Политика и экономика

Содержание: 

Введение. 

     Существуют  «вечные» вопросы, которые приходится решать человечеству постоянно: о мире, о смысле жизни, назначении человека, демократии, свободе, справедливости. К их числу с полным основанием можно отнести и вопрос о политике и экономике. Нас в этом вопросе будет интересовать проблема их соотношения: что определяет что – политика экономику или экономика политику.

     Решение этой проблемы выходит за рамки чисто научно-теоретического интереса, самым непосредственным образом сказывается на жизни общества, положении людей. Соотношение политики и экономики – проблема того «основного звена», с помощью которого общество надеется вытянуть всю цепь, т.е. решить стоящие перед ним задачи.

     Всё это вызывает вполне закономерный вопрос: чему нужно отдавать приоритет в преобразовании общества: экономике или политике?

     Мы  попытаемся не столько дать обстоятельный  ответ, сколько обратить внимание на актуальность проблемы, имеющей большой не только теоретический, но и практический смысл, а также на подходы, пути, на базе которых представляется возможным ее решение.

      Связь политики и  экономики. 

     Политическая  и экономическая сферы общества неразрывно связаны и представляют собой взаимодействие государства, гражданского общества и личности, то есть основополагающих определителей любого общественного устройства.

     В сознании, в общественной теории и  философии и, естественно, в общественной практике политика и власть, средство ее осуществления, неизменно доминировали над экономикой.

     Власть  и по сей день ассоциируется обладанием, политика – с распоряжением владением, какими бы ни были его формы. Достаточно вспомнить рабовладельческое общество, в котором экономика существовала преимущественно благодаря власти над подневольной человеческой силой, которая и создавала богатство свободного общества, а власть и политика имели целью организацию внеэкономического принуждения рабов к труду, пополнение рабочей силы войнами и захватами и управление рабовладельческой экономикой.

     Со  временем внеэкономическое, политическое (включающее господство, физическое насилие  и т.п.) принуждение к труду  сменилось экономическим, но роль политики, оформлявшей законами экономические  отношения, и вековая борьба за регулирование отношений труда и капитала – это тоже политика. Победы в борьбе за рабочее законодательство засвидетельствовали возможность политики играть решающую роль в сфере экономики. Как в действительности складываются отношения политики и экономики показала полуторавековая история исследования этой проблемы.

     Политическую  и экономическую власть – две  центральные власти, направляющие жизнь  общества, – связывают наиболее сложные и ответственные отношения  – от противостояния до тенденции к слиянию.

     Политика, как только что отмечалось, и политические власти в принципе не занимаются и  не могут заниматься материальным производством, не участвуют в непосредственном создании материальных ценностей, организации  труда, не говоря уже о его технологических аспектах. Существуют определенные пределы проникновения политики в экономику и специфические формы ее воздействия на экономическую деятельность. Выход политики за пределы допустимого по общему, уже известному нам правилу ведет к разрушению экономики: применению командно-приказного управления, администрирования, жесткого и неповоротливого управления, его бюрократизации и т.д. И в итоге – к деградации производства, разрушению распределения и потребления. Поэтому в экономике всегда остается область отношений и практической производственной деятельности, которая для политика закрыта.

     Тем не менее политику и экономику  связывают самые фундаментальные  отношения.

