Медиалингвистика: системный подход к изучению языка СМИ

Подчеркивая неравноценность информацион­ного взаимодействия, профессор Бойд-Баррет отмечает, что в таких условиях доминирующее влияние на мировое медиа пространство оказывают наиболее сильные страны-лидеры.

     Таким образом, описание лингвокультурных и информацион­ных процессов с помощью социально-экономического термина империализм, обладающего известными негативными коннота­циями, позволяет подчеркнуть их агрессивный, наступательный характер. Действительно, расширение сферы влияния английского языка в мировом информационном пространстве заметно усиливает его воздействие на другие языки, что в частности, проявляется в большом количестве англоязычных заимствований. В свою очередь экспансия англоязычной массовой культуры неизбежно сопровождается сокращением доли национального медиа продукта на внутреннем рынке. И если одни страны, например, Франция, пытаются как-то контролировать англоязычное влияние введением законодательных ограничений, то культуро-информационное пространство России продолжает оставаться совершенно открытым. Естественно, что это сказывается как на общей языковой ситуации, так и на состоянии внутреннего медиаландшафта.

    Изучение роли СМИ в динамике языковых процессов на интерлингвистическом уровне предполагает анализ медиаобусловленных механизмов взаимодействия языков, в частности таких, как способы заимствования лексических единиц, функционально-стилевая стратификация заимствований, взаимовлияние коммуникативно-вещательных стилей.    

     Поскольку в условиях информационного общества культурно-языковое влияние наиболее активно осуществляется по каналам массовой коммуникации,  доминирующее воздействие англоязычной медиаречи на мировое информационное пространство, в том числе и на его российский сегмент, ясно прослеживается при анализе соответствующих медиадискурсов.

      Воздействие англо-американских масс медиа на российские СМИ заметно как на уровне формата и содержания, так и на уровне языка. Широкое распространение англоязычных образцов телевизионной и радиопродукции, копирование (как лицензированное, так и нелицензированное, пиратское) формата и содержания, мощная волна англоязычных заимствований, имитация коммуникативно-вещательных стилей - всё это характерные признаки современных российских медиатекстов.

     Одним из наиболее ярких примеров англоязычного медиа влияния на формат и содержание текстов массовой информации в России являются передачи, сделанные по образцу известных западных программ. Так, многие популярные проекты российского телевидения представляют собой аналоги известных западных телешоу. Например, телеигра “Поле чудес” - это лицензированный вариант популярной американской программы “The Wheel of Fortune”, успешно идущей во многих странах мира; “Слабое звено” – это российская версия известной английской телеигры “The Weakest Link”, а рейтинговые передачи “Угадай мелодию” и “Последний герой” также основаны на американских оригиналах. Возникшие на англо-американской почве популярные теле- и радио форматы успешно адаптируются в постперестроечной России: количество передач, использующих такие базовые для англоязычных масс медиа форматы, как talk-show, quiz game, phone-in programme, candid camera, confession television, reality show и т.д. неуклонно растет. Заимствуются не только форматы, но и содержание. Не секрет, что многие российские издания, в которых освещаются новинки мирового кино, популярной музыки, а также события в мире шоу-бизнеса, делают свои материалы о жизни зарубежных звезд, в основном “перекачивая” статьи с Интернет сайтов популярных англоязычных журналов типа “Hello”. Причем практиковавшаяся ранее ссылка “по материалам зарубежной прессы” в настоящее время чаще всего отсутствует.

        Воздействие англо-американских масс медиа на уровне языка проявляется в мощной волне заимствований английской лексики. С концептуальной точки зрения заимствования, как правило, отражают наиболее развитые в рамках той или иной национальной культуры сферы деятельности. Так, на страницах британской прессы нередко можно встретить слова французского языка, которые употребляются для обозначения предметов стильной жизни, высокой моды и изысков гастрономии, например: haute couture, soiree, clientele, vin de table и т.п. В свою очередь, заимствования из английского концептуально связаны с такими областями, как бизнес, политика, спорт, компьютерные технологии, популярная музыка, молодежная культура. Приведём некоторые наиболее яркие примеры: менеджмент (управление),  шоу бизнес, саммит (встреча на высшем уровне), промоушен, хафбэк (полузащитник), файл, драйв, шузы, ботл (молодёжный слэнг).

