Понятие и правовые последствия злоупотребления правом

Содержание

Введение……………………………………………………………………….2-3

Глава 1. Понятия злоупотреблений правами……………………………….....4

1.1.         Определение злоупотребления правом…………………………….4-8

1.2.         Сущность злоупотребления правом…………………..…………..9-24

Глава 2. Основные подходы к проблемы злоупотребления правом….…24-32

Заключение………………………………………………………………..….33-34

Список использованной литературы……………………………….....……35-37

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение.

Проблема злоупотребления  правом является одной из актуальных. Об этом свидетельствуют примеры  из арбитражно-судебной практики, а также многочисленные работы, посвященные рассмотрению данного вопроса.

Таким образом, говорить о  том, что данный вопрос не исследован должным образом, не приходится.

Тем не менее, проблемы, связанные  с существованием и применением  данного весьма сложного правового  института остаются. В настоящей  работе автор не ставит цель окончательно расставить точки над «и» по тем  или иным вопросам.

Цель курсовой работы: исследовать  понятие «злоупотребление правом»  и определить место указанного феномена в правовом поле.

Задачи настоящего исследования состоят в следующем:

- на основе анализа  существующих подходов в отношении  дефиниции «злоупотребление правом»  дать наиболее четкое и полное  определение;

- исследовать сущность  злоупотребления правом на примере  конкретных правовых ситуаций;

- предложить классификацию  видов злоупотребления правом, беря  за основу сферу использования  правовых знаний и отраслевой  признак;

- изучить основные подходы  к проблеме злоупотребления правом, сформировавшиеся на сегодняшний  день в теории государства  и права.

Нормативную базу исследования составили Конституция РФ, Гражданский  кодекс РФ и Уголовный кодекс РФ (СПС «Консультант Плюс»).

Теоретическую основу исследования составили труды таких известных  ученых как Суханова Е.А., Корельского В.М., Перевалова В.Д., Соловьева В.С.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 1. Понятие  злоупотребления правом.

1.1. Определение злоупотребления правом.

Вопрос о том, что следует  понимать под злоупотреблением правом в юридической литературе остается дискуссионным. Тем не менее, можно  выделить несколько подходов к определению этого понятия.  
Первый определяет злоупотребление правом через такие признаки как наличие причинения вреда и совершение действий, причиняющих вред, с умыслом.  
 
         Согласно второму подходу злоупотреблением правом признается осуществление субъективного права в противоречии с доброй совестью, добрыми нравами.  
 
          Третий подход, используемый в гражданском праве говорит о том, что злоупотребление правом есть особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему общего типа поведения. 

Указанные подходы правильно отражая смысл, акцентируют внимание на том или ином аспекте рассматриваемого понятия (умысле, морально-этическом аспекте и т.п.). 
 
          Исследуя дефиницию «злоупотребление правом» необходимо определить сущностное понятие, которым будет, как представляется, понятие добросовестности. 
 
          Понятие добросовестности используется практически во всех отраслях права: в международном публичном и частном праве, в арбитражно-процессуальном праве, в гражданском, семейном, административном. Среди зарубежных исследователей существует мнение о необходимости комплексного (межотраслевого) исследования проблемы злоупотребления правом. 
 
 Какое значение следует вкладывать в понятие «добросовестность»? В гражданском праве, по наблюдениям И. Б. Новицкого, начало доброй совести используется в двух значениях. В одних случаях добрая совесть выступает в объективном значении как известное внешнее мерило, которое принимается во внимание законом, судом, применяющим закон, и которое рекомендуется членам гражданского оборота в их взаимных отношениях. По мнению И. Б. Новицкого, здесь перед нами как бы открывается новый источник, выступает параллельная или подсобная норма, призываемая к действию законом. В других случаях принимается во внимание добрая совесть в субъективном смысле как определенное сознание того или иного лица, как неведение некоторых обстоятельств, с которыми закон связывает те или иные юридические последствия. 
 
          Пример применения добросовестности в объективном значении дает ст. 53 ГК РФ, которая закрепляет обязанность лица, в соответствии с законом или учредительными документами выступающего от имени юридического лица, действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Пример добросовестности в субъективном значении содержится в ст. 302 ГК РФ – добросовестным считается приобретатель имущества, который не знал и не мог знать о незаконности своего владения. 
 
          Возникает вопрос: любое ли несоблюдение доброй совести (нравов) представляет злоупотребление? Очевидно, нет.¹ 
 
          При выработке дефиниции «злоупотребление правом» следует определить значимые признаки (критерии), опираясь на которые можно было бы отграничить дозволенное поведение лица от поведения упречного, но формально дозволенного. 
 
         Представляется, что в качестве означенных критериев целесообразно использовать 1) понятие так называемых пределов осуществления права; 2) назначение права. 
 
         Осуществление субъективных гражданских прав имеет определенные границы, т.к. при отсутствии границ право превращается в произвол. 
 
Что есть пределы (границы) осуществления права? 
 
