Информационное общество

 
"Итак, информациональная - так как производительность и конкурентоспособность факторов или агентов в этой экономике (будь то фирма, регион или нация) зависят в первую очередь от их способности генерировать, обрабатывать и эффективно использовать информацию, основанную на знаниях. Глобальная - потому что основные виды экономической деятельности, такие, как производство, потребление и циркуляция товаров и услуг, а также их составляющие (капитал, труд, сырье, управление, информация, технология, рынки) организуются в глобальном масштабе, непосредственно либо с использованием разветвленной сети, связывающей экономических агентов. И наконец, информациональная к глобальная - потому что в новых исторических условиях достижение определенного уровня производительности и существование конкуренции возможно лишь внутри глобальной взаимосвязанной сети".

 
В отличие от мировой экономики, существующей на Западе с XVI в., суть которой (согласно Ф. Броделю и Э. Уоллерстайну) в том, что процесс накопления капитала происходит по всему миру, глобальная экономика представляет нечто другое. Это экономика, "способная работать как единая система в режиме реального времени в масштабе всей планеты".

Понятие "информационная экономика" (как и информационное общество) было введено в научный  оборот еще в начале 1960-х годов, оно стало фактически общепризнанным по отношению к сложившейся в  западном мире реальности. Но M. Кастельс не случайно уточняет используемый им термин - "информациональная" (informational), a не "информационная" экономика - и постоянно применяет его в связке с глобальной экономикой (обычное словоупотребление - глобальная/информациональная). За этим стоит свой концептуальный подход. По его мнению, глобальная сеть явилась результатом революции в области информационных технологий, создавшей материальную основу глобализации экономики, т.е. появления новой, отличной от ранее существовавшей экономической системы.

 
Новые информационные технологии являются не просто инструментом для применения, но также процессами для развития, в силу чего в какой-то мере исчезает различие между пользователями и  создателями. Таким образом, пользователи могут держать под контролем технологию, как, например, в случае с Интернетом. Отсюда следует новое соотношение между социальными процессами создания и обработки символов (культура общества) и способностью производить и распределять товары и услуги (производительные силы). Впервые в истории человеческая мысль прямо является производительной силой, а не просто определенным элементом производственной системы.

 
Принципиальное отличие информационно-технологической  революции по сравнению с ее историческими  предшественниками состоит в  том, что если прежние технологические  революции надолго оставались на ограниченной территории, то новые  информационные технологии почти мгновенно  охватывают пространство всей планеты. Это означает "немедленное применение к своему собственному развитию технологий, которые она [технологическая революция] создает, связывая мир через информационную технологию".

Та роль, которую сегодня  играет информация, обусловила «сжатие» пространства и «ускорение» времени (термины введены Д.Харвеем и Э.Гидденсом). Передача информации и совершение сотен операций (в том числе, имеющих огромные финансовые последствия) стала возможной в течение считанных секунд. Мануэль Кастельс указывает в связи с этим на формирование пространства потоков:

«Поскольку информационные потоки начинают играть центральную  роль в организации современного общества, регионы, имеющие серьезное  значение, оказываются интегрированными в международные сети, связывающие  воедино самые динамичные секторы».

Вместо пространства географических мест приходит пространства, положение объекта в котором определяется пересечением информационных потоков в этом объекте, поэтому в новом пространстве потоков присутствуют только наиболее динамичные секторы. Также формируется вневременное время (продление жизни, слом биологической ритмичности жизни, манипулирование временем на финансовых рынках и т.д. – все это отменяет привычный линейный ход времени). Живя в пространстве потоков и во вневременном времени, люди теряют связь с природными, естественными ориентирами (разрушается нуклеарная семья, повисают в воздухе представления о добре и зле и т.д.).