       Конечно, некоторые англоязычные заимствования уже настолько прочно вошли в современное речеупотребление, что замена их на слова русского происхождения представляется довольно сложной. Особенно это относится к тем случаям, когда английское слово обозначает относительно новое для российской действительности понятие, описание которого средствами русского языка требует определенных лексических усилий. Так, даже при официальной поддержке русское название англо-американского понятия public relations «связи с общественностью» вряд ли полностью вытеснит из обихода английский термин “паблик рилейшнз” (PR). Тем более, что в русском языке образовался целый ряд производных слов – пиарщик, пиарить, пропиарить и т.д.   

     В значительном количестве медиатекстов употребление англоязычных заимствований  мотивировано стремлением сохранить более экономичную языковую форму, например, использование английского слова “primaries” вместо словосочетания «первичные выборы». Действительно, иногда гораздо легче сохранить иностранное название, чем перевести его на русский язык, как, например, в случае со словосочетанием “exit polls” (опрос избирателей после голосования на выходе из избирательного участка) или широко распространённое сегодня слово «омбудсман» - представитель по правам человека. Слово скандинавского происхождения “ombudsman” широко используется в современном английском языке для обозначения людей, которые представляют интересы и защищают права граждан в различных организациях, в том числе в средствах массовой информации. Причём в соответствии с требованиями политкорректности «омбудсман» часто превращается в “ombudsperson”.

    Анализ языковых процессов на интерлингвистическом уровне позволяет также высказать предположение о том, что существует некая мода на определенные слова и выражения, распространяемая через средства массовой информации, и именно СМИ способствуют распространению нового, «модного» варианта употребления лексемы на другие лингвокультурные ареалы. Возьмём, например, звучащее почти в каждом выступлении современного российского политика слово «прозрачный» - прозрачный бюджет, прозрачное правительство, прозрачный механизм распределения льгот и т.д. Традиционно сочетавшееся с существительными, обозначающими физическую сущность – прозрачный воздух, прозрачная вода, прозрачное стекло, данное прилагательное с конца 90-х годов ХХ века стало активно употребляться для обозначения таких абстрактных понятий, как бюджет, политика, финансирование, ситуация, политические структуры, органы власти и т.п. Причём процесс этот был инициирован именно в англоязычном регионе – сначала появились “transparent policies”, “transparent government”, “transparent budget”, а потом с помощью масс медиа данные варианты сочетаемости перекочевали и в другие языки, в том числе в русский. Интересно отметить, что некоторые политики даже демонстрируют употребление англоязычной версии слова, говоря «транспарентный» вместо «прозрачный». Так, российский министр обороны, отвечая на вопросы тележурналистов, сказал, что механизм призыва в российскую армию должен быть абсолютно «транспарентным».

       Роль СМИ как каналов активного языкового взаимодействия проявляется также в использовании и распространении определённых информационно-вещательных стилей. Понятие «информационно-вещательный стиль» непосредственно связано с массовой коммуникацией и  используется для обозначения того особого тона разговора с  читателем, слушателем, зрителем, который свойственен каждому конкретному средству массовой информации – газете, журналу, радиопередаче или телепрограмме. Известно, что каждый субъект СМИ  «разговаривает» со своей аудиторией определённым тоном, используя для обращения и текстовой коммуникации устойчивые медиа-стилистические и риторические средства. Так, для качественной газетной прессы характерен один стиль общения, для популярной – другой, стиль британского новостного вещания отличается от стиля российских теленовостей и т.п. Подобно музыкальному ладу, тональность того или иного субъекта масс медиа, может варьироваться в зависимости от целого ряда экстралингвистических факторов, которые могут относится к политической,  исторической, культурной, идеологической, социальной сферам. Информационно-вещательные стили могут быть приподнято-официальными, как, например, в случае телевизионных  новостей Советского периода, предельно обезличенными, как, например, известный стремлением к объективности новостной стиль вещания БиБиСи, или намеренно панибратскими, как большинство стилей ведущих развлекательных радио и телепрограмм.