– границы осуществления субъективных гражданских прав определяются рамками гражданской дееспособности субъективных гражданских прав;  
 
– осуществление субъективных гражданских прав ограничено определенными временными границами (есть пресекательные сроки, сроки исковой давности);  
 
– пределы зависят от способов осуществления права (продажа доли в общей собственности есть право преимущественной покупки);  
 
– пределы определяются характером средств принудительного осуществления или защиты принадлежащего субъективного права (необходимая оборона). 
          Другим важнейшим критерием, определяющим пределы гражданских прав, является требование осуществления этих прав в соответствии с их назначением. Под назначением права понимаются те цели, ради достижения которых субъективные права предоставляются участникам гражданских правоотношений. В самом понятии «назначение права» находит свое выражение принцип сочетания общественных и личных интересов. Как пишет В. П. Грибанов, цели отдельного лица при осуществлении права не могут выходить за рамки тех целей, которые признаются заслуживающими уважения со стороны общества.  
 
          В ГК требование осуществления гражданских прав в соответствии с их назначением. Однако в статье 10 ГК РФ закреплена обязанность лица не злоупотреблять своими правами, а понятие «злоупотребление правом» основано на идее социального назначения права. 
 
          И. А. Покровский довольно резко критикует идею социального назначения права, во-первых, за неопределенность критериев, а во-вторых, за то, что субъективное частное право по самой своей природе не может иметь иной цели, кроме реализации частного интереса его субъекта.  
 
           Нужно отметить, что проблема неопределенности критериев социального назначения гражданского права сохраняется и в настоящее время. Так, по мнению В. С. Ема, главным средством установления пределов осуществления субъективных гражданских прав являются законодательные запреты на общественно вредные способы, средства и цели осуществления этих прав. Благодаря запретам становится ясным социальное назначение, цели того или иного субъективного гражданского права.²

Однако применительно  к конкретным ситуациям предложенные критерии остаются все же очень неопределенными. 
 
           В правовой доктрине (и отчасти в судебно-арбитражной практике) выделяют следующие разновидности злоупотребления правом: 
– шикана – лицо осуществляет принадлежащее ему право исключительно во вред другому;  
–злоупотребление правом в иной форме. 
 
          Для цели настоящей работы возьмем следующее определение злоупотребления, в соответствие с которым под употреблением права во зло будет пониматься действия лица в границах предоставленного ему права, но в противоречии с целевым назначением права, принципами доброй совести, разумности, и наносящими другим лицам вред. 
 
          Злоупотребление правом, применительно к рассматриваемой проблеме можно классифицировать следующим образом: 
 
Во-первых, если взять за основу отраслевой признак следует выделить: 
1.Злоупотребление материальными правами;  
2.Злоупотребление процессуальными правами; 
Во-вторых, взяв за основу сферу использования правовых знаний, следует выделить: 
1. Злоупотребление правами советника по правовым вопросам;  
 
2. Злоупотребление при осуществлении правосудия судейским усмотрением. 
1.2. Сущность злоупотребления правом. 
           Проблема злоупотребления правом до сих пор однозначно не решена юридической наукой. Критическому анализу подвергается как сам термин, так и его содержание. Вероятно, расширить наши представления об исследуемом явлении можно только в случае правильной постановки проблемы. Здесь речь должна идти о том, имеют ли место в действительности случат злоупотребления правом или это не более чем теоретическая конструкция, научное заблуждение некоторых учёных. Важно также разобраться в том, является ли злоупотребление правом обратной стороной права, то есть разновидностью правонарушений, или это качественно иное (отличное от традиционно понимаемой правомерности и противоправности деяний) поведение субъектов права. 
 
          Для того чтобы понять природу злоупотребления правом, нужен интегративный подход, то есть обобщение на теоретическом уровне знаний, накопленных отраслевыми юридическими науками. При исследовании проблемы необходимо также выйти не только за рамки одной отрасли права (проанализировать наряду с гражданским правом и конституционное, административное, уголовное, трудовое право), но и за рамки позитивного права. 
 
          Вопрос о злоупотреблении правом традиционно рассматривался в рамках цивилистики ещё римскими юристами. Причём сложность проблемы не позволяла решать её однозначно даже в пределах отдельной отрасли права. С одной стороны, утверждалось, что "тот, кто использует своё право, не ущемляет ничьих прав" ("qui jure suo utitur, nemini facit injuriam"). С другой — один из принципов римского права запрещал шикану, то есть умышленное осуществление своего права исключительно с целью причинить вред другому лицу ("malitiis non est indulgendum"). 
           Русский цивилист И.А. Покровский считал злоупотребление правом гражданским правонарушением: "Шикана есть не что иное, как самый обыкновенный деликт. То обстоятельство, что средством для причинения вреда является здесь осуществление права, никоим образом не может послужить оправданием, так как права представляются для удовлетворения собственных законных интересов, а не для причинения зла другим". 
 
          Аналогичную позицию занимают и некоторые современные авторы. Так, по мнению Т.С. Максименко, если вред намеренно причиняется другим лицам путём злоупотребления правом, то такое деяние является гражданским правонарушением. Более того, при злоупотреблении правом вред может быть причинён не только другим лицам, но и самому себе, однако общественный интерес требует наказания таких действий или во всяком случае их пресечения, недопущения впредь (например, несовершеннолетний расточитель может быть лишён права распоряжаться заработком, стипендией и другими доходами). 
 
           По мнению Н.С. Малеина, "идея злоупотребления правом не получила ясного и убедительного обоснования и объяснения в современной литературе. В специальной монографии о пределах осуществления гражданских прав под ³злоупотреблением правом понимаются такие случаи, когда управомоченный субъект действует в границах принадлежащего ему субъективного права, в рамках тех возможностей, которые составляют содержание данного права, но использует такие формы его реализации, которые выходят за установленные законом пределы осуществления права. Но одно из двух: или субъект действует в границах "принадлежащего ему права" и тогда не злоупотребляет своим правом, или он выходит "за пределы, установленные законом", и, таким образом нарушая закон, не злоупотребляет правом, а совершает элементарное правонарушение, за которое должна следовать ответственность. В обоих случаях для идеи и общей нормы о злоупотреблении правом нет места". 
 