С точки зрения М.Кастельса, информационное общество – это общество сетевое, где конкурентоспособность возможна не на основе жестких иерархий, а на основе сети. В таких условиях, когда человек отрывается от природных ограничителей и ориентиров, центральное значение имеет вопрос идентичности. Идентичность теперь должна формироваться не на естественных основаниях, а на информационных (поскольку информация, а не естественные процессы становится основным содержанием жизни людей), то есть, созданных самими людьми – на основе проектов и программ. Следует отметить, что, хотя выводы Кастельса справедливы, в основном, только для западного общества (где роль информации действительно всеобъемлюща), многое из сказанного им находит применение и у нас. В частности, проблемы кризиса семьи и кризиса традиционных идентичностей порождаются тем информационным хаосом, который творится на постсоветском пространстве. И несмотря на относительную отсталость (по критерию технической оснащенности), страны СНГ испытывают эти проблемы не менее остро, чем страны Запада.

Развиваемая в  книге теория информационального общества, в отличие от концепции глобальной/информациональной экономики, включает рассмотрение культурной/исторической специфики. Автор особо отмечает, что одной из ключевых черт информационального общества является специфическая форма социальной организации, в которой благодаря новым технологическим условиям, возникающим в данный исторический период, генерирование, обработка и передача информации стали фундаментальными источниками производительности и власти. В этом обществе социальные и технологические формы данной социальной организации пронизывают все сферы деятельности, начиная от доминантных (в экономической системе) и кончая объектами и обычаями повседневной жизни.

Новое информациональное общество (как и любое другое новое общество), по Кастельсу, возникает, "когда (и если) наблюдается структурная реорганизация в производственных отношениях, отношениях власти и отношениях опыта. Эти преобразования приводят к одинаково значительным модификациям общественных форм пространства и времени и к возникновению новой культуры".

Многочисленны высказывания М. Кастельса по отдельным социальным проблемам, не получившим однозначной оценки у социологов и политологов. Так, он отмечает, что зависимость общества от новых способов распространения информации дает последним анормальную власть, приводит к ситуации, когда "не мы контролируем их, а они нас". Главной политической ареной теперь становятся средства массовой информации, но они политически безответственны. При этом политические партии исчезают как субъект исторических изменений, теряя свою классовую основу и обретая функции "управляющих социальными противоречиями".

Концепция культуры информационного общества М. Кастельса

В своей работе «Информационная эпоха: экономика, общество, культура» М. Кастельс культуру информационного общества определяет как культуру «реальной виртуальности» («виртуальный» — существующий на практике, но не в строго данной форме или под данным именем, «реальный» — фактически существующий). Культура реальной виртуальности образует систему, в которой реальный человеческий опыт погружается в систему виртуальности, который образуется выдуманными, виртуальными образами. Наиболее ярким воплощением культуры информационного общества является Интернет, обладающий собственным пространством («киберпространством») и «вневременным временем». Кастельс утверждает, что именно эти характеристики, а не производство услуг, являются основными чертами информационного общества.

В новой информационной культуре, точно так же как и  в любом социальном организме, выделяются страты, обладающие разной степенью приобщенности к информации. С одной стороны, это «малое меньшинство жителей электронной деревни», «первопоселенцев электронного пограничья», с другой — «бродячая толпа», для которой «вылазки» в различные сети достаточно случайны.

Третья волна Тоффлера

Элвин (Олвин) Тоффлер (англ. Alvin Toffler; родился 4 октября 1928 года) — американский социолог и футуролог. Научная концепция Элвина Тоффлера основывается на идее сменяющих друг друга волн-типов общества. Первая волна — это результат аграрной революции, которая сменила культуру охотников и собирателей. Вторая волна — результат индустриальной революции, которая характеризуется нуклеарным типом семьи, конвейерной системой образования и корпоративизмом. Третья волна — результат интеллектуальной революции, то есть постиндустриальное общество, в котором наблюдается огромное разнообразие субкультур и стилей жизни.

