Метафора и её виды в произведении Гёте "Фауст"

Своеобразный циркулярный  парадокс данного исследования заключается  в том, что точно так же как  о языке мы говорим на языке, о метафоре мы вынуждены в рамках металингвистического дискурса также

часто говорить при помощи метафор, постичь которые можно не иначе, как активно употребляя их в своей речи. Действительно, многое из того, что мы говорим о метафоре, само по себе метафорично и не может быть эксплицировано «обычным» образом. Более того, даже объяснение вполне буквальных высказываний часто включает в себя метафорические элементы. На это в свое время указывал А. Ричарде, который называл исследование метафоры посредством метафоры одной из главных задач в изучении языка (Richards, 1955: 41),

Любой естественный язык - это «сложная, многоаспектная и многослойная система» (Ссмснюк, 1972: 13), носящая интерактивный и открытый характер, причем эта открытость позволяет ему находиться в постоянном развитии. Метафорический способ номинации, имманентно присущий системе языка с незапамятных времен, является одним из ярких проявлений такого развития, а сами метафоры, возникающие «на руинах дескриптивного значения слов» (М Бердслей), обогащают и расширяют не только ресурсы языка, но и наши представления о мире, в котором мы живем.

Метафорология как наука  имплицирует поистине необъятный круг задач, который не может быть исчерпан в рамках одного исследования. Отметим  лишь, что любая адекватная теория метафоры в настоящее время мыслится исключительно как интердисциплинарная. По замечанию Хуго Манера, метафора как языковое явление представляет собой столь сложный феномен, что он не может быть встроен в тесные рамки какой-либо одной классификации (Meier, 1963: 229).

В данном исследовании будут  рассмотрены некоторые наиболее значимые лингвистические аспекты метафорического способа номинации, охватывающего в той или иной степени все уровни языка и сферы коммуникации - от высокой поэзии до сленга - и являющегося сущностной характеристикой любого естественного языка.

Исходя из такого понимания проблемы, в работе предпринимается попытка рассмотреть комплексную проблему метафоры во всех ее взаимосвязях и следствиях и свести подчас разрозненные языковые факты, касающиеся метафорического способа номинации, в одну общую теоретическую картину.

Любая полнозначная лексема, имеющая  дескриптивный контент, может быть метафоризирована; в соответствии со степенью метафоризации выделяются инновативные, конвенциональные и латентные метафоры.

Метафора рассматривается  как широко разветвленная и 
инклюзивная система, включающая в себя такие языковые феномены, как 
символ, аллегория, синестезия, а также метонимия, ирония, эвфемизм, 
гипербола и другие, которые в совокупности составляют динамику 
метафорического процесса,

Метафоры (кроме лексикализованпых) могут быть адекватно 
идентифицированы и интерпретированы лишь в дискурсивном окружении,

от которого они непосредственно  зависят и который они, являясь активным агентом в общем коммуникативном процессе, метафорически модифицируют; при этом степень метафоричности того или иного дискурса может быть различной.

В абсолютном большинстве  случаев слово немедленно и неминуемо 
приобретает метафористическую (либо другую образную) окраску, как 
только оно выходит за пределы своего «домашнего дискурса».

Для корректной интерпретации  метафоры в дискурсивном окружении, как правило, не требуется ее соотнесение  с буквальным инвариантом, заложенным в подсознании; литеральное и  метафорическое вписываются в одну общую парадигму восприятия, континуальность которого при этом не нарушается.

Нецелесообразно отделять художественную и, в частности, поэтическую  метафору от общеязыковой и придавать  ей какой-то особый статус. Язык как  многомерная и саморегулирующаяся система представляет собой единый и ?іеделилшй континуум, и его искусственная фрагментация на любом уровне может иметь контрпродуктивные последствия не только в теоретическом аспекте.

Выдвигаемая в качестве гипотезы лингвоголографическая концепция 
метафоры, дополняющая аналитическую и не противоречащая ей, 
основывается на системе т. н. «полной записи», базирующейся на 
феномене сосуществования и взаимодействия смыслов в рамках одной 
лексемы, из которой мы по оптимальной схеме, а именно 
смысл он аправл енно, ассоциативно и с опорой на контекст извлекаем 
релевантную, в данном случае метафорическую, информацию.