             Другие учёные придерживаются противоположного мнения. Так, В.Д. Горобец считает, что злоупотребление правом представляет собой осуществление субъективного права в противоречии с его назначением. В результате злоупотребления правом причиняется ущерб правам и законным интересам граждан, государству и обществу в целом. 
 
             Югославский правовед Радмила Кавачевич-Куштрумович под злоупотреблением правом понимает осуществление права в противоречии с общепризнанной и защищённой законом целью или в противоречии с господствующей моралью общества. 
 
              Анализируя проблему злоупотребления правом, отметим, что в юриспруденции под злом (в зависимости от отрасли права т правовой системы страны) понимаются вред (ущерб) или убытки. Вредом называется уничтожение материальных и нематериальных благ. Под убытками следует понимать реальный ущерб, а также упущенную выгоду. Высшее предназначение права — минимизировать возможность причинения вреда (ущерба, убытков) одним субъектом другому посредством защиты интересов личности, общества, государства, установления равной для всех меры свободы, возведения в закон справедливости. Употребление права во зло всегда приводит к умалению чьих-либо интересов и, в конечном счёте, к торжеству несправедливости. 
 
Подчеркнём, что в идеале субъективное право и возможность его практической реализации предоставляется человеку для обеспечения своих жизненных потребностей (например, право на отдых, на охрану здоровья), а также для реализации своего творческого потенциала (право на образование, на труд), но не для причинения вреда другим. 
 
            Итак, злоупотребление правом есть такая форма реализации права в противоречии с его назначением, посредством которой субъект причиняет вред другим участникам общественных отношений. 
 
           Что же представляет собой субъективное право, которым можно злоупотреблять? Общеизвестно, что субъективное право — это мера возможного поведения субъекта. Данная мера и форма её практической реализации определяются не только законодательством, но и нравами, обычаями, господствующими в обществе, а также собственными представлениями человека о добре и зле, то есть его моральным сознанием.          Поскольку законодательство зачастую пробельно и противоречиво, а господствующая в обществе мораль изменчива, границы дозволенного поведения, особенно при общедозволительном типе правового регулирования, очерчены нечётко. Довольно широкий простор, предоставленный субъекту в выборе способов реализации своего субъективного права, и лежит в природе злоупотреблений. 
 
             Представляется, что под субъективным правом в широком смысле следует понимать не только различные права, но и свободы (например, свободу слова, печати, собраний), а также властные и должностные полномочия, недобросовестное использование которых наиболее часто встречается в практике. Такой подход позволяет проанализировать любое поведение субъекта по реализации своих прав. Поэтому субъектами, злоупотребляющими своими правами, могут быть: 
· носители конституционных прав и свобод (граждане, политические партии, средства массовой информации); 
· предприятия, учреждения, организации (например, предприятие-монополист, злоупотребляющее доминирующим положением на рынке); 
· государственные органы и их должностные лица. 
Исследование законодательства, регламентирующего поведение (деятельность) вышеуказанных субъектов, даёт возможность классифицировать различного рода злоупотребления правом на правомерные (легальные) и противоправные. 
 
          В первом случае субъект, злоупотребляя правом, не нарушает правовых предписаний и, следовательно, не посягает на чьи-либо права и законные интересы, а затрудняет их осуществление, препятствует возможности их реализации другими субъектами права. Так, автолюбитель, двигаясь по улице города со скоростью 20 км/ч из-за боязни попасть в аварию и тем самым создавая затор, не нарушает право других водителей развивать скорость до 60 км/ч, а лишь временно ограничивает возможность реализовать это право на практике. 
 
          Интересные примеры правомерного злоупотребления коллективными правами и общественными свободами приводит французский учёный П. Сандевуар. Так, по его мнению, злоупотребление некоторыми работниками правом на забастовку затрудняет реализацию другими субъектами права на труд и на собственность в случае занятия забастовщиками служебных помещений (сидячая забастовка, мешающая работать небастующим сотрудникам) или выставления пикетов (становится невозможным проход на рабочее место). Аналогичная картина складывается при блокировании портов, отказе от разгрузки скоропортящихся продуктов. 
 
          Правомерное злоупотребление правом причиняет вред не охраняемым законом отношениям, поэтому такие злоупотребления в зависимости от конкретных обстоятельств можно рассматривать как аморальные или нецелесообразные. 
 
          Субъект действует аморально, если не соотносит своё поведение с конкретно-историческими представлениями о добре и зле, хорошем и плохом, с общечеловеческими ценностями, регулирующими отношение людей друг к другу, к семье, обществу, государству. В последнее время наиболее часто стали встречаться случаи правомерного злоупотребления свободой совести и свободой вероисповедания представителями тоталитарных сект. Под их влиянием люди "добровольно" бросают учёбу или работу, уходят из семьи, передают своё имущество в собственность религиозной организации, воспитывают детей исключительно в соответствии с догмами своего вероучения. 
⁴ 
           Субъект поступает нецелесообразно, если указанной в законе цели можно рациональнее достичь путём использования других правовых средств. Например, в результате обобщения прокурорских проверок признано нецелесообразным применение следователями такой меры пресечения, как содержание под стражей, к лицам, впервые совершившим нетяжкие преступные деяния. 
 
