Принципы права

В этой ипостаси убеждение и принуждение выступают как двуединый метод, основное средство охраны норм права от нарушений, достижения поставленных перед ними целей - не в отдельности, не порознь, не в случайной, произвольной связке, а в органическом, внутренне согласованном, разумном сочетании. Только в этом случае они будут действенными, эффективными.

Трудно  согласиться с давно бытующим мнением некоторых ученых, согласно которому правовые нормы «охраняются  силою общественного убеждения  и мерами государственного принуждения»14. Приведенное утверждение исходит из предположения, будто в средствах, способах охраны права существует некое искусственное разграничение прерогатив: убеждение - компетенция лишь общественных организаций, принуждение - только государства.

В действительности же меры убеждения, воспитания, организации так же, как и меры принуждения, применяются в целях охраны норм права от нарушений и государственными органами, и общественными организациями.

 Однако  различие состоит в том, что  в первом случае убеждение  и принуждение выступают как принципы права, специфически-юридические методы правового регулирования, а во втором - как общесоциальные, моральное этические, корпоративные и т. п. методы (способы, приемы) регулирования общественных отношений.

Особенность государственного принуждения в отличие от принуждения, осуществляемого той или иной общественной организацией, состоит в том, последнее не нуждается в правовом урегулировании и включает в себя, различные меры общественного воздействия, тогда как первое осуществляется на основе соответствующих юридических норм специально управомоченным на то государственным аппаратом.

В различных  по характеру государствах (демократических  или тоталитарных) и соответствующих  правовых системах соотношение между  убеждением и принуждением в праве  существенно различается. В различной исторической обстановке данное соотношение может быть не вполне одинаковым и у демократических государств.

Для права  современной России, развивающейся  в направлении формирования цивилизованного  гражданского общества и правового государства,  характерны, с одной стороны, выдвижение на первый план убеждения, с  другой некоторое сужение сферы применения государственного принуждения. Однако это ни в коей мере не означает ни какой-либо недооценки или умаления значения принуждения в праве, ни какого-либо сокращения сферы правового регулирования вообще. Напротив, как показывает опыт последнего времени, круг общественных отношений (в частности, имущественных, финансово-налоговых, жилищных, семейных, экологических и др.), охватываемых регулирующим воздействием юридических норм, возрастает. Сообразно этому повышается роль права в реформировании различных сторон жизни общества, особенно в сферах развития и охраны прав и свобод граждан, рыночных отношений и другом15.

Тесно связанным с рассмотренным выше и столь же распространенным в праве является принцип сочетания стимулирования и ограничений. Этот принцип ориентирует на парное использование для обеспечения действия («работы») права, достижения целей правового регулирования таких специфически-юридических средств, как, с одной стороны, правомочия, дозволения, охраняемые законом интересы, льготы и иные виды поощрения и т. д., с другой - ограничения, запреты, приостановления, наказания и другие виды юридической ответственности. Данный принцип пронизывает всю правовую материю.

Как справедливо  замечено, «правовые стимулы должны разумно сочетаться с правовыми  ограничениями, ведь для законодателя важно не только побуждать к социально-полезному  поведению, но и сдерживать поведение  социально-вредное, которое может  причинить урон интересам личности, коллектива, государства, общества»16.

Проблема  правовых стимулов и правовых ограничений  в виде парных юридических категорий - сравнительно новое и перспективное  направление в юридической науке. Один из важных и вместе с тем  на сегодня наименее исследованных аспектов этой проблемы - сочетание стимулирования и ограничений в праве как общий организационный правовой принцип.

2.2. Межотраслевые и отраслевые принципы  права.

Наряду  с общими принципами права, изучение которых относится к предмету теории государства и права, существуют также межотраслевые и отраслевые принципы, специально изучаемые отдельными юридическими

дисциплинами. Сказанное не исключает того, что  межотраслевые принципы, действие которых  распространяется на две или несколько  отраслей права, и отраслевые принципы, действующие в пределах одной отрасли, представляют определенный интерес и для общей теории государства и права.

В качестве примеров межотраслевого принципа можно  сослаться на принципы гласности  и состязательности (в гражданско-процессуальном или уголовно-процессуальном праве), неотвратимости юридической ответственности за совершение правонарушения (практически для всех отраслей права), «закон обратной силы не имеет» (для уголовного и административного, гражданского и некоторых других отраслей права).

Примерами отраслевых принципов могут служить  принципы равенства сторон и свободы  договора - в гражданском праве, принцип  субординации (соподчиненности) - в  административном праве, принцип презумпции невиновности - в уголовном праве и др.

Отраслевые  и межотраслевые принципы тесно  взаимосвязаны с общими нравственными  и организационными принципами права, фундаментируют, обогащают и конкретизируют их содержание. Значение некоторых  отраслевых и межотраслевых принципов  столь велико, что они оказывают существенное влияние на действующее право в целом, имеют принципиальное значение для определения и обеспечения его демократического характера, дальнейшего прогрессивного развития. Таков, например, принцип презумпции невиновности, согласно которому, как гласит п. 1 ст. 49 Конституции РФ, каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Логическим следствием данного принципа являются закрепленные Конституцией РФ положения о том, что обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность (п. 2 ст. 49), а неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого (п. 3 ст. 49).

