Административно–территориальное устройство и проблемы развития федерализма РФ

Административный  округ – внутригородская административно-территориальная  единица, система органов власти которой строится на основе централизованного  управления.

Муниципальный район – административно-территориальная  единица Москвы, в границах которой  осуществляется самоуправление населения, проживающего на данной территории. Муниципальные  районы образуются с учетом социально-экономических  характеристик соответствующих  территорий, их градостроительных и  исторических особенностей, наличия  жилых комплексов и объектов муниципальной  инфраструктуры. Границы и названия муниципальных районов устанавливаются  Московской городской Думой по представлению  мэра Москвы.

Муниципальный район делится на микрорайоны (поселения), в которых могут создаваться  органы территориального общественного  самоуправления. Границы и название микрорайона определяются органами местного самоуправления муниципального района. 

В Российской Федерации  имеются также закрытые административно-территориальные образования. Согласно Закону Российской Федерации от 14 июля 1992 г. «О закрытом административно-территориальном образовании» (с изменениями и дополнениями, внесенными Федеральным законом от 28 ноября 1996 г.)закрытым административно-территориальным образованием признается имеющее органы местного самоуправления территориальное образование, в пределах которого расположены промышленные предприятия по разработке, изготовлению, хранению и утилизации оружия массового поражения, переработке радиоактивных и других материалов, военные и иные объекты, для которых устанавливается особый режим безопасного функционирования и охраны государственной тайны, включающий специальные условия проживания граждан.  

Закрытое административно-территориальное  образование является административно-территориальной  единицей. Его территория и границы  определяются, исходя из особого режима безопасного функционирования предприятия  и (или) объектов, а также с учетом потребностей развития населенных пунктов.

Границы закрытого  административно-территориального образования  могут не совпадать с границами  субъектов Российской Федерации  и районов, входящих в их состав. В ведение органов местного самоуправления закрытого административно-территориального образования передаются другие населенные пункты, расположенные на его территории.

Населенные пункты, расположенные в закрытом административно-территориальном  образовании, имеют официальные  географические названия и вносятся в соответствующие картографические и иные документы, за исключением  случаев, специально устанавливаемых  Правительством Российской Федерации.

Закрытое административно-территориальное  образование находится в ведении  федеральных органов государственной  власти по вопросам установления административной подчиненности, границ этого образования  и земель, отведенных предприятиям и (или) объектам; определения полномочии органов государственной власти субъектов Российской Федерации в отношении этого образования; обеспечения особого режима безопасного функционирования предприятий и (или) объектов, включающего специальные условия проживания граждан, охраны общественного порядка и обеспечения противопожарной безопасности.

Решение о создании (об упразднении) закрытого административно-территориального образования принимается Президентом  Российской Федерации. Решение о  создании (об упразднении) закрытого  административно-территориального образования  вносится Правительством Российской Федерации.

Важным является вопрос о порядке образования  и преобразования различных административно-территориальных  единиц. Образование, упразднение, объединение, установление границ базовых административно-территориальных  единиц осуществляется органами государственной  власти соответствующих субъектов  Федерации, а первичных административно-территориальных  единиц – органами государственной  власти или органами местного самоуправления базовых административных единиц, в  состав которых входят соответствующие  первичные административно-территориальные  единицы.

Принципы административно-территориального устройства.

Административно-территориальное  устройство основывается на следующих  принципах:

• соответствие исторически сложившейся системе расселения жителей в области и устойчивым тенденциям ее развития;
• создание экономических, финансовых и организационных условий для формирования и деятельности органов государственной власти и местного самоуправления, а также участия граждан в их работе;
• содействие рациональному использованию природных и материальных ресурсов, развитию инженерных сетей и коммуникаций, социальной инфраструктуры;
• обеспечение здоровой и экологически безопасной среды обитания и жизнедеятельности населения;
• сохранение и развитие национальной культуры, обычаев и традиций, исковых видов хозяйственной деятельности всех национальных и этнических групп, малочисленных народностей, проживающих в области;
• участие населения в обсуждении и решении вопросов административно-территориального устройства.