     Однако  представление о политике как  о “концентрированном выражении  экономики” вызывает ряд вопросов. Действительно, экономическая сфера жизнедеятельности, т.е. непосредственное материальное (промышленное и аграрное) производство определяет физическое существование человека, человека как части природы (“природного тела”, как говорил Маркс). Концепция ведущего экономического начала общественной жизни к тому же логично включалась в систему оппозиций (дихотомий), давно закрепившихся в сознании: тело и душа, бытие и сознание, плоть и кровь, идеализм-материализм и т.п. Она пополнилась марксовой идеей соотношения базиса и надстройки. Эта весьма плодотворная идея породила, однако, вполне естественный вопрос, что именно составляет базисные явления и отношения и что – надстроечные, а вместе с тем и бурную дискуссию 40– 60– х и даже 70– х гг. XX века по этому поводу и прежде всего о том начале, которое определяет другое, одностороннее ли это движение или двустороннее и тогда какое существеннее. Признание приоритета экономики (это, следовательно, базис) означает, что она определяет все другие (небазисные, т.е. надстроечные) явления, в том числе и организационные системы общества, включая и политику. Тогда и право, и культура, и мораль, и наука, и религия, не говоря уж о политике и идеологии, должны быть концентрированным выражением экономики (чего, конечно, не говорили ни Маркс, ни Ленин, но что логично). Но тогда в отношениях между направляющими общество системами нет взаимодействия, налицо лишь доминирующие базисные, экономические определяющие воздействия на все остальные сферы жизни общества. Но границы между системами все же существуют, иначе всех их пришлось бы попросту включить в экономику. Следует вопрос, где же границы между ними, т.е., опять-таки, что такое базис и надстройка? Если эта граница определяется материальными формами и отношениями, то, как мы знаем, в каждой системе они есть (даже в моральной). В то же время в сфере экономики функционируют нематериальные экономические отношения, эквивалентные другим общественным отношениями в других сферах жизни общества. Более того, в современной экономике все большее место, доходящее до половины и более объема операций и числа работников, занимает непроизводственная сфера, или сервисная экономика, которая лишь косвенно связана с производством: она его обслуживает, но не производит (в отличие от “первичной”, добывающей экономики и “вторичной”, обрабатывающей – это “третичная” экономика обслуживания – конструирование, транспорт, связь, хранение, реклама, информация, анализ конъюнктуры рынка и т.п.). Не меньшую роль играют в непосредственном производстве и так называемые непроизводительные сферы – науки гуманитарного цикла, медицина, социальные, политические силы и структуры и т.д. Поэтому обсуждение проблемы базиса и надстройки быстро превратилось в схоластический спор об их разграничении. Его участники не могли, например, мирно поделить государство и решить, базисное ли это явление или надстроечное. Подлинная структура взаимозависимых отношений экономики и политики формулой концентрированного выражения не прояснялась, а затемнялась. Объяснялась же она очень узким пониманием политики как классовых отношений (В.И.Ленин) и экономики как исключительного занятия двух или трех оппозиционных, если не враждебных, классов со всеми их интересами. Такое толкование в самом деле позволяет их соединить простыми органическими связями зависимых функций политики, состоящих в выражении экономики, да еще в концентрированной форме. Стоило лишь замкнуть их отношения этой “бесспорно верной” формулой и она из сильного аналитического средства становится источником споров и недоразумений.

     Теперь  мы знаем то, что было известно давно, если не всегда: политика не сводится к  регулированию отношений между  классами; лишь часть функций политики и ее институциональных и неинституциональных  структур непосредственно связана  с экономикой, хотя это и важная часть; значительная часть политических явлений и процессов связана с экономикой опосредованно, косвенно, через социальные процессы, структуры и силы, которые непосредственно или тоже косвенно включены в экономические отношения; и политика и сама экономика определяются не односторонними отношениями (экономика – политика) и не взаимными (хотя это основа их отношений), а совокупностью всех взаимодействующих общественных систем; что политика, как и другие такие системы, независима от них и от самой экономики, хотя, конечно, относительно, но в меру этой ее автономии она может определять развитие экономики; экономика, развиваясь в отдельных странах и регионах мира при всех различиях между ними – интернациональный процесс, общеисторический, особенно в той основе экономики, которую Маркс называл “технической базой” общества (например, техника, рынок, товарно-денежные отношения, товар, стоимость и т.п.); все своеобразное, что обнаруживается в экономических отношениях отдельных обществ, как правило, относится к ее социальной и политической, культурной, научной и пр.; а не экономической организации; политика также делится на универсальные, объективные, всеобщие явления и процессы, функции, задачи и цели, “технику” власти (словом, все, что определяет ее существование в обществе, в том числе и ее экономические функции) и специфические для данного общества действия, цели и средства, не только экономические, но и любые другие.

     В результате непосредственным выражением экономики оказывается только та политика, которая продиктована конкретными и более общими, постоянными потребностями (регулировать трудовые отношения, осуществлять финансовую и кредитную политику, инвестировать в производство и исследования, управлять экономическими инфраструктурами, и, в зависимости от типа общества и государства, вмешиваться в производство – меньше в либерально-демократических государствах и очень глубоко – в авторитарных и тоталитарных).

