Ответственность предпринимателя за нарушение договорных обязанностей

   ФАКТ  НАРУШЕНИЯ ДОГОВОРНОГО  ОБЯЗАТЕЛЬСТВА

   Действующее законодательство и судебно - арбитражная  практика свидетельствуют о закреплении  принципа абсолютной ответственности  предпринимателя, предусматривающего незамедлительное применение мер имущественной  ответственности к нарушителю договора. Причиной отказа от принципа вины и  наличия вреда как оснований  ответственности предпринимателя, видимо, стала провозглашенная независимость  участников рынка. Государство утратило главенствующую роль в договорных отношениях, установив свободу договора и  отменив "опеку" над хозяйствующими субъектами. Но само понятие "свобода  договора" подразумевает не только права (выбирать контрагентов, определять предмет обязательства, др.), но и  обязанности участников договорных отношений. О повышенной ответственности  предпринимателей свидетельствует  также установленная обязательная письменная форма договорного обязательства. 

   ПРИЧИННАЯ СВЯЗЬ МЕЖДУ НАРУШЕНИЕМ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА 
И ПОВЕДЕНИЕМ НАРУШИТЕЛЯ

   При определении ответственности важное значение имеет установление причинно - следственной связи между поведением нарушителя и нарушением договора. Такое установление необходимо, во-первых, для отграничения прямых убытков от косвенных; казуса, т.е. случайного нарушения обязательства, ответственность за которое возлагается на нарушителя, если он является предпринимателем, от непреодолимой силы, которая, будучи причиной нарушенного договорного обязательства, освобождает от ответственности; а также для выявления вины кредитора.

   Исследуя  причинно - следственную связь в  современном российском законодательстве, науке и практике в сфере предпринимательских  отношений, можно также заметить тенденцию к уменьшению роли указанного института, что вызвано прежде всего тем, что вина нарушителя - предпринимателя не является основанием договорной ответственности. Для договорного права характерно принятие контрагентами на себя риска, поэтому при нарушении договора, при причинении ущерба не всегда можно утверждать, что сторона, которая несет по договору или закону ответственность, является причинителем ущерба.

   Таким образом, при наступлении гражданско - правовой ответственности вследствие нарушения договорного обязательства предпринимателем мы рассматриваем причинность между поведением одного из контрагентов и фактом нарушения договора, а не возникшими убытками. Указанное обстоятельство, безусловно, повышает вероятность применения к должнику - предпринимателю санкций, предусмотренных законом или договором, так как факт нарушения обязательства не всегда сопряжен с причинением вреда.

   Выяснение практического значения проблемы причинных  связей в гражданском праве важно  не только при решении вопроса  об убытках (реальном ущербе и упущенной  выгоде), но и при применении к  неаккуратному контрагенту других санкций и в особенности при взыскании неустойки.

   На  практике вопрос о взыскании неустойки  сравнительно редко решается без  связи с убытками. Так бывает лишь при штрафной неустойке, взыскиваемой независимо от убытков (сверх их), либо же при исключительной неустойке, когда  кредитор отказывается от взыскания  убытков, предпочитая потребовать  неустойку. В таких случаях на первый взгляд может показаться, что  вопрос о причинных связях действительно  не ставится, но это не совсем так. В  части второй статьи 401 ГК РФ закреплен принцип ответственности предпринимателя без вины. Поэтому для того, чтобы взыскать с него неустойку, необходимо установить факт участия предпринимателя в договоре и факт нарушения обязательства. Процесс выявления этих двух обстоятельств (в случаях, когда кредитору не причинены убытки, но он вправе взыскать неустойку) и есть установление причинной связи.

   Во  всех же остальных случаях неустойка  органически связана с убытками. Так, при альтернативной неустойке  кредитор всегда может отказаться от штрафной санкции и взыскать убытки, если они превышают сумму неустойки, а при зачетной неустойке (самой  распространенной и преимущественной форме штрафных санкций) убытки возмещаются  в части, не покрываемой этой неустойкой. Взаимозависимость неустойки и  убытков здесь настолько тесная, что практически вопрос о неустойке  никак не может быть решен без  предварительного установления причинных  связей между неисполнением договора и возникшими убытками.

   Правильное  решение вопроса о причинности  в гражданском праве, как уже  отметалось выше, имеет значение и  для отграничения казуса от непреодолимой  силы. Термины "казус" (случай) и "непреодолимая сила" (форс - мажор) в разных странах имеют неодинаковое значение. Так, в англо - американской правовой системе, где господствует принцип абсолютной ответственности контрагента, единственным исключением может быть "тщетность" или "неосуществимость" договора. Другой подход в континентальном праве. Например, статья 1147 Французского кодекса гласит, что если должник не может доказать, что неисполнение договора вызвано "посторонней причиной, которая не может быть поставлена ему в вину", то он будет обязан возместить убытки. Таким образом, с точки зрения закона между понятиями "случай" и "непреодолимая сила" стоит знак равенства.

   В соответствии с Гражданским кодексом 1994 года непреодолимая сила - чрезвычайные и непредотвратимые при данных условиях обстоятельства (п. 3 ст. 401). Можно сказать, что это классическое определение, имеющее наиболее общий характер. Напомним, что ныне недействующая  статья 85 ГК РСФСР (1964) определяла непреодолимую  силу как "чрезвычайное и непредотвратимое при данных обстоятельствах событие", т.е. связывала действие непреодолимой силы лишь как событие, действие сил природы - землетрясения, наводнения, снежные лавины и т.п. В отличие от Гражданского кодекса 1964 года статья 71 Основ гражданского законодательства трактовала непреодолимую силу подобно части третьей статьи 401 ГК РФ как "чрезвычайные и непредотвратимые при данных условиях обстоятельства".

   Однако  между определениями статьи 71 Основ  и статьи 401 ГК РФ есть существенное различие. В части второй статьи 71 Основ после общей формулировки непреодолимой силы даны примеры  непреодолимой силы. Во-первых, это стихийные явления, во-вторых, военные действия, в-третьих, "и т.п.". Стихийные явления - обстоятельства общепонятные, не зависящие от воли и сознания отдельных предпринимателей. Военные действия сами по себе возникают по воле людей, однако, если не зависят от воли и сознания отдельного предпринимателя, то они также могут трактоваться как факторы, не зависящие от воли отдельных предпринимателей. А что же такое "и т.п."? Под эту категорию можно было подвести самые разные факторы: забастовки, неплатежи и т.д. 
На сегодняшний день статья 71 Основ уже не действует, тем не менее проблема трактовки непреодолимой силы, понятие которой дает часть третья статьи 401 ГК РФ, для предпринимателей в современных условиях еще более обострилась. В пункте 3 статьи 401 ГК РФ дан перечень обстоятельств, не относящихся к непреодолимой силе. Это, в частности, нарушение обязанностей контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров и отсутствие у должника необходимых денежных средств. Однако столь краткий исчерпывающий перечень не может обеспечить должную охрану прав кредиторов от возможных аргументов ответчика в пользу действия непреодолимой силы. В этой связи было бы целесообразно дополнить пункт 3 статьи 401 ГК РФ нормой о том, что по взаимному соглашению контрагенты могут сформулировать формы непреодолимой силы в договоре. 
 

   ПРОТИВОПРАВНОСТЬ  ДЕЯНИЯ

   При рассмотрении противоправности как  основания договорной ответственности  предпринимателя важно уяснить  связь и соотношение противоправности и факта нарушения договорного  обязательства. Последнее выражается в посягательстве сторонами на те правила, которые установлены договором, на договорные нормы. Противоправность же заключается в нарушении закона и других нормативных актов, которые должны отвечать следующим требованиям: применимость к неограниченному числу случаев, выражение воли органов государственной власти и закрепление соответствующей нормы права в определенном установленном заранее порядке. Договором же признается "соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав или обязанностей" (ст. 420 ГК РФ). Поэтому неправильно включать в понятие противоправности факты нарушений договорных норм. В защиту данной позиции свидетельствует и то обстоятельство, что нарушения норм права и договора могут быть не связаны: нарушение норм права может и не быть нарушением договора и наоборот. Например, представим такую ситуацию: договор, условия которого противоречат какому-либо нормативному акту, был заключен в период, когда действие этого нормативного акта было приостановлено. Тогда при восстановлении действия нормативного акта факт нарушения сторонами договора будет рассматриваться как соответствие закону.

   Существует  мнение и о противоправности нарушений  условий самого договора, особенно не предусмотренного законодательством.

   Каковы признаки противоправности?

   Во-первых, будучи объективным фактом действительности, противоправное действие является сознательным актом. Сознательная же деятельность обычно характеризуется целенаправленностью  действий и предвидением их результатов.

   Во-вторых, действие становится противоправным только тогда, когда оно выступает против правового строя, т.е. нарушает нормы права.

   В-третьих, противоправным может быть не только действие, но и бездействие. Бездействие  и действие характеризует одна и  та же сущность: как и действие бездействие может приводить к определенным вредным последствиям.

   В-четвертых, гражданские противоправные действия нарушают не только нормы объективного права, но и вместе с тем субъективные права граждан и юридических  лиц как субъектов гражданского права. Последние в случае нарушения  их субъективных прав выступают в процессе в качестве истцов.

   В-пятых, любые гражданские правонарушения являются общественно опасными, хотя по своей вредности для общества эти действия (если они, конечно, одновременно не нарушают уголовного закона и не влекут уголовной ответственности) не представляют такой опасности, как уголовные преступления. 

   ВОПРОСЫ ВИНЫ

   В Гражданском кодексе 1994 года основанием для ответственности указано "наличие  вины (умысла или неосторожности), кроме  случаев, когда законом или договором  предусмотрены иные основания ответственности". Таким образом, законом или договором  может быть возложено на какое-либо лицо возмещение вреда, который тот  причинил случайно, а иногда и вообще не причинял.

   В Гражданском кодексе 1964 года формально  отсутствовало определение вины, а наука и практика использовали одноименное понятие, раскрываемое в Уголовном кодексе как психическое  отношение лица к своим действиям  и к их результату в форме умысла и неосторожности с той лишь разницей, что в гражданском праве форма  вины является лишь основанием ответственности  и поэтому не влияет на ее размер.

   В Основах 1991 года понятие вины раскрывалось через положение о том, что  должник признается невиновным, если докажет, что принял все зависящие  от него меры для надлежащего исполнения обязательства (п. 1 ст. 71 Основ 1991 г.). Такой  подход в принципе сохранен и в  Гражданском кодексе с одним  существенным уточнением: меры, которые  надлежало принять лицу для надлежащего  исполнения обязательства, теперь соотносятся  с той степенью заботливости и  осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота. Бремя доказывания отсутствия своей вины в случаях, когда наличие вины является необходимым основанием ответственности, возлагается на лицо, допустившее нарушение обязательства. Данное положение раскрывает суть принципа презумпции вины должника в гражданско - правовом обязательстве. Однако это не освобождает кредитора, предъявившего требование к должнику, если их спор рассматривается в суде, от необходимости доказать факт нарушения должником обязательства.

   Современное законодательство представляет собой  своего рода компромисс, сочетание  принципа вины (в договорных, где  сторонами являются, например, граждане, и деликтных правоотношениях) и принципа причинения (в предпринимательских договорных отношениях). Для наступления ответственности в последнем случае необходимо всего три основания ответственности, описанных выше. Выделение вины как основания ответственности при нарушении договора предпринимателем представляется нецелесообразным, так как в связи со спецификой рассматриваемых отношений речь идет скорее о невиновности, а не о вине, более того: невиновность носит очень усеченный характер, суженный до одного исключительного случая - непреодолимой силы. 

   ОБЪЕМ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

   Гражданский кодекс Российской Федерации 1994 года, обобщив зарубежный и российский опыт, закрепил новые правовые институты, в частности коренным образом  изменил и договорные отношения. Новый Гражданский кодекс нацелен, как и все мировые правовые системы, на то, чтобы обеспечить строгое  соблюдение обязанностей и, одновременно, не допустить злоупотребления правом, использования затруднений и  сложностей участников рынка. В соответствии с этой общей задачей ГК РФ подошел  и к вопросу об объеме ответственности. 
Всякое нарушение договорного обязательства влечет за собой обязанность возместить причиненные убытки - реальный ущерб и упущенную выгоду - в полном объеме.

   Это положение законодательно закреплено в статье 15 ГК РФ. Аналогичная норма  существовала и в прежнем, 1964 года, Гражданском кодексе (ст. 218). Задача института возмещения убытков - устранение отрицательных последствий, восстановление имущественного положения кредитора, которое последний имел и мог иметь, если бы договорное обязательство было выполнено. Поэтому законодательное закрепление принципа соответствия объема ответственности размеру причиненных убытков можно считать справедливым.

   С принятием нового ГК РФ, отразившего  развитие складывающихся новых отношений  в сфере предпринимательской  деятельности, расширение границ ответственности  профессиональных участников рыночных отношений, значение принципа полного  возмещения убытков сильно возросло. Несмотря на нормативное закрепление  в прежнем законодательстве указанного принципа, в связи с широким  спектром льгот, предоставляемых государством транспортным, энергоснабжающим, проектным и иным организациям, его применение было скорее исключением, чем правилом. Такое ограничение ответственности вызывало справедливую критику юристов.