По мнению Тоффлера, развитие науки и техники осуществляется рывками, точнее сказать, волнами. Почему в так называемый век информации, спрашивает он, мы вступаем именно сегодня, а не сто лет назад? Отчего этот процесс не мог "опоздать" еще на столетие? Большинство западных исследователей, отвечая на эти вопросы, ссылаются в основном на внешние факторы: стремительное нарастание изменений в научно-технической, экологической, экономической областях, отчетливое обозначение тенденции к многообразию в экономике и всей социальной жизни. Тоффлер отмечает, что примерно с середины 50-х годов промышленное производство стало приобретать новые черты. Во множестве областей технологии все более обнаруживается разнообразие типов техники, образцов товаров, типов услуг. Все большее дробление получает специализация труда. Расширяются организационные формы управления. Возрастает объем публикаций. По мнению ученого, все это привело к чрезвычайной дробности экономических показателей, что и обусловило появление информатики.

Не подлежит сомнению тот факт, что разнообразие, на которое ссылается  Тоффлер, действительно расшатывает традиционные структуры индустриального века. Капиталистическое общество прежде всего основывалось на массовом производстве, массовом распределении, культурных стандартах. Во всех промышленно развитых странах до недавнего времени ценилось то, что можно назвать унификацией, единообразием: тиражированный продукт стоит дешевле. Индустриальные структуры, учитывая это, стремились к "массовизации" производства и распределения. Однако тенденция к унификации, считает Тоффлер, породила контртенденцию. Сегодня, пишет ученый, появился запрос на новую технологию, ведущую к непрерывному обновлению социальных отношений и к созданию сверхиндустриальной цивилизации.

Рассматривая историю как непрерывное  волновое движение, он анализирует особенности грядущего мира, экономической основой которого станут, по его мнению, электроника и ЭВМ, космическое производство, использование глубин океана и биоиндустрия. Это и есть «третья волна».

Следует упомянуть проекты Тоффлера относительно самообновления капитализма через фундаментальные трансформации общественной системы. К числу подобных проектов относится идея возвышения так называемого "просьюмера". Слово "просьюмер" (англ. — prosumer) создано Тоффлером. Оно образовано от английских слов producer ("производитель") и consumer("потребитель"). Тоффлер обозначает им производство потребительной стоимости для использования самим работником или членами его семьи, а не для обмена, т.е. натуральную форму хозяйствования.

Автор охарактеризовал не только экономические  и политические особенности дванного типа общества, но и его культуру. Отличительными чертами культуры в информационном обществе становятся:

•  
  высокий уровень инновативности, 
•  
  демассификация и дестандартизация всех сторон политической и экономической жизни,
•  
  изменение характера труда и межличностных отношений изменяет систему ценностей и ориентации человека на психологические, социальные и этические цели,
•  
  избыток информации («информационный взрыв»), влияющий на культуру и человека,
•  
  «домоцентризм» («электронный коттедж») как основной стиль жизни,
•  
  «персонализация» — ориентация культуры и общества на каждого человека, когда он утрачивает черты «массового индивида». 

Новый тип культуры, формирующейся  в обществе «третьей волны», Тоффлер назвал «клип-культурой», созданной из осколков впечатлений и образов, воплощением которой является «зэппинг» (безостановочное переключение каналов ТV). Этот образ не требует подключения воображения, рефлексии, осмысления, здесь все время происходит «перезагрузка», «обновление» информации, когда все первоначально увиденное практически без временного разрыва утрачивает свое значение, устаревает. Клип-культуру Тоффлер рассматривает в качестве составляющей информационной культуры — принадлежность к ней обозначает все увеличивающийся разрыв между пользователями средств информации второй (соответствующей индустриальному обществу) и третьей (информационной) волн. 

“Мы живем  в мире блип-культуры. Вместо длинных “нитей” идей, связанных друг с другом, - “блипы” информации: объявления, команды, обрывки новостей, которые не согласуются со схемами. Новые образы и представления не поддаются классификации - отчасти потому, что они не укладываются в старые категории, отчасти потому, что имеют странную, текучую, бессвязную форму.