Правовой нигилизм в современной России: истоки, формы проявления, воз действие на общество

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И  НАУКИ

Государственное образовательное  учреждение

высшего профессионального образования

Уральская государственная юридическая  академия

 

Институт государственного и международного права (заочная  форма обучения)

 

Кафедра: иностранного государственного и международного права

 

 

 

Реферат

 

по предмету: Юридическая социология.

 

Тема: Правовой нигилизм в современной России: истоки, формы проявления, воз

действие на общество.

 

 

 

Выполнил Гибадулин Р.Н. студент 3 курса

(на базе среднего образования).

Контактный телефон - 89826463982

 

 

 

 

 

 

 

 

Екатеринбург, 2013 г.

 

Введение.

1.1. Истоки правового нигилизма.

1.2. Современные источники нигилизма.

2. Формы проявления правового нигилизма.

3. Воздействие нигилизма на общество.

Заключение.

Список литературы. 

Введение.

Тема правового нигилизма в России была актуальна во все времена, начиная со времен отказа от своих прав для сохранения своей этнической самобытности (создание Московской Руси) и по сей день. На сегодняшний день её острота все так же на высоком уровне – юридический нигилизм процветает, как никогда. Скептическое и негативное отношение к праву, несомненно, существует в современном российском обществе и в немалых масштабах. 
Нигилизм (от лат. Nihil – ничто, ничего) – это отрицание исторических и культурных ценностей, моральных и нравственных норм и устоев общества.¹ Что касается правового нигилизма, то в Большой Советской энциклопедии 1985 года даётся следующее его определение. «Правовой нигилизм – это реакционное течение в буржуазных странах, которое выражается в отрицании законов и права как такового, юристы западных стран оправдывали часто незаконные действия властей, попирая тем самым правовые нормы².» В качестве одного из наиболее известных «нигилистов» Запада назывался известный юрист Джон Дьюи. 
В современной России правовой нигилизм выражается как неверное отношение общества к праву вплоть до полного неверия в его потенциальные возможности решать социальные проблемы так, как того требует социальная. Правовой нигилизм заключается не просто в юридической неосведомленности, хотя, несомненно, и в ней. Речь идет о большем — о неверии в право и неуважении к нему. По словам Ф. Искандера, "есть нечто сильнее нас и это закон. Сейчас же миллионы людей не верят ни в какой закон, они верят в ближайшего начальника". Сущность его - в общем, негативно-отрицательном, неуважительном отношении к праву, законам, нормативному порядку, а причины его кроются - в юридическом невежестве, косности, отсталости, правовой невоспитанности основной массы населения. Подобные антиправовые установки и стереотипы есть "элемент, черта, свойство общественного сознания и национальной психологии - отличительная особенность культуры, традиций, образа жизни" . Речь идет о невостребованности права обществом. То, что общество высокомерно-пренебрежительно, снисходительно-скептически воспринимает право, относит его не к базовой, основополагающей идеи, а видит как второстепенное явление, отводит его на второй план, показывает меру цивилизованности общества, отражается на состоянии его духа, умонастроениях, социальных чувствах, привычках. Стойкое неверие в высокое предназначение, потенциал, возможности и даже необходимость права – таков основной признак данного феномена. Наконец, отношение к праву может быть просто индифферентным (безразличным), что тоже свидетельствует о неразвитом сознании людей в правовом плане. 
Актуальность проблемы правового нигилизма в России подтверждается и тем, что средства массовой информации, писатели, ученые, видные юристы постоянно обращают внимание на нее, на творящийся юридический беспредел, правовое бескультурье, процветающие в обществе. Юридический нигилизм действительно принял широкомасштабные размеры: от сферы повседневных отношений людей до деятельности высших законодательных органов государства, от центрального управленческого аппарата до самодеятельности местных властей. Это — опасное социальное явление, могущее стать серьезным препятствием на пути развития общества и развития личности в этом обществе. 
Правовой нигилизм в России – явление не только сегодняшнего дня. Он всегда существовал в нашей стране, разрастаясь или уменьшаясь в зависимости от множества различных причин. Правовой нигилизм имеет в нашей стране благодатнейшую почву, которая всегда давала и продолжает давать обильные всходы. Причем почва эта постоянно удобряется, поэтому "неурожайных лет" практически не было. Как и раньше, живем в море беззакония, которое подчас принимает характер национального бедствия и наносит обществу огромный и невосполнимый ущерб. Истоки же этого недуга уходят в далекое прошлое. Идея закона в России обычно ассоциировалась скорее с главой государства, монархом, чем с юридическими нормами. В общественном сознании прочно утвердилось понимание права исключительно как приказа государственной власти. Представления о праве как указаниях "начальства" настойчиво культивировались в народе - то, что исходит сверху, от властей, то и право. Но еще Фейербах заметил: "В государстве, где все зависит от милости самодержца, каждое правило становится шатким"³ . Давно было сказано: на Руси всегда правили люди, а не законы. Отсюда - наплевательское отношение к закону как свойство натуры русского обывателя. Расхожими стали горькие слова Герцена о том, что жить в России и не нарушать законов нельзя. "Русский, какого бы звания он ни был, обходит или нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно; совершенно так же поступает и правительство⁴" . С этим созвучна и мысль Салтыкова-Щедрина о том, что суровость российских законов смягчается необязательностью их исполнения. Известны крайне отрицательные суждения Л.Н. Толстого о праве. Все это, как пишет В.А. Кистяковский, дало повод одному из тогдашних поэтов-юмористов Б.Н. Алмазову сочинить следующие стихи: 
«По причинам органическим 
Мы совсем не снабжены 
Здравым смыслом юридическим, 
Сим исчадьем сатаны. 
Широки натуры русские, 
Нашей правды идеал 
Не влезает в формы узкие 
Юридических начал⁵». 
Россиянам присущ правовой нигилизм. Классики отечественной литературы основывали свои высказывания на наблюдениях за окружающей их действительностью. И если бы она была другой, то народ не сложил бы пословицы, вроде "Закон, что дышло - куда повернул, туда и вышло", "Закон - что столб, можно и обойти".⁶ 
Так же, необходимо будет акцентировать внимание на современных источниках правового нигилизма и формах его проявления. А так же определить каковые последствия на данном этапе будет иметь данное явление.