§2  Проблема развития российского федерализма

Проблема дальнейшего  развития российского федерализма  является ключевой и фундаментальной для всей России. От ее успешного решения в огромной мере зависит социально-политическая стабильность в обществе и государстве, сохранение территориального единства страны, судьбы экономических и социальных реформ, демократизация всех сторон общественной жизни, становление правового государства, гармонизация межнациональных и региональных отношений, упрочение духовной общности многонационального российского общества. Сегодня, с одной стороны, можно констатировать, что за прошедшее десятилетие было сделано немало с точки зрения начала становления нового, демократического федерализма: признание суверенитета рес-публик, расширение их прав и прав других субъектов РФ; своевремен¬ное заключение Федеративного договора 1992 г., предотвращение рас¬пада РФ и серьезное снижение напряженности во взаимоотношениях федерального центра и субъектов Федерации; сочетание обще-территориального и национально-территориального начал в структуре РФ; принятие Конституции РФ и конституционное закрепление основных принципов нового российского федерализма; широкое внедрение практики заключения договоров между РФ и ее субъектами о разграничении предметов ведения и полномочий; повышение статуса ряда субъектов РФ; утверждение линии на децентрализацию и развитие местного самоуправления; успешное решение проблемы признания и сочетания общефедерального государственного языка (русского) и государственных языков республик и др.

С другой стороны, с сожалением приходится признать, что процесс становления подлинно демократического федерализма происходит у нас медленно, трудно, непоследовательно  и противоречиво, в связи с чем за десять лет было сделано намного меньше того, что можно и должно было сделать. Конечно, серьезное влияние на ход этого процесса оказало общее состояние перманентного и системного кризиса нашего общества и государства за прошедший период. Но и при этом, несомненно, можно и необходимо было сделать значительно больше. Достаточно сказать, что за более чем пятилетие, прошедшее после при¬нятия Конституции РФ, не принято ни одного конституционного и иного федерального закона, предусмотренного самой этой Конститу¬цией и непосредственно направленного на совершенствование федера¬тивных отношений. До сих пор четко и конкретно не определено к какому федерализму мы стремимся, продолжается противоборство принципиально различных линий и тенденций в данной области. Во многом непоследовательными были действия федерального центра по укреплению государственного единства России и противодействию центробежным тенденциям. Серьезный удар по становлению современного российского федерализма нанесла война в Чечне и последующая неурегулированность ее отношений с РФ. Явно замедленно решаются вопросы преодоления остатков былой сверхцентализации в управлении и утверждения местного самоуправления.

Прежде всего необходимо отметить, что серьезное усиление внимания к проблемам федерализма в России за последние годы сопровождалось поляризацией концептуальных подходов к оценке прошлого и настоящего опыта национально-государственного строительства в нашей стране, путей и перспектив ее федеративного развития. Если одни связывают укрепление единства и целостности РФ, дальнейшую интеграцию ее субъектов со становлением и утверждением подлинного федерализма, сохранением и совершенствованием национальной государственности и местного самоуправления на путях последовательной и глубокой демократизации, то другие видят в российском федерализме и национальной государственности источник чуть ли не всех наших бед, исходят из необходимости отказа уже сегодня или в ближайшей перспективе от федерализма и национально-государственных форм, призывают к возврату к былой губернизации страны без учета этно-социального момента, к унитаризму и т.п. Речь идет не о частном и второстепенном, а о принципиальном и поистине судьбоносном вопросе, от правильного решения которого прямо зависит настоящее и будущее многонациональной России и каждого из ее народов. К сожалению немало ученых и политиков в России встали на позиции национально-государственного нигилизма. И хотя теория и практика современного российского федерализма вполне обоснованно не пошли по этому пути, тем не менее было бы серьезной ошибкой недооценивать чрезвычайную опасность такой позиции. Успешное совершенствование российского федерализма невозможно без полного преодоления указанной теоретической позиции и соответствующих тенденций в политике и на практике.

