Исследование высших форм поведения и психики животных в русле сравнительно-психологической парадигмы

 

 

 

 

 

 

 

 

Тема реферата по предмету ЗООПСИХОЛОГИЯ:

"Исследование высших форм поведения и психики животных в русле сравнительно-психологической парадигмы".

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Содержание

 

1. Введение…………………………………………………………… 3 стр.
2. Часть I ………………………………………………………………4 стр.
3. Часть II …………………………………………………………….. 16 стр.
4. Список используемой литературы…………………………………21 стр.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение.

 

С самого начала развития психологии как науки психологов интересовала проблема исследования поведения  человека, причин и мотивов этого поведения. И так как человек является собой субъектом достаточно сложным для изучения, многими учеными предпринимались попытки изучения поведения животных с более низким развитием высших психических функций. Было предпринято множество различных попыток разъединения поведения на более простые детерминанты, с помощью которых далее можно было бы объяснить поведение животных и человека.

В данной работе мы подробно остановимся на нескольких авторах  исследований по одной лишь простой причине. Более подробное описание различных процессов у разных авторов приводит к более точному пониманию данной проблемы, чем  общее описание всех изысканий. По моему мнению, это самый рациональный подход при изучении интересующих нас вопросов.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Часть I.

 

Высшие формы поведения  и психики животных (прежде всего, конечно, приматов) исследуются сравнительно недавно. Одним из первых исследователей, изучавших у шимпанзе восприятие и интеллект, был немецкий гештальтпсихолог В. Кёлер, который в начале XX века провел ряд экспериментов по изучению психики этих животных. Опыты Келера, впоследствии ставшие классикой зоопсихологии, имели несравнимо большое значение для дальнейшего развития науки. Экспериментальный метод в этих опытах применялся довольно свободно. Шимпанзе не подвергались специальной дрессировке или воспитанию, наблюдения за ними проводились в различных экспериментальных обстановках. 
Прежде всего, хотелось бы описать несколько опытов Кёлера, направленных на изучение восприятия шимпанзе. Как известно, приматы - единственные млекопитающие, у которых полностью доказано существование цветного зрения. Интересно то, что у многих гораздо менее высокоорганизованных животных цветное зрение развито очень хорошо - у птиц, рыб, насекомых (особенно у пчел и муравьев). Видимо, в процессе эволюции млекопитающие, предки которых наверняка обладали способностью различать цвета, утратили это качество. У приматов происходит его перерождение.  
В исследованиях Кёлера применялась следующая методика: на поверхность вращающегося круга наклеивали цветную бумагу, используя противопоставленные цвета, такие, как синий - красный, синий - желтый и т. п. Цветные сектора наклеивались на круг в разном соотношении. Выяснялось, насколько точно шимпанзе различают оттенки одного цвета (например, в случае основных цветов красный - синий, пурпурного). Положительное подкрепление следовало только в случае выбора обезьяной одного-единственного оттенка. В результате опыта, выяснилось, что шимпанзе не может отличить чисто синий цвет от смеси синего и красного в соотношении 3 : 1 даже при многократном повторении, но при соотношении цветов 5 : 4 верный ответ следует почти сразу. 
Кроме В. Кёлера, исследования на эту же тему проводила Н. Н. Ладыгина-Котс, применившая весьма оригинальный метод. Все ее эксперименты проводились на шимпанзе Иони, самце. Опыт состоял в том, что экспериментатор показывал Иони один из цветных предметов (жетонов, например), лежащих перед человеком. Задача Иони состояла в том, что он должен был выбрать точно такой же предмет из набора жетонов, лежащих перед ним. Если шимпанзе постоянно выбирает верное решение, то это может служить доказательством, что он хорошо различает цвета. Но здесь, возможно, есть некоторая опасность ошибиться. Дело в том, что шимпанзе может руководствоваться в выборе не цветом предмета, а какими-то абсолютно другими показателями. В частности, экспериментатор незаметно для себя может подавать обезьяне какой-либо знак при ее прикосновении к правильному жетону: это может быть еле видный кивок или еще что-нибудь подобное. Ладыгина-Котс, стараясь предотвратить подобное искажение эксперимента, во время опыта становилась либо позади Иони, либо так, чтобы ее голова оказывалась существенно выше его головы. Однако это не исключает полностью возможности ошибок эксперимента, поскольку могли быть и в этом случае какие-то движения или звуки, указывающие обезьяне на правильное решение. Другое дело, что Иони, оставаясь один, мог сам, вне эксперимента, применять свой опыт и знания. Например, он мог без побуждения экспериментатора, в течение игры с цветными жетонами откладывать в сторону кружочки одного цвета. В результате получены данные, утверждающие, что правильный выбор может осуществляться даже при предоставлении шимпанзе очень большого числа объектов - вплоть до 50. Но некоторые оттенки цвета, четко различаемые человеком, Иони отличить не мог. Он часто путал цвета с близкими оттенками, например сине-зеленый и синий. Из контрольных опытов было четко установлено, что Иони при выборе ориентируется не яркостью, а именно оттенком цвета, что немаловажно. Близкие по яркости, но хроматически разные цвета Иони узнает легче, чем цвета одинаковые, но разной яркости. Из этих опытов совершенно однозначно следует вывод, что шимпанзе обладают цветным зрением. 
Кроме вышеописанных опытов, В. Кёлер проводил эксперименты на выяснение способности шимпанзе различать яркость. Суть эксперимента состояла в том, что обезьяны из двух коробок выбирали более яркую. Когда шимпанзе демонстрировали абсолютно верное решение этой задачи, темную коробку ставили на солнце, а светлую - в тень, т.е. количество световых лучей, отраженных темной коробкой было значительно больше, чем количество лучей, отраженных яркой коробкой. Тем не менее, обезьяны продолжали решать задачу верно, ошибаясь очень редко. 
