Захват форта 1840 года

  Фирсова

  Некий лейтенант Сущев в своей записке  об укреплениях Черноморской береговой  линии, относящейся к 1839 году, писал  следующие: "По восточную сторону  мыса Кадош, перед равниной, по которой  течет река Тyance открываются далеко с моря на высоком холме каменные башни и блокгаузы Вельяминовского укрепления. До занятия это место было покрыто густым лесом и заселено черкесами. Теперь укрепление командует окрестностью, очищенной от лесов на два пушечных выстрела, но берег его совершенно открыт для морских ветров и занятие этого пункта напоминает событие печальное и страшное, когда было разбито 13 судов в одну ночь и гибель более 50 человек" (имеется в виду буря в ночь с 30 на 31 мая 1838 года, описанная выше).

  Однако, обоснование с помощью морских  десантов прибрежных фортов отрезанных от сношения с миром, мало себя оправдывало. Когда в июле 1839 года Раевский сделал инспекционный объезд вновь созданных фортов, он нашел их в весьма бедственном положении. Особенно неприглядно выглядел форт Вельяминовский. Гарнизон его, состоящий из двух рот, давно уже не имел свежего мяса в своем рационе, среди защитников царила цынга, порождая апатию и недовольства. Царское правительство не считало нужным проявлять хотя бы минимальную заботу о тех, руками и кровью которых оно завоевывало новые земли.

  И все же солдаты форта героически отражали натиск горцев. Когда 24 июля 1839 года горцы произвели сильное нападение на укрепление Вельяминовское, то были отражены со значительными для них потерями. За этот отпор начальник форта Вельяминовского капитан Навагинского полка Худобашев был награжден орденом.

  Николай I сильно интересовался теми береговыми укрепленими на восточном берегу Черного моря, которые были созданы десантными операциями Лазарева и Раевского в течение 1833, 1839 годов. Царь рассчитывал с помощью этих укреплении заставить покориться русской власти всех горцев, живших между морем и рекой Кубанью.

  "…  Но Черноморская береговая линия, - пишет в своих автобиографических  рассказах бывший кавказский  офицер барон Торнов, не давала другого проку, кроме напрасной траты людей и денег... Учреждение береговой линии имело главным предметом поставить преграду соглашениям черкесов с турками, снабжавшими их порохом, и в то же время прикрывалось человеколюбивым предлогом остановить торговлю детьми и женщинами, которыми черкесы преимущественно платили за товар, привозимый турецкими купцами".

  По  свидетельству того же Торнова, близкого к царю, он будто бы имел с последним  следующую беседу:

  Торнов - Надёжным образом прервать сношения горцев с турками и англичанами можно только со стороны моря, а не берега и нашим крейсерам весьма часто удавалось топить и захватывать турецкие суда, привозимые черкесам всё необходимое для войны,

  Николай I - Мне обещали в три года решить дело с горцами.

  А ты как думаешь?

  Торнов - В три года, да и в тридцать лет с горцами не совладеть. Позвольте повторить слова, сказанные покойным генералом Вельяминовым "…нашим внукам еще придется поработать на Кавказе; да и незачем дело  у них отнимать.: Кавказ - хорошая военная школа".

  Я думаю, - продолжал Торнов, - что для ускорения завоевания горцев нужно значительно увеличить число войск на Кавказе.

    Николай I - Не дам, не дам ни одного человека сверх того, что уже есть на Кавказе из войск: отгрызайтесь как знаете!

  Однако  события еледующего,1840 года быстро заставили изменить это свое мнение и резко увеличить численность войск на Кавказе. Дело в том, что весной 1840 года горцы, воспользовавшись изолированностью и стеснёнными материальными условиями гарнизонов некоторых Черноморских фортов, предприняли энергичные удары против них и частью овладели, истребив защитников.

  Первый  удар был нанесен по форту Лазаревскому, второй - по Вельяминовскому. Взяты были также укрепление Константиновское (Адлер) и Джубгское, форт Михайловский (Архипо-0сиповка). В оборонительных боях с горцами погибло тогда свыше 2-х тысяч защитников данных фортов и укреплений.

