Дейл Карнеги

Введение 

Если  вы хотите быть жизнерадостным, ведите себя так, словно вам уже есть чему радоваться». Эту формулу вывел  американский психолог Уильям Джемс, безумно  популярный сто лет назад, а ныне прочно забытый всеми, кроме дюжины знатоков истории психологии. Но учение Джемса — «всесильное, потому что  верное» — поныне «живет и побеждает» благодаря его верному последователю  Дейлу Карнеги.

Во всем мире Карнеги едва ли не самый известный  психолог. И это при том, что профессиональным психологом он никогда не был. Правильнее сказать, что Карнеги был блестящим житейским психологом. Его книги совсем непохожи на научные труды. Они написаны так, словно автор в чисто американской манере постоянно подразумевает: «Ребята! Я не какой-нибудь дипломированный умник, а такой же парень, как вы. Просто я тут пораскинул мозгами и вывел несколько хороших рецептов правильного поведения. И вы много выиграете, если последуете моим советам».

В нашей  стране книги Карнеги стали первой ласточкой мировой психологической  мысли. Выпущенные на заре перестройки  еще по-советски гигантскими тиражами, они нашли миллионы восторженных читателей и почитателей. Для  многих психология началась с Карнеги (а для некоторых им и закончилась) — при том, что к психологической науке он имеет весьма отдаленное отношение, хотя того же Джемса цитирует постоянно.

Нашим читателям невдомек, что на Западе его незамысловатое учение давно  вышло из моды под напором уничтожающей критики (в Америке, например, не менее  популярна книга Э. Шострома под вызывающим названием «Антикарнеги»). Правда, восторженный ажиотаж потихоньку спадает и у нас (недавно и Шострома перевели). Тут самое время трезво разобраться, кто такой этот необычный человек, как он сумел завоевать такую популярность, чем подкупают его идеи, а в чем они и в самом деле уязвимы. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Биография Дейла Карнеги 

Имя Карнеги  у нас настолько популярно, что  многие даже убеждены, будто всемирно известный фонд Карнеги им и основан, а знаменитый Карнеги-холл назван в  его честь. На самом деле в этих названиях фигурирует фамилия совсем другого человека — сталелитейного магната Эндрю Карнеги. В начале ХХ века он был одним из богатейших людей Америки и в буквальном смысле воплощал собой «американскую  мечту». Это был «человек, сделавший  себя сам», сколотивший огромное состояние  ценой исключительной предприимчивости. Он мог позволить себе жертвовать огромные суммы на благотворительность, а сам до конца своих дней одевался в недорогих магазинах готового платья (его самый дорогой костюм стоил 30 долларов).

Дейл  Карнеги не имеет никакого отношения  к великому Эндрю, он не был ни его  родственником, ни даже однофамильцем  — фамилия, которую Дейл унаследовал  от родителей, звучала и писалась чуточку иначе. Из соображений мистических, а может — сугубо прагматических, Дейл уже в зрелом возрасте подогнал свою фамилию под блестящий эталон, словно стремясь, чтобы магия великого имени распространилась и на него. И надо признать — он своего добился. Сын бедного фермера стал-таки миллионером и едва ли не затмил своей славой известного «однофамильца».

Дейл  Карнеги родился 24 ноября 1888 года на ферме Маривилль в штате Миссури. Это было самое что ни на есть американское захолустье — от ближайшего железнодорожного полустанка ферму отделяло 8 миль. Достаточно сказать, что Дейл впервые увидел трамвай, когда ему исполнилось 19 лет. На ферме в обязанности Карнеги-младшего входил уход за поросятами, он доил коров, колол дрова, подрабатывал у соседей. Но как бы семья ни выбивалась из сил, ей с трудом удавалось сводить концы с концами.

Так что  по окончании школы рассчитывать на получение престижного образования  фермерскому сыну не приходилось, он вынужден был ограничиться местным  учительским колледжем, по-нашему —  педучилищем. Да и там не было никакой  возможности выбиться в первые ученики — занятия он совмещал с работой по хозяйству.

Колледж находился в шести милях от фермы. Пешком путь туда и обратно  занял бы полдня, а даже плохонький велосипед был семье не по карману. На занятия юноша ездил верхом, причем, понятно, не на ковбойском скакуне, а на тощей рабочей кляче. Сам он к тому же был тщедушен, некрасив, в разговоре нередко запинался от неуверенности. Неказистый, бедно одетый всадник служил посмешищем для всего училища (где они теперь, эти насмешники, кто помнит их имена?). Однако юноша стоически сносил обиды, более того — старался обратить их в невинную шутку и не портить отношения с товарищами. Рассказывают, что уже в юные годы он отличался большой доброжелательностью, открытостью в общении.

