Экологическая этика

   Основной  принцип своей философии —  «благоговение перед жизнью»  — А. Швейцер раскрывает как «безграничную  ответственность за все живое  на земле. Именно Швейцера признают наиболее ярким представителем экологической  этики.

   Наряду  с ответственностью, стержнем экологической  этики является любовь к природе. Часто любовь к природе считают  чем-то несерьезным, чуть ли не выдумкой писателей. Как можно любить всю  природу, в которой есть приносящие вред человеку виды? На самом же деле, как справедливо отметил В. Вундт, чувство скорее ведет к альтруизму, чем рассудок. «Чистый, не обоснованный на эгоизме альтруизм естественно  мог развиться только при переходе от рассудочной морали к морали чувства, при допущении, что непосредственные чувства симпатии и любви являются основами альтруистического поступка. Рассудку трудно бывает побороть соображения  собственной выгоды, а для чувства  любви, жалости, сострадания достаточно бывает мгновения. Поэтому к экологической  этике ближе путь через чувство  любви, чем расчет, через благоговение перед природой, чем принятие экологического законодательства, которое еще надо приучиться исполнять. Здесь, как в  отношениях между людьми, лучше, если все будет основываться, как предлагал  Конфуций, на нравственности, а не на принуждении. В связи с этим большое  внимание в экологической литературе уделяется понятию экологической  чувствительности, под которой понимается более тонкое проникновение с  помощью чувств человека в мир  природы.

   Необходимость более любовного и ответственного отношения к природе обосновывается и в мистике XX века. В главе 3 «Розы  мира» «Отношение к животному  царству» Д. Андреев пишет: «Ценность  материальная или духовная какого-либо объекта, материального или духовного, возрастает вместе с суммой усилий, затраченных на то, чтобы он стал таким, каков он есть». Из этого следует, что «ценность инфузории меньше ценности насекомого, ценность насекомого меньше ценности млекопитающего, ценность этого последнего еще далека от ценности человека». Но в противовес принципу духовной ценности существует принцип  нравственного долга, который можно  сформулировать так: «Начиная со ступени  человека, долг существа по отношению  к нижестоящим возрастает по мере восхождения его по дальнейшим ступеням». Таким образом, экологическая этика  возможна даже если мы оставим в  стороне дискуссионный вопрос о  равноценности всего живого в  силу несопоставимой внутренней ценности каждого существа.

   «На первобытного человека уже возлагался долг по отношению к прирученным  животным. И не в том он состоял, что человек должен был их кормить  и охранять... Этический же долг первобытного человека заключался в том, что он должен был то животное, которое приручал и которым пользовался, любить» (Там же). В настоящее время, когда человек может уничтожить все живое на Земле, этого уже мало. «Разве мы не в состоянии любить и тех животных, от которых не получаем непосредственной пользы — диких животных, по крайней мере тех из них, которые не приносят нам вреда?».

   Не  только живая, но и неживая природа  может быть объектом любви. Здесь  мы переходим от экологической этики  к этике глобальной, в соответствии с которой человек ответственен за всю природу. В Древней Греции человек рассматривался как «микрокосм», который заключает в себе как  в части всю Вселенную как  «макрокосм». Эти представления  переняли древнеримские стоики; известны они и в русской философии. Что необходимо ныне для человека — не только ощущать себя частью Универсума, но и чувствовать ответственность  за все окружающее его. В этом суть экологической и глобальной этики.

     1.3. Основные концепции экологической  этики.