 

1.1. Истоки правового  нигилизма.

Исторически сложившееся в России отношение к праву было по крайней  мере двойственным. Со времен Петра I самодержцы учреждали такую систему правления, которая служила их интересам. Как  уже отмечалось, идея закона ассоциировалась  скорее с главой государства, нежели с юридическими нормами. И хотя время  от времени предпринимались попытки  кодификации права, монархи воздерживались от признания его общих принципов, на которых основывается власть и  которые в иерархии ценностей  выше, чем сама власть. 
Екатерина Великая, славившаяся в Европе как просвещенный монарх, несмотря на личные контакты с такими знаменитыми философами, как Дидро и Вольтер, тем не менее напуганная французской революцией, сочла идеи просвещения, в частности неотъемлемые права человека и гражданина, угрозой ее личной власти. Подобным же образом Николай I был напуган восстанием декабристов в 1825 г. и воздействием на них абстрактных представлений о праве и справедливости. С начала XIX в. возобладала (не без помощи Н.М. Карамзина) историческая школа права, отвергавшая концепцию обязательного соответствия национального права универсальным естественным нормам. Отсюда — отрицание каких бы то ни было ограничений для царских указов и установлении. В этот период было запрещено преподавание естественного права, а предпочтение отдавалось так называемому законоведению. 
Один из западных исследователей отмечал: "Российская Империя XIX в. – это не полицейское (Polizeistaat) и тем более не как правовое государство (Rechtstaat) в прямом значении этих терминов, а скорее регламентарное (Reglamentstaat), действовавшее на основании множества актов и предписаний" . 
Двойственное отношение Александра II к праву в конечном итоге ослабило значение великих правовых реформ 60-х годов. В соответствии с этими реформами, которые проводились после ликвидации крепостничества, была создана система независимых судов — института присяжных и адвокатуры. К началу XX в. судьи стали назначаться пожизненно; они осуществляли правосудие публично, с участием присяжных, уважительно относясь к процессуальным правам подсудимых. 
Если бы аналогичные судебные институты были распространены на территории всей Российской Империи, могла бы сформироваться и правовая культура, соответствующая состоянию общества, к чему, однако, общество так и не пришло, в деятельность судов правительство начало вмешиваться, как только почувствовало угрозу с их стороны. 
Правовой статус личности в Российской Империи определялся социальным положением, это было закреплено в сословной системе и Россия здесь не была уникальной. Каждое из сословий обладало юридически оформленными правами и обязанностями. И хотя соотношение классовых сил в обществе менялось, государство реагировало на рост социальных и политических волнений попытками укрепить status quo. Для новых же социальных групп — рабочих, ремесленников, интеллигенции — в устаревшей сословной системе места не находилось. После революции 1905 г. во время дебатов в первой и второй Государственных думах (в 1906 и 1907 гг.) выделилась явная оппозиция сословной системе. За день до столыпинского переворота 3 июня 1907 г. было внесено в Думу законодательное предложение о ликвидации сословий, и, как следствие, становление новой правовой системы.  
Вообще, формирование национального сознания в России в течение длительного времени шло в таких условиях, которые не могли не породить широкомасштабного юридического нигилизма. Он — естественное следствие способов правления, которыми пользовалось русское самодержавие, многовекового крепостничества, лишавшего массу людей правосубъектности, репрессивного законодательства, несовершенства правосудия. Имело значение и отсутствие должного внимания к праву со стороны православной церкви, в основном церковь так же пыталась лишить людей вольномыслия и мыслия вообще, сделать их покорными рабами, слугами а не хозяевами в этой жизни. В католической же церкви, было направление на перенимание римского права, хотя и для усиления своего влияния на монархов, все же во благо развитию государства. У Герцена было достаточно оснований, чтобы сказать: "Правовая необеспеченность, искони тяготевшая над народом, была для него своего рода школою. Вопиющая несправедливость одной половины его законов научила его ненавидеть и другую; он подчиняется им как силе. Полное неравенство перед судом убило в нем всякое уважение к законности"⁷ . 
После реформ 60-х годов XIX в. в России шел активный процесс развития юридических профессий, правовой науки, юридического образования. Важнейшие юридические проблемы, в том числе конституционные, оказались в фокусе общественно-политической жизни, что предполагает достаточно высокий уровень правовой культуры. Однако все это в столь исторически короткий промежуток времени не привело к сколько-нибудь радикальному преодолению юридического нигилизма в массовом сознании. Да и более высокий уровень общественного сознания был далеко не свободен от него. Достаточно вспомнить взгляды Л. Н. Толстого, который требовал заменить право нравственными заповедями, а юридическую науку называл "болтовней" о праве. В "Письме к студенту по поводу права" (1909 г.), Л.Н. Толстой писал: "Право государственное есть право отбирать у людей произведения их труда, посылать их на убийства, называемые войнами, а для тех, которые отбирают произведения их труда и которых посылают на войны, право пользоваться теми произведениями своего труда, которые еще не отобраны от них, и не идти на войны до тех пор, пока их не посылают. Право гражданское есть право одних людей на собственность земли, на тысячи, десятки тысяч десятин и на владение орудиями труда, и право тех, у кого нет земли и нет орудий труда, продавать свои труды и свои жизни, умирая от нужды и голода, тем, которые владеют землею и капиталами. Уголовное право есть право одних людей ссылать, заточать, вешать, для людей же ссылаемых, заточаемых и вешаемых есть право не быть изгнанными, заключенными, повешенными до тех пор, пока это тем, кто имеет возможность это делать, не покажется нужным"⁸ . 