Несомненно, эта способность имеет важное биологическое значение, поскольку животное распознает любые предметы независимо от их освещения. В противном случае самые жизненно важные объекты меняли бы свой внешний вид в зависимости от освещения. Опыты, проведенные Кёлером на изучение способности обезьян различать размер объекта, независимо от того, насколько далеко от глаз он располагается, дали сходные результаты. "Даже когда большая коробка стояла столь далеко, что созданный ею на сетчатке образ был значительно меньше близко находящейся коробки меньшего размера, шимпанзе все же выбирал правильно. Такой же результат дали опыты и с маленькими детьми" .  
Абсолютно точно установлено, что обезьяны способны различать форму объектов. Ладыгина-Котс проводила подобные вышеописанным экспериментам опыты, направленные на изучение этой способности. Иони различает 13 плоских фигур, таких, как овал, круг, трапеция, квадрат и т. п. Кроме того, он различает несколько видов треугольников, четыре вида трапеций и т. д. Иони также распознает 10 стереометрических фигур. Иони способен переносить зрительные восприятия на осязательные. Так, он на ощупь определял нужную фигуру после показа того или иного образца. Подобно этому человек может четко знать, какую букву на спине ему пишут, хотя он знает буквы лишь по внешнему виду. 
Исследование абстракции по методу Ладыгиной-Котс состоит в том, что шимпанзе предлагается множество предметов, среди которых он должен выбрать, например, все предметы желтого цвета. Причем предметы могут существенно отличаться друг от друга по форме, размеру и т. д. Иони правильно решал все задачи подобного типа и часто даже развлекал себя подобным способом.  
Из всех опытов Ладыгиной-Котс следует вывод, что шимпанзе обладает значительными потенциальными способностями в области зрительного восприятия, но обнаружено это может быть только в условиях эксперимента. Это обусловлено тем, что вообще все животные потенциально обладают способностями, во много раз превышающими реально необходимые, чтобы в случае внезапного изменения условий животные могли бы выжить.  
В области исследования восприятия обезьян интересны также опыты Геллермана, который также работал с двухлетними детьми. Исследовалось, может ли животное распознавать треугольник вообще, в любой конкретной ситуации. Именно: шимпанзе должен отличать треугольник от всех остальных фигур, узнавать его независимо от формы, размера, реагировать на все типы треугольников, узнавать фигуру полную или контурную, а также различать треугольник независимо от конфигурации фона. Один из опытов по различению треугольника независимо от угла поворота состоял в том, что шимпанзе и детям предъявлялся один и тот же треугольник, повернутый в разные положения. И здесь особое внимание обращает на себя тот факт, что и дети, и обезьяны, прежде чем сделать выбор, поворачивали голову на соответствующий угол, т. е. "добивались расположения известного им из предшествующего опыта образа треугольника на соответствующем месте сетчатки глаза" . Замена отношения яркости никак не сказалась на выборе детей, но вызвала определенные трудности у шимпанзе. Общий вывод, следующий из опытов Геллермана, состоит в том, что дети уверенно распознают треугольник, однако нельзя сказать того же о шимпанзе. 
Зрительное восприятие шимпанзе имеет непосредственное отношение ко всей психике животного, а также ко всему его индивидуальному предшествующему опыту. Общие законы зрительного восприятия аналогичны у обезьян и у человека. Острота зрения у шимпанзе примерно такая же, как и у человека. К сожалению, исследований, направленных на изучение обоняния и вкуса у обезьян, почти нет. Очень мало исследований, посвященных изучению слуха обезьян. В частности, это исследования Эльдера, которые показали, что шимпанзе слышат несколько лучше человека, но у них так же, как и у человека чувствительность уха изменяется в зависимости от высоты тона (более высокие тона - лучше).  
Хотелось бы еще сказать и об исследованиях быстроты реакции, которые проводились Фостером. Его испытуемыми были - 4 молодых шимпанзе, 2 детей и 6 взрослых людей. Процедура заключалась в том, что после словесного сигнала испытуемый должен был нажать кнопку и ждать появления зрительного, слухового или осязательного раздражителя. Сразу же после этого испытуемый должен был нажать на кнопку, и, в зависимости от степени его проворности, он получал или не получал награду. Результаты эксперимента не обнаружили явного преимущества ни шимпанзе, ни человека. 
Вернемся к опытам Кёлера. Основная масса его экспериментов была направлена на изучение особенностей интеллектуального поведения шимпанзе. Наблюдалась колония шимпанзе, состоящая из 9 обезьян. Каждая обезьяна имела свой индивидуальный характер и отличалась от всех остальных. Особое внимание обращают на то, что все животные отличались друг от друга способностями к выполнению тех или иных заданий. 
Один из типичных опытов Кёлера заключался в следующем: "в комнате высоко от пола - окно с прикрытыми ставнями. Экспериментатор вводит Султана (одна из обезьян), раскрывает ставни, выбрасывает плод за окно и вновь задвигает ставни. Султан моментально бежит к дверям, открывает их, выбегает во двор и ищет плод на земле под окном" . Анализируя данную ситуацию, мы можем сказать, что шимпанзе здесь проявляет способность понимать ситуацию и предвидеть результат. Султан не бросается к ставням, но бежит в противоположную сторону. Такую же ситуацию, впрочем, легко решает и собака. 
Ещё один довольно известный опыт Кёлера - притягивание плода за веревку. Ситуация заключается в том, что шимпанзе (Султан) находится в клетке. Вне клетки, в поле зрения Султана лежит банан, к которому привязана веревочка, так, что до нее может дотянуться шимпанзе. Кроме того, от банана к клетке ведут другие веревочки, к плоду не присоединенные. В этом случае Султан раньше всего тянет за ту веревку, которая ведет к плоду или проходит рядом с ним. В некоторых случаях Султан ошибался, и ему требовалось несколько попыток, чтобы притянуть банан. Сам Кёлер интерпретировал это таким образом: поведение шимпанзе во многом зависит от того, насколько близко от банана лежит нить, кроме того, Кёлер утверждал, что Султан - правша, поэтому прежде всего он хватает веревку, лежащую правее. 
