Стратегия согласованной безопасности

     Считается, что термин «глобализация» был введен в оборот в 1980-е гг.³, а в конце 1990-х гг. он уже воспринимался в качестве не только научной, но и политической категории. «Стратегия национальной безопасности США 1999» определила «глобализацию как процесс ускорения экономической, технологической, культурной и политической интеграции»⁴.

     Эта концепция, питаемая либеральной школой внешнеполитической мысли США, сохраняет  определенную преемственность с  концепцией коллективной безопасности - приоритет отдается совместным многосторонним усилиям государств по предотвращению и отражению агрессии. Вместе с  тем она идет дальше как в определении  угроз безопасности, так и в  выборе средств противодействия им.

     В дополнение к угрозам, традиционным для уровня межгосударственных отношений, сторонники «согласованной безопасности»  выделяют как более характерные  для современного мира угрозы, возникающие  внутри государств, - геноцид, этнические чистки, другие формы массовых нарушений  прав человека, экологические преступления, терроризм, в отношении которых  прежняя система коллективной безопасности с ее приматом суверенитета, незыблемости границ и невмешательства во внутренние дела оказывается бессильной. Главными источниками этих угроз считаются отсутствие демократии, репрессивный характер режима страны-нарушителя. Эта исходная презумпция приверженцев «согласованной безопасности» позаимствована у неокантианской -школы «демократического мира» (М. Доил, Д. Лэйк, Б. Рассет, К. Лэн и др.). Согласно ее главному постулату «демократы никогда не воюют друг с другом». По этой логике именно демократизация мирового сообщества, а не поддержание геополитического равновесия является главной гарантией обеспечения международной безопасности и жизненных интересов самих США.

     Связь национальных интересов США с  состоянием демократии в мире становится, как считают сторонники данного  подхода, особенно ощутимой в условиях глобализации, впервые делающей мир  действительно неделимым. Во все  более зависимом мире, как отмечает первый заместитель госсекретаря США  С. Тэлбот, постоянно растет заинтересованность американцев в демократизации правления в других странах.

     Если  глобализация, по мнению сторонников  «согласованной безопасности», делает нарушения демократических норм более опасными (в т. ч. и для  США), то развитие других тенденций  в последние десятилетия облегчает  их устранение. Речь идет, во-первых, об охватившей мир в 70 - 90-х годах  «третьей волне демократизации». И, во-вторых, о ставшем бесспорным военно-стратегическом и идеологическом лидерстве США как главного «локомотива» западной демократии. Это радикальное  изменение в расстановке сил  в пользу демократического Запада делает его более нетерпимым в отношении  нарушителей укрепляющегося демократического миропорядка, будь то авторитарные антизападные режимы или террористические группировки. Здесь действует подмеченный  еще в XIX в. французским мыслителем А. Токвилем психологический механизм эскалации ожиданий: «Среди общего равенства отвратительно даже небольшое различие, и чем выше эта однородность, тем неоправданнее любое от нее отклонение... Так что демократические страсти пылают тем ярче, чем меньше у них топлива».

     Поэтому сторонники «согласованной безопасности», не довольствуясь традиционными  мирными методами принуждения, допускают  и военные способы решения  подобных проблем силами Оон или региональных организаций безопасности типа НАТО при ведущей роли США. В этих целях разрабатываются различные концепции «гуманитарного вмешательства», оправдываемого с помощью доктрины «ограниченного суверенитета» государств, отрицающих демократические права своих граждан. «Согласованная безопасность» подразумевает сохранение превосходства США и их нынешнего военного потенциала как главной составляющей коллективных международных сил, способных одновременно вести активные интервенционистские действия в различных регионах мира.

Стратегия избирательной вовлеченности

     В 1995 году была издана «Национальная  военная стратегия США»- «стратегия гибкои и избирательной вовлеченности». Эта стратеги У.Клинтона касалась вопросов и проблем глобализации: давалась оценка результатам экономических отношений с организациями ГАТТ/ВТО, НАФТА, ЕС, АТЭС и др.), отдельными странами и регионами.

Эта концепция  развивалась в русле школы  «реализма» и очерчивает более широкий  круг национальных интересов США.

