1.2 Вещи

      Концептуально понятие вещи как объекта гражданских  прав различается в двух подходах к ее определению.

      Первый  из них является традиционным для  континентальной правовой системы. В этом случае вещами признаются не любые, а только материальные или телесные предметы. Наиболее точно это выражено в норме §90 германского гражданского уложения (ГГУ): «Вещами в смысле закона признаются лишь материальные предметы»⁶. Данное утверждение легло в основу так называемой концепции овеществленной собственности, согласно которой объектом права собственности могли быть только материальные (телесные) предметы, которые и признавались вещами. С теми или иными особенностями концепция овеществленной собственности воспринята большинством цивилистов в Казахстане, России, а также других странах. Мнения некоторых из них нами будут приведены в дальнейшем.

      Другая  позиция основывается на признании  вещами, даже правильнее сказать иначе - распространении правового режима вещей на другие объекты гражданских  прав. Прежде всего это относится к имущественным правам, выраженным в ценных бумагах.

      Наиболее  последовательно эту позицию  отстаивает один из российских исследователей Д. В. Мурзин, который в одной из своих работ рассматривает ценные бумаги в качестве бестелесных вещей⁷. Главный тезис, который обосновывается всем исследованием автора, заключается в предлагаемом определении ценной бумаги как бестелесной вещи, т.е. обязательственном договорном праве, регулированном нормами вещного права⁸.

      Безусловно, для науки гражданского права любая дискуссия полезна. Особенно если при этом преследуется цель совершенствования правового регулирования гражданских отношений, желание учесть потребности практики и ответить на поднимаемые вопросы. Но дело в другом - как это сделать. И вот здесь сторонники этой позиции страдают очевидным отсутствием конкретных предложений.

      Можно полагать, что основными причинами  для подобной позиции являются следующие  обстоятельства. Во-первых, относительная  новизна некоторых из объектов, на которые предлагается распространить вещно-правовой режим. Если материальные вещи как объекты гражданского права существуют столько, сколько существует оно само, то энергия, информация, ценные бумаги в виде электронных записей и т.п. большей частью появились на рубеже XIX - начале XX века. Поэтому очевиден «легкий» путь - распространить, сделать некую фикцию, которая потом обтешется в процессе правоприменения.

      Во-вторых, обильную пищу для подобных утверждений  дает текст ГК. В настоящий момент он настолько противоречивый, что это может стать самостоятельным предметом ряда статей и многочисленных исследований. Но едва ли оправданно сводить науку гражданского права к тексту закона и в качестве главных аргументов целесообразности апеллировать к ГК. Ведь именно наука призвана объяснить несуразицы действующего законодательства, предложить пути по их устранению.

      В-третьих, сторонники концепции бестелесных  вещей как объектов права собственности  традиционно упускают из вида наличие  в гражданском праве и законодательстве особых механизмов, которые только и предназначены для оборота и осуществления прав на бестелесные вещи. Например, для обязательственных прав, это правила о цессии и переводе долга, новый для Казахстана институт факторинга. Оборот вещей, используя соответствующие механизмы, невозможен объективно, и никто из сторонников овеществленной собственности это даже и не пытается сделать. Как раз наоборот, вещные договоры, которые связаны с передачей вещей и которые одновременно опосредуют переход вещных прав, пытаются перенести на оборот обязательственных прав и обязанностей. В качестве основных аргументов используются в большинстве случаев некоторые отсылочные нормы ГК (например, п. п. 2 и 4 ст. 406 ГК, ст. 506 ГК, п. 2 ст. 541 ГК и другие). При этом не принимается во внимание то обстоятельство, что конструкция этих договоров была изначально разработана именно для вещей в их традиционном понимании и связана с их потребительскими качествами как материальных объектов. Например, правила о количестве товара, его качестве, вытекающих отсюда недостатков. Едва ли даже самый отчаянный сторонник бестелесных вещей осмелится распространить соответствующие правила на обязательственные права, информацию, результаты творческой деятельности и другие так называемые бестелесные вещи. И может, главные усилия должны быть направлены не на доказывание необходимости применения к указанным объектам вещно-правового режима, а создание особых и новых механизмов осуществления прав на них? Мы полагаем, что это направление как раз имеет большую практическую и теоретическую перспективу, чем попытки втиснуть в «прокрустово» ложе вещных прав бестелесные вещи.