      Сопоставительное изучение медиатекстов показывает, что глобализация, или скорее англоамериканизация современного медиапространства во многом способствует частичному заимствованию, а иногда и полному копированию тех или иных информационно-вещательных стилей, в том числе и российскими средствами массовой информации. Так, изменения периода гласности и перестройки коснулись в первую очередь тональности общения постсоветских СМИ со своей аудиторией, что в частности, выразилось в радикальной смене  информационно-вещательных стилей. Многое в  постсоветском медиадискурсе возникло именно благодаря влиянию англоамериканской медиаречи. Например, весьма распространённая сегодня фраза ведущих теленовостей «Оставайтесь с нами» - это не что иное, как перевод известного английского новостного  клише “Stay with us”.

       Исследуя роль СМИ во взаимодействии английского и русского медиадискурсов, нельзя не сказать и о влиянии русского языка на английский, которое, конечно, не столь ощутимо, но всё-таки в определённых контекстах имеет место. Наиболее типичный контекст - это так называемая экспатриантской пресса (expat media), иначе говоря, пресса, предназначенная для проживающих и работающих за рубежом британцев. Примерами такой прессы могут служить газеты “The Moscow Times” и “The Russian Journal”, выходящие в Москве и предназначенные как для иностранцев, проживающих в России, так и для российских граждан, владеющих английским языком. Анализ данных изданий свидетельствует о том, что тексты массовой информации немедленно реагируют на доминирующее лингвокультурное окружение, интегрируя наиболее частотную и культурозначимую лексику. Функционируя в русском лингвокультурном ареале, англоязычные газеты освещают как события международной жизни, так и российскую действительность, поэтому естественно, что, рассказывая о своем “русском опыте”, иностранные корреспонденты стараются “украсить” свой материал оригинальной лексикой, передающей специфику национальной культуры. Бабушка, товарищ, господа, тусовка, девушка - эти и подобные им лексические единицы вносятся в английский текст без перевода для описания реалий российской жизни, для передачи национального колорита. Таким образом, употребление слов русского языка в англоязычных газетных текстах всегда строго мотивировано.

       Причем следует отметить, что в некоторых случаях несмотря на наличие соответствующего слова, необходимого для обозначения того или иного явления российской действительности, в английском языке иностранные журналисты предпочитают использовать слово русского языка, подчеркивая таким образом межкультурные различия, несовпадение семантических границ понятия в русской и английской культурной традиции. Например, русское слово "бабушка" в английском написании "babushka" достаточно часто встречается в англоязычных текстах массовой информации о России, предпочтение русского слова английскому объясняется, видимо, тем, что слово "бабушка" помимо прямого обозначения степени родства заключает в себе целую   гамму   дополнительных   лингво-культурологических коннотаций, которые не могут быть переданы с помощью английского слова соответствующего значения - grandmother, granny. 

         Анализ роли масс медиа на внутриязыковом, или интралингвистическом  уровне  предполагает изучение влияния СМИ на функционирование языка в рамках одного лингвокультурного ареала. Говоря о языковых процессах, пусковым механизмом которых служат масс медиа, в первую очередь можно выделить следующие:

1) тенденция к размыванию чётких стилевых границ

2) распространение норм разговорного стиля в базовом корпусе медиаречи (новости, информационная аналитика, комментарий)

3) тиражирование ошибочного речеупотребления (неправильное ударение, грамматические ошибки, неверная сочетаемость)

4) снижение речевой нормы за счёт употребления в СМИ жаргонизмов, ненормативной лексики и т.д.

   Тенденция к стиранию чётких стилевых разграничений внутри корпуса медиаречи отмечается многими исследователями, как российскими, так и зарубежными. Возможно, эта тенденция обусловлена чрезвычайной подвижностью и динамизмом самой жанрово-типологической парадигмы медиадискурса. Основные типы медиатекстов – новости, информационная аналитика (comment and analysis), публицистика (features) и реклама, находясь в постоянном взаимодействии и непосредственной временной и пространственной близости (публицистика и информационно-аналитические программы прерываются рекламой, новости соседствуют с комментарием и т.п.), естественно оказывают влияние друг на друга. Иногда это приводит в появлению новых жанрово-стилистических гибридов типа «инфотейнмент» (infotainment) или «инфомерция» infomercial). Включение в новостные материалы развлекательного или рекламного компонентов диктуется всё тем же ключевым стремлением массовой коммуникации – привлечь как можно большую аудиторию.

     Специалисты отмечают также сближение норм устной и письменной речи в СМИ, что, по-видимому, обусловлено функционально-технологическими особенностями самих дискурсивных практик массовой коммуникации. Так, производство и распространение медиатекстов включает такие специальные техники, как чтение с бегущей строки, перевод первично устного текста (например, интервью) в письменную форму публикации, интеграцию речи спонтанной и речи подготовленной, смешение разговорных и книжно-письменных стилей. Например, автор известной книги «Живая русская речь с телеэкрана» О.А.Лаптева пишет: «Влияние звучащих средств массовой информации на языковые процессы трудно переоценить. Теперь язык прессы и звучащих средств массовой информации всё менее смыкается с книжно-письменным типом литературного языка. Информационная и официальная телевизионная речь испытывают огромное по силе воздействие устно-речевой стихии, происходит неконтролируемое смешение книжно-письменных и устно-разговорных речевых особенностей, что способствует общему снижению речевой культуры».[2]

     Действительно, современная культура речи, состояние и движение языковой нормы в значительной степени определяются такими базовыми свойствами массовой коммуникации, как многократная повторяемость и огромный охват аудитории. К сожалению, можно сказать, что известная русская пословица «что написано пером, то не вырубишь топором» применима сегодня и к электронным СМИ, в особенности, к телевидению. Речь, звучащая с телеэкрана, воспринимается как норма, и только чуткое ухо специалиста способно обнаружить и обратить внимание на такие языковые «погрешности», как: «спорт для нашей страны всегда был нечто большим» (правильно - чем-то большим), «интрига бывает не только о том, кто будет на первом месте, но и том, кто будет на втором» (правильно – интрига состоит в том, что), «или мы принимаем эту доктрину, или мы лопаем этот мыльный пузырь» («лопаем» -  в смысле «едим с большим аппетитом»?), «они даже не скрывали о том, что» и т.д.[3]

     Тиражирование ошибок в электронных СМИ дополняется употреблением жаргонизмов и сниженной лексики, причём довольно часто такая лексика звучит именно в информационно-новостных текстах – по определению наиболее устойчивом в стилистическом отношении жанре  (по крайней мере, до недавнего времени). Например, уже не вызывает удивления фраза, прозвучавшая в главной информационной программе канала РТР «Вести» из уст ведущего: «По наблюдениям британских учёных плохая погода плюс крупные траты на Рождество и Новый год явились причиной массовой послепраздничной депрессии. Пик депресняка придётся как раз на середину следующей недели» (29.01.05)

    Названные тенденции характерны не только для русского лингвокультурного ареала. Аналогичное влияние СМИ на  протекание языковых процессов исследователями и в отношении к другим европейским языкам – английскому, французскому, немецкому, испанскому, итальянскому. Таким образом, можно заключить, что роль, которую играют масс медиа в динамике языкового развития, огромна. Превратившись в одну из основных сфер речепользования, средства массовой информации сегодня во многом определяют характер и свойства современного состояния языка. Отражение этих процессов в академической науке выразилось, в частности, в становлении и закреплении понятия «язык СМИ».

1.2. Язык СМИ: становление и содержание понятия.

                       «Общую закономерность в эпоху тотальной информатизации общества составляет существование особого языка СМИ. Аккумулируя языковую, социальную т культурно-историческую память конкретных языков, он используется для производства текстов массовой коммуникации, приобретающих межнациональный характер».[4]