     Так, авторитетная гарвардская Комиссия по национальным интересам Америки  включает в их число защиту США  от нападений с применением оружия массового уничтожения (ОМУ), предотвращение возникновения враждебных государств-гегемонов  в Евразии, сохранение свободного доступа  к источникам энергии, поддержание  стабильности мировой торгово-экономической  и финансовой системы, а также  обеспечение безопасности союзников  США. Особое значение придается поддержанию  стратегического равновесия между  ведущими странами Евразии с целью  предотвращения конфликта между  ними. Поэтому теория «избирательного вовлечения» предусматривает сохранение (хотя и на более экономной основе) военного присутствия США в стратегически важных для них регионах мира (Западная Европа, Восточная Азия, Персидский залив), активное противодействие распространению ОМУ, профилактику и урегулирование региональных конфликтов, в которые могут быть втянуты крупные страны, обеспечение особой роли США в международных финансовых и торговых организациях.

     Сторонники  «избирательного вовлечения» признают важными национальными интересами распространение демократии и защиту прав человека, однако считают неоправданным  прямое вмешательство США в этих целях. Считается, что при ориентации на «избирательное вовлечение» военный  бюджет и состав военных сил должны быть сохранены на уровне 1992-1993гг. для  обеспечения возможности успешного  ведения двух крупных региональных войн одновременно. Ряд сторонников  даннного подхода (У. Мейнс, Р. Стил, Дж. Чейс) предлагают начать освобождение США от глобальных военно-стратегических обязательств периода холодной войны за счет постепенного формирования региональных систем безопасности вокруг ведущих региональных центров силы - ЕС в Западной и Центральной Европе, России - на постсоветском пространстве, Японии и Китая - в Восточной Азии и т.д. Если эти системы будут открытыми, добровольными и будут сотрудничать друг с другом, то они, по мнению указанных авторов, способны стать реалистической альтернативой однополюсному, иерархическому миропорядку во главе с США, с одной стороны, и «утопической» системе всеобщей коллективной безопасности - с другой.

Гегемония США

     Концепция гегемонии США также опирается  на школу «реализма», но ориентируется  при этом на модель стабильности, основанной на гегемонии. Согласно этой концепции  оптимальной основой безопасного  мира является не многополярность, а однополярность, не баланс сил, а их явный дисбаланс в пользу государства-гегемона. Считается, что именно в т ком уникальном положении оказались США после окончания холодной войны. «Преобладание Америки, - пишет известный публицист Ч. Крахаммер (он первым ввел в оборот понятие «однополярный мир» и стал писать о США как о единственной сверхдержаве), - основано на том, что она является единственной страной, имеющей необходимую военную, дипломатическую, политическую и военную мощь, чтобы быть решающим участником любого конфликта в любом регионе по своему выбору». Право и обязанность США - использовать всю свою мощь для того, чтобы «вести за собой однополярный мир, без стеснения устанавливая правила этого миропорядка и обеспечивая их соблюдение».

     Поддержание американского превосходства как  основы глобального лидерства США, в свою очередь, требует сохранения их «силового отрыва» от ближайших  конкурентов. А посему, как утверждалось, например, в пентагоновских «Ориентирах  для оборонного планирования» (1992 г.), необходимо не только «предотвратить появление будущего глобального  конкурента», но и «отвадить индустриально  развитые страны от увеличения своей  региональной и глобальной роли» .

     «Гегемонисты» считают важнейшей задачей сохранение существующей системы военно-политических союзов с решающей ролью Америки в обеспечении их эффективности. Признавая, что главная цель этих союзов периода холодной войны - коллектив-главная самозащита – во многом утратила свою актуальность, «гегемонисты выступают за их перенацеливание на задачи «экспорта» или «проецирования» безопасности вовне. (Не случайно именно «гегемонисты» первыми выступили за расширение состава НАТО и сферы ее деятельности за пределами границ альянса.) При этом «гегемонисты», как и сторонники «согласованной безопасности» считают мир неделимым и подчеркивают, что даже периферийные угрозы и «вакуумы силы» за пределами проамериканских союзов могут создавать серьезную угрозу безопасности США. В таком «проецировании безопасности» ведущая США становится еще более необходимой, что исключает перераспределение ответственности в пользу союзников США, предлагаемое сторонниками «избирательного вовлечения». «Смогут ли Германия и ее западноевропейские партнеры справиться с дестабилизацией в Восточной и Центральной Европе, на Балканах и в России? - вопрошает один из ведущих теоретиков этого направления Р. Каглер. - Не случится ли то же самое в Азии, если предоставить самим себе Японию и Корею, не говоря уже о гораздо более слабых арабских партнерах США в районе Персидского залива?»