Существует другая точка зрения, согласно которой Султан мог просто не видеть ясно веревочки из-за плохого освещения, например. В опытах Рогинского низшие обезьяны, которые, конечно, очень уступают шимпанзе в отношении умственных способностей, решали подобную задачу безошибочно. 
В других ситуациях животные пользовались палкой, чтобы достать плод, лежащий вне их досягаемости. Целая группа опытов связана с разного рода сооружениями из ящиков. Принцип всех ситуаций состоит в том, что плод подвешивается высоко над землей, так, что обезьяна не может его достать. Обезьяна решает задачу, если пододвигает к плоду ящик и достает его. В некоторых случаях задача ставилась таким образом, что обезьяна должна была несколько ящиков поставить друг на друга: только в этом случае было возможно достать плод. Эти эксперименты имеют особое значение в том смысле, что в естественных условиях обезьяны с такими ситуациями не сталкиваются. Здесь ещё нужно сказать о том, что впоследствие обезьяны научились использовать людей для того, чтобы достать плод. Кроме этого, шимпанзе доставали высоко висящие бананы с помощью шеста. Они ставили шест вертикально и старались взобраться на него как можно выше прежде, чем он успеет упасть. 
В обычной жизни шимпанзе использовали палку очень разнообразно - как рычаг, как лопату и т.п. Палку используют при обороне или нападении, при очищении тела, трогают палками ящериц, не прикасаясь к ним руками. 
В колонии обезьян наблюдались различные "моды" - увлечения, охватывающие всю колонию и сменяющие друг друга через какое-то время. Все "моды" связаны со случайными открытиями, сделанными обезьянами. Для примера, одна из обезьян опустила палец на муравьиную дорожку и муравей, видимо, укусил ее. Тогда шимпанзе взяла палец в рот и съела муравья. Его кисловатый вкус, по-видимому, понравился животному, т.к. шимпанзе с помощью соломинки набрал ещё несколько муравьев и съел их. Затем он снова опустил соломинку на муравьиную дорожку, но, т.к. теперь соломинка было мокрой (от слюней), муравьи прилипли к ней. Шимпанзе опять съел муравьев. Вскоре этим заинтересовались другие обезьяны, а еще через какое-то время вся колония была охвачена поеданием муравьев. Этот пример очень интересен, поскольку он отражает многие аспекты поведения обезьян. Например, использование орудий. Шимпанзе часто прежде чем собирать муравьев изготовляли для этого палочки - выбирали более подходящие, обдирали с них листья и т.д. Кроме того, особенно интересен в данной ситуации момент подражания. Обезьяны учились друг у друга способу вылавливания муравьев. Генетически такое поведение не было запрограммировано, т.е. здесь можно говорить о научении путем подражания. Научение путем подражания - одна из особенностей, характеризующая высокий уровень организации животных. 
В своих наблюдениях Кёлер обращал внимание на то, что в случае необходимости обезьяны способны не только использовать ящики и палки в качестве готовых орудий, но и изготовлять орудия сами. Так, Султан, отыскивая, чем достать плод, находящийся вне его досягаемости, выбирает предмет для чистки ног, который состоит из нескольких железных прутьев, соединенных деревянными планками. Султан с большим усилием отрывает один из прутьев и с его помощью достает банан. Среди других примеров довольно известна история удлинения палки. Именно, обезьяна не может достать плод, т. к. палка слишком коротка. Тогда шимпанзе берет две палки, соединяет их и, удерживая в месте соединения, пытается достать банан. Задача не решается, т.к., естественно, удлинения в действительности не произошло. Но в этом поведении обезьяны просматриваются предпосылки решения. Это подтверждается следующим примером. Султан получает две бамбуковые палки. После довольно длительного времени, в течение которого он не решает задачу, во время игры он случайно вставляет одну палку в другую. Теперь он молниеносно бежит к плоду и достает его. 
Все эти опыты с изготовлением орудий свидетельствуют об определенной изобретательности животных. В следующих опытах находит освещение проблема устранения препятствий. Банан находится довольно высоко, в углу стоит ящик, в котором лежат несколько больших камней. Султан пытается пододвинуть ящик под плод, но эта задача ему не по силам. Тогда он вытаскивает из ящика один камень и снова пробует двигать ящик, но опять же безуспешно. Султан достает из ящика второй камень и с большим усилием пододвигает ящик к плоду, не обращая никакого внимания на оставшиеся в ящике камни. Опыт повторяется несколько раз, и спустя какое-то время Султан вытаскивает из ящика сразу все камни, прежде чем начать его двигать. Другие обезьяны решали подобную задачу значительно хуже или не решали совсем. 
Иногда, чтобы достать высоко висящую приманку, обезьяны должны были построить из ящиков целую пирамиду. В зависимости от индивидуальных особенностей интеллекта и характера все обезьяны решали задачу по-разному или же не решали вовсе. Вообще, чувство устойчивости сооружений развито у обезьян очень слабо, и ящики они составляют иногда исключительно небрежно. Но дело в том, что шимпанзе обладают великолепной способностью балансировать собственным телом и удивительным чувством равновесия. Поэтому их шаткие пирамиды из ящиков вполне подходят для того, чтобы они могли достать банан. 
Принцип опытов на решение задачи с опосредствованной целью состоял в том, что достать приманку невозможно, если не используется какой-либо предмет - промежуточная цель (палка, например), - который в свою очередь нужно достать с помощью других предметов (ящиков, например). 
Исследование обходного пути (движения, изначально отдаляющего животное от цели) у обезьян опять же показало, что шимпанзе решают задачу в зависимости от своих способностей. 