Дейлу, правда, не удавалось участвовать  во многих мероприятиях, проводившихся  в колледже, — для этого не было ни времени, ни соответствующей  одежды (в его гардеробе был  один мало-мальски приличный костюм). Он попытался попасть в футбольную команду, но тренер не принял его, сославшись на его малый вес. Иной бы в такой  ситуации озлобился или впал в  уныние. Дейл нашел выход.

Мать  Дейла, которая, судя по всему, была женщиной по-житейски мудрой, хорошо понимала проблемы сына. Она посоветовала ему принять  участие в дискуссионном кружке, считая, что опыт публичных выступлений  придаст ему уверенности в  себе и поможет заслужить признание  окружающих, в котором он так нуждался [6, с. 2].

Юноша последовал совету матери и после  нескольких попыток (поначалу его отказывались принимать всерьез), был наконец принят в дискуссионный клуб. Это событие оказалось поворотным пунктом в его жизни. Выступления действительно помогли ему обрести веру в свои силы. К тому же Дейл, похоже, был прирожденным оратором или, по крайней мере, интуитивно открыл несколько выигрышных приемов публичного выступления, которые помогли ему завоевать доверие публики. Не прошло и года, как он стал побеждать на конкурсах по ораторскому искусству в колледже. (Биографы Карнеги всячески обыгрывают этот факт, хотя, справедливости ради, необходимо отдавать себе отчет в скромных масштабах этих конкурсов.)

В результате усилий, направленных на преодоление  чувства собственной неполноценности (поклон доктору Адлеру!), молодой  человек пришел к пониманию того, что умение преподнести себя аудитории  и донести до нее свою мысль  укрепляет самооценку человека и  его уверенность в себе. Причем для него стало очевидно, что, обладая  такой уверенностью, можно добиться очень многого, практически всего. С этой установкой он и отправился в большую жизнь.

Колледж, правда, несмотря на все свои успехи, он так и не закончил, вопреки  информации, содержащейся во многих биографических справках, — завалил латынь. Так  что будущий кумир миллионов, признаваемый многими выдающимся психологом, не получил не только психологического, но вообще какого бы то ни было законченного образования. (Впоследствии он недолго  проучился в Нью-Йоркской академии театрального искусства, но не закончил и ее.) [6, с. 5]

Сведения  о его последующей профессиональной деятельности значительно расходятся в разных источниках. Кое-где он предстает  удачливым коммерсантом, блестящим  литератором и успешным актером. Действительно, на всех этих поприщах Карнеги попробовал себя, но славословия  его успехам надо признать сильным  преувеличением.

Недолго помыкавшись в бесперспективной должности рассыльного в Небраске, он попробовал торговать всякой всячиной — от свиного сала до сборников  полезных советов (чужих, разумеется, —  свои он еще не сформулировал), —  но вынужден был признать, что торговец из него никудышный. Перебравшись в Нью-Йорк, он попробовал себя на сцене заштатного театрика, но после пары лет существования нищим актером забросил это дело и занялся писательским трудом. Увы, издателей его юношеские опусы не воодушевили, да, наверное, и в самом деле не стоили доброго слова (даже потом, находясь в зените славы, Карнеги так и не решился их опубликовать).

И Дейл вернулся к тому, с чего начал  и что единственное у него пока хорошо получалось. Поскольку еще  в колледже он успешно наставлял  всех желающих по части ораторского  искусства, Карнеги именно это и  решил сделать своим ремеслом — открыть ораторские курсы. Руководство  Американской ассоциации молодых христиан, под крышей которой он намеревался  осуществить свое начинание, поначалу встретило его скептически. Карнеги  было заявлено, что никто не станет платить ему преподавательское  жалование — 2 доллара в час  — за чтение лекций по никому не известному и непонятному курсу. Карнеги хватило красноречия переубедить администрацию — соответствующие платные курсы были открыты, хотя вознаграждение ему было назначено в виде комиссионных от сборов.

