Глобализация и ее влияние на современные государства

Так или иначе, то обстоятельство, что от глобализации больше всего  выиграли США (а вытекающие из нее  минусы для этой страны обнаружить вообще довольно затруднительно), вряд ли подлежит сомнению. Так, именно благодаря  глобализации США до сих пор справляются  с огромным внешним долгом (он порождается  ежегодными гигантскими дефицитами баланса по текущим операциям), который, по данным министра финансов США Дж.Сноу, к 2006 г. достиг 8 трлн. долларов (по сообщениям многих зарубежных СМИ, которые, правда, нельзя приравнивать к официальной  информации, хотя они и выглядят правдоподобно, к началу 2008 г. этот показатель достиг 11 трлн. долларов США). Он имеет, конечно, иную, частнохозяйственную  природу, чем советско-российский внешний  госдолг и не подлежит обслуживанию из госбюджета, но не становится от этого  менее весомым. Только глобализация позволяет США безбедно и без  особых экономических катаклизмов  жить с таким долгом, избегая дефолта  и сохраняя за долларом роль ключевой и наиболее употребимой валюты в  мировом хозяйстве.

При этом США, безусловно, продолжат  беззастенчиво эксплуатировать  уникальное местоположение доллара  как мировой резервной валюты, используя ее эмиссию как инструмент покрытия гигантских торговых дефицитов  и накопившейся внешней задолженности. "Такое поведение может позволить  себе только вожак -- любой другой немедленно бы обанкротился", -- справедливо  отмечает в этой связи Л.Мясникова, не без основания полагая, что  в итоге международные кредиторы  Соединенных Штатов, возможно, получат  лишь пару центов на доллар.

6. Неолиберальная модель породила дифференциацию мира на страны, выигравшие от глобализации и проигравшие в результате нее. Причем в зависимости от критериев, применяемых теми или иными исследователями для деления на эти две группы, их состав оказывается неодинаковым.

Так или иначе, налицо трудности  приспособления к вызовам глобализации для стран развивающихся (PC) и  с переходной экономикой (СПЭ) из-за отсутствия у них таких средств, которыми располагают промышленно  развитые страны (ПРС), неподготовленности национальных правовых, экономических, административных систем и механизмов и т.д. Это нередко заставляет СПЭ, в том числе Россию, и особенно РС принимать правила игры, устанавливаемые  более сильными участниками мирового хозяйства. Растущий разрыв в уровне благосостояния богатых и бедных стран ведет к вытеснению последних  на обочину мирового хозяйства, увеличению в них безработицы, обнищанию  населения. PC вполне правомерно указывают  на то, что глобализация в том  виде, как она развертывалась в  истекшие годы, не только не решила, но даже обострила проблемы, мешающие подлинной интеграции этих стран  в систему мирохозяйственных  связей и более или менее удовлетворительному  решению ими проблемы бедности и  отсталости.

О глубине глобальной проблемы бедности и отсталости в PC в настоящее время  наглядно свидетельствует, например, тот  факт, что из более чем 6 млрд. жителей  Земли только 0,5 млрд. живут в достатке, а более 5,5 млрд. испытывают более  или менее острую нужду или  даже ужасающую нищету. При этом, если в 1960 г. доходы 10% самого богатого населения мира превышали доходы самого бедного населения в 30 раз, то к концу ХХ века уже в 82 раза.

Правда, вопрос о воздействии ГЭ на распределение доходов в мире является спорным. Эксперты Программы  развития ООН (ПРООН) и Конференции ООН по торговле и развитию организаций, призванных отстаивать интересы развивающихся стран, вновь и вновь утверждают, что в условиях ГЭ в мире происходит дивергенция, т.е. усиление дифференциации доходов между богатыми и бедными странами в пользу первых при общем увеличении численности и удельного веса беднейшей (т.е. живущей менее чем на 1 доллар США в день) части населения Земли.

Однако ряд видных ученых (С.Бхалл, Х.Сала-и-Мартин, Ю.Шишков) доказывают обратное: конвергенцию (т.е. уменьшение расслоения) доходов между Севером и Югом и сокращение численности и удельного  веса беднейшего населения. Научный  спор о мировом распределении  доходов в условиях ГЭ, видимо, разрешит время: "возраст" глобализации еще  слишком мал, чтобы иметь достаточно длинные и надежные статистические ряды данных, позволяющие сделать  твердое заключение о наличии  той или иной тенденции. Уже через 5-10 лет такие данные могут пополнить  арсенал науки. При всех случаях  нахождению истины здесь способствовала бы открытая дискуссия между сторонниками приведенных выше точек зрения по методологии расчета соответствующих показателей.

В то же время исследователи, как  правило, сходятся в том, что ГЭ усиливает  расслоение внутри развивающихся стран, особенно беднейших. "Тенденция к  глобализации международных рынков, отмечает американский экономист Н.Бердсолл, приводит к возникновению фундаментального противоречия: свойственное этим рынкам неравенство способствует усилению неравенства в развивающихся странах". Правда, вклад собственно глобализации, как отдельно от нее и других факторов (законы рыночной экономики как таковой и др.) в формирование и развитие этого противоречия пока не удалось выделить никому.

