О самолетах и его комплетующих

В то же время  огромным позитивным фактором является опыт Интернет–платежей по технологиям, маркетингу, регулированию, который  позволит отрасли сильно сократить  время стартового периода [23, с. 25-31].

Интересным вопросом является формальное описание того, каким  же финансовым инструментом являются электронные деньги. Здесь присутствует простая практическая дилемма. Позволяет  в принципе построить очень эффективную  систему, однако требует больших  усилий, неадекватных нынешнему размаху  рынка. При этом сложность представляет и быстрая эволюция рынка, также  требующая больших усилий по осознанию  и адаптации. Простой оценкой  требуемого времени может стать  опыт ЕС по созданию и модификации  Директивы по электронным деньгам  ЕС 2000/46, работа над которой производится по циклу «создание–внедрение–анализ–поправки–конкретизация» последние 6 лет, или, если брать более  традиционные и локальные примеры  – нормативные документы ЦБ РФ по регулированию платежных карт, формирование которых также заняло сходный временной промежуток. Не менее естественным представляется путь США или России, в котором электронные деньги описываются в рамках традиционных инструментов и отношений – вексельных, агентских, банковских и их комбинаций. При этом узкая функциональность электронных денег сильно упрощает задачу, и сложность здесь состоит скорее в наличии у традиционных инструментов непринципиальных узких мест (например, требования документарности), чем собственно в адаптации. Отметим также, что представляется перспективным подход, когда оператор ЭД регулируется как процессор, а возможное большинство финансовых функций переложено на «традиционных» финансовых контрагентов, как это будет описано ниже. Следует сказать, что ни специальный, ни адаптационный подход не встречают больших концептуальных трудностей в развитии, речь идет скорее о большом количестве технической работы, описывающей такие моменты, как технические правила обращения, риски, правила работы с контрагентами, бухгалтерский и налоговый учет. Важным аспектом является взаимодействие локального регулирования с международным. Технически ближайшая перспектива состоит в развитии Директивы 2000/46 и расширении географической зоны ее применения. Опыт развития PayPal или WebMoney показал возможность интеграции под одного оператора разных географических моделей.

Примыкающим вопросом является вопрос о субъекте регулирования: банк, специализированная организация, или организация общехозяйственной  формы. Исторический опыт показывает, что чисто банковские конструкции, такие как Ситибанка или Digicash Дойчебанка не выживают в долговременной перспективе. Причин тому много, но основной видится малая экономическая  эффективность. Известно, что для  типичного европейского банка обслуживание (традиционных) платежей создает порядка 25% расходов и только десять процентов  доходов. Для электронных платежей картина еще более печальная.

Общими факторами  снижения доходности являются:

–малый размер платежа при фиксированной стоимости  обслуживания;

–необходимость  введения новых бизнес-процессов.

Существует также  ряд специфических для платежей факторов, неудобных для банка. Например, для ЭПС, ориентированных на прием  платежей за услуги связи через автоматические киоски, процент ошибочных платежей по вине плательщика составляет до десяти процентов. Все эти ошибки должны быть обработаны путем изменения  назначения платежа или возврата средств. Регламент работы банка  ориентирован на количество ошибочный  платежей на порядки меньше указанного. Эти факторы опять возвращают нас к модели, в которой банк является интегральным процессором  «реальных» финансовых потоков и  гарантом, расширенный же процессинг осуществляется сторонней компанией. При обсуждении вопроса финансового  инструментария мы неизбежно переходим  в область регулирования деятельности.

В триаде «рынок/технология/регулирование» последний аспект является наиболее «волевым» и допускающим множество  вариантов.

Определенный  оптимизм отрасли сейчас связан с  пониманием того, что сами по себе электронные  платежи не являются инструментом противоправной деятельности и возможность или  невозможность такой деятельности определяется исключительно режимом  их использования. Кроме того, после  периода предельно настороженного отношения регуляторов к Интернет-активности сейчас наметился некоторый сдвиг, связанный с осознанием положительных  сторон электронных платежных систем с точки зрения контроля и регулирования. К таким сторонам, в частности, относятся централизованость ЭПС (информация находится в небольшом  числе точек, а не «размазана»  потенциально по тысяче банков) и легкость доступа к электронной базе, облегчающая  оперативные мероприятия. Кроме  этого, регуляция ЭД происходит не на пустом месте, а в сравнении с  такими инструментами, как наличные, или кредитные карты, которые  несут в себе не меньшее, а, возможно, большее количество рисков, не проявляющих  тенденции к снижению.