          Таким образом, правомерные злоупотребления правом происходят при реализации субъектом своих прав в виде использования правовых предписаний. Поскольку субъектом соблюдаются запрещающие нормы, он не совершает правонарушений и не подлежит юридической ответственности. 
 
           Другой формой злоупотребления правом являются противоправные и наказуемые деяния. Однако это не любые правонарушения, а только такие, которые совершаются субъектами, реализующими свои права, свободы или властные полномочия. Обычное нарушение правового запрета нельзя рассматривать в качестве противоправного злоупотребления правом. Действительно, убийца или грабитель, осуществляя объективную сторону своего деяния, никоим образом не реализует тем самым своих субъективных прав. Другое дело, когда субъект, реализуя свои законные права, выходит за рамки правовых предписаний и совершает такие преступления, как "Злоупотребление должностными полномочиями" (ст. 285 УК РФ), "Злоупотребления при выпуске ценных бумаг" (ст. 185 УК РФ), "Злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами" (ст. 202 УК РФ) и др. 
 
Данная форма злоупотреблений характеризуется следующими признаками:  
 
1) субъект противоправно реализует предоставленное ему субъективное право; 
 
2) реализацией субъективного права причиняется вред охраняемым законом отношениям, нарушаются права, законные интересы личности, общества, государства); 
 
3) наличествует причинно-следственная связь между противоправным деянием и негативными последствиями. 
 
         Очень часто целенаправленное злоупотребление правом является не только конкретно установленным в законе видом правонарушения, но и способом совершения других правонарушений. Например, злоупотребление свободой собраний, митингов и демонстраций может обернуться массовыми беспорядками. Журналисты, злоупотребляющие свободой массовой информации, зачастую совершают такие преступления, как клевета, оскорбление, возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды

 
            В целях ограничения негативных проявлений употребления прав и свобод во зло действующее законодательство содержит ряд принципиальных положений.  
 
            Во-первых, чтобы не допустить целенаправленное злоупотребление правом. Так, ст. 18 Основного закона ФРГ предписывает: "Тот, кот злоупотребляет свободой мнений, печати, свободой преподавания, собраний, объединений, тайной переписки, почтовой связи и телесвязи, свободой собственности или правом убежища для борьбы против основ свободного демократического строя, лишается этих прав". 
 
           Во-вторых, чтобы исключить дальнейшую возможность конкретного субъекта злоупотреблять своим субъективным правом. Например, ст. 69 Семейного кодекса РФ устанавливает, что родители могут быть лишены родительских прав, если они злоупотребляют своими родительскими правами, а именно: заставляют детей попрошайничать, не разрешают им учиться. 
 
           В третьих, чтобы воспрепятствовать злоупотреблению правом в какой-либо сфере общественных отношений. Так, ст. 10 ГК РФ ("Пределы осуществления гражданских прав") предписывает: "Не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. 
 
          Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке. 
 
В случае несоблюдения вышеуказанных требований арбитражный суд или третейский суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права". 
 
         Правовым последствием целенаправленных злоупотреблений правом является не только возложение на виновного мер юридической ответственности, но также и лишение его конкретного субъективного права либо отказ в защите принадлежащих ему прав. 
 
          Противоправное злоупотребление правом отличается от правонарушения в традиционно понимаемом смысле тем, что субъект в данном случае совершает противоправное деяние посредством реализации своего субъективного права и первоначальная стадия его деяния находится в рамках закона. 
 
          Зарубежное законодательство к злоупотреблениям правом относит не только должностные преступления, но и целый ряд других деяний, среди которых есть и такое, как превышение пределов необходимой самообороны. Интересно, что критерий такого превышения терминологически обозначается как "неправильный выбор зла". Согласно § 503 УК штата Пенсильвания любой человек имеет право обороняться от противоправного посягательства, но, реализуя это право в процессе самообороны, он не должен причинить нападающему зла больше, чем это необходимо. Таким образом, УК запрещает использовать во зло право на самооборону в буквальном смысле этого слова. 
 
         Перейдём к проблеме злоупотребления властью. Власть в правовом аспекте представляет собой не что иное, как совокупность довольно широкого объёма полномочий, предоставленных в установленном законом порядке государственным органам и должностным лицам для осуществления возложенных на них функций. 
 
          В идеале государственная власть, которой наделён чиновник, даётся ему обществом для проведения политики в целях достижения общего блага, а не собственной выгоды или причинения социального зла. Однако ещё Платон писал о возможности злоупотребления властью со стороны правителей. Для минимизации такого рода злоупотреблений, предотвращения узурпации власти и была разработана теория разделения властей, а также концепция правового государства. Великий государственный исследователь Шарль Луи Монтескье (1689—1755) писал: " Чтобы не было возможности злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга. Возможен такой государственный строй, при котором никого не будут понуждать делать то, к чему его не обязывает закон, и не делать того, что закон ему дозволяет". 
 
         В настоящее время (в демократических государствах) возможность злоупотреблять правом (властью) ограничена достаточно эффективно работающей системой сдержек и противовесов. Президент подписывает законы и тем самым сдерживает "законодательный произвол" парламента. Ответственное перед парламентом правительство ограничено в возможностях злоупотреблять своими полномочиями. Видоизменились и формы злоупотребления властью. Например, президент может злоупотреблять правом вето, парламент имеет право бесконечно долго рассматривать социально необходимые законопроекты и т.п. 
 