Ни одно серьезное  исследование общих закономерностей  языка и речи не может игнорировать феномен метафоры. Ныне она является объектом пристального изучения в рамках таких научных дисциплин, как лингвистика, литературоведение, философия, когнитивная психология и др. Естественно, что представители этих наук используют в своих исследованиях совершенно разные аналитические парадигмы и зачастую по-своему формулируют и реформулируют суть проблемы, внося тем самым немаловажный вклад в ее общее понимание. В свое время  немецкий филолог Г. Либ обнаружил, начиная с античности и до 1963 года, не менее 125 отличающихся друг от друга  дефиниций метафоры; сейчас мы вправе исходить из гораздо более внушительной  цифры. Однако, несмотря на впечатляющий плюрализм мнений и точек зрения, существует в общем не так уж много  унитарных и оригинальных теорий метафоры. Среди них можно выделить прежде всего следующие: 1) орнаментально-риторическая, 2) компаративистская, 3) субституционная, 4) буквальная, 5) девиативная, или «паразитическая», 6) теория внутреннего напряжения, 7) интеракционистская, 8) контекстуальная, 9) когнитивистская. Разумеется, эти - как, впрочем, и другие, более фрагментарные -концепции и теории не существуют в чистом виде, а часто образуют сложные концептуальные блоки, с помощью которых анализируются различные аспекты данной проблемы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Виды метафоры в немецком языке

 

Большим продвижением в исследовании феномена метафор является отказ ученых от рассмотрения метафоры исключительно с риторических и стилистических позиций и отнесение её к одному из универсальных когнитивных механизмов.

К метафоре больше не относятся как к красивому  “довеску”, который радует и услаждает слух, а рассматривают ее как основной способ концептуализации окружающей действительности, то есть способ думать и описывать малознакомые или абстрактные понятия в терминах конкретных, распространенных понятий, которые, как правило, даются нам через непосредственный физический опыт.

В когнитивной  лингвистике, где метафора рассматривается  как механизм мышления, теория ДЖ. Лакоффа  и М. Джонсона [20] наиболее соответствует  представлениям современных исследователей. В представленной ими классификации метафор отсутствуют четкие формальные признаки в определении круга действия категорий, в результате нарушения которых и возникает метафора. Слабая выраженность формальной стороны приводит к субъективному характеру распределения метафор внутри когнитивной классификации. Классификация, представленная в рамках когнитивного подхода, основывается на психологических категориях, она является семантической по своей сути.

Лакофф и  Джонсон классифицируют метафорические концепты по следующим типам: онтологические метафоры, структурные метафоры, ориентационные метафоры, метафора “конструирование”, метафора “контейнер” [20].

Онтологические  метафоры представляют собой способ обозначения явления, его количественную и качественную характеристику. Метафоры данной группы используются для постижения событий, действий, занятий и состояний. Они образно моделируют реальные ситуации. События и действия метафорически осмысливаются как объекты, занятия – как вещества, состояния – как вместилища. Внутри данной группы выделяются подгруппы: персонификация, обратная персонификация, конкретизация.

Персонификация  возникает за счет приписывания абстрактным  и неживым сущностям качеств  и характеристик человека, выраженных другим именем. В большинстве случаев  персонификация реализуется в предложениях.

Наиболее часто  персонифицируются явления природы (der Mond eilte mit leichtem Gewцlk hervor. Sie hцrten, wie der Wind den Kamin untersuchte Grund).

Речь идет о структурной  метафоре, когда один концепт структурируется  через призму другого. Метафора понимается как перенос из области-источника в область-мишень. В группе структурных метафор важную и существенную по численности подгруппу составляет синестезия. Термин “синтестезия” означает совместное чувство, соощущение. Эффект синестезии возникает в результате “перекрещивания” значений слов, обозначающих чувства, воспринимаемые различными рецепторами: зрительно, слухом, кинестетически (температура, давление, форма), осязанием, на вкус.

Следует отметить, что синтаксическая выраженность синестезии очень разнообразна. Синестетические отношения могут возникать между словами, выполняющими в предложении различные функции. Чаще всего это определение, выраженное атрибутивным словосочетанием или именной частью составного именного сказуемого (Was hat die kalte Erhabenheit dieser Wissenschaft mit Dichtung zu tun? Sie rдsonierte mit ihrer rauhen warmen Altweiberstimme. Ihre Worte waren immer gleich ruhig und kalt).

