Э.Дюркгейм как исследователь процессов общественной дезинтеграции и девиации

      Человеческие  индивидуумы объединяются между  собой, создают определенные формы  ассоциации либо потому, что они походят друг на друга, либо потому, что они друг от друга отличаются. Механическая солидарность более примитивна и основана на сходствах. Органическая солидарность порождается разделением труда. Социальные единства, основанные на сходствах, с течением времени уступают место социальным единствам, основанным на разнообразии.

      Органическая  солидарность является более предпочтительной и более прогрессивной формой социальной связи, поскольку она  способствует развитию индивидуальности, реализации творческих потенций человека как субъекта общественных отношений. Примитивные общества подавляли человеческую свободу, современные же общества, напротив, благоприятствуют всевозможным ее проявлениям.

      Э. Дюркгейм считал, что нормы с репрессивными санкциями, характерные для уголовного права, служат показателями механической солидарности; нормы с восстановительными санкциями, характерные для права гражданского, семейного, договорного, торгового и т. п., служат показателями органической солидарности. Для механической солидарности характерна большая степень религиозности и приписывание обществу господства над человеческими потребностями [15].

     Дюркгейм  искал значительную причину, которая  была бы способна объяснить причину  социального происхождения. В данном пункте своих рассуждений он вводит вспомогательные понятия материальной и моральной плотности. Материальная плотность – физическая плотность населения, характеристика количества индивидов, проживающих на определенной территории. Моральная плотность – величина, фиксирующая частоту и интенсивность социальных контактов, в которые вступают данные индивиды на конкретной территории.

      Дюркгейм  утверждает, что материальная и моральная  плотность по ходу исторического  развития обнаруживают тенденцию к  росту. Это означает, что численность населения в очагах цивилизации растет, люди чаще вступают во взаимодействие, потенциальное и актуальное конкурентное давление внутри общества усиливается, и как итог- люди сталкиваются с необходимостью выработки и освоения новой модели социальной адаптации. Чтобы выживать и преуспевать нужно совершенствоваться в том или ином практическом искусстве, нужно научиться удовлетворять своей профессиональной деятельностью ту или иную общественно значимую потребность. Отсюда и берет свое начало историческая генеалогия феноменов разделения труда и органической солидарности.

      Как видно из предшествующего изложения, для Дюркгейма реализация права  и возможности индивидуального  выбора обеспечивается фактом сильной  структурно-функциональной дифференцированности исторически развитых обществ. Однако сложно дифференцированные общества так же, как и общества примитивные нуждаются во внутреннем ценностно-нормативном консенсусе, который поддерживался бы через посредство воспроизводства особых форм поведенческой активности индивидов. В обществе должны существовать и действовать определенные правила, которые должен соблюдать каждый индивид. Нормативный порядок функционирует как своего рода отлаженный механизм, что позволяет обществу сохранять единство общественных структур и компонентов в каждый конкретный момент его истории. Если в обществе нормативный порядок по тем или иным причинам разрушается или вступает в полосу кризиса, то тогда социальная система погружается в особое патологическое состояние. Такое состояние Дюркгейм называет аномией [1 ; 161].

     Общество  в состоянии аномии – это общество без правил. В данном обществе люди утрачивают веру в истинность традиционных этических и мировоззренческих  доктрин, пренебрегают представлениями  о должном поведении, нарушают нравственные и юридические предписания, теряют ощущение естественности уз социальной солидарности.

       Чтобы аномия кончилась, нужно,  стало быть, чтобы существовала  или сформировалась группа, в  которой могла бы возникнуть  ныне отсутствующая система образцов.

     Французский социолог считает, что для лечения общества необходимо

установить  новые формы социального взаимодействия или социальных отношений – профессиональных групп, так как старые формы социальной организации – семья или церковь не выполняют функций социального контроля. И когда коллективное сознание обретает в обществе новое содержание и форму, воплощаясь в “религии человечности”. Уважение человеческой личности становится как бы общественной догмой, но эти концепции Дюркгейма не получили широкого распространения.

      Вообще, общественные отношения идеализировались Дюркгеймом, трактовались как отношения согласия, солидарности, гармонии и сотрудничества. Социальные конфликты и противоречия выносились за пределы “нормального”, естественного общественного порядка, рассматривались как болезнь, которую можно ликвидировать, не изменяя общественных устоев.

     При этом, по мнению Дюркгейма, ни политическое общество в целом, ни государство  не в состоянии решать эту задачу - только профессиональная группа, достаточно близкая к профессиональной деятельности, чтобы знать и чувствовать все ее (деятельности) потребности и отслеживать все изменения.