Келер, делая выводы, утверждал, что в основе психики шимпанзе лежит принцип целостности. Но этот вывод не поддерживают многие авторы, хотя и соглашаясь с тем, что принцип целостности проявляется в очень многих формах поведения обезьян. 
На основе экспериментов Кёлера Дженнингс выдвинул теорию "проб и ошибок", объяснявшую поведение шимпанзе с механистической точки зрения. По Дженнингсу, животное случайным образом приходит к решению задачи, производя ряд случайных движений, не имеющих связи с данной ситуацией. Но дело в том, что шимпанзе действует в проблемной ситуации вовсе не случайным образом. Все действия животного направлены на то, чтобы каким-то образом достать приманку: обезьяна пытается взять банан рукой, затем пробует дотянуться палкой и т.д. и т.п. П. П. Брайнард провел попытку сравнения шимпанзе с собственной дочерью двух лет и семи месяцев. В эксперименте с выброшенным за окно привлекательным предметом ребенок поступает точно так же, как и Султан - выходит из комнаты и спускается под окно, чтобы найти предмет. В опыте с предметом, к которому ведут несколько нитей - ложные и одна верная - девочка, так же, как и Султан, сначала тянет за ложную нить, лежащую близко к предмету, затем за нужную. В ситуации, когда приманку возможно было достать, лишь пододвинув к ней ящик, ребенок продемонстрировал более точное решение задачи, тогда как Султан пододвинул ящик не совсем под приманку и достал фрукт в прыжке. Задачу с построением пирамиды девочка решает быстрее, чем обезьяна. В опыте с соединением двух палок шимпанзе гораздо быстрее добирается до приманки. И так далее. Во всех опытах обнаруживается ощутимое сходство в деятельности шимпанзе и ребенка. "Психика шимпанзе сравнима с психикой такого трехлетнего ребенка, который не достиг еще полного анатомического развития и не подвергался еще в достаточной мере общественному влиянию" (Ян Дембовский). 
Опыты Кёлера, бесспорно, очень интересны и обширны, но интерпретация их Келером рассматривается многими авторами как излишне идеалистическая. В частности, Э. Г. Вацуро предпринял попытку провести подобные же эксперименты, уточнив и дополнив данные, полученные Келером. В работе Вацуро поведение обезьян определяется как сложное сплетение безусловных и условных рефлексов. Все опыты были проведены в 30-х годах XX века. Испытуемым был взрослый шимпанзе по имени Рафаэль, наблюдения за которым начались, когда ему было уже 12 лет. Опыты Вацуро во многом повторяли опыты Келера, но с некоторыми существенными дополнениями. В результате ряда экспериментов ученым был сделан вывод о том, что кинестетические признаки предметов имеют для шимпанзе более важное значение, чем его зрительные признаки. Также был сделан вывод о том, что зрительные связи менее прочны, чем кинестетические. Значение термического анализатора, как показали эксперименты Вацуро, невелико для шимпанзе. Серия опытов была направлена на изучение механизма так называемой "ага-реакции". Подобный тип решения задач имеет в своем течении три фазы: 1) фаза хаотической деятельности, 2) фаза внешнего покоя и 3) фаза адекватной реакции. Специальные исследования вопроса переучивания шимпанзе показали, что переучивание в случае со зрительными сигналами исключительно сложный процесс. Даже после 400 повторений Рафаэль продолжал делать ошибки. В результате проведенной работы Вацуро сумел заменить идеалистическую интерпретацию Келера строго материалистическим обоснованием. 
В своей книге "Обезьяны в природе. Поведение" Джейн Гудолл описывает множество разных способов употребления обезьянами орудий. Один из наиболее популярных примеров - выуживание шимпанзе термитов с помощью гибких палочек. Ситуация во многом напоминает пример с ловлей муравьев. Обезьяны засовывали лианы или траву в отверстия термитника и выуживали оттуда термитов. Но здесь ситуация несколько сложнее, поскольку ходы термитника часто имеют повороты и разветвления, поэтому палочки должны быть достаточно длинными и гибкими. Часто шимпанзе использовали орудия, которые до них были изготовлены другими обезьянами и оставлены рядом с термитником.  
В комфортном поведении животных также отмечалось использование орудий. Здесь это листья, скомканные или нет. Листьями животные вытирают кровоточащие раны, шерсть, если она запачкана грязью или фекалиями, и т.д. Листья используются в качестве губки в том случае, если обезьяны не могут дотянуться ртом до воды. Тогда они впитывают губкой из листьев воду и пьют ее. Палки, камни часто используются для устрашения и защиты. Джейн Гудолл подчеркивает в своих наблюдениях, что подобное разнообразное использование всевозможных орудий говорит о понимании обезьянами связей между вещами. Вообще, использование и изготовление орудий долгое время считалось привилегией человека. Но опыты Келера, наблюдения Гудолл полностью опровергают утверждение, что эта способность только человеческая. 
В своей работе большое внимание Дж. Гудолл обращает на социальное сознание обезьян. Многие элементы общественного поведения - жесты, звуки и т.п. - генетически предопределены, но маленький шимпанзенок учится правильно употреблять их на протяжении нескольких лет, наблюдая за поведением, прежде всего, конечно, своей матери, а также, других обезьян. Отмечено, что детеныш в каких-либо ситуациях будет вести себя точно так, как вела бы себя его мать. Все обезьяны в сообществе индивидуально знакомы и знают, в каких отношениях состоит то или иное животное с другими членами сообщества. Шимпанзе используют эти знания в повседневной жизни. Один из классических примеров - молодой самец никогда не будет спариваться с самкой на глазах высокоранговых самцов, он постарается прежде увести самку "в укромное место". Если же высокоранговых самцов поблизости нет, то он так не поведет себя. Небезынтересен другой пример - в ситуации, когда детеныши ссорятся мать одного из них может не вмешиваться в ссору сама, а обратиться за помощью к более высокоранговой самке. Часто наблюдаются случаи, когда самки пытаются примирить поссорившихся самцов, выступая в роли посредниц. 
