Американский период творчества П.А. Сорокина

всех трудах,  посвященных  исследованию  кризиса.  Это,  в  первую  очередь,

«Социальная и культурная динамика», а также «Кризис нашего времени»  (1941),

«Человек и общество в беде» (1942), «Забытый фактор войны» (1938),  «Причины

и  факторы войны  и мира» (1942) и «Перспектива  и  условия  мира  без  войн»

(1944).

      Очень  интересной представляется работа  П.А. Сорокина  «Забытый  фактор

войны».  В  ней  автор,   критикуя   принцип   «множественной   каузации»для

объяснения причин войны  американских  социологов  (Хаксли,  Стэмпа,  Форда,

Солтера  и др.),   подчеркивает,что   «…немногие   теории   причин   войны,

приведенные выше, если вообще хоть одна из  них,  учитывают  соответствующий

фактический  материал  о  войне  для  проверки  ценности  этих  теорий»[59].

Иллюстрируя  свое  изложение  рядом  цифр  и  кривых   из   «Динамики»,   он

рассматривает и  доказывает свою гипотезу, которая  «…усматривает  необходимый

и непосредственный  фактор войны … в стабильном  или  расшатанном  состоянии

всей   сети   социальных   отношений   и   системы   культурных    ценностей

взаимодействующих  сторон.»[60],  кроме  того  он  объясняет   возникновение

такого количества теорий различных социологов, опирающихся  на  множественный

принцип  причин  войны:  «Если  состояние  отношений  и  культурной  системы

аморфно и нестабильно, достаточно малейшего повода,  чтобы  вызвать  военный

взрыв»[61], а также  предлагает «лекарство от войны» - им «…реально  являются

все действия и меры,  которые  работают  на  рестабилизацию  и реинтеграцию

современной  расшатанной   системы   социальных   отношений   и   культурных

ценностей».[62]

      И  если в своих ранних работах,  посвященным перспективам войны  и  мира,

он  довольно  пессимистически  относился  к   возможности   продолжительного

мирного  периода,.  то  уже  в  своей  более  поздней  работе   «Условия   и

перспективы мира без  войны», напечатанной в 1944 году статье в  журнале  The

American Jornal of Sociology можно найти: «Что  касается  нашей современной

культуры, мы пришли к  точке,  в  которой  рациональные  силы  почти  готовы

действовать. Они  могут создать новые социокультурные рамки… Когда  эта  цель

будет достигнута, утопия прочного мира станет реальностью».[63]

       Таким  образом,  можно  заключить,  что  войны  и   революции   имеют

одинаковую сущность, они лишь проявляют себя на разных уровнях: революция  –

следствие  дезинтеграции  общей  системы  ценностей   какого-либо   общества

(внутренний  процесс),  война  –  следствие  дезинтеграционных   процессов  в

отношениях каких-либо двух или более обществ (внешний  процесс  для  каждого

из них).  Кроме  того,  «Характерно,  что  война  стимулирует  революцию,  и

наоборот.»[64] . 

                 Теория истории и социокультурной динамики. 

      В  отношении рассматриваемых Сорокиным  проблем исторического процесса  и

   социокультурных перемен (а эти две тенденции гармоничнее рассматривать

   вместе, в  сущности, можно говорить об одной  теории), интересна его статья

   «Обзор циклических  концепций  социально-исторического   процесса»  (1927),

   которую,  совместно  с  работой  «Социальная  и  культурная  мобильность»

   (1927), можно  назвать  предтечей,  целеполагательным  этапом  работы  над

   «Социальной  и культурной динамикой». В   этой  статье  Сорокин  привлекает

   внимание  своих читателей к «…иной, цикличной  концепции социальных перемен

   и исторического  процесса»[65] , забытой социологами  второй  половины  XIX

   века, несмотря  на ее «солидный возраст». Исторический  обзор этих  теорий,

   проходящих через всю историю социальной  мысли,  он  начинает  с древней

   астрологии, древней мысли Индии,  Персии,  даосизма  в  Китае,  концепций

   древней Греции (теория истории Платона, идеи Сенеки, Фукидида,  Плутарха,

   Геродота и  пр.)  Кроме того,  он  подчеркивает,  что,  например,  среди

   греческих  и  римских  авторов   идея  цикличной  концепции  исторического

   процесса была довольно обычной,  в  то  время  как  линейная  практически

   отсутствовала.  После небольшого  «застоя»  в   средние  века,  циклическая

   концепция  возрождается в трудах Макиавелли, Кампанеллы и Вико. В XVIII в.

   не находит  ничего интересного в этом  смысле, и переходит сразу к   теориям

   XIX и XX веков,  подводя  эти   теории  в   рамки  следующих  видов:  вечно

   повторяющиеся   идентичные   циклы;   линейные   или   спиральные   циклы,

   стремящиеся  к определенной цели, которые  могут быть как периодичными, так

   и  непериодичными  с определенной  направленностью (прогрессивной   или

   регрессивной); циклы и ритмы,  которые неидентичны  и не  стремятся к

   определенной  цели  и  могут  быть  переодичными  и непериодичными.  Свои

   собственные  теории циклов  революции,  «ритмов   увеличения  и  уменьшения

   государственного  вмешательства», а также «циклов  в жизни догмы, веры  или

   идеологии»  он относит к непериодичным циклам.

      В   заключении  статьи  он  приводит  несколько заявлений,   по   сути

   являющимися  постановкой проблемы дальнейшего  «достоверного  обобщения»  ,

   поиска реального   социологического  знания,  подтвержденного   фактическим

   материалом, что, собственно, он и  воплощает  в «Социальной  и культурной

   динамике».

      Проблемы   социокультурной   динамики   и    социальной    мобильности

   раскрываются  Сорокиным  также   в   книге   «Социальная   и   культурная

   мобильность».  Этот  труд  считается  классическим  учебником  по  теории социальной  мобильности и  стратификации.  В  нем  впервые  введены  такие

   термины, как  «социальное пространство»,  «вертикальная  и горизонтальная

   мобильность»,  ставшие  затем общеупотребительными.  Здесь нет   смысла

   пересказывать  эту теорию, важно лишь отметить  несколько  существенных  в

   интересующем  нас аспекте моментов.

      В  сорокиновском описании флуктуаций социальной  мобильности одним из

   важных выводов  является следующее утверждение:  «Никогда  не  существовало

   общества, в  котором социальная мобильность  была бы абсолютно свободной,  а

   переход из  одного социального слоя в  другой осуществлялся бы безо  всякого

   сопротивления»[66], то есть циркуляция индивидов  контролируется. «Но даже

   в такие   периоды  [периоды  анархий   и  большого  беспорядка]  существуют

   препятствия  для ничем не ограниченной  социальной мобильности – частично  в

   форме быстро  развивающегося «нового  сита»,  частично  в  форме  остатков

   «сита» старого  режима…. «новое сито»  быстро  займет  место  старого,  и,

   между   прочим,  станет  таким  же  с  трудом  проницаемым,  как   и   ему

   предшествующее»[67]  .  Функции  этого  сита  выполняют,   по   Сорокину,

   социальными   институтами  общества.  Проявляя   социальную   мобильность,

   индивиды  перемещаются вертикально и горизонтально  по «скелету» социальной

   структуры  общества. Этот «скелет» , иерархическая дифференциация людей по

   нему на  классы  и  есть  социальная  стратификация  общества,  являющаяся

   постоянной  характеристикой  общества,  изменяющейся   лишь   по   форме.

   Временные  флуктуации  экономической,  политической  или  профессиональной

   стратификации  не носят однонаправленного движения  ни в сторону увеличения

   социальной  дистанции, ни в  сторону   ее  сокращения,  так  как   тенденция

   социальной  пирамиды к возвышению дополняется   тенденцией  к  уравниванию.

   Вот каким  образом это происходит:  «Когда  экономическая  или  социальная

   пирамида  слишком  удлиняется,   вступают   в   действие   «противосилы»:

   революции,  перевороты и т.п. социальные  катаклизмы,  как  бы  отсекающие

   вершину пирамиды, превращая ее на какое-то время  в  трапецию.  Затем  эти

   силы уступают  место тенденции к дифференциации, что опять ведет  к  росту

   пирамиды, и  т.д. до бесконечности»[68] . Особо  следует подчеркнуть,  что,

   касаясь   вопроса  о  причинах   описанных  стратификационных   изменений,

   Сорокин   констатирует  их   бесцельность,   придерживаясь   гипотезы    о

   «ненаправленном цикле истории».

      Однако  уже  в  следующей  своей   работе  «Социальная   и   культурная

   динамика»,  формулируя общие черты социокультурных изменений,  он  отходит

   от этой  позиции и вводит фундаментальное  для его системы понятие «принцип

   ограничения», который не  отменяя положения «бесцельности флуктуаций»,

   сужает сферу  его действия,  ведь если невозможно  точно предсказать,  куда

   идет общество и каким оно будет через некоторый отрезок времени,  то  все

   же можно сравнительно точно установить, каким оно не может быть  и куда

   оно не  придет. Здесь следует остановиться  подробнее на содержании  Magnum

   opus  П.А.  Сорокина.  К сожалению,  эта работа  на  русский язык   не

   переведена, и в создавшейся ситуации необходимо обратиться к критическим

   статьям, посвященным  его творчеству. В разделе данной  работы,  касающейся

   социальных  нарушений, выяснилось,  что   третий  том  «Динамики»  посвящен

   именно им. Барри В.Джонстон  упоминает: «В первых трех  томах «Динамики»

   Сорокин   выявил  крупные  исторические  флуктуации   в   точных   науках,

   искусстве, философии, религии, войнах, революциях, праве и других  важных

   общественных  институтах за период более  2500  лет».[69]  Представление   о

   вводном   разделе  первого  тома  и   о  содержании  четвертого  находим  у

   А.Ю.Согомонова [70]. Основные идеи четырехтомника таковы.

      Человеческие  культуры состоят  из  миллионов   индивидов,  предметов  и

   событий,   связанных   воедино   бесчисленным   множеством   всевозможных

   комбинаций,  так   как   все   люди   вступают   в   систему   социальных

   взаимоотношений   под влиянием целого  ряда  факторов.  Как  эти  элементы

   становятся  социальными системами? В «Динамике»  указывается четыре способа

   их  интеграции:  пространственная  интеграция,   ассоциация,   каузально-

   функциональная  интеграция  и  логико-смысловая   интеграция.  Первые  две