Некоторые мыслители обозначали правильность такого явления как правовой нигилизм таким словом как «самобытность». Отмечая принципиальное несходство исторических судеб России и Запада, представители консервативного крыла общественной мысли, так называемые славянофилы, считали, что России свойственно строить свою жизнь на началах нравственных, религиозных и (говоря современным языком) патерналистских. Запад же предпочитает "поклонение государству", "механическое юридическое устройство". В то время как в Европе активно формировались выдержавшие затем испытание временем публичное и частное право, представители славянофильской ориентации настаивали на том, что русский народ "есть народ негосударственный" (К.С. Аксаков), право и конституция ему не нужны. "Посмотрите на Запад. Народы увлеклись тщеславными побуждениями, поверили в возможность правительственного совершенства, наделали республик, настроили конституции и обеднели душою, готовы рухнуть каждую минуту⁹" (И.С. Аксаков-младший). 
Один из читателей трудов видного теоретика народничества, представителя его умеренного крыла П.Л. Лаврова обратился к нему с таким поистине провидческим вопросом: "Вы, вероятно, согласитесь, что поднять народ для резни, внушить измученному, умирающему с полуголода крестьянину и рабочему необходимость кровавой расплаты еще не значит сделать из него гражданина будущего свободного, идеального общества". В ответ П.Л. Лавров предостерег вопрошавшего от приверженности к конституционности, призывая его "бороться с конституционалистами, чтобы те, которые только сочувствуют нам, а не прониклись еще социалистическим сознанием, не могли пристать к фальшивому, ненадежному знамени конституционализма" . В работе о государстве П.Л. Лавров развивал мысль о том, что "юридическая функция" государства ничего хорошего обществу не принесла. А еще раньше в "Исторических письмах", выдвинув странную альтернативу, утверждал, что "замена честности законностью есть явление антипрогрессивное" . Это достаточно близко к известной формуле "жить надо не по закону, а по совести". Итак, здесь видно, что даже народники, те, кто боролся за улучшение положения угнетенных, тем не менее недооценивали роль права в жизни России. 
Поскольку право есть "внешняя форма общежития", "начало политического порядка", то сколько-нибудь существенного интереса для представителей религиозной философии оно не имеет и вольно или невольно изгнано из числа ценностей духовной жизни, призванных обеспечить успех общественного строительства. Оно не удостоено быть в одном ряду с христианскими идеалами, православной соборностью, нравственным началом и т.п. 
Итак, праву отведено небольшое место в системе социальных ценностей, в ряду средств общественного прогресса. Видный русский юрист И.А. Покровский писал о позиции писателей-антиправовиков, что за призывом к нравственному совершенству, в поисках абсолютного добра был оставлен без внимания тот практический путь, по которому приходится идти. "По этой же причине мы свысока и с презрением относимся к праву. Мы целиком в высших областях этики, в мире абсолютного, и нам нет никакого дела до того в высокой степени относительного и несовершенного порядка человеческого общения, которым является право. Даже более того. Многим кажется, что, оставаясь последовательными, они должны прямо отрицать право. Всякий правовой порядок,–говорят,– покоится на власти и принуждении; он по самой идее своей исключает свободу произволения и поэтому противоречит основным требованиям нравственности. И вот, как известно, мы, русские, весьма склонны к анархизму: ни для одного идейного течения мира мы не дали столько видных теоретиков, как именно для анархизма¹⁰" . 
Итак, юридический негативизм и "дефицит правосознания", к сожалению, имеют в нашей стране давние, в том числе и духовные истоки. Русская интеллигенция не понимала ценность права для нормального развития общества. Главной ошибкой их было то, что власть они ставили выше закона, права. В идеальном же демократическом государстве право не может и не должно полностью подчиняться властным структурам, а наоборот– законом устанавливаются полномочия государственных органов, порядок и принцип смены у власти различных общественно-политических движений, члены которых придерживаются различных взглядов на управление государством (нередко и противоположных). Нравственную и духовную составляющие жизни общества русские философы XIX века считают главенствующей. То, что соответствует нравственным устоям общества, для них является единственным правильным выходом, они не видят в системе правосудия инструмент разрешения конфликтов. Но ведь представление о нравственности чего-либо у каждого человека, несомненно, свое, и поступок, который один человек воспримет как норму, у другого может вызвать возмущение. Что же таким образом получается, что человек должен поступать, подчиняясь только нравственным догмам, не оглядываясь на закон (а он нередко и не соответствует нормам морали) ? Немного людей в то время понимали первостепенность права для развития общества, и, несмотря на судебную реформу 1860 х годов, на уделение преподаванию юридических наук большого внимания в университетах, в основной своей массе "русская интеллигенция никогда не уважала права, никогда не видела в нем ценности; из всех культурных ценностей право находилось у нее в наибольшем загоне. При таких условиях у нее не могло создаться и прочного правосознания, напротив, последнее стоит на крайне низком уровне развития" .

