Указанные теоретические посылы можно легко  проиллюстрировать законодательными и некоторыми доктринальными положениями, которые связаны с участием вещи в вещных и обязательственных  гражданско-правовых отношениях.

      Как уже отмечалось, понятие «вещь» является дискуссионным в цивилистической литературе. Поэтому ниже мы приведем мнение только тех ученых, которые определяют в качестве вещей только материальные предметы.

      Так, Г. Б. Леонова отмечает, что в правовом отношении значение имеют не вещи сами по себе как таковые, хотя в некоторых случаях физические, химические и иные свойства вещей и оказывают влияние на их правовой режим, а вещи как объект человеческой деятельности, связанный с обладанием¹².

      А. П. Сергеев указывает, что юридическое понимание вещей не совпадает с обыденным представлением о них. С точки зрения действующего законодательства, вещами признаются не только традиционные предметы быта, средства производства и тому подобное, но и живые существа (например, дикие и домашние животные), сложные материальные объекты (например, промышленные здания и сооружения, железные дороги и тому подобное), различные виды подвластной человеку энергии (например, тепловой, электрической, атомной и тому подобное), жидкие и газообразные вещества (например, вода и газ в резервуарах, трубопроводах и тому подобное). Таким образом, под вещами наука гражданского права понимает данные природой и созданные человеком ценности материального мира, выступающие в качестве объектов гражданских прав¹³.

      Аналогичной позиции придерживается В. П. Мозолин, который под вещами понимает предметы, имеющие материально-телесную субстанцию: тела в твердом, жидком и газообразном состоянии. Это предметы живой и неживой природы, которые по своему назначению могут быть объектами права собственности¹⁴.

      По  нашему мнению, сущность правового  режима вещи как объекта субъективных вещных прав будет заключаться в  следующих моментах:

      1) тело вещи, т.е. ее некая физическая (материальная) субстанция. Данный признак  имеет решающее значение для фактического обладания вещью;

      2) имущественный интерес управомоченного  лица связан с полезными свойствами  и качествами вещи;

      3) непосредственное воздействие на  вещь со стороны управомоченного  лица.

      Указанные существенные моменты правового  режима вещи влияют и на ее цивилистическое понимание как объекта вещных прав и составляют основу концепции «овеществленной» собственности.

      В этом случае вещь, как материальная (физическая) субстанция, имеет внешнюю  оболочку, определенную форму, что позволяет  ей находиться в обладании. Поэтому в качестве вещи надлежит рассматривать предмет материального мира, имеющий юридически признаваемую телесную форму, с помощью которой получает свое внешнее выражение, представляет для обладателя определенный имущественный интерес, связанный с использованием ее полезных свойств и качеств.

      Из  предложенного определения вещи вытекают четыре существенных признака:

      1) вещь - это материальная субстанция, нечто, лежащее вне личности  человека. Иначе говоря, любая вещь  должна иметь внешнее выражение - тело вещи. По нашему мнению, для права собственности и иных вещных прав телесная форма вещи имеет значение для обладания ею, что является необходимой предпосылкой осуществления господства лица над вещью;

      2) индивидуальная определенность  вещи. Это качество вещи надлежит рассматривать как совокупность индивидуальных свойств и качеств, как внутренних, так и внешних, с помощью которых происходит обособление вещи от подобных вещей. При этом индивидуальные признаки вещи могут, во-первых, появиться в процессе осуществления вещных прав, и, во-вторых, определены законодательством или соглашением участников гражданского оборота;

      3) с вещью связан имущественный  интерес. Имущественный интерес,  как мы представляем, может иметь  самое различное значение, но он всегда связан с ценностью вещи, ее полезными свойствами и качествами, ее возможной передачей (преимущественно возмездной) другому лицу и др. За всем этим стоит именно имущественный интерес. Если таковой оказывается утраченным, то обладатель права на вещь предпринимает действия, определенно направленные на прекращение своего права. Важность данного признака вещи наглядно демонстрирует пример бесхозяйных вещей (ст. 242, 243 ГК);

      4) вещь выступает объектом непосредственного  господства обладателя вещного права. В большинстве случаев реализация субъективных вещных прав заключается именно в непосредственном воздействии на вещь, управомоченное лицо использует тем самым полезные свойства и качества вещи для удовлетворения своих потребностей.