      Например, О. С. Иоффе, ознакомившись с уже  упоминавшейся выше работой Ю. Г. Басина, в качестве критического замечания  указывает на то, что «…когда  материальная основа (вещественный объект) был исчерпан, появился хозяин как обладатель всей полноты власти, подобно собственнику. Если бы хозяин был родовым признаком всех видов собственности, обсуждаемая концепция явилась бы достигнутым решением этой волнующей проблемы всех цивилистов. Но этого нет, а значит, нет ни общего определения права собственности в целом, ни особенного характера подводимых под него отдельных видов»⁹.

      Учитывая  высокую практическую и теоретическую  значимость проблемы вещей представляется необходимым предложить свое видение ее решения, которое основывается на концепции овеществленной собственности.

      Материальные  вещи как объекты гражданских  прав

      Рассмотрение  вещи как объекта гражданских  прав следует начать с констатации  некоторых исходных тезисов, которые мы считаем очевидными, обоснованными, влияющими на дальнейшее изложение.

      Проблема  тождества или, наоборот, различия категорий  «объекты гражданского права», «объекты гражданского правоотношения» и  «объекты гражданских прав». В данном случае мы в определенной степени допускаем тождество указанных категорий.

      В дискуссии об объектах гражданского права (что, собственно, понимать в этом качестве), мы придерживаемся той позиции, которая нашла свое воплощение в  нормах ГК (главы 3), т.е. концепции множественности объектов гражданских прав.

      Рассматривая  вещь в качестве объектов гражданских  прав, мы коснемся этой проблематики в  контексте вещных и обязательственных  гражданских прав. Возможные прочие аспекты нами затрагиваться не будут, и основное внимание будет уделено соотношению вещи и поведения обязанных лиц как основных объектов гражданских прав.

      Традиционно в качестве объектов субъективных гражданских  прав понимается то, на что направлено соответствующее право. Законодатель Казахстана подходит к определению объектов гражданских прав с позиции теории множественности и в качестве объектов гражданских прав называет имущественные и личные неимущественные блага и права. В свою очередь к имущественным благам и правам (имуществу) относятся: вещи, деньги, в том числе иностранная валюта, ценные бумаги, работы, услуги, объективированные результаты творческой интеллектуальной деятельности, фирменные наименования, товарные знаки и иные средства индивидуализации изделий, имущественные права и другое имущество (п. п. 1 и 2 ст. 115 ГК).

      К примеру, законодатель Российской Федерации  определил объекты гражданских  прав иначе. Ст. 128 ГК РФ говорит о  том, что к объектам гражданских  прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги (выделено мною - С.С.), иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; информация; результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность); нематериальные блага. Обращает внимание один нюанс: если в ГК РК имущественные блага и права как объекты гражданских прав даются методом перечисления и, соответственно, в отношении каждого объекта установлен свой правовой режим, то в ГК РФ, по смыслу ст. 128, для вещей, денег и ценных бумаг установлен единый правовой режим. Фактически это означает легальное указание закона о распространении правового режима вещей на деньги и ценные бумаги, чем и обусловлены непрекращающиеся теоретические споры относительно этой формулировки. Суть этих споров можно обозначить достаточно просто - являются ли деньги и ценные бумаги вещами? По нашему мнению, на этот вопрос должен быть дан отрицательный ответ, и относительно этих объектов гражданских прав следует применять не вещно-правовой режим, а правовой режим обязательственных имущественных прав.

      Если  отталкиваться от содержания п. 2 ст. 115 ГК, то понятие «имущество» является родовым по отношению к вещи, входящей в состав имущества лица. Данное соотношение основано на широкой  трактовке термина «имущество», которая весьма распространена в  законодательстве и теории гражданского права. Например, известный дореволюционный российский цивилист Г. Ф. Шершеневич определял имущество как совокупность имущественных, то есть подлежащих денежной оценке, юридических отношений, в которых находится известное лицо, - чисто личные отношения сюда не входят. Следовательно, указывал автор, содержание имущества с юридической точки зрения выражается, с одной стороны, в:

      а) совокупности вещей, принадлежащих  лицу на праве собственности и  в силу иных вещных прав и 

      б) совокупности прав на чужие действия;

      а с другой стороны, в:

      а) совокупности вещей, принадлежащих  другим лицам, но временно находящихся  в его обладании, и 

      б) совокупности обязательств, лежащих  на нем.