   Экологическая этика включает несколько основных концепций. Взаимоотношения между  ними очень наглядно и удобно обрисовал  немецкий экофилософ Мартин Горке . Схему экологической этики можно представить в виде системы вложенных кругов. С каждым кругом увеличивается объем моральной ответственности человека. Круг наименьшего радиуса – антропоцентризм. Отношение человека к природе рассматривается через призму интересов человека. Этот подход в охране природы выражают хорошо известные нам лозунги: “Все для блага человека, все во имя человека”, “Для нас и потомков” и т. п. Следующий круг расширяет нашу ответственность до способных чувствовать и страдать высших животных – патоцентризм. Ярким представителем этого направления является П. Сингер с его идеей “освобождения животных”, поскольку все сводится к освобождению их от боли и страданий . Третий круг – биоцентризм, он включает уже все живые организмы. Наконец, четвертый круг с наибольшей ответственностью человека – экоцентризм (он же холизм или физиоцентризм). Он включает помимо живых организмов также неживую природу и системные целостности надорганизменного уровня – популяции, виды, экосистемы, биосферу в целом.

   Не  все экофилософы включают антропоцентризм  в состав экологической этики, а  патоцентризм может рассматриваться  как составная часть биоцентрической  концепции. Но в целом структуру  это не меняет. Возможна и другая крайность – отнесение к экологической этике только экоцентризма, поскольку биоцентризм больше сродни биоэтике.

   Нетрудно  заметить, что каждый новый круг включает всех моральных агентов  предыдущего и добавляет новых. Ни патоцентризм, ни биоцентризм не отрицают моральную ответственность  человека за других людей, не сводят всю  мораль только к защите представителей иных видов. Они лишь дополняют человеческую мораль, расширяя ее до ответственности  за другие живые существа. Подобно  этому экоцентризм также включает в себя ответственность за другие живые существа как индивиды (круг биоцентризма).

   В буклете Международного союза эко-этики  говорится: “Основываясь на великих  творениях природы, нам необходимо развивать и усиливать новые  ценности, такие как: самоограничение, скромность, ответственность, честность; формулировать цели, такие как: мир, свобода, достоинство, справедливость, права человека; содействовать осуществлению  идеалов, таких как: добродетель, альтруизм, помощь, любовь. Здесь простирается основа, общая для теологии морали и философии морали”. Рекомендуется  для сохранения человека в биосфере формирование “нового поколения  людей с убеждениями и навыками в области экологической этики, морали, нравственности” .

   Один  из теоретиков современного экоцентризма Б. Калликотт писал: “Лично я не особенно восторгаюсь моральной теорией  Швейцера – главным образом по той причине, что она ограничивает круг морально значимых объектов индивидуальными  сущностями, не беря во внимание объекты  коллективной природы: популяции, виды, биоценозы и всю глобальную экосистему в целом. Второй “минус” – ее склонность осуждать и проклинать наиболее фундаментальные процессы эволюционной и экологической биологии, а именно той закономерности, что жизнь  одной особи с необходимостью обеспечивается смертью других. Кстати, сходные мироотрицающие аффективные  тона обнаруживаются и в классических доктринах индуизма, джайнизма и  буддизма – практически во всех философских системах индийского субконтинента. <…> Экологическая этика, напротив, принимает жизнеутверждающую установку, поскольку ориентирована на интеграцию человека и природы, на гармонизацию их отношений, а не на отрыв этих сущностей друг от друга”. [8]

   Экоцентризм возник на основе экологии, как науки, и природоохранной практики. Неудивительно, поэтому, что его сторонниками являются прежде всего ученые и те, кто  занимается практической природоохранной  деятельностью. Экоцентризм – это  философское обоснование реальной природоохранной науки и практики.

   Биоцентризм же, особенно его крайние формы  – это чисто кабинетные учения, которые часто невозможно реализовать  на практике. “Помимо этически проблематичной и практически невозможной задачи присвоения равного морального принятия во внимание всем и каждому живому существу, – пишет Б. Калликотт, –  чистый и крайний биоцентризм  имеет малое отношение к природоохранной  биологии – которая, опять же, не занимается судьбой экземпляров, но судьбой видов, экосистем и эволюционных процессов.