Впрочем, Карнеги не прогадал. Уже через  несколько месяцев его курсы  приобрели такую популярность, что  его комиссионные составили целых 30 долларов в час — столько  набиралось заинтересованных слушателей.

Прослышав о таких успехах, директора ассоциации в соседних городах захотели включить курс Карнеги в свои программы  обучения. Вслед за тем и другие профессиональные сообщества обратились к нему с той же просьбой. Спрос  на Карнеги рос день ото дня, и  о хроническом безденежье можно  было забыть. (Хотя многие коллеги охотно согласятся, что суетливая беготня  по лекциям, позволяющая неплохо  сводить концы с концами, —  это еще не синоним жизненного успеха.)

Постоянно совершенствуя и обогащая содержание своих лекций, Карнеги постепенно начал вводить в свой курс некоторые  соображения о взаимоотношениях между людьми. Он упорно занимался  изысканиями в этой области, прочел много психологических трудов, а свои находки и выводы излагал в брошюрах, которые с жадностью читались его поклонниками, применявшими полученные знания на практике.

Содержание  этих брошюр было обобщено в его  первых книгах, увидевших свет в 1926 году, — «Умение говорить: практический курс для деловых людей» и «Ораторское  искусство и оказание влияния  на деловых партнеров». В своей  работе Карнеги активно сотрудничал  с Лоуэллом Томасом, результатом  чего в 1934 году стал их совместный труд «Малоизвестные факты из жизни известных  людей». Не так давно, на гребне популярности Карнеги, эта книга была издана и  у нас, хотя, конечно, вряд ли она  может сравниться по поучительности с иными его «учебниками жизни». А в 30-е годы она пользовалась в Америке популярностью, так  же как и цикл радиопередач, которые  Карнеги вел на эту тему.

Но главный  успех пришел к Карнеги в полном соответствии с американской формулой «неустанный труд, личный энтузиазм + счастливое стечение обстоятельств». В 1933 году главный управляющий крупного издательства «Саймон энд Шустер» Леон Шимкин прослушал его авторский курс в Ларчмонте, штат Нью-Йорк. На него произвели впечатление не столько аспекты курса, связанные с ораторским мастерством, сколько содержавшиеся в нем принципы взаимоотношений между людьми. Полагая, что книга на эту тему будет пользоваться большим спросом, Шимкин предложил Карнеги систематизировать все преподносимые им своим слушателям материалы и оформить их в виде книги [1, с. 85].

12 ноября 1936 года вышла самая знаменитая  книга Карнеги «Как завоевывать  друзей и оказывать влияние  на людей» — оптимистическое  собрание практических советов  и жизненных историй под общим  девизом: «Верь, что ты добьешься  успеха, — и ты его добьешься». (По сути дела, десятки современных  психотерапевтических концепций  — лишь конкретизация этого  тезиса.) [3, с. 59].

Как и  предыдущие издания, эта книга не содержала каких-то особых откровений, однако в чисто американской манере предлагала краткие и в то же время  емкие советы насчет того, как лучше  себя вести, чтобы завоевать интерес  и симпатию окружающих. Менее чем  за год было распродано более миллиона экземпляров книги (еще при жизни  автора только в США было продано  более 5 миллионов экземпляров). С  тех пор она издана на многих языках мира. На протяжении 10 лет книга числилась  в списках бестселлеров газеты «Нью-Йорк таймс», что до сих пор является абсолютным рекордом.

Еще более  укрепила успех Карнеги его следующая  книга — «Как перестать беспокоиться и начать жить», которая целиком  посвящена описанию способов борьбы со стрессами, а также тому, как активизировать в себе здравый смысл [5, с. 4].

Главный рецепт душевного равновесия по Карнеги  на самом деле открыт задолго до него и многократно повторен на все  лады мыслителями прошлых веков. Другое дело, что до томика Сенеки или  Монтеня не у каждого дойдут руки, да и вперемешку с приключениями  Бешеного или Слепого читаются они  туговато. В доходчивом изложении  Карнеги, подкрепленном живыми примерами, все становится на свои места.

Оказывается, главная беда человека — в неумении жить сегодняшним днем. Слишком много  душевных сил уходит у нас на воспоминания о прошлом, которое безвозвратно минуло, и на мысли о будущем, которое  еще не наступило. Давние обиды и  огорчения расстраивают нас и  сегодня, хотя оснований на то давно  нет. Да и приятные воспоминания пусты и бесплодны, ибо вращаются вокруг ушедшего.