      Сумма отношений первого рода составляет актив имущества, сумма отношений второго рода - пассив имущества. Укажем, что в данном случае речь идет о широкой трактовке термина «имущество».

      Вместе  с этим в ряде статей ГК термин «имущество»  трактуется в более узком значении - только как совокупность вещей, принадлежащих определенному лицу. Приведем несколько примеров.

      Пункт 1 ст. 188 ГК определяет право собственности  как право владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом. В  данном случае возникает вопрос: в  отношении какого имущества собственник  вправе осуществлять свои правомочия? Если буквально толковать данное положение, тогда ответ прост: собственник осуществляет свои правомочия в отношении любого имущества, указанного в п. 2 ст. 115 ГК. Именно это положение и указанная выше широкая трактовка термина «имущество» позволяют некоторым исследователям считать, что законодатель распространяет правовой режим собственности как на вещи, так и на иное имущество.

      Другая  точка зрения заключается в том, что объектом права собственности, по общему правилу, выступают только вещи¹⁰. Имеются еще более категоричные суждения в вопросе объектов права собственности. Например, В. А. Дозорцев говорит о необходимости четко различать объекты гражданских прав и объекты права собственности. Недаром эти категории регламентированы в разных главах ГК. Далеко не все объекты гражданского права, считает автор, могут быть объектом права собственности. К объектам права собственности относятся лишь материальные вещи, и только они. Притом объектами субъективного права собственности могут быть только индивидуально определенные вещи¹¹.

      Мы  также полагаем, что объектами  вещных прав (по терминологии ГК - имущество) могут выступать только вещи, и  термин имущество в данном случае может быть употреблен только в одном  значении - вещь или совокупность вещей, принадлежащих определенному лицу посредством субъективных вещных прав. Еще более узкое значение термина «имущество» в тексте ГК звучит как собственность. Его содержание составляют вещи, принадлежащие только на праве собственности, исключая принадлежность вещей посредством других вещных прав.

      По  нашему мнению, это одно из ключевых понятий, которое имеет принципиальное значение для характеристики вещей  как объектов гражданских прав и  которому уделяется не слишком много  внимания в современных исследованиях.

      В понятии вещно-правовых отношений  можно выделить, во-первых, формальный момент, который фактически сводится к роли и месту этой группы отношений  в системе отношений, регулируемых гражданским правом, и, во-вторых, содержательный момент, существо которого сводится к двум сторонам данных отношений.

      В первом случае можно заметить, что  вещно-правовые отношения составляют одну из групп (вид) имущественных отношений. Данные явления соотносятся между  собой как часть и целое.

      Во  втором случае оправданно говорить о двух взаимосвязанных сторонах этого явления. Первая - это отношение лиц к вещам. Данное отношение по большей части опосредуется субъективными вещными правами, устанавливающими правовую связь между конкретным субъектом и вещью. Лицо в данном случае может относиться к вещи как к своей (право собственности) или как к чужой, уже принадлежащей на праве собственности другому лицу (группа прав на чужие вещи). Промежуточное место в этой группе занимает владение вещью, так как, по нашему мнению, в этом случае следует говорить о фактическом отношении лица к вещи как к своей, без надлежащего юридического основания (титула) владения. Подчеркнем тот факт, что во всех указанных случаях речь идет о непосредственном отношении лица к вещи.

      Вторая  сторона вещно-правовых отношений заключается в отношениях между лицами по поводу вещей. Сущность вещно-правовых отношений в этом случае заключается в общеправовом запрете для всех третьих лиц, не имеющих прав на вещь, вмешиваться в отношение лица с вещью. Здесь решающее значение приобретают нормы, регулирующие вещно-правовые отношения (объективное право). Вещь в данном случае не может выступать непосредственным объектом правового воздействия со стороны лица, исключая случаи правонарушения, а только опосредованным, через поведение обязанных лиц. В данном случае на вещь может быть направлено поведение обладателей как вещных, так и обязательственных прав. Заметим, что в обязательственных отношениях наряду с объектом используется термин «предмет», а соотношение между ними заслуживает особого рассмотрения.