           Представляется, что наличие реальной возможности злоупотреблять правом (властью) — достаточно важный показатель того, как, во-первых, функционирует система разделения властей и, во-вторых, насколько правильно она сконструирована и закреплена в действующей конституции. Чем больше вероятность злоупотребления властью со стороны президента, парламента, правительства или судебной системы, тем хуже функционирует механизм сдержек и противовесов. 
 
          Разберём конкретный пример. Конституция РФ (ч. 4 ст. 111) наделяет Президента РФ правом представлять в Государственную Думу РФ кандидатуру Председателя Правительства и после её трёхкратного отклонения распускать Государственную Думу и назначать новые выборы. 
 
           Возникает вопрос: злоупотребил ли Президент РФ своим правом, когда трижды предлагал одну и ту же кандидатуру премьера? Формально-юридически — нет. К этому мнению пришёл и конституционный Суд РФ, ⁵рассмотрев дело о толковании положений ч. 4 ст. 111 Конституции РФ[17]. Однако, как представляется, проблема гораздо глубже. Вполне очевидно, что в данной ситуации механизм сдержек и противовесов не сработал (это отметили в своих особых мнениях судьи Н.В. Витрук и В.О. Лучин). Парламент не наделён Конституцией силой реально сдерживать злоупотребления со стороны Президента. Получается, что, независимо от согласия Думы, Председателем Правительства всё равно будет первоначально предложенный кандидат. В таком случае, и это вполне очевидно, теряется всякий смысл данной конституционной процедуры. Президент может реально (и вполне конституционно) злоупотребить своей властью. Исходя из предложенного в настоящей статье подхода, это будет легальное злоупотребление. 
 
          По мнению В.О. Лучина, "в данной ситуации "несговорчивость" Государственной Думы пресекается её роспуском, а Президент может навязать свою волю, не опасаясь неблагоприятных для себя последствий. О каком механизме сдержек и противовесов можно в этом случае говорить? 
 
           Недопустимость представления отклонённой кандидатуры без согласия Государственной Думы вернуться к её обсуждению, равно как и необходимость роспуска Государственной Думы после трёхкратного отклонения представленных кандидатур председателя Правительства РФ Государственной Думой (ч. 4 ст. 111), наряду с другими гарантиями, позволяют избежать злоупотребления правом как сто стороны Президента, так и со стороны Государственной Думы". 
 
          Таким образом, отсутствие конституционной возможности у какой-либо из ветвей власти легально злоупотреблять правом — свидетельство слаженности системы разделения властей. Представляется, что во избежание злоупотреблений наиболее важные конституционные процедуры должны быть более детально урегулированы правом с учётом тезиса Монтескье о том, что каждый человек, наделённый властью, склонен злоупотреблять ею. 
 
          Подведём некоторые итоги. Новый подход к проблеме злоупотребления правом заключается в следующем. Исследуемое явление необходимо рассматривать не только с точки зрения конкретной отрасли права, что неизбежно приведёт к односторонности, но и с позиции общей теории права во всём многообразии его проявлений в правовой действительности. 
 
          Подобный подход позволяет утверждать, что субъект будет злоупотреблять любым предоставленным ему правом, свободой, властью, должностным положением в том случае, если он, реализуя своё субъективное право, причинил зло (вред, нанёс ущерб) другим участникам общественных отношений. Если субъект причинил вред охраняемым законом отношениям, то мы имеем дело с противоправным злоупотреблением. Если вред причинён не охраняемым законом общественным отношениям, то перед нами легальное злоупотребление правом, то есть такое, при котором субъект либо аморально, безнравственно, нецелесообразно по отношению к другим реализует своё субъективное право, либо не должным образом пользуется своим особым правовым статусом (депутатским или дипломатическим иммунитетом), осуществляя своё субъективное право в противоречии с его назначением. К примеру, дипломатическим иммунитетом лицо наделяется в целях наиболее эффективного осуществления представительских функций, а не для того, чтобы безнаказанно нарушать Правила дорожного движения в стране пребывания. 
 
         Поэтому злоупотребление правом необходимо рассматривать не только как разновидность правонарушений, но и как правомерное поведение. Причём при правомерном злоупотреблении субъект, реализуя свои права, причиняет зло, выходя за рамки действия права, и нарушает нормы других социальных регуляторов (моральные, политические, религиозные, внутрисемейные и пр.), а при противоправном — действует в сфере правового регулирования. 
 
          Предложение некоторых учёных рассматривать злоупотребление правом в качестве самостоятельного вида правового поведения представляется интересным, но спорным. По мнению А.С. Шабурова, злоупотребление правом не связано с нарушением конкретных запретов, невыполнением обязанностей (что характерно для правонарушения). Поскольку при злоупотреблении субъект действует в рамках предоставленного ему субъективного права, противоправность как основной юридический признак правонарушения здесь отсутствует. 
 