Гудолл описывает несколько ситуаций, характеризующих взаимоотношения матери и детеныша. Приемы, которые применяют самки-шимпанзе весьма напоминают человеческие методы воспитания. Например в момент отвлечения детеныша от груди самка пытается всеми способами развлекать его, много играет с детенышем. Похоже она ведет себя в случае, когда у нее появляется новорожденный. Дабы отвлечь старшего от малыша, самка очень активно играет с ним, отвлекает его грумингом и т.п. 
В поведении детенышей уже четко прослеживается понимание иерархических отношений между животными. Часто шимпанзенок, если ему не дозволяют играть с другим детенышем, старается увлечь малыша ближе к своей матери. В том случае, когда его мать выше по рангу, чем мать "похищенного", он получает возможность играть с детенышем до тех пор, пока тому не надоест. Еще пример. Если мать не обращает на своего детеныша внимания и не хочет следовать за ним, несмотря на все его старания, то шимпанзенок может взять младшего детеныша и унести его. Мать всегда последует за ним, особенно, если детеныш очень мал. Шимпанзята довольно часто "капризничают", пытаясь убедить свою мать помочь им сделать то, что они, в общем-то, могут сделать и без ее вмешательства. Исключительно интересны случаи сознательного обмана у шимпанзе. Обезьяны могут утаивать информацию о местонахождении корма. К обману прибегают молодые шимпанзе, когда им запрещается играть с новорожденными. Демонстрируя полное равнодушие, они протягивают незаметно к детенышу руку или ногу, пытаясь дотронуться до него. Часто обезьяны подавляют именно те элементы поведения, которые могут их "выдать", например особый пищевой лай. Иногда шимпанзе уводят своих сородичей от пищи, впоследствие возвращаясь к ней в полном одиночестве. 
Социальное поведение шимпанзе очень сложно и разнообразно, многие моменты подобного поведения обнаруживаются и у человека, только, конечно, в гораздо более сложном виде. 
Манипулирование предметами, подробно рассмотренное в работах Гудолл и Келера, довольно близко связано с такой деятельностью, как конструирование. Этот аспект проблемы нашел всестороннее отражение в работе Н. Н. Ладыгиной-Котс "Предпосылки человеческого мышления", где описаны эксперименты, проводимые с уже известным нам Иони. Исследование подражательного конструирования обезьяной и детьми пролило некоторый свет на связь человека и шимпанзе. Были выделены некоторые общие особенности человеческого мышления и мышления шимпанзе, а также стали очевидными их различия. 
Некоторые опыты Ладыгиной-Котс уже были описаны нами выше, поэтому обратимся сразу к основным задачам, предлагавшимся шимпанзе. Суть экспериментов состояла в том, что Иони показывалась фигура-образец, состоящая из нескольких элементов (от 2 до 5). Шимпанзе должен был из предложенных ему деталей построить подобную же фигуру. В задачу экспериментаторов входило отслеживание ошибок Иони при разных ситуациях. Всего было предложено три варианта условий задачи. Во-первых, фигура могла предъявляться абсолютно готовой. Во-вторых, образец мог собираться на глазах Иони. И, в-третьих, при возникающих затруднениях, составленный образец разбирался и собирался вновь в присутствии шимпанзе. Иони мог конструировать фигуру в двух разных ситуациях: либо ему предлагались только нужные для конструирования детали, либо кроме них ему давались также детали ненужные. Отслеживалось, как отражается это на правильности конструирования. 
При анализе результатов выделили ошибки двух типов: 1) неверный выбор той или иной детали, 2) неверное соединение избранных деталей. Включение лишних деталей не повлияло на общий итог решения задач. Процент правильно решенных задач был в этом случае даже несколько выше, чем в обычных опытах. Видимо, объясняется это тем, что задачи с включением лишних деталей предлагались позже, т. е. шимпанзе к этому времени был уже натренированным. 
Типичной ошибкой Иони при выборе деталей для воспроизведения образца было то, что он путал иногда детали, сходные по форме. Например, узкую высокую призму Иони мог перепутать с узким цилиндром. Еще ряд ошибок связывался с переключением внимания Иони на детали, впервые включенные в группу избираемых. В этом случае шимпанзе мог взять для конструирования деталь, совершенно не подходящую. Были отмечены и случайные ошибки, когда Иони брал в руку первый попавшийся предмет - палочку на диске вместо цилиндра и т.п. 
При конструировании шимпанзе допускал ошибки, связанные с положением фигур в пространстве и друг относительно друга. То есть он мог перепутать расположение деталей в отношении верх-низ и т.п. Иони решал задачи правильно в 76% случаев, что говорит о его способности к довольно сложной аналитико-синтетической деятельности. Количество ошибок зависит от количества деталей, из которых составлена фигура-образец. Кроме того, на правильность решения задачи влияло то, насколько знакомые предметы предложены шимпанзе для конструирования и как часто встречаются детали, сходные между собой по форме.  
Шимпанзе чаще путал расположение средних деталей, чем верхних и нижних, т.е. средние детали Иони воспринимает менее отчетливо, чем крайние. Иони с большим трудом располагал предметы на горизонтальной плоскости, т.к. здесь необходимо учитывать взаимосвязь трех горизонтально и вертикально расположенных элементов. После указания экспериментатором на ошибку, шимпанзе располагает фигуры верно. Иони лучше собирал фигуры после ряда упражнений, особенно это касается конструирования двух- и трехэлементных фигур. Шимпанзе гораздо хуже, чем двухэлементные, собирал трех-(10% верных решений), четырехэлементные (6%) фигуры. Ни одну из двух предложенных пятиэлементных фигур шимпанзе не составил верно. "Все это говорит о том, что шимпанзе трудно установить определенные связи между элементами, соединяемыми в сложные фигуры".  
Подобные же опыты на подражательное конструирование были проведены с тремя детьми того же возраста и пола, что и Иони. Применялась та же методика. Исключение составили только семь опытов, когда фигура после предъявления убиралась и мальчики должны были воспроизвести ее по памяти. В среднем было правильно решено 79% задач. После пробных опытов ошибки были устранены. 
