Общинно-родовые формыпомощи

5. Общинно-родовые формыпомощи.

Другим важнейшим механизмом, связанным  с сакральными установками, являлись

родовые обряды почитания предков. Сакрализация данных процессов раскрывается в системе

родового пространства, когда умершие  предки обожествляются, и к ним  обращаются через

культовые обряды, что в конечном итоге вело к определенному родовому единению. В честь

умершего устраивались тризны, погребальные состязания, игрища, трапезы, причем это

наблюдалось у многих народов. Считалось, что покойник невидимо присутствует и принимает

участие во всеобщем действии. И в  день похорон, и в дни поминовений  родственники жертвовали

какую-либо милостыню, “справу”. Это  была “милостыня с рук”.

К общинно-родовым (в рамках рода, семьи, поселения) формам помощи принято относить

институт старцев, институт вдов.

“Институт старцев” появляется не сразу. Община постепенно предопределила отношение

к людям, не являющимися активными  участниками трудовой и коллективной жизни. Причем по

отношению к взрослому миру в  одной социовозрастной группе находились старики и дети. Надо

сказать, что первоначально половозрастное деление не связывалось с социовозрастным.

Отношение к старикам такое же, как и к детям. Типология «старых» и «малых» как одной

социальной группы в некоторых  случаях определялась по признаку «сиротства», когда человек

остается без попечения близких  родственников. Словарь В.Даля трактует «сиротство» более

широко, чем это принято сегодня. Сирота – это беспомощный, одинокий, бедный, бесприютный, а

также субъект, не имеющий ни отца, ни матери. Сиротство распространялось и на другие

проблемы, такие как хозяйство, деятельность, статус, социальная роль.

Архаические народные представления  о детях и стариках идентифицировали их как

“чистых”, не живущих половой жизнью, отсюда общность в одежде у тех  и других, и одинаковое

отношение к ним. Так, инфатицид (узаконенное  убийство ребенка) — довольно характерное

явление на ранних этапах развития общественных отношений (известен как в западной, так и

отечественной истории), существовал  не только в отношении детей, но и  стариков (ранние

страницы славянской истории). “Отправление на тот свет” дряхлых и больных  стариков имело

различные формы: зимой их вывозили на санях и, привязав к лубку, спускали в глубокий овраг;

отвозили в мороз в поле или  степь, где и бросали; опускали в  пустую яму; сажали на печь в пустой

хате; везли куда-нибудь и добивали в огородах; увозили в дремучий лес и там оставляли под

деревом; топили.

Однако, когда происходит социовозрастное  деление в общинной жизни и  к представлению

старый — молодой” добавляется  “старший, мудрый, младший”, “главный — неглавный”,

формируются ритуалы поминовения  предков. Формы поддержки стариков были различны.

Исследование этнологического  материала показало, что там, где  по какой-либо причине на

помощь не приходила семья, заботу о стариках брала на себя община. Одним из вариантов

поддержки стариков был специальный  отвод им земель по решению общества, “косячка”, который

давал возможность заготовки сена. В том же случае, когда старики  окончательно “впадали в

дряхлость”, они призревались общиной. Старика определяли на постой к кому-нибудь нанесколько суток, где тот получал  ночлег и пропитание, затем он “менял”  своих кормильцев. Такой

вид помощи стал своеобразной общественной повинностью и назывался кормление  по домам.

Возможно, в древности формы  поддержки были иными, но их видоизмененная архаическая форма

сохранилась до конца XIX столетия.

До принятия христианства на Руси существовали и другие “закрытые” формы помощи, но

все они связаны с “институтом  старцев”. К примеру, вариантом ухода  на “тот свет” был

добровольный уход из общины. Пожилые  люди, которые не могли участвовать  в трудовой

деятельности, селились недалеко от общины, на погостах, строили себе кельи  и жили за счет

подаяния. Подобная форма милости  существовала, по данным исследователей, вплоть до XVI в., о

чем мы находим свидетельства в  новгородских писцовых книгах, хотя к  этому времени

“нищепитательство” осуществлялось церковью и приходом.