Отметим, что  по опыту наиболее существенным для  регулирования ЭПС является общий  финансово–политический климат. На данный момент функционирование систем ЭПС  с точки зрения противодействия противоправным действиям достаточно осознано регуляторами как в рамках международных организаций типа FATF, так и локально, и речь идет скорее о методике регулирования, чем о резких изменениях. Можно надеяться, что эта тенденция вполне экстраполируема и сейчас будет происходить переход от пилотного регулирования к выработке долгосрочных норм. С другой стороны, нельзя исключать возможность каких-то качественных перемен мировой картины типа 11/9/2001, влекущих за собой общие сдвиги в правовой практике и, как частный случай, в регулировании ЭПС. Разумеется, в рамках упоминаемой процессинговой модели на ЭПС сильно сказывается регулирование обслуживающих их банков и других финансовых институтов.

Регулирование также связано с оценкой рисков использования ЭПС как для  частных клиентов, так и для  государства. На опыте Paypal и других систем можно уверенно сказать, что  относительные риски ЭПС будут  снижаться по мере их развития. Очень  мощным преимуществом ЭПС является их централизация, позволяющая при  появлении возможных атак оперативно перестраивать систему в целом, что выгодно отличает их от карточных  систем, в которых любое изменение  является сложным процессом, вовлекающим  в себя тысячи программных и аппаратных систем. С другой стороны, по мере роста  появляются два новых риска. Первый риск – массового использования  – состоит в вовлечении в работу ЭПС абсолютно неквалифицированных  пользователей, доступных даже для  примитивных атак. Второй относится  к рискам ликвидности, управление которым  становится все более сложным  по мере роста денежного агрегата. Простая политика, состоящая в  жестком резервировании 100% массы  агрегата в традиционных консервативных инструментах, является неприемлемой с точки зрения доходности, альтернативная политика должна быть тщательно продумана, исходя как из аналитических соображений, так и из опыта.

В целом можно  сказать, что регуляторная позиция  практически полностью связана  с общим подходом государства  к построению финансовой системы. Безопасность должна взвешиваться с такими критериями, как социальная доступность. При  этом неосторожно рассчитывать на то, что в стране «новой экономики» можно  за ограниченный срок воспроизвести  финансовую модель развитого государства. Это потребует неразумных затрат и неизбежно приведет к отставанию от мировых тенденций и зависимости. Простым примером может быть цена создания инфраструктуры, обеспечивающей равную доступность финансовых услуг  для всех жителей такой географически  распространенной страны, как Россия. Эта структура должна быть аналогом федеральной почты и при этом сохранять рентабельность. Понятно, что создание традиционной банковской структуры приемлемо при некотором  пороге локальной населенности и  нерентабельно уже для достаточно крупных населенных пунктов. Платежные  системы, целевым образом ориентированные  на недорогой повсеместный сервис, в форме онлайновых решений, платежных  киосков или другой «облегченной»  форме смогут стать решением такой  проблемы в рамках направленной государственной  политики.

Интересным моментом является дилемма – создадут ли электронные деньги единое платежное  пространство или оно будет сегментировано по национальному признаку. Недавно  преобладала тенденция к единому  платежному инструменту, однако в последнее  время в связи с ростом денежной массы обсуждается вопрос сегментирования  пространства, по географическим или  валютным зонам, а взаимодействие между  ними предполагается описывать в  рамках отдельных протоколов. В качестве предпосылок можно назвать простые  соображения: необходимость локального контроля над информацией и недопустимость его мониторинга извне, протекция  от волевых и дискриминационных  решений зарубежного оператора, нежелание выводить из экономики  страны платежную маржу. Идея эта  не нова, и имеет определенные аналоги  в системах процессинга пластиковых  карт, где международная платежная  система может присутствовать на платежном пространстве непосредственно (как, например, в России) или работать через единый процессинговый шлюз (как  во Франции). В этой области обкатываются и идеи локальных систем, например Сберкарт, которые могут быть перенесены на другие платежные системы. Понятно, что такая идея лучше отвечает интересам национальной безопасности, незначительно сказываясь на функциональности системы. С другой стороны, она несколько  усложняет схему транзакций и  урезает полномочия международной  платежной системы. Здесь опять-таки существенную роль играют общая политическая экономическая обстановка в мире и конкретное соотношение интеграционных и локальных тенденций.