7. Сказанное о глобальном распределении  доходов еще в большей мере  относится и к проблематике  научно-технологической глобализации. Конечно, ее плоды прямо или  косвенно используются всем человечеством.  Однако в первую очередь они  служат интересам ТНК и стран  "золотого миллиарда". По некоторым  расчетам (в том числе американского  экономиста Дж.Сакса, бывшего  советника правительства РФ), только 15% населения планеты, сосредоточенные  в этих странах, обеспечивают  почти все мировые технологические  инновации. Около 1/2остальной  части человечества способна  использовать имеющиеся технологии, тогда как 1/3 его изолирована  от них, не способна ни создавать  собственные инновации, ни использовать  зарубежные технологии. В таком  незавидном положении пребывают  прежде всего народы стран,  относимых ООН к категории  беднейших (их около 50). Большинство  из них, как известно, расположены в Африке. Что же в конечном счете глобализация несет странам -- угрозу или новые возможности? Однозначно ответить на этот вопрос практически невозможно, ведь баланс позитивных и негативных последствий постоянно изменяется. Однако "реальность состоит в том, что глобализация представляет объективное и совершенно неизбежное явление современности, которое можно притормозить средствами экономической политики (что и происходит в ряде случаев), но нельзя остановить или "отменить", ибо таково императивное требование современного общества и научно-технического прогресса". Как образно отмечает ряд авторов, джин глобализации вырвался на свободу и не стоит пытаться снова загнать его в бутылку. Странам необходимо адекватно реагировать на глобализационные процессы, чтобы адаптироваться к новым условиям и воспользоваться шансами, которые предоставляет интернационализация мировой экономики.

2.2. Влияние глобализации на изменение  роли государств.

Одной из центральных тем дискуссий  и публикаций в области глобализации является вопрос о судьбе государства. Разброс мнений здесь простирается от точки зрения о закате эры национального  государства и его отмирании  до точки зрения о том, что государство  является истинным глобализатором. На всей планете государства намеренно  или против своей воли уступают свою власть финансовым институтам и отказываются от своего права регулировать экономику  в интересах всего общества. Тем  временем транснациональные корпорации, неправительственные организации, религиозные организации и этнические группы и другие действующие лица бросают вызов государствам в борьбе за ресурсы и влияние. Под вопросом, оказывается, по сути, вся система привычных представлений о национальной государственности, и суверенитете и народе как его источнике, о представительстве интересов и демократической процедуре.

Однако, сегодняшнее положение  государств на международной арене, обусловленное вызовами глобализации, является следствием не ослабления государства, а того, что государство, столкнувшись с реалиями глобальных процессов, оказалось  неподготовленным к деятельности в  новых условиях. Государство, как  и прежде, может регулировать или  воздействовать лишь на деятельность национальных субъектов хозяйственной  деятельности. «Более 200 государств осуществляют свою власть на национальных участках географической территории, в то время  как вызовы сегодня стали внетерриториальными» - отмечает канадский политик К. Валаскакис.

Сегодня на глобальных рынках государство  само нередко становится всего лишь одним из участников, чьи обязательства  в виде валюты, облигаций, залоговых  и долговых обязательств и прочих ценностей и бумаг котируются наряду с обязательствами частных  фирм и игроков. Причем опыт показывает, что прогнозы и поведение последних  нередко оказываются более эффективными, чем реагирование официальных властей, редко своевременное и гибкое. Ошибки наказываются непредсказуемым  падением курса национальной валюты, ростом процентных ставок по международным  кредитам (надолго фиксируемым различными рейтинговыми агентствами), оттоком  краткосрочных капиталов, а то и  вынужденным дефолтом или общим  финансовым кризисом. Глобализация, по сути, есть и причина, и следствие  возросшей транснациональной подвижности  факторов производства - компаний, финансового  капитала, технологий и других факторов, которые в поисках максимальной эффективности их приложения стали  свободно перемещаться через границы. Государства же вместо усиления мер  по контролю за этими перемещениями  фактически вступили в конкуренцию  за их привлечение на свою территорию путем предоставления льгот в  виде налоговых послаблений, гарантий секретности банковских операций, снижения порога социальных обязательств и других поблажек.

Тем не менее, было бы упрощением полагать, что государство во всех случаях  выступает пассивной стороной глобализационных процессов. Так, М. Кастельс, профессор  социологии Калифорнийского Университета и признанный специалист в области  изучения проблем информатизации общества, подчеркивает, что полноценная экономическая  глобализация может осуществляться только на основе использования новых  информационных и телекоммуникационных технологий, отмечая, что «никакие технологии или бизнес сами по себе не могли  создать глобальную экономику. Главными агентами в ее становлении были правительства, особенно правительства стран Большой  семерки и их международные институты - МВФ, Всемирный банк и ВТО». И  далее: «Администрация Клинтона фактически являлась истинным политическим глобализатором».