Всего из 323 задач не было решено 6. Репродуцирование пятиэлементной фигуры было абсолютно точным, хотя один из мальчиков решил эту задачу только после одной пробы. 
Многие ошибки детей объясняются их невнимательностью при выборе деталей из предложенных объектов. Как и Иони, дети путают иногда сходные по форме детали. При конструировании дети время от времени неправильно располагали верхний объект фигуры, смещая его от центра к периферии. Но все они сразу же устраняли ошибку после замечания экспериментатора. 
Неправильный выбор можно объяснить в ряде случаев переключением внимания на новые предметы и просто усталостью ребенка или неуверенностью в своих силах. Время от времени дети сознательно делали ошибки в конструировании, стремясь к спонтанному конструированию. В детях наблюдалось стремление к творчеству, часто мальчики пробовали делать фигуры, похожие на предметы из повседневной жизни. Все дети называют фигурки, которые строят ("домик", "самолет", "башня" и др.), в этом, очевидно, просматривается способность мальчиков к абстрагированию. Дети совершенно верно воспринимают соотношение образцов из трех или четырех элементов. В задаче, где необходимо восстановить фигуру по памяти, дети демонстрируют довольно значительные различия. Иони при решении задач делает гораздо больше ошибок, чем любой из детей. 
Усложнение образца не уменьшает у детей правильность решения задач, тогда как у Иони правильность решения полностью зависит от числа деталей, из которых состоит фигура-образец. Мальчики, в отличие от Иони, склонны усложнять фигуры. "Дети проявляют собственную инициативу при выборе элементов конструирования, действуя по собственному желанию, и, вопреки требованию экспериментатора, строят более сложные фигуры по сравнению с предложенными".  
Ошибки, которые делал Иони при конструировании трехэлементных фигур, можно свести к трем типам: 1) смешение местонахождения составляемых деталей; 2) неверное положение некоторых деталей: вертикальное вместо горизонтального; 3) трудности в параллельной постановке деталей на одной плоскости. Дети решают основную массу задач верно и ошибаются в основном только при выборе деталей фигуры. В некоторых опытах мальчики решали задачи хуже, чем Иони, но их ошибки были незначительны и, скорее всего, связаны с невниманием. Все ошибки дети способны исправить сами, тогда как Иони может это сделать лишь при помощи экспериментатора. Ни разу дети не ошиблись более трех раз подряд, но Иони многие задачи решал только после четырехкратных попыток. При построении четырехэлементной фигуры Иони сталкивается с большим количеством трудностей. Многие задачи он не смог решить даже после пяти попыток. Дети решают эти задачи намного продуктивнее.  
Из двух опытов по конструированию шимпанзе пятиэлементной фигуры Иони решает одну задачу после восьми проб с помощью экспериментатора. Дети решают эту задачу верно, хотя один из мальчиков - только после двух проб. Автор делает вывод, что подражательное конструирование у детей во много раз превосходит эту же деятельность у шимпанзе. Дети гораздо более способны к аналитико-синтетической деятельности при конструировании фигур по образцу. Иони способен вполне самостоятельно строить только двухэлементные фигуры в отличие от детей, строящих также трех-, четырех- и даже пятиэлементные. Мальчики при решении задач более самостоятельны, проявляют стремление к творчеству. Ошибки в конструировании дети допускают гораздо реже, чем Иони. У шимпанзе, очевидно, отсутствует точная координация движений рук. Иногда, при конструировании трех- и четырехэлементных фигур дети и шимпанзе пропускают один или даже два средних элемента, но дети значительно реже, т.е. у детей аналитико-синтетическая деятельность во много раз точнее, а учет взаимоотношений компонентов в фигуре-образце и фигуре-репродукции лучше. 
Одна из наиболее ярких особенностей проявляющаяся в конструировании детьми фигур, состоит в том, что дети, прежде чем начать конструирование, мысленно представляют себе соотношение компонентов фигуры. У Иони такие представления, конечно, тоже есть, но они гораздо более слабы и летучи. Для Иони сложнее удержать в памяти образ предметов, необходимых для конструирования. 
"Бывало, что у мальчиков возникало нежелание работать - они отбегали от стола. И Иони часто утомлялся, отказывался конструировать; например при падении какой-либо фигуры на пол он не только не пытался поднять ее, но прятался за мебель, и его можно было лишь насильно заставить сесть за экспериментальный стол". Дети могут оценить собственную конструкцию, с гораздо большим успехом воспринимают зрительно сложные фигуры и мысленно разлагают их на составные части. Способность мальчиков представлять перемещение деталей из одного положения в другое развита во много раз лучше, чем у шимпанзе. 
Элементарное мышление у детей во много раз превосходит элементарное мышление у шимпанзе. Шимпанзе с легкостью устанавливает отношения между предметами, если они обладают некоторой совокупностью признаков. С большим трудом он сосредоточивает свое внимание только на одном каком-то признаке, если все остальные признаки совершенно разные у разных объектов. Дети легко выполняют это задание. Дети и шимпанзе стремятся создать отношения между собой и предметом: они берут предмет в рот, кладут под ногу и т.п. Также они пытаются воздействовать на предмет: царапают его, бросают на пол. 
Дети, как и шимпанзе, с большим удовольствием занимаются разрушительной деятельностью, но при этом могут восстановить нарушенный ими же порядок, чего не в состоянии сделать шимпанзе. Обезьяны часто пытаются устанавливать отношения между собой и предметом, гораздо реже - между предметами. Дети очень часто устанавливают и те, и другие отношения. 
"Даже высшие животные в каждой ситуации замечают и отражают лишь те отношения, которые имеют для них жизненный смысл, связанный с удовлетворением той или другой биологической потребности, к другим же отношениям они относятся индифферентно. Без награды, поощрения животное не может сконструировать какой-либо предмет. И это качественно отличает психику животного от психики даже маленького ребенка".

 

 

Часть II

Укоренившемуся мнению, заявляющему, что именно язык отличает человека от других существ нашего мира, что язык принадлежит только человеку и никакое животное не может  посягнуть на него, в середине XX века был нанесен удар. Маленькая шимпанзе Уошо заставила содрогнуться весь ученый мир. 
До какого-то времени все попытки научить шимпанзе говорить потерпели неудачу. Дело в том, что шимпанзе не могут воспроизводить человеческую речь в силу физиологических особенностей. Супруги Гарднеры взяли на воспитание молодую самку шимпанзе - Уошо - и предприняли попытку научить ее говорить на языке жестов - амслене. Результаты этого грандиозного эксперимента вызвали большое количество споров.  
Воспитание Уошо проходило таким образом, чтобы обезьяна имела все предпосылки обучения языку глухонемых. В ее присутствии люди общались между собой только на амслене, чтобы не вызывать у шимпанзе дискомфорта относительно того, что с ней общаются не таким способом, как между собой. Пытаясь обучить Уошо амслену, Гарднеры применяли несколько подходов, т. к. не знали точно, что в данной ситуации действительно будет иметь смысл.  
Теория лепета гласит, что те случайные звуки, которые произносит ребенок, в некоторых ситуациях (когда соответствуют взрослой речи) связываются с определенными понятиями и остаются закрепленными. Гарднеры пытались воспользоваться этой теорией и попробовали поощрять те случайные жесты Уошо, которые имели хоть какое-нибудь отношение к амслену. Но таким способом удалось научить шимпанзе всего одному жесту, т.е. этот способ не оправдал себя. Самым продуктивным способом оказалось просто складывание рук Уошо надлежащим образом и одновременное показывание предмета, который обозначал этот жест. Необходимо упомянуть и о том, что некоторые жесты Уошо выучила сама без каких-либо вмешательств со стороны ее учителей. Но еще более интересен тот факт, что Уошо пробовала сама изобретать жесты и пользовалась ими. 
Гарднеры имели возможность сравнивать успехи Уошо в освоении амслена с результатами глухонемых детей того же возраста. Сопоставление этих данных могло дать крайне интересные данные. Цель исследования Гарднеров заключалась в том, чтобы выявить конкретный этап в освоении языка, когда дети начинают опережать шимпанзе. Затем предполагалось выделить те конкретные лингвистические способности, которыми дети обладают, а Уошо нет. Было важно выяснить, что именно является уникальным в человеческом языке.  
В возрасте 1,5 - 2 лет Уошо начала прибегать к комбинированию слов. В этом же возрасте дети обычно начинают строить фразы из двух слов. Главный вопрос заключался в том, что представляет собой эти комбинации - случайный набор слов или же слова, расположенные в каком-либо конкретном порядке, определяемом грамматикой языка. Уошо придерживалась вполне определенного порядка слов. Начав строить из нескольких слов конструкции, она постепенно приближалась к их построениям по законам английской грамматики. 
Одним из наиболее важных свойств языка является перемещаемость. Т.е. мы можем говорить не только о событиях, происходящих на данный момент, но и о том, что было в прошлом, перемещаясь таким образом во времени. До некоторых пор считалось, что животные пребывают только в настоящем, в том числе и Уошо. Однако можно говорить о том, что в последствии эта точка зрения была опровергнута. После ряда неудачных попыток обучить Уошо слову "нет", Гарднеры прибегли к следующему способу. Уошо рассказали, что на улице ходит большая собака, которая хочет ее съесть. После некоторого времени Уошо спросили, хочет ли она выйти на улицу, и тогда она ответила: "Нет". Причиной этого могло быть только воспоминание о сказанном Уошо раньше, т.е. Уошо "вышла за рамки настоящего" (Линден).  
Оказалось, что сравнить языковые способности Уошо и детей необыкновенно трудно. Сбор и оценка данных были сопряжены со многими совершенно незнакомыми до того проблемами. Гарднеры, пытаясь объяснить действия Уошо, проявили крайнюю консервативность. Если возникала возможность истолковать поведение обезьяны двояко, то Гарднеры выбирали вариант традиционный. 
Еще одной проблемой стало то, что единого определения языка не существует до сих пор. Поэтому в некоторых случаях можно говорить о том, что Уошо владела языком уже через год после начала обучения, а в других вариантах Уошо вообще никогда не научится языку в полной мере. "Гарднеры считают, что до тех пор, пока сами лингвисты не смогут четко определить, когда именно ребенок приобретает способность говорить, было бы несправедливо возлагать на Уошо бремя доказательства того, что она действительно овладела языком". Хорошо известно, что дети не рождаются с врожденным знанием языка. Человечество не раз сталкивалось с примерами, подтверждавшими тот факт, что, если ребенок с детства (причем, самого раннего) не будет общаться с взрослыми людьми, умеющими говорить, все попытки обучить его языку впоследствии окажутся безуспешными. Можно предположить, что в детстве дети обладают предрасположенностью к освоению языка, но через какое-то время, если ребенок не слышит человеческую речь, эта предрасположенность уже не может быть реализована. Роджер Браун первым провел работу по выяснению того, как происходит усвоение языка у детей. Вместе со своими сотрудникам Браун описал несколько важных процессов развития языка у ребенка. 
Браун выделил три основных свойства языка: семантичность (возможность обозначать символами действия), продуктивность (возможность организовывать эти символы в бесчисленное множество сообщений) и перемещаемость, речь о которой шла несколько выше. Все эти свойства проявляются у ребенка не сразу. 
Браун выделил 5 стадий в освоении ребенком языка, подчеркивая то обстоятельство, что первая стадия (или уровень) свойственна всем детям независимо от их принадлежности к определенной культуре и языку. В возрасте 1,5 - 2 лет ребенок произносит примерно 1,75 морфемы. Браун сделал вывод, что, пока происходит развитие речи, ребенок "классифицирует слова по возрастающей сложности" (Линден). Первые высказывания ребенка Браун назвал "телеграфными", т.к. дети сокращают длинные предложения, устраняя при этом такие "излишества", как, например, предлоги. "Малыш стремиться не к полностью законченному предложению, а к тому, чтобы произносить слова, наиболее тесно связанные с различными стадиями его постепенно развивающегося умения анализировать окружающее". 
Браун настаивал на том, что у всех людей существует врожденное чувство, отвечающее за порядок слов в предложении. Но здесь нельзя не упомянуть о том, что существуют языки, в которых порядок слов совсем не так важен, как в английском. Поэтому утверждение Брауна представляется весьма спорным. 
Браун утверждал, что Уошо не достигла даже первого уровня освоения языка. (Хотя, спустя какое-то время, он отказался от этой точки зрения). 
Гарднеры, анализируя "речь" Уошо, разбили все слова, которые она употребляла на два класса - опорные слова и слова, которые употреблялись не так часто и почти всегда вместе с опорными. Далее анализировались комбинации слов, которые употребляла Уошо. Был сделан вывод о том, что Уошо не просто отражала в высказываниях свой опыт, классифицировала его, т.е. мыслила. В этом она ничем не уступала Адаму и Еве - двум детям, за развитием речи которых наблюдал Браун. 
Так же, как и дети. Уошо довольно быстро перешла от использования комбинаций из двух слов к более сложным комбинациям. 