1.2. Современные источники  нигилизма.

Где же источники этой бациллы в  сегодняшней России? К несчастью  их немало: это и несовершенство самих законов, и «околоправовая» деятельность правоохранительных органов, и собственно противоправные установки поведения самих граждан – обывателей. Именно эти негативные проявления современной деятельности в немалой степени способствуют тому, что правовой нигилизм в современной России является весьма серьезной проблемой – несмотря на все попытки борьбы с ним, он не только не уходит с «правовой арены», а  напротив, – все более и более укрепляет свои позиции на ней. Но рассмотрим все по порядку. 
Одна из главных причин правового нигилизма кроется собственно в самих законах – в их несовершенстве и противоречивости. В самом деле, состояние нынешнего законодательства во многом оставляет желать лучшего – законы переполнены, так называемыми, «мертвыми нормами» – то есть положениями, которые не действуют в реальной действительности из-за слаборазвитых механизмов их реализации. 
Несовершенство законодательства наиболее ярко проявляется в сфере гражданского и арбитражного процесса. Казалось бы, что с учетом  того факта, что именно в данной области происходит защита прав и законных интересов граждан, именно в суды обращаются люди с просьбой о защите от незаконных посягательств, законы, регулирующие сферу гражданского и арбитражного судопроизводства, должны быть четкими, грамотно составленными и максимально лаконичными, то есть должно быть сделано все, чтобы обеспечить гражданам быструю и полную защиту их прав и законных интересов и пресечь незаконные действия иных лиц. На самом деле все обстоит несколько иным образом. Во-первых, действующий Гражданский процессуальный кодекс (ГПК) был принят еще в 1964 году и, разумеется, был непригоден для качественно новой российской экономической и правовой действительности. Положение пытались спасти путем простого «латания дыр», то есть с помощью внесения в ГПК неимоверного количества изменений и дополнений. Но все равно ситуация была крайне  напряженной, а судопроизводство неимоверно запутанным вплоть до  27 октября 1995  года, когда были внесены наиболее существенные  дополнения и изменения, приблизившие ГПК к потребностям общества.