  10 февраля 1840 года находящийся в  Анапе Раевский получил донесение  своего агента Гая о том,  что 7 февраля горцы штурмом  овладели фортом Лазаревским и готовятся напасть на форт Вельяминовский и вторгнуться в пределы Цемесской бухты /Новороссийск/. По приказу Раевского генерал Филиппсон взял на пароход две роты Тенгинского полка, одну из них отвез в Вельяминовское, а другую в Михайловское .укрепления, надеясь этим усилить их гарнизоны.

  Но  как показали ближайшие события, роты эти были отвезены на свою гибель.

  Застигнутый врасплох гарнизон Лазаревского форта  не оказал почти никакого серьезного сопротивления. Предупрежденные вельяминовцы, напротив, сопротивлялись ожесточенно, убили до 700 наступавших горцев, но не смогли преодолеть их огромного численного превосходства. Сопротивление усложнено было тем, что черкесы первоначально ворвались в офицерские флигели и казармы 1-й роты, захватили ружья и пистолеты, перевязали их сонных владельцев. Между тем, вторая рота успела выстроиться и долго стояла под ружьём, ожидая ротного командира и не зная на что решиться. Видя, наконец, что неприятель прибывает все более и более, а офицера нет, солдаты бросились за фельдфебелем в блокгауз и заперлись в нём, Черкесы окружили блокгауз и потребовали капитуляции. Получив отказ, они обложили здание блокгауза хворостом и подожгли его. Солдаты долго храбрились и говорили друг другу - "Умрём, братцы, но не сдадимся. Однако, стоявшие у дверей, увидев пламя на крыше блокгауза, открыли их и сдались первыми. Черкесы всех их порубили шашками. Остальных перевязали и отвели в горы.

  Всего горцев было при взятии форта Вельяминовского  свыше 7000 человек. Внезапности нападения  они достигли тем, что произвели его ночью, а к форту подкрались по Екатерининской и Тшесепской долинам. По свидетельству М.П. Лазарева особую стойкость при защите форта проявила та самая рота Тенгинского полка, которую Филиппсон незадолго до нападения горцев привёз в Туапсе. Она была свежа, не изнурена тяжёлыми условиями фортовского быта. Но  и она вся полегла в неравной борьбе, за исключением случайно спасшихся 15 человек. Форт Вельяминовский пал. И это не было, конечно, случайностью. Перед нападением горцев форт находился в самом неприглядном, тяжёлом состоянии. Бруствер почти на всем протяжении так осыпался, что туры на нем повалились, порожние боченки упали в ров, внутренняя сырцовая облицовка бруствера почти везде отставала, падала и засыпала банкеты; пороховой погреб разрушился, в нем уняла целая стена, села крыша. Артиллерийские снаряды пришлось перенести в сарай для хранения морской провизии.

  Гарнизон  был так слаб, что не располагал достаточными силами даже для того, чтобы расчищать обрушившиеся части  укрепления. Смертность во второй половине 1839 года была непомерная. Из сотни сводной команды Тенгинского и Навагинского полков, присланной для укрепления гарнизона, осталось 12 человек; 18 солдат находились в лазарете, а остальные 70 умерли.

  Чем располагали защитники форта? - Шестью крепостными орудиями и четырьмя мортирками, тремя ротами первого и второго Черноморских линейных батальонов (140 штыков) и второй гренадерской ротой Тенгинского полка, привезенной незадолго до событий Филиппсонам. В этой роте насчитывалось 150 солдат. Только эти незначительные силы и могли защитники форта противопоставить 7000 армии горцев. Последние выслали к защитникам форта своего депутата (Кази-Зазей) с ультиматумом, но получили твёрдый отказ. Тогда, в ночь с 28 на 29 февраля 1840 года горцы из Екатерининской долины, когда обе линейные роты стояли еще на карауле, а половина роты тенгинцев была в церкви на говенье, бросились к фортовым воротам и стали ломать их. Ворота не поддавались. Тогда горцы преодолели ров и стали взбираться на валы. Однако первых же, достигавших верха вала, солдаты штыками снова сбрасывали вниз. В это время, громадная масса горцев проломила ворота и ворвалась в форт. Началась схватка с подоспевшим первым взводом тенгинцев /подпоручик Худобашев/. На помощь первому вскоре подоспел и второй взвод Тенгинского полка, Общими усилиями удалось вытеснить горцев за ворота форта. Тогда горцы снова бросились на валы. Их было так много, что охранные роты были очень скоро перебиты. Геройски погиб в этом бою воинский начальник форта капитан Папахристо, а прапорщик Луковский - взят в плен.