     С учетом множественности реальных и  потенциальных угроз американской безопасности (среди которых «гегемонисты» выделяют возможность антизападной трансформации России и Китая) основой стратегии США, по мнению тех, кто поддерживает эту концепцию, после окончания холодной войны должно стать «системное сдерживание» многочисленных источников нестабильности, возникающих в результате традиционного соперничества геополитических интересов. Таким образом, на США возлагается роль главного гаранта стабильности в мире. Это подразумевает способность США действовать в одностороннем порядке, а ООН и другим международным организациям, по существу, отводится второстепенная роль. «Соединенным Штатам - пишет Каглер, - придется добиваться глобальной стабильности посредством политики, которая в первую очередь исходит односторонней готовности использовать силу для достижения этой цели. А уже затем они будут сотрудничать с другими странами и институтами. которые разделяют эту цель, и жестко обращаться с теми, кто ее не разделяет». «Гегемонисты» ратуют за наращивание военных расходов и силового потенциала США, прежде всего его качественных параметров. ⁵ 

Таблица III. Направления гегемонистской политики США 

Стратегия  неоизоляционизма

     Сторонники  неоизоляционизма исходят из узкой (минималистской) трактовки национальных интересов США как ограничиваемых защитой своих суверенитета, территориальной целостности и безопасности. Этим интересам США, по мнению неоизоляционистов, в современном мире ничто не угрожает, учитывая географическое положение страны, фактор ее ядерной мощи, а также отсутствие у нее реальных конкурентов военной сфере в настоящем и маловероятность их появления обозримом будущем.

     Известный теоретик неоизоляционизма Э. Нордингер считает, что США «стратегически неуязвимы», а потому могут ограничить свои внешнеполитические и военные обязательства необходимым минимумом. Правый республиканец П. Бьюкенэн призывает отказаться от втягивания Соединенных Штатов в войны в чужих землях. Конкретно речь идет о свертывании участия в военно-политических блоках, созданных для «сдерживания» более не существующего противника, резком сокращении объема помощи другим странам и всего внешнеполитического аппарата США, а также военных расходов (примерно наполовину, если брать за основу расходы начала 90-х годов). Исключения не делается и для главного военно-политического союза - НАТО.

     Еще один видный идеолог неоизоляционизма Т. Карпентер называет НАТО «анахронизмом холодной войны» и предлагает передать основную ответственность за безопасность Европы самим европейцам. Неоизоляционисты отвергают глобальную ответственность СИТА за поддержание существующего миропорядка, который, на их взгляд, в основном является саморегулируемым, основанным на взаимном уравновешивании великих держав.  

Сферы США

Основные сферы  доминирования США:

Экономическая сфера

Экономика США — крупнейшая экономика мира по объёму ВВП по ППС (на 2009 год). 

Рис. I.Динамика ВВП в странах Большой восьмёрки в 1992—2009 годах, в процентах от уровня 1992 года⁶

• Крупнейшая  экономика мира
• Высокотехнологичное производство.
• Развиты научные исследования
• Хорошо развита сфера услуг
• Транснациональные компании типа «Форд», «General Motors» и Exxon.
• Ведущий производитель программного обеспечения
• Крупнейший в мире экспортер товаров

Военная сфера

     На  сегодняшний день вооружённые силы США остаются одними из крупнейших в мире. Военный бюджет США на 2010 год составил 668 млрд долларов США. Вооружённые силы США включают в себя армию (сухопутные войска), ВВС, ВМС, Корпус морской пехоты и Береговую охрану. По данным на апрель 2007 года, 1 426 700 человек проходили службу в регулярных частях вооруженных сил и 1 458 500 человек в резервных формированиях.⁷

     В ближайшие годы военное ведомство США будет концентрировать свои ресурсы на следующих основных направлениях:

• борьба с терроризмом и распространением оружия массового поражения,
• разведка, подготовка к информационной войне (защита информационных систем и коммуникаций США и, соответственно, разрушение аналогичных систем противника),
• борьба за военное превосходство в воздухе (особый упор делается на развитие беспилотных летательных аппаратов),
• также развитие военно-космических систем.