Можно предположить, что общность постепенно формировала и другие институты

поддержки сирот в пределах своего родового, общинного пространства. Первоначально, наверное,

это были чисто экономические мотивы, но они возникали в системных  связях реципрокных

отношений. Так, еще на стадии первобытной  коммуны возникли связи между  членами разных

общин — дарообмен или потлач. Дар представлял собой переход  вещей из собственности одного

субъекта в собственность другого  и обязательно предполагал отдар. Почти во всех древних

обществах существовал социальный институт «potlach» - американский социальный антрополог

Франц Боас, исследовавший быт североамериканских индейцев, определил этот термин как

«система обмена дарами», такой  же институт существовал и в славянских племенах. Это пример

всеобщей системы дарения, в  которой объединены честолюбивые стремления дарителя и

получателя. Система достаточно проста: каждый дар должен быть возвращен  дарителю в каком-

либо виде. Это правило лежит  в основе всех социальных отношений. Такая форма мирного

перераспределения имущества и  натуральных продуктов, выступала  механизмом экономического

равновесия в ситуациях социального  и экономического неравенства. Институт дарения был связан

с появлением излишков продуктов. Поскольку  в силу неразвитости хозяйственных  отношений и

сохранения первобытнообщинных традиций излишки не могли быть обращены в  сокровища, то

общественное мнение заставляло их собственников раздавать эти  излишки соплеменникам.

Поводом для этого могло быть строительство нового дома, рождение, смерть, поминки и т. п.

Такая экономическая система дара и отдара хорошо просматривается  в мотивах

усыновления внутри родовой общины и появления института «приймачества» у южных славян;

“Приймать” в семью сироту, как правило, могли люди пожилые, когда им становилось уже трудно

справляться с хозяйством, или когда  они не имели наследников. Принятый в семью должен был

вести хозяйство, почитать своих новых  родителей, а также обязан их похоронить. Здесь налицо

принцип — “я — тебе, а ты —  мне”, или “дар — отдар”.

Другая форма поддержки сироты — общинная, мирская помощь. Она  по своему характеру

совпадала с помощью “немощным  старикам”, когда ребенок переходил  из дома в дом на

кормление. Сироте могли также назначать  “общественных” родителей, которые  брали его на свой

прокорм. Однако, если сирота имел хозяйство, община противодействовала усыновлению. Такие

сироты назывались “выхованцами”, “годованцами”.

Начинаются складываться новые  подходы к поддержке вдов. Они, как и старики и сироты,

считались социально ущербными  субъектами в родовой общине. Можно  предположить, что

оформление института вдов и  его дальнейшая поддержка — явление  исторически обусловленное,

этапное в языческом мире. Думается, на ранних этапах российской истории  института вдов просто

не существовало, поскольку в  соответствии с языческой идеологией жена была обязана следовать

за своим супругом, то есть ее после  смерти мужа вместе с культовыми предметами, утварью

хоронили или сжигали на костре. Подобные обычаи описаны путешественниками  в славянских

племенах. Появление института  вдов у восточных славян происходит незадолго до принятия

христианства. Не случайно, что “вдовицы”  как особые субъекты выделяются в  первых русских

законодательных актах, к ним требуют  особого внимания, в духовных наставлениях завещают им

помогать и “оберегать” их.

Можно предположить, что первая форма  помощи институту вдов развивалась  во все той

же парадигме дара — отдара в  системе сакральных отношений. Как  “чистые”, находясь близко к

миру смерти, вдовы обмывали и  обряжали умерших. Это — древний  вид языческой магии, в

качестве же отдара они получали вещи покойного. Если верить Ахмеду Ибн  Фадлану, то, согласно

славянским обычаям, при погребениях, которые он сам наблюдал, имущество  богатого человека

разделялось на три части: “треть дают семье, за треть кроят ему  одежду, и за треть покупаютгорячий  напиток...” Учитывая, что соборование  покойника было делом вдов, возможно, именно

они и получали одну треть. Сельская община предоставляла им землю, на них  распространялись

такиеже “льготы” мирского призрения, как и на стариков.

Не менее древний обычай —  хождение за “навалным” (встречалась  в прошлом веке на

юге Украины). Он состоял в том, что  нуждающейся женщине оказывали  помощь продуктами,

обычно осенью, после уборки урожая. При этом соблюдался своеобразный ритуал. Он включал в

себя особым образом организованный приход в дом, которому будет оказана  помощь:

иносказательно приглашали в гости, а затем, когда “гости” приходили  и приносили определенное

количество запасов, предлагали им выпить и закусить