Касаясь Арбитражного процессуального  кодекса необходимо отметить, что  сейчас здесь дела обстоят несколько лучше. Раньше действовал АПК 1992 года, который был крайне несовершенен. Прописанные в нем процедуры арбитражного судопроизводства были неимоверно длинны, и поэтому процесс безумно растягивался во времени, а с учетом бушевавшей тогда гиперинфляции истцы, рассчитывавшие на получение своих денежных средств, разорялись, так как их денежные средства «съедались» инфляцией.  Этот несовершенный кодекс имел весьма пагубные последствия для законности и правопорядка, и лишний раз укрепил правовой нигилизм. Большое количество кредиторов при ненадлежащем исполнении обязательств соответствующими должниками переставали  надеяться на арбитражные суды, заваленные исками о взыскании долгов (надо еще заметить, что кроме процесса крайне несовершенно было исполнительное производство и истцы, преодолев один этап в виде долгой тяжбы тщетно взывали к помощи судебных исполнителей – взыскать долги было еще труднее) и стали обращаться за помощью к нелегальным группировкам – попросту говоря, в банды. Естественно, что преступные группировки, будучи не связанные нормами несовершенного процесса, обеспечивали куда более быстрое возвращение денег, часто просто «выбивая» их из должников и взимая за это определенные проценты с суммы (обычно 50%) и, надо признать, что немалое количество фирм и бизнесменов обращались за подобного рода услугами – таким образом, наряду с официальной системой арбитражных судов вырастала система «преступных судов», которые при своих разборках руководствовались отнюдь не правовыми нормами. Это без сомнения, нанесло непоправимый урон законности и правопорядку, как таковым. О влиянии этих явлений на правовой нигилизм  и говорить нечего – у людей возникало в этих случаях недоверие и к закону и к судам, они предпочитали криминал законности. 
Теперь арбитражному процессу где-то мешает процесс гражданский, который все еще основывается на старом ГПК и во многом оставляет желать лучшего. В научной литературе все чаше высказывается мнение о том, что хорошо было бы привести важнейшие процессуальные нормы ГПК в соответствие с более совершенными положениями АПК, аргументируя это тем, что в принципе арбитражный процесс когда-то вышел из гражданского. 
Говоря о несовершенстве современного законодательства как одном из источников правового нигилизма, необходимо также отметить противоречивость современных законов, которая зачастую бывает отнюдь не случайной. В самом деле, источников правовых норм в современной Росси просто неимоверное количество – это и Федеральные законы и указы Президента и Постановления Правительства и различного рода ведомственные Инструкции и Информационные письма, и это только то, что касается федерального уровня, а ведь в Росси есть еще 89 субъектов, государственные органы каждого из которых вправе в пределах своих полномочий осуществлять нормотворчество (плюс огромное количество актов органов местного самоуправления). Разумеется, редкому счастливчику удается «не утонуть» в таком океане права – в нем необычайно сложно ориентироваться даже при условии полного соответствия этих актов друг другу – то есть при строгом соблюдении иерархии, согласованности принятых в них норм, что же тогда говорить о возможности правомерного поведения и уважения к закону, если в таком громадном количестве норм находится немало таких, которые противоречат друг другу или вообще нарушают сами устои нормотворчества. За примерами далеко ходить не надо – возьмем в начале противоречие в законах на уровне федерации. Федеральные конституционные и просто федеральные законы обладают, как известно, высшей юридической силой (после международных договоров и Конституции) и остальные нормативные акты должны им соответствовать. Но что делать, если Федеральному закону противоречит Федеральный закон? Таких случаев,  увы, немало. Приведу лишь несколько примеров: в Гражданском  кодексе РФ 1995 года в главе о договоре банковского вклада и банковского счета установлены одни правила совершения подобного рода банковских операций, а в ФЗ «О банках и банковской деятельности» эти правила по абсолютно непонятным причинам изменены. Перед судами встает вопрос, норму какого закона выполнять? Практика выработало правило, по которому применению подлежит закон, принятый позднее. В моем примере это будет ФЗ «О банках и банковской деятельности», – хотя надо признать, что гражданский кодекс, как унифицированный  источник права все же авторитетнее. И как будет верить в святость закона человек, который ссылается в суде на норму Гражданского кодекса и с изумлением узнает, что вместо этой нормы действует другая – из абсолютно ему неизвестного ФЗ «О банках и банковской деятельности». После  такого заседания из зала суда выйдет убежденный правовой нигилист. Другой пример еще серьезнее – Уголовный кодекс РФ 1996 года. В общей части говорится о признаках добровольного отказа от совершения преступления и деятельного раскаяния, а в статьях Особенной части (например, статьи 205- Терроризм и 206-Захват заложника) эти признаки толкуются уже несколько по-другому. Но не нужно забывать, что в отличие от примера с ГК, где затрагиваются имущественные интересы граждан, в уголовном праве на карту поставлена человеческая судьба и противоречие, тем более в рамках одного закона, тут просто недопустимы. Это то, что касается законов, а ведь есть еще и огромное количество подзаконных нормативных актов, создатели которых стремились поставить их «во главу угла», возвысить над остальными источниками права. Поэтому, как справедливо отмечает Н.И. Матузов: «не приходится удивляться тому обстоятельству, что многие подзаконные нормативно-правовые акты часто становятся надзаконными¹¹», иными словами в данные акты вносятся заведомо противоречащие федеральному закону нормы. Даже суды, которые по сути дела должны осуществлять защиту прав и интересов граждан зачастую усугубляют и без того серьезную путаницу в праве. 