       Однако следует подчеркнуть, что,  не дав более или менее удовлетворительного  решения поддержания "органической  солидарности", которую он воспринимает как общество более высокого типа по сравнению с традиционным социумом, где царствует "механическая солидарность", Дюркгейм своей концепцией безусловно продвинул вперед теоретическую социологию. Никто не дал более ясного, подробного и убедительного анализа процессов диссоциации общественного сознания, чем он.

      Итак, как полагает Дюркгейм, в любом случае следует иметь в виду, что именно социальный порядок характеризует нормальное состояние общества и органической солидарности, как наиболее прогрессивной формы социальной связи. 

      2. Концепции Э.  Дюркгейма об аномии и самоубийстве 
 

     2.1. Аномия как форма  социальной дезинтеграции 

     Дюркгейму принадлежит теория аномии – общественного состояния, которое характеризуется разложением системы ценностей, обусловленным кризисом всего общества, его социальных институтов, противоречием между провозглашенными целями и невозможностью их реализации для большинства. Индивиды обнаруживают, что им трудно координировать свое поведение в соответствии с нормами, которые в данный момент становятся слабыми, неясными или противоречивыми. В периоды быстрых общественных перемен люди перестают понимать, чего ждет от них общество, и испытывают трудности в согласовании своих поступков с действующими нормами. «Старые нормы» уже не представляются подходящими, а новые, зарождающиеся нормы еще слишком туманны и нечетко сформулированы, чтобы служить эффективными и значимыми ориентирами в поведении. В обществе, страдающем аномией устоявшиеся системы статусной иерархии разрушаются: чье-то социальное положение резко ухудшается, чье-то, напротив, улучшается.

     Необходимым условием возникновения аномии является противоречие между двумя рядами социально порождаемых явлений (первый – потребности и интересы, второй – возможности их удовлетворения). Предпосылкой целостной личности служит, по Дюркгейму, устойчивое и сплоченное общество. При традиционных общественных порядках человеческие способности и потребности обеспечивались относительно просто, так как соответствующее коллективное сознание удерживало их на низком уровне, препятствуя развитию индивидуализма, освобождению личности и устанавливая строгие принципы (границы) тому, что законно мог добиваться индивид в данном общественном положении. Иерархическое традиционное общество (феодальное) было устойчивым, так как ставило разные цели разным социальным слоям и позволяло каждому ощущать свою жизнь осмысленной внутри узкого замкнутого слоя. Ход общественного процесса увеличивает «индивидуализацию» и одновременно подрывает силу коллективного надзора, твердые моральные границы, характерные для старого времени. В новых условиях резко расширяется степень свободы личности от традиций, коллективных нравов и предрассудков, возможности личного выбора знаний и способов действия. Но относительно свободная структура промышленного общества больше не определяет жизнедеятельность людей и словно с естественной необходимостью и постоянно воспроизводит аномию в смысле отсутствия твердых жизненных целей, норм и образов поведения.

     По  Дюркгейму, аномия выступает результатом неполного перехода от «традиционного общества» с его «механической» солидарностью к «органической» солидарности промышленного общества. Объясняется это тем, что общественное разделение труда, составляющее основу промышленного общества, развивается быстрее нового морального сознания.

     Аномия  возникает вследствие противоречия между потребностями и интересами, с одной стороны, и возможностями  их удовлетворения — с другой. Она  проявляется в виде следующих  нарушений:

     1) частичное или полное отсутствие  нормативного регулирования в кризисных, переходных социальных ситуациях, когда прежняя система норм и ценностей разрушена, а новая еще не утвердилась;

     2) низкая степень воздействия социальных  норм на индивидов, их неэффективность  в качестве средства социальной регуляции поведения;

     3) расплывчатость, неустойчивость и  противоречивость ценностно-нормативных  предписаний и ориентаций, в частности  — противоречие между нормами,  определяющими цели деятельности, и нормами, регулирующими средства  достижения этих целей.

     Э. Дюркгейм отмечал, что аномичные  состояния в обществе возникают  особенно часто в условиях экономических  кризисов и динамичных реформ. «В момент общественной дезорганизации, – считает  он, – будет ли она происходить  в силу болезненного кризиса или, наоборот, в период благоприятных, но слишком внезапных социальных преобразований – общество оказывается временно неспособным проявлять нужное воздействие на человека…» [14].

