Нация как новое историческое явление

Содержание

 

НАЦИЯ

КАК НОВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ЯВЛЕНИЕ.

 

 

 

Эрик Хобсбаум — один из самых известных историков, культурологов и политических мыслителей

наших дней. Его работы стали  вехой в осмыслении современного мира. «Нации и национализм после

1780 г.» — это, быть  может, самое актуальное исследование  Э. Хобсбаума для российского читателя

конца 90-х годов XX века. Взвешенные и тщательно обоснованные аргументы  британского ученого

дают исчерпывающую картину  формирования как самого понятия «нация», так и процесса образования

наций и государств.

 

 

Введение

Представим, что однажды, после ядерной войны, на нашу ставшую  безжизненной планету прибывает

некий историк-инопланетянин, чтобы выяснить причины катастрофы, зафиксированной приборами его

галактики, на далекой крохотной  планете. Он или, может быть, она —  от умствований на предмет того,

как размножаются обитатели  иных миров, я воздержусь — обратится  к земным архивам и

книгохранилищам: они уцелели, ибо доведенное до совершенства ядерное  оружие предназначалось

прежде всего для уничтожения людей, а не имущества. Поработав известное время с уцелевшими

материалами, наш наблюдатель  заключит, что последние 200 лет истории  человека на планете Земля

останутся совершенно непонятными, если не разобраться прежде в смысле термина «нация» и его

производных. Термин этот, надо полагать, обозначает нечто весьма существенное в человеческом

бытии. Но что именно? Вот где загадка. Инопланетянин познакомится с книгой Уолтера Бэйджхота,

который представил историю XIX века как процесс «образования наций», но при этом заметил со

свойственным ему здравым  смыслом: «До тех пор, пока нас  о ней не спрашивают, мы понимаем, что

это такое, но тотчас же это  объяснить или определить мы не в  состоянии».1 Сказанное, может быть, и верно для Бэйджхота или для нас с вами — но только не для историков-инопланетян, не обладающих

тем человеческим опытом, который, кажется, и придает идее «нации»  такую убедительность.

Благодаря литературе последних 15-20 лет сегодня, полагаю, было бы вполне возможно снабдить подобного историка кратким библиографическим списком, опираясь на который это существо неведомого нам пола и произвело бы желанный анализ. Подобный список явился бы дополнением к

работе А. Д. Смита «Национализм: обзор основных тенденций и библиография», где содержатся ссылки на большинство публикаций в данной области, вышедших к 1973 году. Это не значит, будто

мы бы хотели рекомендовать  читателю абсолютно все, написанное в более ранние времена. Из того, что относится к эпохе классического либерализма XIX века, в наш список попало бы весьма немногое — отчасти по причинам, которые мы поясним ниже, а отчасти потому, что тогда вообще чрезвычайно

редко появлялись работы, выходившие за рамки упражнений в националистической и расистской риторике. К тому же самые ценные тексты эпохи — например, знаменитая лекция Эрнеста Ренана «Что

такое нация?» или соответствующие  места из «Размышлений о представительном правлении» Джона Стюарта Милля— особой пространностью не отличались.

 

 

НАЦИЯ КАК НОВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ЯВЛЕНИЕ.

 

Важнейшая особенность современной  нации и всего с нею связанного — это историческая новизна. В наше время данное обстоятельство уже в достаточной степени осознано, и все же противоположный взгляд, согласно которому национальная идентификация есть нечто настолько исконное, первозданное и незыблемое, чтобы предшествовать самой истории, распространен чрезвычайно широко, а потому будет нелишним продемонстрировать, что относящаяся к данному предмету терминология возникла в Новое время.

Специальный анализ различных  изданий Словаря Испанской Королевской  Академии показал, что относящиеся  к нации, государству и языку  термины начинают употребляться  в современном смысле не раньше издания 1884 г. Здесь нам впервые сообщают, что lengua national * это «официальный и литературный язык страны; язык, на котором в данной стране обычно говорят, чем он и отличается от диалектов и языков других наций». Статья «диалект» устанавливает аналогичные отношения между диалектом и нацио-

нальным языком. Слово nation до 1884 обозначало попросту «совокупность жителей страны, провинции или королевства», а также «иностранца». Теперь же оно определяется как «государство или политическое образование, признающее высший центр в виде общего правительства», а также как

«территория, которая охватывает данное государство и его жителей, рассматриваемая как целое». Таким образом, элемент общей верховной государственной власти оказывается ключевым для подобных определений, во всяком случае, в иберийском мире.