Как известно, в качестве одного из источников права судебный прецедент у нас не признается. Тем не менее, наши суды  это нисколько не смущает. То есть руководящие разъяснения, Постановления Пленума Верховного Суда и Информационные письма Высшего Арбитражного Суда РФ являются не разъяснением и толкованием уже существующих норм, а по сути дела созданием новых. Зачастую судам предписывается поступать вразрез с нормами действующего права – например, при рассмотрении практики по делам о взыскании задолженности арбитражным судам дано было право понижать проценты, подлежащие выплате, хотя в ГК такого варианта не предусмотрено. 
Теперь коснемся Основного закона нашей страны – Конституции 1993 года. Как известно, она обладает высшей юридической силой и все остальные нормативные акты должны ей соответствовать. Однако, как справедливо отмечает А.В. Малько, наша Конституция вроде бы принятая путем всенародного голосования, на самом деле обладает минимальной легитимностью – ведь на референдуме 12  декабря 1993 года за проект Основного Закона проголосовало около 54% принявших участие в голосовании, поэтому можно сказать, что Конституция является главным документом меньше, чем для половины граждан России. Поэтому и отношении к ней у многих соответственное – Конституцию попросту нарушают, или в лучшем случае игнорируют. На этом фоне всеобщих нарушений часто кажутся просто смешными усилия Конституционного Суда, который после многочасовых заседаний путем неимоверно сложных системных толкований законов признает «неконституционной» ту или иную статью какого-либо нормативного акта. Кстати, подобная практика принятия законов «незаконными» довольно негативно сказывается на общественном правосознании. Несмотря на все усилия Конституционного Суда, немалое количество законов еще  до сих пор вопиющим образом нарушает Основной  закон страны (например, в УПК срок задержания до предъявления обвинения 72 часа, а по Конституции 48 часов, и пока действует норма УПК), а если взять недавний  указ и.о. президента РФ Путина В.В. «О гарантиях Первому Президенту РФ», то необходимо признать, что сей подзаконный акт самым бессовестным образом нарушил и конституционный принцип всеобщего равенства перед законом и судом, и основы уголовного процесса, предоставив Ельцину Б.Н. полнейшую неприкосновенность (в том числе и уголовную) – чего не найдешь ни в одном государстве мира (разве что в абсолютных монархиях Аравийского полуострова). В общем, получается довольно странная вещь: с одной стороны – Конституция является высшим законом в стране, а с другой стороны в некоторых вопросах её главенство основательно приниженно. Простому непрофессионалу трудно разобраться в сложных хитросплетениях и  коллизиях современной правовой системы – ему в глаза бросается одно: Конституция не действует по целому ряду важнейших вопросов, значит законодательство есть фикция – и опять растет правовой нигилизм. Но если такая непростая ситуация сложилась на федеральном уровне, то нечего удивляться тому, что в законодательстве субъектов РФ творится вообще полный беспредел. В соответствии с Конституцией все субъекты РФ равны, на деле же получается совсем другое – наиболее агрессивно относятся к федеральному центру национальные образования – республики, которых в нашем государстве 21. Руководство этих субъектов все время пытается получить  как можно больше властных полномочий, сделав тем самым еще один шаг на пути к суверенитету. Разумеется, что в такой ситуации так называемая «война законов» – федеральных и региональных просто неизбежна. О каком же верховенстве права можно вести речь, если большинство субъектов плюют на законы России (например в Ингушетии Р. Аушев подписал указ о разрешении многоженства). Таким образом, законы во многом несовершенны. Но дело не только в этом  ведь даже идеальный с точки зрения юридической техники закон не будет работать без действенного, отлаженного механизма его реализации. Ведь еще Ш. Монтескье сказал: «когда я поеду в правовое государство, я спрошу не про то, какие там есть законы, а про то как эти законы работают  и воплощаются в  жизнь¹²». 
Отсутствие вот таких  механизмов реализации правовых предписаний, причем механизмов действенных – едва ли не большая проблема, чем несовершенные законы. Ведь написать идеальную  правовую норму намного легче, чем воплотить её в жизнь: моментально на пути её реализации возникнут сотни препятствий (в том числе и пресловутый правовой нигилизм). Еще во времена римского права было замечено, что игнорирование законов есть страшное зло, в корне подрывающее всю правовую систему государства. Не случайно Международная комиссия по законодательству оценила качество наших законов на «4» (достаточно высокая оценка), а вот уровень их исполнения на «1» (ниже был только «0») – в итоге, выводы напрашиваются сами собой. 
Вот некоторые «первопричины» генезиса  и развития правового нигилизма в нашей стране. Пожалуй, еще в качестве одной причины этого явления можно назвать образ мыслей, менталитет русского народа. По-моему, прав был Аксаков, когда говорил, что «дух закона» чужд русскому народу. Наша нация привыкла жить по церковным заповедям (которые хотя и являются своеобразным кодексом, но нарушения которых можно «замолить» у Бога), ей свойственна соборность  и патриархальность. Сухой буквы закона народ русский не приемлет в принципе, предпочитая лучше решить дело «полюбовно», поговорив по душам, чем следовать предписаниям норм права. Нельзя не согласиться, что на такой неблагодарной почве законности прижиться гораздо труднее, чем в тех же странах Западной Европы. Образ мыслей нашего народа, думается, сыграл не последнюю роль в формировании такого феномена,  как правовой нигилизм.

 

2. Формы проявления правового нигилизма.  
 
Первой, самой главной и разрушающей общество, является нарушение нормативно-правовых предписаний, законов.  К ним относятся уголовные преступления, гражданские, административные и дисциплинарные правонарушения и иные проступки. Самым грубым и опасным видом правового нигилизма является уголовный криминал. Он приносит обществу огромные материальные, человеческие, духовные и нравственные потери. С каждым годом ситуация с преступностью обостряется, захватывая всё новые и новые сферы своего влияния. Особенно губительной для России, в последнее время, стала коррупция в небывалых размерах, которая сводит на нет все усилия по ликвидации правового нигилизма. 
В источниках правового нигилизма, присутствует такое явление, как «война законов», то есть органы, компетентные создавать нормативно-правовые акты,  борются между собой за господство своих законов. Они издают противоречивые, и даже взаимоисключающие акты, только зря теряя свои силы, ведь эти акты бесполезны. 
Существует и такая форма проявления правового нигилизма, как подмена законности политической, прагматической или идеологической целесообразностью.  В этом случае должностные лица, общественные организации или органы власти выходят на незаконное поле деятельности, стремясь реализовать свои интересы за рамками закона. Целесообразность возникает по разным мотивам: государственным, партийным, местным, региональным, идеологическим, личным и иным. И если есть закон или акт, мешающий реализации этой целесообразности, он просто обходится, то есть нарушается.  Получается, что идея права и законности используются не во благо, а во вред государству и обществу. 
Для нашей страны характерна следующая форма: конфронтация представителей исполнительной и законодательной властей на всех уровнях. Она вызвана историческим фактором: после распада СССР в процессе становления новой для России формы правления - президентской республики двум системам надо было как-то уживаться. Но эти две модели оказались несовместимыми по своим задачам, планам и целям. На этом основании между ними возникали конфликты различного характера. Шла борьба за роль «обкомов», «райкомов», при которой игнорировались существующие законы. Ко всему этому прибавилась и личное соперничество между лидерами за первенство в государстве. Здесь пересеклись государственный нигилизм, связанный с параличом власти, и правовой. В России не сложилось разделение властей и, тем более, не отлажена система сдержек и противовесов. Поэтому исполнительно-распорядительная власть оказалась вне контроля и занимается самоуправством, особенно на местах. 
Важным источником и формой проявления правового нигилизма являются нарушения прав и свобод человека, среди которых самому большому угнетению поддаются права на жизнь, честь и достоинство, жилище, имущество и безопасность. Правовая защита личности находится на низком уровне, гарантии реализации и защиты прав и свобод человека и гражданина несовершенны и периодически не соблюдаются. Всё это не может вызывать хорошее отношения к праву, а наоборот, вызывает недовольство, неверие в силу закона и раздражение. Не видя в праве источника своей безопасности, человек перестаёт уважать и ценить право. Крайней формой проявления правового нигилизма можно считать революцию. Ведь как же должны люди не доверять существующей правовой системе, чтобы восстать против собственного государства! Суть революции предполагает отказ полный или частичный от законов и права, действующих в государстве. Конечно, право не может отражать интересы всего общества, каждого человека, и всегда найдутся люди, которых что-то не устраивает, но если произошла революция, значит, это право не устраивает большую часть общества, а это уже нарушение самой сущности права.  Поэтому во время революций право очень страдает. Особенно опасны моменты, когда отменено старое право, но ему на смену не пришло новое и в стране царит правовой хаос. Как правило, в такие моменты, за право принимается революционное правосознание  и та пресловутая целесообразность, о которой я писал выше. На деле же - творится самоуправство. 
Подводя итог вышесказанному, можно выделить характерные черты современного правового нигилизма: 
1.    массовость и широкая распространённость на всех уровнях человеческого общества, то есть как среди граждан, так и среди органов государственной власти; 
2.    демонстративный, агрессивный характер; 
3.    огромное и разнообразное количество форм проявления: от преступных до легальных; 
4.    неразрывность с остальными видами нигилизма, такими как: государственный, политический, нравственный, духовный, экономический и религиозный, - что приводит к деструктивным тенденциям.