         Такое утверждение верно лишь отчасти в отношении легальных злоупотреблений. В других случаях оно представляется сомнительным. Так, закон РФ "О средствах массовой информации" обязывает журналиста проверять объективность и достоверность информации, запрещает злоупотреблять правами журналиста, распространяя слухи под видом достоверных сообщений. Не секрет, что в погоне за сенсациями журналисты не всегда выполняют возложенную на них п. 2 ст. 49 Закона обязанность проверять достоверность сообщаемой им информации. Распространив в целях увеличения тиражности своей газеты очередную "сенсацию", репортёр нарушает запрет ст. 51 Закона ("Недопустимость злоупотребления правами журналиста") на распространение слухов под видом достоверных сообщений. Получается, что журналист, реализуя свои профессиональные права, злоупотребляет ими. Причём это злоупотребление связано как с нарушением конкретных запретов, так т с невыполнением обязанностей. ⁶ 
 
         Вряд ли приведённый пример относится к самостоятельному виду правового поведения. Перед нами, по-видимому, типичное правонарушение. Проблема в другом. Столь часто встречающееся в практике злоупотребление журналистами своими правами является легальным злоупотреблением, поскольку действующее законодательство не предусматривает ответственности за его совершение. 
 
          Своеобразие злоупотреблений правом заключается в том, что некоторые из них являются легальными только в силу пробельности законодательства. Но они, строго говоря, не считаются правонарушениями не потому, что отсутствует признак противоправности (как утверждает А.С. Шабуров), а в силу отсутствия такого признака, как наказуемость. 
 
         Другой тезис, согласно которому "отрицание противоправности злоупотребления правом не даёт оснований для характеристики его как поведения правомерного, ибо последнее всегда социально полезно", также вызывает возражения. Получается, если право — исключительно социально полезное явление, то им вообще нельзя злоупотребить, как нельзя злоупотребить добром. Однако право не может быть исключительно возведённым в закон добром. Право, по мысли В.С. Соловьёва, есть принудительное требование реализации определённого минимального добра, или порядка, не допускающего известных крайних проявлений зла. И вот как раз в той сфере, где право не совпадает с моралью, и возможны легальные злоупотребления правом. 
 
         В контексте исследуемой проблемы социальная вредность — это сущностная характеристика злоупотребления правом (которая позволяет определить факт причинения зла в процессе реализации субъективного права), а не критерий его определения. 
 
         Иными словами, если деяние не противоправно, то оно правомерно. 
 
Таким образом, злоупотребление правом становится возможным при наличии следующих составляющих: 
 
1) закрепление в законе субъективного права (наличие управомочивающей нормы); 
2) реальная возможность реализации субъективного права; 
3) реализация субъективного права на практике, при которой субъект не исполняет корреспондирующую праву обязанность; 
4) субъект причиняет вред общественным отношениям; 
5) субъект поступает нецелесообразно или аморально. 
         Злоупотребление правом не является особым видом правового поведения. Оно представляет собой такую форму реализации субъективного права в противоречии с его назначением, при которой субъект, используя управомочивающие нормы, ущемляет интересы других лиц посредством совершения правонарушений или аморальных проступков. 

Глава 2. Подходы  к проблеме злоупотребления правом. 

Согласно сложившемуся мнению, злоупотребление субъективными  правами или должностными полномочиями (в дальнейшем – злоупотребление  правом) представляет самостоятельный  вид отклоняющегося поведения. Как  специфическое неправовое деяние, оно заключается в действиях, которые хотя по внешним признакам не выходят за границы субъективного права или полномочия, однако прямо противоречат той цели, ради достижения которой оно устанавливается законом, объективно ущемляет права, свободы и интересы других лиц. Злоупотребление правом, как следует из самого понятия, означает осуществление субъективного права одним лицом во зло (в противоречие) интересам другого лица или общества. Субъективное право трактуется в литературе как вид и мера возможного поведения участников правового отношения, определенного и гарантированного юридически. Очевидно, что для злоупотребления субъективным правом лицо должно обладать таковым, поскольку всякое иное злоупотребление при отсутствии права есть поведение вопреки праву и, соответственно, подпадает под ординарное правонарушение. Проблема запрета злоупотребления правом напрямуюсвязана с установлением определенных юридических пределов, обозначающих границы допустимого поведения лица при реализации права. И здесь следует согласиться с отмеченной в литературе позицией, что основным критерием для установления пределов реализации (удовлетворения) интересов определенного лица служат интересы других лиц, в том числе общественные и государственные. 
 
Следует отметить, что в романо-германском правовом семействе о злоупотреблении правом упоминается в трудах уже римских юристов, однако, в то время не было выработано целостной теории злоупотребления правом. В отдельных правовых памятниках средневековой Европы (Каролина, Прусское земельное уложение и др.) содержались нормы о запрете злоупотребления правом, однако данный запрет в качестве общего принципа был закреплен во французской Декларации прав человека и ⁷гражданина 1789 г. (ст. 4), которая гласит: «Свобода состоит в возможности делать все, что не наносит вреда другому: таким образом, осуществление естественных прав каждого человека ограничено лишь теми пределами, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же правами. Пределы эти могут быть определены только законом». Ст. 11 Декларации закрепляла важнейший принцип: «Свободное выражение мыслей и мнений есть одно из драгоценнейших прав человека; каждый гражданин поэтому может свободно высказываться, писать, печатать, отвечая лишь за злоупотребления этой свободой в случаях, предусмотренных законом».[25] 
 
           Следует отметить, что впервые целостную теорию злоупотребления субъективными правами в континентальной Европе выработала французская судебная практика в ХIХ в., основываясь на нормах права об ответственности за ущерб, хотя в Гражданском кодексе 1804 г. не содержалось прямых запретов злоупотребления правами. В 1915 г. Кассационным судом Франции было принято правило, согласно которому устанавливалась ответственность собственника, который использует свое субъективное право в ущерб другому и без пользы для себя, хотя многочисленные постановления принимались судом в течении всего ХIХ в.[26] Классический случай из французской судебной практики, когда впервые было ограничено абсолютное право собственности, приводится в литературе: в 1855 году в г. Кольмаре владелец на крыше своего дома соорудил большую печь без отвода дыма, чтобы заслонить соседу свет. Суд своим решением постановил разрушить ложный очаг по следующему основанию: поскольку личное право кого-либо является абсолютным, собственник вправе использовать свое имущество по собственному усмотрению, но это право может осуществляться в границах серьезного и оправданного интереса. А если моральные принципы противоречат какому-то действию, то суд признает это действие как инспирированное злобой, совершенное под действием страсти, которая не оправдана никаким личным интересом, но другому наносит ущерб. 
 
          В дальнейшем, на рубеже ХIХ-ХХ вв., законодательство континентальной Европы закрепило так называемую «шикану» (или «запрет придирок»), т.е. злоупотребление правом с единственной целью – причинить вред другому лицу (параграф 226 Германского гражданского уложения 1896 г.; ст. 2 Швейцарского гражданского уложения 1907 г. и ряд аналогичных актов других государств Европы). Немецкая правовая доктрина ограничивает принцип свободы заключения договора с целью запрета злоупотребления свободой договора. В частности, как отмечает немецкий профессор Г.-Й. Муселяк, чтобы охранить принцип свободы договора от злоупотреблений и защитить высшие интересы, вытекающие из основ социального государства, должны быть введены ограничения принципа свободы договора. Свободу заключения договора могут ограничивать: принуждение к заключению договора, запрещение заключения договора и запрещение злоупотребления свободой договора, которые предусмотрены в действующем законодательстве. 
 
         Теория злоупотребления правом известна российской правовой системе, входящей, как известно, в орбиту романо-германского правового семейства. В законодательстве досоветского периода не было специальных норм о запрете злоупотребления правом, однако судебная практика того периода выработала единый подходпо данному вопросу, что отмечается исследователями той эпохи. Так, В. П. Доманжо, исследовавший проблему злоупотребления правом, отмечал, что несмотря на устойчивый принципиальный взгляд кассационной практики, исходившей из того, что в законе «нет правила, чтобы лицо, действовавшее по праву, законом ему предоставленному, могло подвергаться за деяние свое какой бы то ни было ответственности», в практике 70-х гг. XIX в. встречается несколько случаев, когда при нарушении так называемых «соседских прав» Сенат допускал возмещение вреда по мотивам «превышения законного права». Довольно четкое выражение правовой формулы злоупотребления правом, причем с расширением судебного усмотрения при рассмотрении подобного рода вопросов, обнаруживается в решении Сената 1902 г., в котором записано: «Никто не свободен пользоваться его правом. Положить точно определенную грань между свободой пользоваться своим правом и обязанностью уважать право соседа теоретически нельзя; грань эта в каждом спорном случае должна быть определена судом». Аналогично Французскому ГК1812 г., в российском праве досоветского периода отсутствовали законодательные нормы о запрете злоупотребления правом, данный пробел восполнялся кассационной практикой высших судебных инстанций.  
 
           Советская правовая доктрина рассматривала злоупотребление правом как использование субъективного права в противоречии с его социальным назначением, влекущее за собой нарушение охраняемых законом общественных и государственных интересов или интересов другого лица. 
 
          Советский законодатель вместо термина «злоупотребление правом» использовал «осуществление права в противоречии с его назначением» (ст. 5 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г., ст. 5 ГК РСФСР 1964 г.). Социальное назначение, если оно прямо не обозначено в соответствующей норме, устанавливалось методом толкования данной нормы путем соотнесения ее с общими принципами права.[31] В общем виде запрет злоупотребления правом устанавливала ст. 39 Конституции СССР 1977 г., согласно которой использование гражданами прав и свобод не должно наносить ущерб интересам общества и государства, правам других граждан. В частности, к злоупотреблению субъективными гражданскими правами закон относил заключение фиктивного брака с целью уклонения от выполнения обязанностей молодого специалиста (ответственность как таковая за регистрацию фиктивного брака не была предусмотрена действующим законодательством, закон лишь предусматривал признание такого брака недействительным). В различных отраслях действующего российского законодательства, а также в юридической практике сложная проблема злоупотребления правом (полномочиями) находит свое законодательное и правоприменительное воплощение. Это основано на постулате: «моя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого», а выражаясь юридическим языком, свобода осуществления субъективных прав (должностных полномочий) не может быть безграничной и ограничивается интересами других лиц и общества в целом. В национальном законодательстве вышеуказанный принцип прежде всего получил закрепление в п. 3 ст. 17 Конституции РФ: осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Правовые нормы о запрете злоупотребления субъективными правами получили правовое закрепление в отрасли гражданского права (как указывалось выше, теория злоупотребления правом была сформулирована именно на опыте применения гражданско-правовых норм). Это связано с тем, что большинство гражданско-правовых норм носит диспозитивный характер (принцип диспозитивности имеет наиболее широкое юридическое закрепление именно в отрасли гражданского права). Так, ст. 10 ГК РФ закрепляет следующее положение: не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке. В случае несоблюдения указанных требований суд может отказать лицу в защитепринадлежащего ему права. Такая норма, определяющая пределы осуществления гражданских прав, введена в российское гражданское право впервые. Исходя из смысла содержания п. 1 ст. 10 ГК РФ, можно сделать вывод, что при осуществлении любых гражданских прав запрещаются: действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу (в литературе таковые действия именуются «шиканой»); злоупотребление правом в любой иной форме, не относящейся к шикане; использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции; злоупотребление доминирующим положением на рынке. Однако в данном случае законодатель не дал четкого определения понятия «злоупотребление гражданскими правами». В судебной практике (в актах официального нормативного толкования высших судебных органов) данное понятие также пока не сформулировано (как, например, определение понятия «злоупотребление родительскими правами»). Исходя из этого, суды весьма осторожно подходят к применению данной нормы. Тем не менее, арбитражная практика (в отличие от судов общей юрисдикции по гражданским делам) уже пошла по пути применения ст. 10 ГК РФ, хотя отдельной статистики по делам этой категории, к сожалению, не ведется.  
 