Одна из характерных  черт современного национально-государственного нигилизма состоит в однобоком  и чрезмерном преувеличении места  и роли национально-культурной автономии и ее искусственном противопоставлении национально-территориальным государственным формам. Спору нет, признание и использование у нас за последние годы национально-культурной автономии — это несомненный и важный шаг вперед в теории и политике по национальному вопросу. Он особенно значим в свете господствовавшего долгое время в прошлом невнимания в науке и на практике к проблемам развития малочисленных народов и национальных групп (меньшинств), которые чаще всего проживают разрозненно, дисперсно в инонациональной среде. Поэтому реализация и развитие и этих форм национального строительства, несомненно, заслуживают широкой и конкретной поддержки. Но можно ли, учитывая реалии нынешней России, утверждать, что уже сегодня или в ближайшей перспективе имеется возможность ограничиться лишь национально-культурными формами автономии и обойтись без ее национально-территориальных форм? Конечно, нет.

Нельзя не учитывать, что Россия — это многонациональное  госу¬дарство не только в том смысле, что ее население состоит из людей разной национальности, но и потому, что в нем компактно проживают на своей исторической территории десятки сравнительно крупных наций и народностей как целостные этносоциальные образования, для которых сегодня недостаточны формы лишь национально-культурной автономии. Необходимо иметь в виду, что народы дореволюционной России либо никогда не имели, либо столетиями были лишены своей национальной государственности, создание которой всегда было вполне естественной потребностью на историческом пути развития этносоциальных общностей. В советский период, как уже отмечалось, федерализм и автономия многие десятилетия носили чисто декоративный характер, а национальная государственность целого ряда народов ликвидировалась, а они сами насильственно депортировались. Поэтому нет ничего удивительного в том, что тяга к созданию и сохранению своей реальной национальной государственности и подлинного федерализма не ослабевала, а неуклонно и закономерно усиливалась, что особенно наглядно проявилось в условиях демократизации. И сегодня народы России видят в них важный фактор демократизации всех сторон их жизни, действенного сочетания национальных и интернациональных интересов, сохранения и развития своей национальной самобытности, своих культур, языков, традиций и т.д. Поэтому важно не «сталкивать лбами» национально-культурную и национально-территориальную автономии, а сочетать их, учитывая своеобразие места, роли и возможностей каждого из этих видов автономии.

Современный национально-государственный  нигилизм связан и с искаженным пониманием и толкованием сути демократической  национальной государственности. Последняя ошибочно изображается как якобы государственность только данного этноса и к тому же служащая лишь его интересам. Совершенно очевидно, что такое антидемократическое, а по сути дела, сугубо националистическое представление о национальной государственности ничего общего не имеет с демократической национальной государственностью, о которой сегодня идет речь в России. Суть дела в том и состоит, что демократическая национальная государственность — это государственность не только той нации (этноса), которая дала имя данной республике или автономии, но и представителей всех других национальностей, проживающих на ее территории.

Именно такое  интернационалистское понимание национальной государственности содержится не только в Конституции РФ, где говорится о многонациональном народе России как носителе суверенитета и единственном источнике власти в РФ, но и в конституциях входящих в нее республик. Так, в преамбуле Конституции Бурятии в этой связи речь идет непосредственно не об одних бурятах, а о «многонациональном народе Бурятии, объединившем в ходе исторического развития бурят, русских, эвенков и граждан других национальностей». В ст. 3 Конституции Хакасии также говорится не об одних хакасах, а о «многонациональном народе Хакасии как единственном источнике власти». Аналогичные формулы содержатся и в Конституциях Татарстана, Башкортостана, Саха (Якутии) и др., в которых к тому же прямо подчеркивается необходимость выражения «интересов и воли всех граждан республики».