3. Воздействие нигилизма на общество.

Каково же качество влияния оказываемого правовым нигилизмом на правосознание, на общество? Безусловно, отрицательное и деструктивное. Положительными в некоторых случаях могут оказаться последствия влияния нигилизма на личность (общество). Одним из таких случаев может послужить свержение тиранических режимов, при которых формируется определенное отношение к праву. Хотя в основном и последствия влияния нигилизма на правовой мир разрушительны. 
Следующий объект попадающий под влияние нигилизма – правовая культура. Как правовая культура личности, так и правовая культура общества, подвергаясь воздействию нигилизма, ничего хорошего не получают. Нигилизм разрушает саму суть правовой культуры: "знать, уважать, соблюдать". Подвергаются деформации и понимание основных принципов законности. Вместо принципа неотвратимости наказания появляется принцип безнаказанности, разрушаются принципы недопустимости замены законности целесообразностью, верховенства закона. Так начинается правонарушение. 
Учитывая разнообразие причин, вызывающих правовой нигилизм и правовой идеализм, мы можем предположить, что эти явления могут иметь самые различные формы выражения.  
1. Прямое нарушение действующих правовых норм (умышленное и неумышленное). Стороной - выразителем правового нигилизма здесь выступают в основном преступники (правонарушители). Именно этот вид правового нигилизма получил наибольшее распространение в нашей стране. Для оценки масштабов данного явления можно проанализировать оценки уровня криминологической активности в России. 
2. Массовое несоблюдение юридических предписаний. Подобное явление связано с одной из форм реализации права - соблюдением права.  При данной форме правового нигилизма субъекты (как физические, так и юридические лица, в том числе и государственные структуры) не соотносят свое поведение с конкретными указаниями, содержащихся в нормативно-правовых актах и других источниках права. Вот социальные последствия данной формы правового нигилизма, изложенные Н.И. Матузовым: "Законы легко обходят, блокируют, с ними не считаются… . Закон для многих стал весьма условным понятием: нравится - повинуюсь, не нравится - игнорирую. Законоупречное поведение - почти норма. Такое всеобщее непослушание - результат …, а также следствие общей расхлябанности и безответственности. В подобной среде, т.е. в условиях "криминальной демократии", весьма вольготно чувствуют себя всевозможные дельцы, махинаторы, не привыкшие жить по закону. Легально и полулегально отмываются материальные блага, общество расслаивается на "очень богатых" и "очень бедных". ¹³ 
3. Издание противоречивых, параллельных или взаимоисключающих актов, порождающих юридических коллизии. «Война законов», мешающая нормальному функционированию общества из-за неразберихи. 
4. Подмена законности политической, идеологической или прагматической целесообразностью. Современная российская действительность показывает, что идеи законности и правопорядка могут быть использованы властными структурами как повод для применения принуждения и нарушения прав и свобод человека и гражданина. "Очень точно подобную метаморфозу выразил И.А. Ильин. "По своему объективному назначению, - писал он, - прав есть орудие порядка, мира и братства; в осуществлении же оно слишком часто прикрывает собой ложь и насилие, тягание и раздор, бунт и войну". Ш.Л. Монтескье также указывал, что самая жестокая тирания - та, которая выступает под сенью законности и справедливости. Р. Черсинг продолжает эту мысль: "Ужасное беззаконие может вершиться под видом права над самим правом". ¹⁴ 
6. Конфронтация представительных и исполнительных структур власти на всех уровнях. Власти больше заняты дележом этой самой власти, а не жизнью и благосостоянием общества. 
7. Нарушение или несоблюдение прав человека. Наличие в стране слабой системы правовой защиты основных прав и свобод человека и гражданина побуждает и развивает неверие личности в право. Фактическое бессилие права не может не вызывать какой-то степени недоверия, переходящего в недоверие к самому себе. Не видя в правовых нормах защиты и способности реально регулировать общественные отношения человек перестает его уважать. Последствием пассивного неуважения права может стать (а в реальности в большинстве случаев - становится) правонарушение ака преступления, совершаемое недоверяющим.