     Значительная  часть политических реакций на экономические  процессы и проблемы связана не с  самой экономикой, а с социальными феноменами, порождениями экономических отношений – интересами правящих сил, классов, партий, стимулированием (либо подавлением) и регулированием экономической деятельности, распределения и потребления, администрирования в сферах, которые близки к экономике, подбор и расстановка кадров управляющих, законотворческая деятельность (в области гражданского, трудового, хозяйственного права) и т.п.

     Существуют  промежуточные, связующие формы, которые  соединяют экономику и политику как сферу управления жизнедеятельностью через власть, точнее, два ее вида – экономическую и политическую, через владение средствами производства и управление ими, вещами, господство в сфере производства и распределения и т.п. конкретные экономические и политические отношения, которые придают экономической деятельности политический смысл, а политическую деятельность трансформируют в экономическую или позволяют ей получить экономическое выражение.

     Еще сложнее и двойственнее проявление экономики в политике. Именно в  экономической сфере формируются производительные силы общества, о которых призвана заботиться политическая мысль, осуществляются производство и распределение, складываются производственные отношения и отношения между классами, т.е. определяющие основы политики. Из экономической сферы исходят материальные ресурсы, формируются доминирующие интересы, определяются возможности экономического, а следовательно, и политического потенциала страны. Экономическая сфера жизнедеятельности, ее организация порождают соответствующую политическую систему общества, как и его социальный строй и культурный облик. На этой основе формируются экономические интересы и цели политики, например стремление ускорить экономическое развитие, реорганизовать экономику и даже перейти к новому или иному типу экономических отношений (задача социально-политических революций, реформ и современного этапа нашей истории).

     Таким образом, свои важнейшие импульсы политика получает от экономической основы жизнедеятельности  – ее материальной базы и социально-экономических отношений. Однако не менее фундаментальные основы самой экономики заложены в политике – именно такое взаимное определение взаимодействующих систем характерно для их отношений. Вернее в этом случае говорить не об односторонней, а о круговой причинно-следственной связи таких двух начал, как политика и экономика.

     Как уже говорилось, политика взаимодействует  с экономикой также в двух формах – прямого участия в экономическом  процессе и косвенного, опосредованного  социальными процессами, отношениями и структурами.

     Функционирование  экономики и политики – это  взаимодействие двух автономных, но взаимосвязанных  и взаимозависимых общественных систем, общественных начал или сущностей.

     В современном обществе такой тип  отношений особенно очевиден. Все  послевоенные годы развитие экономики определялось в первую очередь его политической организацией, выбором экономической стратегии, концентрацией внимания и сил на создании и решении программ развития.

     Общий экономический подъем развитых стран  и переход к развитию отстающих, бывших колониальных стран в послевоенный период – результат колоссальной работы политической и социальной мысли, появления концепций, специально посвященных проектам развития – это теории модернизации, роста (экономического, политического, социального, демографического), общественного развития, социального изменения, индустриального и постиндустриального общества и мн. др.

     Особый  случай решающего воздействия политики на развитие экономики – короткая, но трагическая история тоталитарных государств (Германии 30– 40 гг. и СССР), которые сумели провести тотальную политическую мобилизацию общества и резко форсировать развитие производства, подчинив его к тому же политическим целям, в первую очередь – войне, милитаризации и гонке вооружений и особой организации ограничительного распределения. Им же принадлежит особый опыт жесткого экономического планирования. Таким образом, экономические функции политики, ее возможности определять экономический процесс несомненны.