   Утверждение о том, что между биоцентризмом  и экоцентризмом нет конфликта  на почве содержания диких животных в неволе – вообще недоразумение. Здесь противоречия как раз очень  сильные, потому что для биоцентриста это нарушение прав животных, а  для экоцентриста – один из способов спасения исчезающих видов. Кроме того, общение людей с животными  в нормально обустроенном зоопарке способствует пробуждению в них  интереса и уважения к природе, а  значит не противоречит целям и задачам  охраны природы в целом.

   Не  существует морали вообще. Есть конкретные этические системы – своеобразные системы координат. В различных  системах одни и те же действия могут  оцениваться по-разному. Каждый человек  выбирает для себя, какой этической  системы и какого мировоззрения  придерживаться. Любить, уважать, охранять природу можно с разных позиций, но для практической охраны природы  наибольшую ценность имеет экоцентрическое  мировоззрение. Природа существует в виде экосистем, и сама она –  глобальная экосистема. От этого никуда не деться.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     ГЛАВА 2.ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ ГУМАНИЗМ.

     2.1.Принципы  экологического гуманизма.

     С понятием экологической этики тесно  связано понятие  экологического гуманизма. Рассмотрим подробнее это  понятие.

     Как только в цивилизованных странах  в результате достижений науки и  техники стало снижаться насилие  над человеком, так благодаря  им же возросло насилие человека над  природой. Эксплуатация природы как  бы частично заменила эксплуатацию человека. Поэтому стал нужен гуманизм, распространенный на природную среду.

     Необходима  концепция, которая могла бы ответить на вызов столетия, на все нынешние кризисы вместе взятые - экологические, социальные, внутриличностные. Таким  ответом и призван стать экологический  гуманизм, главная идея которого - отказ  от насилия над природой и человеком.

     Современная цивилизация не учит умению жить вместе с людьми и природой. Агрессивно-потребительская  ориентация с ее стремлением взять  у природы все, что хочется  человеку, привела к экологическому кризису. Современная экологическая  ситуация, дает импульс к новому типу цивилизации.

        Традиционное понимание гуманизма, по Хайдеггеру, метафизично. Но бытие может дарить себя, а человек - относиться к нему с благоговением, что сближает подход Хайдеггера и Швейцера. Природа входит в сферу морали как следствие возросшего научно-технического могущества человека.

     Беда  западной цивилизации, по Швейцеру, в  том, что она пыталась удовлетвориться  культурой, оторванной от этики. Но конечной целью должно быть духовное и нравственное совершенство индивида. Новоевропейская  культура посчитала, что духовность придет с ростом материального благосостояния, а этого не случилось.

     Швейцер писал: «Для истинно нравственного  человека всякая жизнь священна, даже та, которая с нашей человеческой точки зрения кажется нижестоящей». Вслед за Толстым и Ганди, которые  говорили о законе любви, Швейцер  пишет о воле к любви, которая  стремится устранить само раздвоенность  воли к жизни.

     Хайдеггер выявил недостаточность гуманизма  эпохи Возрождения в наше время. Критикуя современный гуманизм, Хайдеггер  вел, по существу, к необходимости  синтеза гуманизма Конфуция с  новоевропейским гуманизмом. Этот синтез не будет простым соединением  того и другого, а качественно  новым образованием, соответствующим  нашему времени. Синтез западного и  восточного гуманизма должен соединить  следование нравственным максимам с  творением нового.

     «Гуманизм»  означает теперь, если мы решимся сохранить  это слово, только одно: существо человека существенно для истины бытия, однако так, что все сводится как раз  не просто к человеку как таковому». Гуманизм происходит от «homo», в котором не только «человек», но и «земля» («гумус» как наиболее плодородный слой земли). И человек - «homo» от земли, а не только «men» от ума и «антропос» сам по себе. В этих трех словах - три концепции человека. В «men» и «антропос» нет ничего от земли и человечности. Гуманизм же (по происхождению слова) понимается как земной, экологический. А «экология» - «дом» человека, его бытие в широком смысле слова.

     Бердяев говорил о каре за гуманистическое  самоутверждение. Она в том, что  человек противопоставил себя всему  окружающему, тогда как он должен соединиться с ним.