Существует также  блок регуляторных вопросов, не связанных  непосредственно с ЭПС, но относящийся  к новым финансовым моделям, которые  по своей сути тяготеют к активному  использованию продвинутых ЭПС. В последнее время интенсивно обсуждаются системы частного заимствования. В таких системах общение дебиторов  и кредиторов осуществляется напрямую через Интернет-посредника. Очевидно, что ЭПС позволяют сильно упростить  и автоматизировать подобные процессы и в случае успеха такой бизнес–модели  существенным образом участвовать  в ее развитии. Другой блок связан с  упомянутыми выше «виртуальными  мирами» многопользовательских  игр, в которых участники совершают  виртуальные сделки на миллионы долларов в «реальном» эквиваленте, покупая, продавая, сдавая в аренду чисто  виртуальные объекты – от лопат  и молотков до островов и спутников. Поскольку существует свободная  конвертация «виртуальных» активов  в реальные деньги, то используемые для расчетов и конвертаций «виртуальные»  ЭПС оказывают, пусть пока мизерное, влияние на реальные денежные агрегаты и по мере своего развития неизбежно  столкнутся с теми же вопросами, которые  сейчас стоят перед реальными  платежными системами. На данный момент роль таких необычных моделей  в финансовом мире ничтожна и их развитие непредсказуемо, однако финансовое сообщество очень активно их осуждает. Вероятно, этот интерес вызван тем, что на таких примерах особенно отчетливо  видно разнообразие современных  платежных систем, востребованность широкого спектра самых необычных  функций и то, что платежные  инструменты развиваются гораздо  быстрее, чем общая, весьма консервативная, банковская деятельность. Можно надеяться, что глубокий анализ активного развития ЭПС позволит избежать тех ошибок, которые были сделаны вследствие неготовности финансового сообщества к появлению таких потребностей, как интернет или мобильные платежи, развивавшиеся не столько аналитическим  путем, как методом проб и ошибок.

В заключение можно  уверенно сказать, что в ближайшие 5 лет развитие ЭПС не приведет к  появлению новых финансовых сущностей. Мы видим, что по мере развития ЭПС  все более тяготеют к традиционалистским моделям и многие ЭПС, начинавшие с концепций частных валют, приватных  денег и других экзотических моделей, по мере развития бизнеса или быстро переходят в традиционное русло, или закрываются. Потребность бизнеса  в них заметно превосходит  текущие возможности, поэтому в  скорости роста можно быть уверенным. Наиболее непредсказуемыми являются регуляторные риски. 

3.3 Клиринг – как  один из перспективных  методов банковских  расчетов

Клиринг (англ. clearing) представляет собой систему регулярных безналичных расчетов, основанную на зачете взаимных требований и обязательств юридических и физических лиц  за товары (услуги) и ценные бумаги.

Клиринг представляет собой, в самом общем виде, систему  безналичных расчетов за товары и  услуги, основанную на зачете взаимных требований и обязательств и использующуюся банками в целях снижения потребности  в оборотных средствах и упрощения  обмена платежами.

Как известно, расчеты  по платежам могут производиться  либо на валовой, либо на чистой основе. В первом случае расчеты по каждой сделке осуществляются отдельно, во втором – банки, участвующие в производстве платежей, дают возможность требованиям  и обязательствам накопиться на протяжении определенного периода времени  – лага клиринга (проблема оптимизации  лага клиринга также исследуется  в данном дипломном проекте). В  конце данного периода производятся расчеты только по взаимно зачтенным  обязательствам. Такой взаимозачет  сумм кредиторской и дебиторской  задолженности может иметь место  между двумя сторонами (двусторонний взаимозачет) и между тремя и  более сторонами (многосторонний взаимозачет). Когда два банка имеют большие  объемы общих платежей, клиринг и  урегулирование межбанковских расчетов часто осуществляется на основе двустороннего  соглашения: банки договариваются о  взаимозачете посланных и полученных платежных поручений (расчете чистой суммы) и об осуществлении в определенное время взаимных расчетов по чистой стоимости платежей. Этот процесс  носит название двустороннего взаимозачета [15, с. 96].

Сущность зачета взаимных требований заключается в  том, что равновеликие суммы взаимных требований кредиторов и обязательств должников друг к другу погашаются, а платежи осуществляются лишь на разницу. Зачет может быть организован, когда несколько предприятий  связаны между собой как встречной, так и последовательной передачей  продукции или оказанием услуг. Зачеты взаимной задолженности могут  проводиться между двумя хозяйствующими субъектами, групповые и межотраслевые. По времени проведения они бывают разовые (единовременные) и постоянные. Последние обеспечивают экономичное  и своевременное осуществление  платежа. Подавляющий объем зачетов  происходит с участием банка, но возможна их организация между предприятиями, минуя банки. В этом случае в банк представляется поручение или чек  на незачтенную сумму. Клиринговые  операции широко распространены в хозяйственной  деятельности. Существует так называемый «локальный» клиринг: взаиморасчеты  между конкретными организациями (субъектами хозяйствования) через  собственные схемы зачета на основе тех или иных платежных инструментов и институтов. Для его осуществления  обычно используются квазиденежные  инструменты, например разнообразные  формы векселей. Другой разновидностью клиринга является межфилиальный (внутрибанковский) клиринг – взаимозачет между  филиалами и отделениями крупного банка. И наконец, межбанковский  клиринг, право на осуществление  которого предоставляется специальной  лицензией, выдаваемой Банком России небанковской кредитной организации (НКО) – Расчетной  НКО. В самом общем виде систему  финансовых расчетов Российской Федерации  можно подразделить на логические составляющие: