Кризис планово-административной системы и необходимость перехода к рыночной системе

В результате в странах  командной системы сложилась  ситуация, когда:

1) даже самые простейшие  из необходимых людям благ было невозможно свободно купить, так как они были «дефицитом». Например, в 80-х годах в крупнейших городах России привычным видом стали "парашютисты". Так прозвали жителей маленьких городов и деревень, которые приезжали в большие города с большими рюкзаками (похожими на ранцы с парашютами) за спиной, чтобы купить продукты питания на несколько недель. Ведь в их населенных пунктах в продовольственных магазинах просто ничего не было. Сходные последствия дефицита были свойственны экономикам всех социалистических стран. Именно поэтому известный венгерский экономист Янош Корнаи в своей книге под названием Дефицит писал: Венграм и советским людям, китайцам и румынам, кубинцам и полякам в равной мере известно, что, значит отстоять в очереди за мясом или обувью, а вместо покупки услышать грубость от продавца, им приходится годами ожидать ордера на квартиру, сталкиваться с остановками производства на предприятии из-за отсутствия материалов или комплектующих изделий;

2) масса предприятий  постоянно несли убытки, а многие из них были официально отнесены к такой поразительной категории как «планово-убыточные предприятия». При этом работники этих предприятий все равно регулярно получали заработную плату и премии;

3) самой большой удачей  для граждан и для предприятий было «достать» (по блату или по благосклонности начальства) какой-то импортный товар или оборудование. В России покупатели записывались в очередь за югославскими женскими сапогами с вечера, а югославы, в свою очередь, давали взятки за то, чтобы купить в магазинах своей страны обувь из Италии.

Именно поэтому в начале 90-х годов, когда СССР и страны Восточной Европы стали подводить  итоги десятилетий «планового развития», картина вырисовалась крайне грустная.

Выяснилось, что подавляющее  большинство производимой в этих странах продукции не только низкого качества и устаревшей конструкции, но и производится с непомерно высокими затратами. А потому она не пользуется спросом ни на внутреннем, ни на мировом рынках. А те новейшие технологические процессы (например, непрерывная разливка стали), которые были созданы учеными СССР и могли улучшить ситуацию, десятилетиями не использовались, тогда, как в государствах с рыночной экономикой их освоили очень быстро и в огромных масштабах.

Особенно явно слабости планово-административной системы проявляются при решении вопроса для кого производить блага, то есть при определении тех граждан, которые вправе получить те или иные произведенные страной блага.

Начав с реализации идей утопистов об уравнительном распределении  «в меру разумных потребностей и трудового вклада», планово-административная экономика пришла, в конце концов, к тому, что главными критериями распределения здесь стали послушность системе власти и служебное положение. При этом наиболее ценные блага получали в первую очередь разнообразные начальники (в России это получило название «системы закрытых распределителей»).

Подавляющая же часть населения  должна была «выслуживать» дефицитные блага годами послушного труда, независимо от того, насколько производителен и реально полезен был этот труд. Например, для получения талона на право покупки мебельного гарнитура надо было отработать без конфликтов с начальством 5 лет, а талона на покупку легкового автомобиля или ордера на бесплатную квартиру — 15–20 лет.

Поэтому, уверения идеологов социализма о том, что плановое ведение хозяйства будет куда более рациональным, чем «стихия рынка» и обеспечит невиданный в истории рост благосостояния граждан оказались абсолютно ложными. Страны с планово-административной экономикой в ХХ веке полностью проиграли экономическое соревнование странам с рыночной экономикой. Именно поэтому в конце 80-начале 90-х годов этого века почти все бывшие социалистические страны встали на путь коренного преобразования своих экономических систем, воссоздавая частную собственность и рыночные механизмы.

3. Причины кризиса планово—экономической системы

Одна из главных причин формирования планово-административной системы  в СССР состояла в том, что социалистическая революция произошла в стране хотя и с быстрорастущим, но мало развитым капитализмом. Основным населением России было крестьянство, а рабочий класс составлял чуть выше 10% населения. Развитие капитализма, охватывающее широкие слои населения, не углублялось. В результате производительные силы не созрели для социалистических преобразований Экономика была относительно проста, а разрушение ее во, время гражданской войны еще более «упростило» ее. Так, в 1918г. действовало всего около 10 тыс. предприятий, что создавало возможность сосредоточить управление экономикой в центре. Таким образом неразвитая экономика облегчила централизация) управления ею.

Еще одна причина возникновения  сталинской планово-административной системы состояла в том, что бюрократия, как партийная, так и государственная, формировалась из люмпен-пролетариата. 80% коммунистов едва умели читать и писать. Среди секретарей обкомов, крайкомов и ЦК нацкомпартий около 50% не имело даже среднего образования. К тому же пролетариат в 1922 г. составлял 1% населения России и физически не мог служить опорой партии.

Итак, отсутствие социальной базы партии и низкое образование руководящих  кадров способствовали делегированию функций управления партийному аппарату, который сам формировался из люмпен-пролетариата и имел очень низкое образование.

Третья причина заключается в фактическом отсутствии средних слоев в России и наличии очень маленькой прослойки интеллигенции. Основная масса интеллигенции успела выехать за рубеж, а та, что осталась, не смогла самортизировать отрицательные последствия централизации и ущемления прав человека.

Самые печальные последствия имело  отсутствие образования у большинства населения. Три четверти его было малограмотным, что приводило к низкому уровню самосознания. Это создавало возможность манипулировать людьми. Необразованные массы надеялись на умного вождя, который будет думать за них и решит все проблемы.

Необходимость формирования планово-административной системы подкреплялась теоретическими положениями К. Маркса и Ф. Энгельса. Они создали модель планового социалистического общества, где мерилом трудового вклада каждого являлась не косвенная стоимостная оценка рынком, а непосредственный учет этого вклада в централизованном плане. Данную теорию развили К. Маркс в «Критике Готской программы», Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге». Эта схема была создана в противовес идеологии капитализма начала XIX в. Но тогда само производство и средства производства были относительно простыми. Существовало всего несколько десятков отраслей. Трудящиеся имели очень низкий уровень жизни. Подобная ситуация сложилась в 20-х годах и в России. Поэтому на первых порах такая система действительно была эффективной, но в ней был заложен ряд противоречий, которые с развитием планово-административной системы стали нарастать.

Можно ли все учесть из центра в  таком сложном организме, как человеческое общество? Если мы даже возьмем ячейку этого общества— человека, то, согласно современным естественно-научным представлениям, человек состоит из триллионов и триллионов атомов, мозг его— из 50 млрд. клеток-нейронов. Недаром французские философы называли человека микрокосмом. И функционирование этого микрокосма пытаются втиснуть в понятие распределения по труду. А что говорить о самом человеческом обществе, где из центра пытались учесть все потребности людей. Но даже в лучшие годы планово-административной системы удавалось нормировать только 60% труда, а 40% труда  оставались бесхозными. Это порождало анархию в плановом хозяйстве. Таким образом, контроль за предприятием и трудом в плановом хозяйстве нисколько не гарантирует хозяйственной рациональности.

Представления о том, что можно собрать информацию обо всем производстве и регулировать его из центра, доказали свою несостоятельность. Из-за обилия информации это трудно сделать. К тому же пока центр соберет информацию, события уже уйдут вперед.

Централизованное руководство  не в силах поспевать за событиями. Тем более, что агенты производства не заинтересованы давать центру объективную информацию, так как это грозит предприятию ужесточением требований. При плановом хозяйстве власть сосредоточивается в центральном руководстве, что подрывает демократию. При этом, определяя приоритетные отрасли из центра, различные производители ставятся в неравные экономические и правовые условия. Центр, выделяя приоритеты, устанавливает экономическое неравенство в обществе. Без приоритетных отраслей административно- командная система жить не может, иначе теряется ее перераспределительный смысл.

Развитие таких отраслей возможно только в простой экономике, в сложной требуется комплексное развитие. Перераспределительная роль центральных ведомств приводит к тому, что министерства становятся фондодержателями. Чтобы выбить фонды, директор предприятия пойдет на все. А от чиновника зависит, куда пойдут фонды. Так появляются два заинтересованных лица. В результате развивается теневая экономика. В подобной системе честному директору просто не выжить.

Плановая система, сделанная планово-административной системой, не способна воспринимать новшества, так как она замкнута на выполнении плановых заданий, спущенных из центра, а прибыль и заработная плата зависят от реализации плановых заданий, поэтому предприятия не заинтересованы во внедрении достижений науки.

Но наибольшие трудности административно-командная  система испытывает в связи с развитием масштабов интеллектуального труда. И недаром интеллигенция всегда была заклятым врагом этой системы. Действительно, как рассчитать но труду, во сколько обошлось изобретение атомной энергии или электронно-вычислительной машины или сколько стоит труда воплощение познанных законов природы в производство. Как оценивать этот труд? К тому же интеллектуальному труду требуется много свободного времени и развитое общественное сознание, то есть свобода, что не вяжется с установкой планово-административной системы на превращение всех индивидуумов в ее винтики.

Таким образом, в функционировании экономики на основе учета труда  из центра уже заложены глубокие противоречия. Конечно, труд как основа жизнедеятельности простого общества играет большую роль. Но чтобы оценка труда была оптимальна в рыночном обществе, надо использовать и другую оценку труда—полезность как характеристику интеллектуального труда. Только в сочетании оценки труда и полезности может функционировать сложная рыночная экономика.

Что касается функционирования планово-административной системы, то ее жизнедеятельность в значительной мере поддерживали чрезвычайные обстоятельства.

Индустриализация, война, восстановление разрушенного войной хозяйства —  все это придавало устойчивость системе, так как она могла мобилизовать средства и направить их на определенные участки хозяйства. Однако по мере того как эти проблемы решались и чрезвычайные обстоятельства уходили в историю, административно-командная система все чаще начала давать сбои. К тому же общество подошло к новому этапу развития производительных сил, где чрезвычайные мероприятия уже не могли давать эффект. Развитие приоритетных отраслей дает эффект только в простом индустриальном обществе; вследствие простоты производства оно не требует сложной техники и обученной рабочей силы, в этом случае можно добиться успеха простой концентрацией ресурсов на определенном участке народного хозяйства. Но при этом, например, приоритетное развитие тяжелой промышленности приостанавливало развитие легкой промышленности, а изобилие продуктов в городах создавалось за счет нещадной эксплуатации крестьянства. И в целом жизненный уровень населения на протяжении всего господства планово-административной системы оставался очень низким.

Однако в послевоенный период начал  складываться научно-индустриальный тип производства. Это привело к развитию науки и скачку в разделении труда. Если число отраслей в 20-х годах было свыше 100, в 1939 г. их стало 265, то в 1975 г.—уже 355 отраслей. Число промышленных предприятий увеличилось с 10 тыс. в 1918 г. до 44 тыс. к концу 80-х годов. Сейчас число производимых товаров достигает 25 млн. Таким количеством предприятий и с таким развитием разделения труда уже невозможно руководить из центра, невозможно и ударное развитие отдельных отраслей промышленности. Здесь требуется комплексное развитие отраслей, так как отрасли и предприятия тесно взаимосвязаны, любое нарушение сбалансированности приводит к хаосу в народном хозяйстве. Само развитие производительных сил подводит к развитию общественного рынка.

Научно-индустриальная экономика не может строиться на иерархически-ведомственной основе, так как вследствие разделения труда производители создают множество товаров, потоки которых нельзя посчитать из центра даже с помощью наимощнейших ЭВМ. Необходима рыночная регуляция. В подобных условиях только на основе полной самостоятельности предприятий, на базе конкуренции коллективы способны эффективно хозяйствовать.

Если в период индустриализации, в тех чрезвычайных условиях, в  которых она проходила, сталинская модель хозяйствования была одним из вариантов индустриализации, хотя и худшим, то при научно-индустриальном производстве такой вариант хозяйствования превратился в тормоз всего прогресса общества.

4. Необходимость перехода к рыночной системе

С переходом общества в постиндустриальную эру административно-командная система полностью изжила себя, возникла необходимость изменения сложившихся тоталитарных порядков. Неотвратимость перемен обусловливалась также тем, что в постиндустриальном обществе по мере развития и усложнения экономики требуются работники нового типа: культурные, широко образованные, способные к сложному труду.

Они могут появиться при условии  подъема благосостояния, широком  развитии социальной сферы и информации. Процесс становления этих условий  уже начался. Вырастает новый средний класс, значительную долю которого составляет интеллигенция и ее передовой отряд — техническая интеллигенция. Значение интеллигенции с развитием постиндустриального общества будет расти.

Поэтому, уверения идеологов социализма о том, что плановое ведение хозяйства будет куда более рациональным, чем «стихия рынка» и обеспечит невиданный в истории рост благосостояния граждан оказались абсолютно ложными. Страны с планово-административной экономикой в ХХ веке полностью проиграли экономическое соревнование странам с рыночной экономикой. Именно поэтому в конце 80-начале 90-х годов этого века почти все бывшие социалистические страны встали на путь коренного преобразования своих экономических систем, воссоздавая частную собственность и рыночные механизмы.