Есть  все основания утверждать, что официальное признание и конституционное закрепление принципа презумпции невиновности, проистекающего из учения естественной школы права, уходящего своими корнями в Декларацию прав человека и гражданина (ст. 9) и Всеобщую декларацию прав человека 1948 г. (ст. 11) можно считать одним из поворотных моментов перехода от тоталитарного советского права к формируемому ныне демократическому российскому праву. В связи с этим заслуживают быть упомянутыми добрым словом М. С. Строгович и другие известные ученые-правоведы, в течение десятилетий советского прошлого последовательно и мужественно отстаивавшие в отечественной юридической науке идею презумпции невиновности.

Знаменательно, что конституционное закрепление  данного принципа является одним из наглядных проявлений того, как современное российское право, опираясь на естественные законы, может служить действенным инструментом их реального осуществления. С учетом весьма важной роли некоторых межотраслевых и отраслевых принципов права в формировании и функционировании права, их реального влияния на процесс правового регулирования общественных отношений представляется целесообразным конституционно придать им статус общих принципов российского права. В частности, это относится, на наш взгляд, к принципу «закон обратной силы не имеет» (ст. 54 Конституции РФ). Советским законодательством данный принцип рассматривался не иначе, как уголовно-отраслевой. Им предусматривалось, что лицо, совершившее преступление, несет за него ответственность (за несколькими исключениями) по закону, действовавшему в момент совершения преступления17.

Конституция РФ 1993 г. преобразовала данный принцип  в межотраслевой; распространив  его на ответственность не только за преступления, но и за любые иные совершенные правонарушения (административные, имущественные и др.). Как записано в ст. 54 Конституции, «1. Закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. 2. Никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением. Если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон».

Однако  при всем положительном значении приведенных норм рассматриваемый  принцип и в настоящее время  используется в российском праве далеко не в полную меру, ибо его приложение официально ограничивается сферой отношений, связанных с правонарушениями, неоправданно не распространяясь на регулирование правомерного поведения субъектов права.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение

В генетическом аспекте принципы права характеризуются смешанной социально-юридической природой и являются результатом отражения как общесоциальных, так и специфических его закономерностей.

В гносеологическом плане они выступают особыми  юридическими понятиями, адекватно выражающими сущность права в соответствии с достигнутым уровнем ее познания.

С онтологической позиции принципами права являются основополагающие идеи, закрепленные в различных формальных источниках его норм, а также хотя и не имеющие такого закрепления, но получившие общее признание в устойчивой юридической практике, в правоотношениях.

В функциональном аспекте принципы права выступают, с одной стороны, исходными началами правового регулирования, обеспечивающими  согласованность и эффективность  системы юридических норм, а с другой - непосредственными регуляторами поведения участников общественных отношений при ее пробельности и противоречивости.

На основании  изложенного можно предложить и  следующее общее определение: принципы права - это закрепленные в различных его источниках или выраженные в устойчивой юридической практике общепризнанные основополагающие идеи, адекватно отражающие уровень познания общесоциальных и специфических закономерностей права и служащие для создания внутренне согласованной и эффективной системы юридических норм, а также для непосредственного регулирования общественных отношений при их пробельности и противоречивости. 
 
 
 

Список  использованной литературы

Конституция Российской Федерации. М., Инфра - М., 2003.

Гражданский кодекс. М., Инфра - М., 2003.

Уголовный кодекс Российской Федерации. М., Инфра - М., 2003.

Алексеев  С.С. Общая теория права. М.: Юридическая  литература, 1982. -382 с.

Алексеев  С.С.  Право. Опыт комплексного исследования. - М.: 1999. – 247 с.

Алексеев  С.С. Теория права. - М.: Издательство БЕК, 2000. -325 с.

Бабаев  В. К. Теория современного советского права. Н. Новгород, 1991. 374 с.

Васильев  А. М. Правовые категории. Методологические аспекты разработки системы категорий  теории права. М., 1976. 216 с.

Венгеров  А. Б. Теория государства и права. Ч. 2. Теория права. Москва, 2002 г. Т. 2. 391 с.

 Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М., 1961. С. 81.

 Комаров С.А. Общая теория государства и права: Учебник. М.: Юрайт, 2000. 387 с.

 Малько  Л.В. Стимулы и ограничения в праве. Саратов, 1994. 98 с.

 Марченко  М.Н. Теория государства и права.  Москва, 1999 г. 375 с.

 Недбайло  П.Е. Объективное и субъективное  в праве (К итогам дискуссии) // Правоведение. 1974. № 1.

 Основы  государства и права: Учебное  пособие для поступающих в вузы / Под ред. О.Е. Кутафина - 2-е изд., переработанное и дополненное - М.: Юрист, 2002 г. 296 с.

 Общая  теория государства и права  / Под ред. В.В. Лазарева. - М.: Юристъ, 2002. - 376 с.

 Общая  теория государства и права.  Академический курс / Под ред. М.Н. Марченко. Т. 2.  - М.: Юристъ,  2000. - 512 с.

 Общая  теория права: Учебник для юридических  вузов / Под общ. ред. А.С.  Пиголкина,- 2-е изд., исправленное  и дополненное изд-во МГТУ им  Н.Э. Баумана, 2000. 384 с.

 Сырых  В.М. Теория государства и права. Учебник для вузов. - М.: Былина, 2000. - 534 с.

 Теория  государства и права. Курс лекций / под ред. Н.И. Матузова и  А.В. Малько. - М.: Юристъ,  2003 г. 720 с.

 Теория  государства и права: Учебник  для вузов / Под ред. М.М. Рассолова,  В.О. Лучина, Б.С. Эбзеева. - М.: ЮНИТИ - ДАНА, Закон и право, 2000. - 693 с.