Таким образом, глобализация, будучи в ее нынешнем представлении плодом неолиберальных подходов к осмыслению и управлению процессами глобальной интернационализации и интеграции мирового хозяйства, естественным образом  поставила под вопрос ставшую  привычной в современном обществе роль государства. Сторонники либеральной  модели глобализации утверждают, что  она опережает способность и  возможность национального государства  осуществлять адекватную новой среде  экономическую и социальную политику, что государство становится анахронизмом и поэтому должно постепенно отказываться от привычного макроэкономического  регулирования и сложившейся  практики социальных расходов, сосредоточившись на решении задачи устранения барьеров на пути международных потоков товаров  и капиталов. То есть трансформация  национальной экономики в частицу  глобальной сама по себе ставит вопрос о государстве, о его необходимости, месте и функциях. И это лишь один срез проблемы.

Другой связан со спецификой этой проблемы в лидирующей стране. Либерализм всегда выгоден более сильной  лидирующей стране. Родиной политики фритредерства - сегодняшней либерализации - была Великобритания - лидер раннеиндустриального развития. Сегодняшняя либерализация - это знамя американской экономической  экспансии. Однако не стоит полагать, что принципы либерализма в равной степени свойственны внешней  экспансии США и их внутриэкономической  жизни. Автор подчеркивает, что подталкиваемая Америкой либеральная глобализация служит целям внешней экспансии  американских корпораций и ничем  не грозит государству самих США - высокая конкурентоспособность  американской экономики позволяет  обратить объективно складывающийся процесс  глобализации в свою пользу и даже требует ее ускорения. Таким образом, процесс проникновения компаний из развивающихся стран на внешние  рынки происходит в условиях гораздо  более сложных, нежели чем приход на местный рынок ТНК из США  или Западной Европы. Развитые страны продуцируют новые, не известные нам еще десять лет назад экономические и неэкономические методы, препятствующие выходу национальной компании на мировой рынок: от тарифных и нетарифных ограничений до борьбы в международных судах и арбитражах. Государство сильной страны добивается от более слабых партнеров большей открытости, т.е. сокращения мер государственной поддержки и защиты, будучи уверенным, что встречной экспансии не будет. Это то, что развивающиеся страны называют двойным стандартом. Это и есть другой срез проблемы места и роли государства в глобализирующейся экономике.

Однако следует отметить, что  Европа, в отличие от США, не склонных, в силу своего положения, что-либо менять в вопросах государственного регулирования  и самого статуса государства, к  проблеме государства и глобализации отнеслась иначе. Именно европейские  страны продвинулись больше всего в  разработке альтернатив либеральной  модели глобализации, в том числе  в вопросах роли государства. Они, прежде всего, пришли к пониманию того, что  функции государства в рыночной системе должны измениться с трансформацией последней в глобальную рыночную систему. Основной смысл этих изменений  в том, что с помощью государства  можно более органично обеспечить интеграцию национальных экономик в  глобальные рынки, сообща и скоординированным  образом встретить вызовы этих рынков, в частности вызовы глобальной конкуренции, передать на наднациональный уровень  те функции, которые могут выполняться  ими эффективнее национальных государств. Важнейшими наднациональными органами Европейского Союза после подписания в 1992 году Маастрихтского договора становятся Европейский Совет, Европарламент, Комиссии Европейского Совета, Экономический  и социальный Комитет, Европейский  инвестиционный банк, Европейский суд. Так, например, Европейскому центральному банку была передана часть функций  национальных государств, без ущемления  их интересов, в таких областях, как  разработка экономической, промышленной и сельскохозяйственной политики, НИОКР, единых подходов и норм в области  здравоохранения, образования, охраны прав потребителей и окружающей среды. В порядке перехода к единой валюте были унифицированы допустимые уровни инфляции, бюджетного дефицита и государственного долга, и, вместе с переходом в 2002 году к единой валюте - евро, - страны ЕС завершили создание единой интегрированной  экономики, подготовив себя таким образом  к завоеванию и удержанию конкурентных преимуществ на глобальных рынках и  защите от превратностей глобализации. Таким образом, европейские страны смогли не только удержать, но и расширить, а также поднять на наднациональный  уровень сферу общественной власти, как противовес тенденции установления наднациональных глобальных рынков. При этом важно отметить не только сохранение конкурентных преимуществ, но и социальных гарантий, закрепившихся  традиций и универсальных прав на доступность для всех граждан образования и здравоохранения, культуры, окружающей среды и других благ, которые не должны зависеть от распределения через рынок, как национальный, так и глобальный. Так, доля государственных расходов в ВВП, включая расходы государственных фондов социального страхования, в странах ЕС в среднем превышает 40%, а в отдельных странах существенно больше: в Италии она составляет 49,1%, в Бельгии - 49,4%, во Франции - 54,3%, Швеции - 58,5%.