     Состояние аномии возникает как в случае резкого и очевидного ухудшения, так и в случае резкого наступления благоденствия. И в том, и в другом случае утрачивается привычный образ жизни, социальный порядок дезинтегрируется, его регулятивные функции ослабевают. Нарушается общественное равновесие, одни люди быстро возвышаются, другие теряют свое положение в обществе — колеблется и дезинтегрируется сама общественная система.         Дюркгейм видит случаи аномии в разорении и крушении предприятий и банков, поскольку они не нашли себе содействия себе в окружающих структурах. Сюда же относится хронический конфликт между предпринимателями и наемными рабочими, которые должны жить мирно и работать друг на друга, чтобы дело процветало и приносило плоды: однако они не могут удовлетвориться каждый своей частью и предъявляют друг другу претензии. Еще один пример рассогласования функций - это углубляющаяся специализация науки: ученый настолько погружается в узкую область своих исследований, что совершенно теряет из вида общее состояние дел в науке в целом. А это очень сужает его сознание и обрубает связи даже с находящимися рядом коллегами, работающими над смежными проблемами. В конечном счете, все эти несообразности вытекают из незнания, неумения или нежелания подчиняться предписаниям, регулирующим отношения между функциями или в некоторых случаях от отсутствия, неразработанности таких предписаний.       Нормальное состояние общества, по Дюркгейму, должно характеризоваться развитым экономическим планированием и нормативной регуляцией экономических отношений, осуществляемой производственными корпорациями.

       Особой остроты аномия достигает в экономической жизни как в среде постоянных перемен и личного расчета, где свободным рынком, конкуренцией и другими обстоятельствами больше всего разрушены традиционные ограничения, но еще не окрепла новая мораль индивидуализма, адекватная современному обществу. В этих условиях аномия из патологической стала почти нормальным явлением. Одна из главных социально-исторических причин аномии – ослабление социального контроля, уничтожение или утрата прежних функций институтами и группами, опосредующими отношения между индивидом и государством. Выявляется психологический парадокс: человек чувствует себя более защищенным и свободным в жесткой закрытой системе с малым выбором занятий и ограниченными возможностями социального продвижения, чем в условиях неопределенности, в подвижной открытой системе с универсальными нормами, формально равными для всех.

     Следует отметить, что социальную аномию он рассматривал в двух аспектах — экономическом и семейном. В современных условиях в семье принципиально изменяются роли, которые супруги занимали ранее, трансформируются ценностные ориентиры, меняется соотношение поколений.

     Первый  аспект сегодня  очевиден, Но и второй в психологическом плане представляется чрезвычайно важным.  Семейную аномию можно рассматривать как нарушение общественного равновесия и дисциплины, обеспечиваемых семьей и семейной моралью. Одним из главных аспектов проявления аномии в семье является изменение детерминанты власти. Если раньше лидирующее положение в семье занимал мужчина, то теперь все чаще роль главы семьи фактически исполняет женщина. Мужчина, в чьем сознании и даже подсознании закреплен тысячелетний опыт предков, по-прежнему склонен считать себя главой семьи и не может подчиниться женщине без того, чтобы не почувствовать себя униженным. Но при этом он не прилагает необходимых усилий для того, чтобы упрочить свое пошатнувшееся положение в семье. Само по себе главенствующее положение женщины в семье есть не изъян, а особенность современного брака. Но эта особенность повсеместно превращается в серьезную психологическую проблему, если жена ведет себя бестактно по отношению к мужу, и он в результате теряет свой авторитет и самоуважение.

     Обычно  женщина, сумевшая занять в семье  главенствующее положение, не применяет  к мужу тактику «скрытого лидера», а оказывает на него прямое психологическое давление, что, безусловно, создает эмоциональное напряжение в отношениях.     Опосредованное действие данной проблемы проявляется, во-первых, в том, что мужчина теряет авторитет не только в глазах женщины, но и в глазах ребенка, во-вторых — в факте дисгармоничного развития этого ребенка, чреватом, тяжелым кризисом идентичности.    Если бросить общий взгляд на то, что же происходит по мере перехода от "примитивной", "механической" формы социальной солидарности к более высокой - "органической", то итоги этого процесса оказываются в целом совсем неутешительными, что признает и сам Дюркгейм. Вместе с диссоциацией семьи и общины диссоциируется и коллективное сознание. В сознании индивида нормы становятся все более абстрактными и все менее определенными, что приводит к резкому уменьшению морального чувства, когда-то их защищавшего. Увеличивается количество менее обязательных и действующих в более узких сферах норм, а наиболее важные слои общественного сознания как бы удаляются от индивида: он все реже с ними контактирует. Индивид получает возможность уклоняться от социального контроля, в результате чего серьезно нарушается процесс социализации[11]. По мысли Дюркгейма, солидарность общественной организации возрастет, если будет более интенсифицирован и организован труд. Однако это утопическое предположение было отвергнуто ходом развития капиталистического производства в XX в.       Процесс аномии, по представлению Дюркгейма, открытый, т.е. общество будет и впредь продолжать расширяться и усложняться, а консенсус, основанный на коллективном сознании и подкрепляемый моральным чувством, будет все ослабевать и терять свою убедительность для членов общества.