К сожалению, обучение Уошо прекратили, когда ей было всего 4 года. (К этому времени она знала около 160 слов). За все это время она показала прекрасные способности к обучению языку. Здесь следует сказать еще, что к моменту начала обучения ни один человек из окружения Уошо не умел бегло говорить на амслене, что, конечно, не могло не повлиять на процесс обучения, который от этого сильно затруднился. Уошо ни в чем не уступала детям того же возраста, что и она (правда, тут следует оговориться, что темп взросления шимпанзе несколько выше, чем у человека). 
Уошо перевезли в институт по изучению приматов, где находились другие обезьяны. Здесь проявились способности Уошо к самостоятельному овладению языком. Она придавала некоторым словам смысл ругательств ("Грязный Джек, дай попить!!") и не признавала в других шимпанзе своих сородичей, называя их "черными тварями". Многие шимпанзе в питомнике переняли от Уошо некоторые жесты. 
Вообще же, основываясь на фактах, полученных в этом эксперименте, сделали предположение, что до того, как возникла речь устная, предки человека пользовались языком жестов. Несомненно, существует связь между языком и использованием орудий труда, т.е. технологией. Язык развивался для того, чтобы совершенствовать и наилучшим образом использовать возможности, заложенные в употреблении орудий труда.  
Обратимся теперь к другим попыткам обучения обезьян языку. В своей книге "Поведение животных" Д. Мак-Фарленд рассказывает об обезьянах, воспитывавшихся в доме человека. Один из примеров - шимпанзе Гуа, которая росла в человеческой семье вместе с ребенком примерно того же возраста, что и она. Гуа в 8 месяцев понимала около 95 слов и фраз. 
Примак обучал шимпанзе Сару читать и писать, используя цветные жетоны разной формы. Сара освоила около 120 символов. По этой же методике Примак обучал и других шимпанзе. Румбо применила искусственную грамматику, названную "йеркиш". Методика включала в себя использование специального компьютера. 
Вообще же, "попытки научить шимпанзе и других человекообразных обезьян различным типам человеческого языка имели ограниченный успех. Вероятно, человекообразные обезьяны способны достичь в этом лишь уровня маленького ребенка".  
Кроме описания попыток обучить обезьян языку, Мак-Фарленд останавливается и на других моментах поведения этих животных. В частности, в книге дается описание опыта, проведенного Вудрафом и Примаком. Изучалась способность шимпанзе к намеренной коммуникации. В зависимости от ситуации шимпанзе либо конкурировала с человеком при добывании пищи, либо кооперировалась с ним. Человек и обезьяна общались посредством невербальных сигналов, сообщая, где находится спрятанная пища. В случае, когда человек помогал шимпанзе и отдавал ей всю пищу, обезьяна с легкостью посылала и получала сигналы о местонахождении пищи. Но в ситуации конкуренции шимпанзе научилась обманывать человека и не принимать в расчет ложных сигналов, которые посылал конкурент. Это говорит о том, что шимпанзе могут разгадывать цели и намерения человека, а также имеют определенные знания о том, как их собственное поведение воспринимается человеком.  
Гриффин утверждал, что изучение коммуникации обезьян должно выявить факт существования самосознания у них. Но до сих пор до конца этот вопрос не изучен. 
Шимпанзе и орангутаны могут узнавать себя в зеркале. Это подтверждается таким, например, экспериментом. "Гэллап наносил небольшие пятнышки красной краски на бровь и противоположное ухо нескольким шимпанзе, когда они находились под легкой анестезией. По утверждению экспериментатора, шимпанзе, выйдя из наркотического состояния, прикасались к этим частям тела не чаще, чем обычно. Тогда он дал обезьянам зеркало. Шимпанзе начали разглядывать свои отражения в зеркале и постоянно трогать окрашенные брови и уши".  
Последнее, о чем хотелось бы сказать - попытки воспитания шимпанзе в семьях людей. Выше уже говорилось о шимпанзе Гуа. Супруги Келлог взяли обезьяну в семью в возрасте 7,5 месяцев В это время их собственному сыну Дональду было 10,5 месяцев. В течение 9 месяцев шимпанзе и ребенок воспитывались вместе в совершенно одинаковых условиях. Наблюдение велось за ними обоими. Все данные фиксировались и сравнивались между собой. Дети жили очень дружно, всегда вместе играли. Подражательные способности Дональда во много раз превышают подражательные способности Гуа. В 17 месяцев он закрывал ящики, пытался подметать пол щеткой, ходил по комнате, заложив руки за спину и т.п. Отмечалась большая привязанность Гуа к своему воспитателю. Первое время она могла спокойно себя чувствовать, только если держалась за его брюки. В отсутствии воспитателя она брала какую-нибудь его вещь и ходила, не выпуская ее из рук.  
В течение первых месяцев совместной жизни Гуа лучше Дональда понимала слова, а затем мальчик догнал и перегнал ее. К концу срока обучения (9 месяцев) прогресс Дональда шел чрезвычайно быстро. 
Один из наиболее интересных экспериментов, которые проводились с Гуа и Дональдом, состоял в том, что поперек двери на высоте нескольких сантиметров под полом прикрепляли железную решетку, на полу клали Т-образную палку, длинное плечо которой проходило под решеткой; у конца палки находился кусок яблока. Задание варьировалось, усложнялось. Но общий результат был таков - дети практически одинаково решают подобную задачу, в некоторых (весьма редких) случаях Гуа демонстрировала лучшие результаты, может быть, по причине того, что ее яблоко интересовало больше, чем Дональда. 
Каждый месяц фиксировались результаты, которых достигали дети. Приводить полный список не имеет смысла, но вот отрывок: "Четвертый месяц… Оба по команде бросают мяч в коробку, нажимают резиновую пищащую куклу, строят небольшую башню из кубиков. На прощание Дональд говорит "ба-ба", Гуа салютует рукой. Дональд предупреждает воспитателей о своей нужде. Гуа догоняет его в умении развертывать кубик и помещать его под крышку, в способности есть ложкой и указывать рукой на желаемое блюдо". Наибольшее сходство между ребенком и шимпанзе проявляется во время игры. Они любят одинаковые игры, требующие максимум подвижности, играют очень увлеченно и азартно и т.п. Оба очень наблюдательны, пользуются сходным языком жестов и т.д., список можно продолжать до бесконечности. Ладыгина-Котс, долгое время наблюдавшая Иони, обнаружила также много сходного в поведении шимпанзе и ребенка. 
Общие выводы, которые можно сделать говорят о том, что до некоторого возраста шимпанзе и ребенок развиваются практически на одном уровне (обезьяна где-то даже перегоняет ребенка), но в возрасте около 2-3 лет развитие животного сильно затормаживается в то время, как ребенок именно в этот момент начинает развиваться в совершенно потрясающем темпе. Прежде всего, это, конечно, связано с тем, что человек в возрасте 1,5-3 лет наиболее активно овладевает языком и его мышление постоянно меняется и совершенствуется. "Между человеком и шимпанзе существует принципиальная биологическая разница, заключающаяся в том, что человек обладает почти в три раза большим мозгом, и эта разница не может быть сглажена, какой бы метод исследования здесь ни применялся".

 

Список используемой литературы.

 
1. Хрестоматия по зоопсихологии  и сравнительной психологии. (под редакцией Н. Н. Мешковой, Е. Ю. Федорович)

 
2. "Предпосылки человеческого мышления". Н. Н. Ладыгина-Котс.

 
3. "Поведение животных". Д. Мак-Фарленд

 
4. "Обезьяны, человек и язык". Ю. Линден

 
5. "Шимпанзе в природе. Поведение". Джейн Гудолл

 
6. "Психология обезьян". Ян Дембовский