           Проблема злоупотребления правом известна также англосаксонскому правовому семейству и регулируется такими источниками права, как судебные прецеденты, законодательные акты и др. В сфере права собственности злоупотребление правом называется «зловредностью» (Nuisance) и определено в ст. 857 Свода английского гражданского права: «Зловредностью считается действие или бездействие, в силу которого для лица незаконно создается надоедание, помеха или беспокойство при пользовании недвижимостью путем причинения последней физического ущерба либо иного вмешательства в пользование недвижимостью, угодьями, выгодами или иными подобными правами, либо путем воздействия на здоровье лица, его комфорт и удобства. Если такое надоедание, помеха или беспокойство создают нарушения владения, то это не препятствует иску о зловредности». Как частные случаи подобной зловредности в указанном Своде приводятся: распространение вредных газов, чрезмерный и необычный шум, создание затруднений в пользовании угодьями или сервитутами, направление воды на участок истца. В сфере обязательственного права англосаксонская правовая доктрина выделяет следующие виды злоупотребления правом: контракты, направленные на совершение незаконных действий или на причинение вреда, противоречащие добрым нравам и публичному порядку, предусматривающие торговлю с враждебным государством, направленные на ограничение торговли, а также незаконный способ исполнения сделок. Свод английского гражданского права регулирует также злоупотребление правом в сфере отправления правосудия: злонамеренное судебное преследование (Malicious Prosecution) и злоупотребление гражданским процессом (Abuse of Civil Process), суть которых заключается в злонамеренных судебных преследованиях с целью подорвать репутацию другого лица и прочих действиях. 
 
           Теория злоупотребления правом известна также странам мусульманского правового семейства. В частности, данная проблематика была предметом труда мусульманского ученого-правоведа Махмуда Фатиха, опубликовавшего в 1913 г. свою работу «Мусульманское учение о злоупотреблении правом». Следует подчеркнуть, что данный вопрос весьма детально урегулирован в мусульманском праве. Собственник земельного участка не имеет права рыть колодец в таком месте, где тот может нанести ущерб собственнику уже существующего соседнего: вокруг каждого колодца есть свой «харим» – расстояние от него, на котором запрещается рыть новые колодцы. Мусульманская правовая доктрина, основываясь на хадисе о воздержании от всякого пользования, способного нанести ущерб другому, полностью запрещает собственнику злоупотреблять своим правом собственности или использовать его во вред «умме», бесцельно уничтожать имущество, без повода грубо обращаться со своими рабами или животными. В сфере семейного права мужу запрещается злоупотреблять правом на развод. Разведенной супруге причитается доля имущества, равная той, которую обычно получает вдова. Известны случаи, когда муж, злоупотребляя своим правом вернуть к себе отвергнутую жену до истечения указанного в предписании срока, вновь отвергал ее, принуждая тем самым к новому периоду ожидания. Делалось это в расчете на то, что она в конце концов откажется от своей доли имущества. Такое злоупотребление правом предупреждается аятами 229-230 суры «Корова». Опекуну запрещается злоупотреблять правом опекунства, что предупреждается аятами 2, 5, 6 и 10 суры «Женщины». Если это лицо учинит подобное в отношении своего подопечного, оно освобождается от опекунства в соответствии с процедурой отстранения недобросовестного опекуна. Следует отметить, что мусульманское право все же в некоторой степени допускает злоупотреблениеправом: известны случаи, когда соседи имеют право обрубать ветви деревьев чужого сада, нависающие над их садом. Таким образом, можно констатировать, что мусульманская правовая доктрина признает, что без нанесения вреда другим лицам при осуществлении ряда прав нельзя обойтись. Как следствие этого, с X в. наблюдается расширение функций шариатского суда в связи с развитием института надзора за злоупотреблениями («назр ал-мазалим»). 
 
          Таким образом, учитывая вышеизложенное, следует отметить, что как иностранный, так и российский законодатель не дают четкого понятия «злоупотребление правом» в формулировках закона. Содержание этого понятия определяется в судебной практике (которая весьма обширна за рубежом и только начинает формироваться в современной России) и правовой доктрине, которые имеют между собой тесный взаимоувязанный характер и основываются на оценке подобных действий с позиций добрых нравов, разумности и справедливости. Применительно к России, представляется, что в ближайшее время будет обобщаться судебная практика с целью унификации применения норм о запрете злоупотребления правом, что, в свою очередь, послужит материалом для дальнейшего развития отечественной теории злоупотребления правом.