     На  такой двоякой основе зависимости и автономии реально организуются отношения экономики и политики. Политика участвует в организации экономики, способствует (или препятствует) ее развитию, направляет его. В зависимости от типа общества и его политического строя государство может существенно воздействовать на экономический процесс и непосредственно участвовать в нем инвестициями, кредитами, кадрами управления, планированием размещения производства, финансово-налоговыми мерами (так называемая политика государственного вмешательства) и даже выступать в качестве собственника государственных и национализированных предприятий (типа корпораций “Рено”, “Фиат” и др.). Масштабы владений госсектора только в капиталистических странах Запада настолько велики, что только некоторая часть их, которая была акционирована (т.е. приватизирована, передана в коллективное владение за несколько лет) составила 3000 предприятий – 50% предприятий Италии принадлежат государственному сектору. В целом экономика существует не помимо политики, а лишь благодаря политике, организующей и регулирующей экономическую деятельность общества. Неизменный вопрос в политике – это мера и способы политического вмешательства в экономическую жизнь человека и общества. В зависимости от решения этого вопроса различаются тоталитарные режимы с предельным глубоким включением политики в экономику, традиционные (уже не существующие в чистом прежнем виде) консервативные учения, допускавшие экономическую власть государства (особенно его монархических и полуфеодальных форм); также и традиционный либерализм (который тоже сошел со сцены), отвергавший государственное регулирование экономики и их новые формы: неолиберализм (Америка и Европа с 30-х гг. XX в. вплоть до наших дней), стремившийся к рациональной, научно обоснованной политике регулирования экономики, и неоконсерватизм, который в 70– 80-х гг. стремился ограничить влияние государства на экономику, хотя и не отказался от него совсем, главным вопросом при этом для них стал выбор между государственным (общественным) и частным владением крупными формами собственности (отраслями производства, фирмами). Опыт экономической политики XX в. свидетельствует о ее решающей роли в развитии производства при высоком уровне политических и экономических знаний и активности государства. Политическими методами регулирования кредитно-финансовой деятельности, стимулирования спроса и покупательной способности населения осуществлялась антикризисная стратегия США и Европейских стран, начиная с 30– х гг. Некогда на либеральной политико-идеологической основе сложилась концепция свободного рынка (т.е. товарно-денежных отношений) и экономической свободы, не регламентированной политическими средствами отношений товара и денег, спроса и предположения с автоматическим саморегулированием производства и потребления (“невидимая рука” А.Смита). Поскольку саморегулирование не оказалось эффективным и приводило к периодическим (если не постоянным) кризисам то спроса, то предложения, то перепроизводства, то недопотребления, то к войнам за ресурсы и рынки, политическое вмешательство в экономику стало неизбежным, наряду с научным преобразованием макро- и микроэкономической теории и практики (исследования конъюнктуры, стимулирования покупательной способности населения, кредитования спроса и производства, их планирования и мн. др.), т.е. осуществления экономической политики в очень широких масштабах. Экономика все более становилась “концентрированным выражением” политики. Две мировые войны, гигантский кризис 1929– 1931 гг. И непрекращающиеся менее разрушительные спады и кризисы показали, что такое экономика без серьезной экономической теории и без политики. В послевоенные годы XX в. на Западе бурно развивались политические и политико-экономические концепции (модернизации, кейнсианские и неокейнсианские, монетаристские концепции, теории индустриального и постиндустриального общества и множества других “новых” обществ и т.д. и т.п.). Экономика развивалась и совершенствовалась на политико-идеологической основе обновленного либерализма – неолиберализма со значительным влиянием социалистических (социал-демократических) политических идей: обобществления экономики (национализации и расширения госсектора), планирования и программирования производства, расширения социальных функций экономической сферы – известного перераспределения доходов в пользу нуждающихся, расширения фондов общественного потребления, социального страхования и т.п. В 70– х – начале 80– х гг. потенциал этой политики был отчасти исчерпан, отчасти были сознательно дискредитированы сами посылки неолиберализма под предлогом падения производительности труда на национализированных предприятиях, подкармливания бездеятельных слоев, убыточной социальной благотворительности и т.п. “Новая волна” неоконсерватизма пришла на политическую сцену с идеями деполитизации экономики и отказа от вмешательства в нее государства (в отличие от своих же классических предшественников). Однако и они, по существу, продолжают (в урезанном виде) ту же, объективно неизбежную линию на глубокое, органическое соединение политики и экономики. Частичное разгосударствление промышленности и ограничение социального протекционизма не изменяют сути исторической закономерности: необходимого взаимодействия политики и экономики. Однако относительная автономия той и другой допускает их самые разные сочетания.