Общество риска: На пути к другому модерну

Санкт-Петербургский  Государственный Университет

Факультет социологии 
 
 
 
 
 
 
 

Реферат по книге У. Бека «Общество риска: На пути к другому модерну» 

Работа  выполнена студенткой

V курса дневного отделения

Миклиной  А.А

:  

. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Санкт-Петербург

2011

       У. Бек - известный германский социолог и политический философ, профессор Мюнхенского университета и Лондонской школы экономики, автор наиболее завершенной концепции «общества риска».

     Согласно  Беку, риск – это не исключительный случай, не «последствие» и не «побочный продукт» общественной жизни. Риски постоянно производятся обществом, причем это производство легитимное,  осуществляемое  во  всех  сферах  жизнедеятельности общества  – экономической, политической, социальной. Риски – неизбежные продукты той машины, которая называется принятием решений.

     Риск, полагает Бек, может быть определен  как «систематическое взаимодействие общества с угрозами и опасностями, индуцируемыми и производимыми  модернизацией как таковой. Риски  в  отличие  от  опасностей  прошлых  эпох  –  следствия  угрожающей  мощи модернизации и порождаемых ею неуверенности и страха»¹. «Общество риска» – это фактически новая парадигма общественного развития. Ее суть состоит в том, что господствовавшая в индустриальном обществе «позитивная» логика общественного производства,  заключавшаяся в накоплении  и распределении богатства,  все более перекрывается (вытесняется)  «негативной» логикой производства  и распространения рисков. В конечном счете расширяющееся производство рисков подрывает сам принцип рыночного хозяйства и частной собственности, поскольку систематически обесценивается и  экспроприируется  (превращается  в  отходы,  загрязняется,  омертвляется  и  т.  д.) произведенное общественное богатство. Расширяющееся производство рисков угрожает также фундаментальным основам рационального поведения общества и индивида –  науке и демократии.

     Не  менее важно, что одни страны, общности или социальные группы, согласно данной теории, только извлекают прибыль  из производства рисков и пользуются производимыми благами, другие же подвергаются воздействию рисков.

     Однако, замечает Бек, производство рисков весьма «демократично»: оно порождает эффект бумеранга, в конечном счете настигая и поражая тех, кто наживался  на производстве рисков или же считал себя застрахованным от них. Отсюда другой вывод: производство рисков –  мощный фактор изменения социальной структуры общества, перестройки его по критерию степени подверженности рискам. Это, в свою очередь, означает, что в обществе складывается новая расстановка политических сил, в основе которой лежит борьба за определение, что рискогенно (опасно), а что нет.

     Следовательно, «политический потенциал общества риска должен быть проанализирован  социологической теорией в терминах производства и распространения знаний о рисках». И далее  Бек  делает  вывод,  имеющий  непосредственное  отношение  к  экологической политике: «Социально осознанный риск политически взрывоопасен: то, что до сих пор рассматривалось, как неполитическое, становится политическим»².

     Иными словами, риски «политически рефлексивны», т. е. вызывают к жизни новые политические  силы  (например,  социальные  движения)  и  оказывают  влияние  на существующие социальные институты общества.

     В формировании идеологии и политики современного общества одну из ключевых ролей играет  наука,  производство  знаний.  Теория  «общества  риска»  утверждает,  что  с расширением производства рисков, особенно мегарисков, роль науки в общественной жизни и политике существенно изменяется. Ведь большинство рисков, порождаемых успехами научно-технической модернизации, причем наиболее опасных (радиоактивное и химическое  загрязнение,  неконтролируемые  последствия  генной  инженерии),  не воспринимаются непосредственно органами чувств человека. Эти риски существуют лишь в форме знания о них. Отсюда специалисты, ответственные за определение степени рискогенности новых технологий и технических систем, а также средства массовой информации, распространяющие знания о них, «приобретают ключевые социальные и политические позиции»³.

     Еще одна проблема – это политическая интерпретация технического и естественно-научного  знания.  Это  знание  не  может  быть  использовано  непосредственно  в политическом процессе. Необходим  перевод этого знания на язык политического  диалога и решений.  Этот  перевод осуществляется  политически ангажированным  научным сообществом,  которое «превращается в фактор,  легитимизирующий  глобальное промышленное  загрязнение,  равно как и всеобщий  подрыв  здоровья  и гибель растительности, животных и людей»⁴. Формируется институт экспертов, который приобретает самодовлеющее политическое значение, поскольку именно он определяет, что и насколько опасно. Именно эксперты определяют уровень социально-приемлемого риска для общества.

     Привилегированное  положение  корпуса  экспертов  влечет  за  собой  негативные последствия. Эксперты превращаются в элиту, третирующую остальное население как алармистов, подрывающих общественный порядок. Разделение общества на экспертов и всех  остальных  вызывает  у населения стойкую реакцию недоверия к науке и технологической сфере, поскольку эксперты систематически скрывают или искажают информацию о рисках, а также не могут ответить на вопросы, выдвигаемые населением и его инициативными группами. Борьба между политически ангажированными экспертами затрудняет оценку истинного состояния среды обитания и поиск адекватных решений. В результате  наука как социальный  институт  разделяется на  академическую или лабораторную (наука фактов) и науку опыта, которая, основываясь на публичных дискуссиях и жизненном опыте, «раскрывает истинные цели и средства, угрозы и последствия происходящего»⁵. Бек полагает, что наука опыта в обществе риска должна не только развиваться, но и быть принята обществом как легитимный институт знаний, уполномоченный принимать решения.

