статей Уголовного кодекса, как наиболее объективно отражающих соотносительную значимость охраняемых этими статьями благ. При этом автор вводит некий базисный уровень размера компенсации морального вреда, определенный применительно к страданиям, испытываемым потерпевшим при причинении тяжкого вреда здоровью, совершенного с особой жестокостью, издевательствами или мучениями. Этот уровень предлагается установить в размере 720 минимальных размеров оплаты труда (далее – МРОТ). Обосновывая данный размер, автор исходит из того, что 720 МРОТ- это заработок гражданина за десять лет при размере месячного заработка 6 МРОТ и именно такой среднемесячный заработок в настоящее время в наибольшей степени стимулируется нашим налоговым законодательством.

Руководствуясь  критериями, предусмотренными гражданским  законодательством, предлагается уже  применительно к конкретному  правонарушению определять размер компенсации  действительного морального вреда. При этом, по мнению автора, действительный размер может превышать презюмированный не более чем в четыре раза, однако без ограничений размера в сторону уменьшения.

Для облегчения учета критериев компенсации  морального вреда А. М. Эрделевский рекомендует использовать разработанную им специальную формулу:

Буквами латинского алфавита в ней обозначены:

D- размер компенсации  действительного морального вреда;

- размер компенсации презюмируемого морального вреда;

- степень вины причинителя вреда, предлагаемая в пределах

I – коэффициент  индивидуальных особенностей потерпевшего, при этом 

 коэффициент учета заслуживающих  внимания фактических обстоятельств, предлагаемый в пределах от 0 до 2 включительно;

 – степень вины причинителя, при этом 0

– коэффициент имущественного положения  причинителя вреда, который, естественно, должен приниматься во внимание только при совершении правонарушения по неосторожности и который, по мнению составителя формулы, должен быть помещен в пределы от 0,5 до 1 включительно.