В ориентационной метафоре целая система понятий  организуется по образцу некоторой  другой системы. Большинство подобных понятий связано с пространственными ориентациями, основанными на противоположностях типа “верх – низ”, “внутри – снаружи”, “глубокий – мелкий”, “центр – периферия”. В настоящее время такие метафоры чаще употребляются в устоявшихся выражениях, потерявших свою образность из-за частого употребления и зафиксированных в словарях.

Ориентационные  метафоры имеют четкое соотношение  с оценкой, если речь идет о вертикальном пространстве. Различные образы, связанные  с идеей верха, несут положительную оценку (der sicherste Gipfel unserer Wьnsche).

Понятие низа связано  с противоположными коннотациями (Tцchter, deren Jugend und Schцne sehr stark zu sinken anfing).

Новым для метафор  данной группы в материале современных  авторов является их функционирование внутри горизонтального пространства, где четкого соотношения с оценкой нет. Для создания “горизонтальных” ориентационных метафор используются противопоставления “открытость – закрытость” (Die offene Drohung), ”центр – периферия” (Rand des Unglьcks).

Метафоры данной группы реализуются либо в предложениях, либо в адъективных и именных  словосочетаниях.

Метафора “конструирование”  представляет смысл крупных речевых  произведений как “конструкцию”  из более мелких смыслов. Данный тип  метафоры реализуется в генитивных словосочетаниях и их синонимах с предлогом von или в словосочетании с предложным определением. Это происходит в следующих случаях:

1. если есть указание на конструкцию (нередко используется концепт “здание”: das Gebдude unseres Glьcks);
2. при “смешивании” смыслов (In einer Mischung aus Liebe und Hass);
3. при соединении абстрактных смыслов (Serie von Misserfolgen).

В предложениях метафоры данной группы возможны при наличии глаголов bestehen aus, sich konstruieren, mischen (Jede Erzдhlung besteht aus einer Reihe von Beschreibungen).

Метафора “контейнер”  представляет смысл как “наполнение 

контейнеров”, то есть конкретных языковых единиц, обозначающих абстрактные сущности.

Метафоры данной группы представлены двумя типами: либо человек является неким пространством, в котором могут находиться абстрактные понятия, либо он сам находится внутри некоего объема (состояния, эмоции, чувства, абстрактные понятия света, тьмы и т.д.).

В первом типе лексемы die Seele, das Herz, die Brust объединены общей идеей – они служат объемом, вмещающим эмоции и чувства (Aber ich hatte den Tod im Herzen. Mir aber liegt ein Schmerz in der Seele).

Примечательно, что в современном языке объемом  для эмоций и чувств служат глаза, лицо. Душа, сердце, получают меньшее  распространение по сравнению с предыдущим периодом (Aus euren Gesichtern trinke ich Geborgenheit und Verlassenheit, Zuversicht und Zweifel, Glьck und Elend).

Другая идея – отображение мыслительных процессов, происходящих в человеческом мозге, – находит свое отражение в  использовании лексем der Kopf, der Sinn, das Gedдchtnis, der Geist. Абстрактные существительные, служащие в переносном смысле обозначением объема, сочетаются с глаголами, обозначающими конкретные физические действия (... um das Gesicht des Prдsidenten in seinem Gedдchtnisse zu verwischen. Sie selber hatte sich jede Zukunft schon zu frьh aus dem Kopf geschlagen).

Во втором типе метафор “создание объема” человек  “погружается” в абстрактные  понятия. Чаще всего это состояния, которые могут восприниматься как  пространство (... und wir kamen, sooft wir uns sahen, aus dieser Verlegenheit nicht raus), или как жидкость (Ich lieЯ sie aus meinem Arm in eine Ohnmacht sinken).

 

 

 

 

Глава 4. Функции метафоры в современном  немецком языке 

Несмотря на тысячелетнюю историю изучения метафор, на данный момент не существует какой-либо определенности в вопросе перечня языковых функций метафоры. Большинство исследователей выделяют лишь три прагматических функции: информационную, воздействующую и характеризующую (В.Н. Телия [41], В.Ю. Апресян [2]). Однако число функций метафоры гораздо шире и разнообразнее.

Круг прагматических функций метафоры напрямую связан с  коммуникативными функциями языка. Базовая коммуникативная функция  языка – служить средством  общения, передавать информацию различных типов, оказывать влияние на слушающего – реализуется через набор вторичных функций (например, фатическая, эстетическая, апеллятивная, волюнтативная и др.), номенклатура которых достаточно широка и варьируется от конкретной ситуации общения.