       Еще три положения этой теории  представляются, на мой взгляд, важными. 

     Во-первых, это пересмотр основополагающей нормативной модели общества. Если нормативным идеалом прошлых эпох было равенство, то нормативный идеал общества риска – безопасность. «Социальный проект  общества  приобретает отчетливо негативный  и защитный  характер  –  не достижение «хорошего», как ранее, а предотвращение «наихудшего». Иными словами, система  ценностей  «неравноправного  общества»  замещается  системой  ценностей «небезопасного   общества»,  а   ориентация   на   удовлетворения   новых   потребностей   – ориентацией на их самоограничение»⁶.

     Во-вторых, в обществе риска возникают новые  социальные силы, разрушающие старые социальные перегородки. Бек полагает,  что  это  будут  общности «жертв  рисков», а  их  солидарность  на  почве беспокойства и страха может порождать мощные политические силы.

     В-третьих, общество риска политически нестабильно. Постоянное напряжение и боязнь опасностей раскачивают политический  маятник  от  всеобщей  опасности  и  цинизма  до  непредсказуемых  политических  действий.  Недоверие  к  существующим  политическим  институтам  и организациям растет. Нестабильность и недоверие периодически вызывают в обществе поиск точки опоры – «твердой руки». Таким образом, возврат к прошлому, в том числе авторитарному и даже тоталитарному, не исключен.

     В развитой им концепции риск в социологическом  смысле есть систематическое взаимодействие общества «с угрозами и опасностями, инициируемыми и производимыми  процессом модернизации как таковым. В отличие от опасностей прошлых  эпох риски суть последствия, связанные с угрожающей мощью модернизации и порождаемыми ею глобальной нестабильностью и неопределенностью... В обществе риска неизведанные и неожиданные последствия приобретают характер господствующей силы»⁷.

       Производство рисков – социальный  процесс. «В развитом обществе, – говорит Бек, – социальное производство богатства систематически сопровождается социальным производством риска. Соответственно проблемы и конфликты, связанные с распределением дефицита в обществе, соседствуют с проблемами и конфликтами, которые возникают вследствие производства, необходимостью определения и распределения рисков, порождаемых научно-техническими системами»⁸. И далее Бек выделяет ключевые характеристики общества риска.

     Прежде  всего, риск «демократичен» в том  смысле, что он всеобщ и неустраним. Рано или поздно он поражает тех, кто его производит или наживается на нем. Бек называет это эффектом бумеранга современной цивилизации. В конечном счете, разрастание общества риска есть нарастание процессов «экологического обесценивания и экспроприации». Иными словами, модернизация входит в противоречие с интересами частной собственности и производства прибыли.

     Новые противоречия и конфликты, порождаемые  расширением сферы риска (сначала  между развивающимися и индустриально  развитыми странами, а затем и между последними), накладываются на «старые», принадлежащие индустриальной эпохе. Сегодня возможна такая ситуация, когда одни страны или группы будут накапливать богатство и пользоваться всеми благами цивилизации, а другие – только подвержены риску. Но это  ситуация переходного периода. Постепенно негативная логика распространения риска «демократизирует» ситуацию, в глобальном масштабе.

     Далее, современные опасности не только всеобщи и всепроникающи, но и  не воспринимаются человеческими органами чувств. Это еще один вызов социологии и другим наукам о человеке, все теоретические конструкции которых построены на восприятии человеком окружающего мира своими органами чувств. Риски «объективно» существуют» лишь в форме знаний о них. Поэтому наука становится мощной политической силой. «Политический потенциал общества риска должен быть осмыслен социологической теорией в терминах производства и распространения знаний о рисках»⁹.

     Вместе  с тем монополия естественных наук на определение риска разрушается. Другие социальные субъекты и институты, например, средства массовой информации и общественные движения, поскольку они формируют общественное мнение и тем самым определяют степень социальной приемлемости риска, также приобретают ключевые социальные и политические позиции. Это означает, что высшего арбитра по вопросу о социальной приемлемости того или иного риска попросту не может существовать.

     Итак, если индустриальное общество отмечено позитивной логикой распространения  богатства, то общество риска – негативной логикой распространения опасностей. В целом, заключает Бек, это катастрофическое общество. Когда «исключительные условия» превращаются в норму повседневного бытия, риск всеобщ и выхода нет, люди перестают думать об опасностях. Этот «экологический фатализм позволяет маятнику индивидуальных и общественных настроений качаться в любом направлении. Общество риска переходит из состояния истерии к отрешенности, и наоборот»¹⁰. 

Литература

1. Бек У. Общество риска: На пути к другому модерну. М., 2000.

2. Бек У.От индустриального общества к обществу риска // THESIS. 1994. № 5