      Вещь  как объект обязательственных прав

      Как уже было отмечено ранее, для нас  непреложным тезисом является положение  юридической доктрины о том, что  объектом обязательственных прав выступает  должное поведение обязанного лица. Это может быть поведение одной  из стороны в договоре или шире - в обязательстве. Сюда следует отнести, например, поведение заемщика в договоре займа, причинителя вреда в деликтных обязательствах, обязательство лица, обещавшего публичное вознаграждение, и др. Но большинство обязательственных конструкций, основанных на договоре, являются двусторонними и взаимными. В этом случае каждой из сторон договора принадлежит определенный комплекс прав и обязанностей, и, соответственно, объектом взаимных договоров будет выступать поведение каждого обязанного лица. Например, объектом договора купли-продажи будет выступать должное поведение продавца - передать покупателю вещь (предмет договора) в определенном количестве, качестве, свободном от прав третьих лиц, и т.д., - и покупателя - действия по принятию, оплате товара и некоторые другие. Поэтому существо любого обязательственного субъективного права будет заключаться в требовании должного поведения от обязанного лица.

      Здесь возникает вполне закономерный вопрос: каково значение вещи для обязательственных (особенно договорных) субъективных гражданских прав?

      По  нашему мнению, ответ надлежит искать в разграничении понятий «предмет обязательства» и «объект обязательства». Если вещь потенциально может быть предметом обязательства наряду с другими явлениями правовой действительности (например, имущественными правами, определенного рода услугами и т.п.), то объектом субъективного обязательственного права всегда выступает только поведение обязанного лица - должника в обязательственном гражданском правоотношении. Продемонстрируем этот тезис.

      Предмет договорного обязательства определен  ГК в качестве единственного законодательно закрепленного существенного условия  договора (ст. 393 ГК), без которого договор  считается незаключенным. В дальнейшем это положение раскрывается в  Особенной части ГК применительно к отдельным видам договора. Это происходит тремя способами:

      1) непосредственное закрепление в  ГК норм о предмете договора. Например, предметом (товаром) по  договору купли-продажи может  быть любая вещь. При этом условие  о товаре считается согласованным, если договор позволяет определить наименование и количество товаров (существенные условия) (п.п. 1 и 3 ст. 407 ГК). Согласно ст. 566 ГК предметом лизинга могут быть здания, сооружения, машины, оборудование, инвентарь, транспортные средства, земельные участки и любые другие не потребляемые вещи;

      2) указание на объекты соответствующего  договора. Например, ст. 541 ГК перечисляет  объекты имущественного найма:  предприятия и другие имущественные  комплексы, земельные участки,  здания, сооружения, оборудование, транспортные средства и другие вещи, которые не теряют своих натуральных свойств в процессе их использования (не потребляемые вещи); право землепользования, право недропользования и другие вещные права;

      3) предмет договора указывается в законодательном определении договора. Например, предметом договора дарения могут быть вещи, имущественное право (требование), освобождение от имущественной обязанности, что непосредственно указано в п. 1 ст. 506 ГК, содержащем легальную дефиницию договора дарения.

      Отметим непоследовательность законодателя в  определении предмета договора. С  одной стороны, по смыслу статьи 393 ГК, предмет присущ любому договору и  выступает его существенным условием. С другой - предмет договора непосредственно  не поименован, а следует либо из содержания (как правило, из легального определения) договора, либо указанием на объект договора. (Следует отметить, что указанный прием в наибольшей степени распространен в ГК. Хотя, по нашему мнению, его нельзя назвать удачным.)

      В последнем случае можно говорить об отождествлении законодателем предмета и объекта договора, что, с нашей точки зрения, представляется неправильным.

      В цивилистической доктрине определение  предмета договора достаточно скупо, и  серьезных теоретических исследований соотношения предмета и объекта обязательства нам не известны. Большинство исследователей, затрагивающих в определенной степени соответствующую проблематику, ограничивается только общими рассуждениями. Например, М.И. Брагинский указывает, что «в широком смысле слова предмет договора охватывает весь набор показателей того, по поводу чего заключен договор. Сюда входят данные о предмете как таковом, включая количество, качестве и цену передаваемых товаров, выполняемых работ и оказываемых услуг», и «…в самом элементарном виде предмет выражается в формуле «чего и сколько»¹⁵.

      По  нашему мнению, различие между объектом и предметом обязательственного субъективного гражданского права  следует проводить как по функциональным, так и по содержательным моментам.

      Во-первых, функциональная направленность поведения обязанного лица (лиц) как объекта обязательственного права заключается в удовлетворении интересов управомоченного лица. В данном случае предмет обязательства служит должному удовлетворению, выполняет вспомогательную функцию в обязательстве по сравнению с его объектом.

      Во-вторых, если для объекта обязательства  характерна в большей степени  абстракция - должное поведение обязанного лица, то предмет обязательства максимально  конкретизирует содержание этой обязанности  применительно к каждому виду договора. Например, передать индивидуально-определенную вещь, а не любую другую, выполнить именно эту работу, а не работу вообще, передать определенное имущественное право, а не право вообще и т.д.

      Таким образом, в качестве вывода можно заключить, что вещь в традиционном юридическом понимании не может выступать объектом обязательственных прав, но является предметом ряда договоров. Прежде всего это относится к договорам по передаче имущества (вещей) в собственность, подряда и найма. Для группы обязательств по оказанию услуг вещь может выступать предметом не всех договоров, а только некоторых из них. Например, вещь как предмет договора имущественного страхования, перевозки грузов и некоторых других.

1.3. Деньги и ценные бумаги

     История человечества – это в значительной степени история денег. Вопросы, связанные с деньгами, настолько глобальны и многообразны, они затрагивают настолько глубокие основы индивидуального и социального бытия, что никакое исследование проблематики денег не может дать исчерпывающего и окончательного ответа. Наш анализ по необходимости будет ограничен заявленной общей целью настоящей работы: нас будет интересовать в первую очередь и в конечном счете положение денег в системе объектов гражданских прав.

     В отечественной науке гражданского права непревзойденным образцом юридической истории и юридической  теории денег являются основные труды  проф. Л. А. Лунца: «Деньги и денежные обязательства. Юридическое исследование» (1927 г.) и «Денежное обязательство  в гражданском и коллизионном праве капиталистических стран» (1948 г.). Хотя значительная часть содержания указанных работ обращена в сторону обязательственного права, проф. Лунц уделил много внимания и особо интересующему нас вопросу о природе денег как объекта гражданских прав. В рассматриваемом аспекте требуют специального внимания два положения, которые в их совокупности можно было бы назвать «парадоксом Лунца». С одной стороны, Л. А. Лунц отмечал, что деньги в гражданском обороте имеют своим назначением служить всеобщим орудием обмена, но закон не может создать непосредственно такого орудия, ибо он не может указать, что должно быть предметом сделок, совершаемых добровольно; закон не может также предписать определенную силу существующего орудия обмена, так как покупательная сила денег есть результат сложного взаимодействия индивидуальных оценок всех участников гражданского оборота. «Привычные» же действия последних находятся под сильнейшим, хотя и косвенным воздействием государства, которое считает для себя не только возможным, но и необходимым указать такие предметы, предоставление коих должно иметь место для обязанного лица и принятие коих должно иметь место со стороны лица управомоченного: предмет, служащий универсальным суррогатом исполнения имущественного обязательства, носит название законного платежного средства. То есть, гражданский оборот создает орудие обращения, а государство – законное платежное средство. Понятия эти совпадают, что с народнохозяйственной точки зрения нормально и неизбежно, ибо государство не может длительно навязывать платежную силу какому-либо предмету, если гражданский оборот отказывается пользоваться этим предметом для заключения новых сделок. Но совпадение это не носит логического характера, не вытекает из сущности самих понятий: «орудие обращения» и «законное платежное средство» - два понятия, которые различны по своему содержанию, хотя обычно сходны по объему¹⁶.