  Много солдат было убито. Остаток гарнизона  после этой схватки оказался отброшенным  к бастиону № 3. Офицеры- подпоручик Худобашев и Румянчиков, прапорщик Лико (брат героя обороны Михайловского укрепления в марте того же года), Цакни и Николаенко решили направить на горцев орудия форта. Действительно, орудийные залпы произвели большое опустошение в рядах горцев. Но они усилили ружейную стрельбу, Худобашев и Лико были ранены, таяли ряды солдат, а черкесы всё прибывали и прибывали, - теперь уже не только через валы, но и в разбитые ворота форта. Прапорщик Цакни с общего согласия остальных офицеров вручил подпоручику Румянчикову зажженный фитиль с тем, чтобы тот взорвал пороховой погреб и тем похоронил  бы под развалинами форта как оставшихся его защитников, так и врагов. Румянчиков с готовностью взялся выполнить этот подвиг, но был изрублен горцами прежде, чем успел подобраться к погребу. В это же время раненый Худобашев, несмотря на отчаянное сопротивление, был все же взят в плен, а Лико убит. Горстка защитников гарнизона, однако, все ещё сопротивлялась, отойдя к блокгаузу и отстреливаясь оттуда в продолжение целых 2-х часов. В это время подпоручик Худобашев, несмотря на рану в животе, отчаянным усилием вырвался из плена и бросился с остатками тенгинцев в рукопашную схватку. Пять раз бастион переходил из рук в руки. Лишь к 3-м часам дня форт Вельяминовский был окончательно занят горцами. В плен были взяты: Худобашев (впоследствии за храбрость отпущенный горцами в Анапе без всякого выкупа), 15 человек раненых солдат, несколько больных и иеромонах форта. Прапорщику Цакни удалось бежать. 

    Ф.А. Щербина

    История Кубанского казачьего войска

    т.II,. с. 361-366. 

    Ек-р, 1913г. 

    ФОРТЫ ЛАЗАРЕВА  и ВЕЛЬЯМИНОВСКИЙ

    в ПЕРИОД их ЗАХВАТА ГОРЦАМИ 

    "...Чтобы закончить общую характеристику того состояния укреплений, в каком они находились перед погромом их в 1840г., следует привести ещё отзыв  генерал-лейтенанта Раевского.

    ....Форт Вельяминовский пришёл в совершенный упадок. Бруствер почти на всём протяжении так осыпался, что туры на нём и поставленные, на места разрушенных туров, порожние бочонки повалились в ров, поставленные же снова на бруствер держались лишь на подложенных под них досках. Внутренняя сырцовая одежда бруствера везде отстала, падала и засыпала банкеты. Пороховой погреб разрушился, упала целая стена в нём, крыша села, и артиллерийские снаряды перенесены в сарай для морской провизии.

    Гарнизон был так слаб, что не располагал достаточными силами даже для того чтобы расчищать обрушившиеся части укрепления. Смертность со второй половины прошлого года была непомерная. Из сотни сводной команды Тенгинского и Навагинского полков, присланной для усиления гарнизона, осталось 12 человек, 18 солдат находились в лазарете, а остальные 70 умерли". 

    Форт Вельямивский. Как видно из рапорта от 3 сентября 1840 г. прапорщика Николаенко, оставшегося в живых после взятия Вельяминовского форта горцами, гарнизон был заранее предупреждён о нападении черкесов на форт. С рассветом 29 февраля солдаты и офицеры стояли уже в боевом порядке на главных местах форта. Скоро из соседнего ущелья показались горцы и бросились на укрепление. Небольшое количество их взобралось на обвалившийся бруствер, но отсюда их вытеснили солдаты штыками. Когда показалась огромная, до 1000 человек, масса горцев, то начался второй приступ, и горцы, подавляя громадным количеством сил крошечный гарнизон, скоро ворвались в укрепление. Зажегши офицерский дом, они разбили этим на несколько частей гарнизон. Произошёл отчаянный бой. Прежде   всего убит был воинский начальник Папа Кристо, ранен и взят в плен прапорщик Луковский и убито было много солдат. Остаток гарнизона, после этой схватки, был отброшен неприятелем к бастиону № 3. Офицеры - подпоручики Худобашев и Румянчиков, прапорщики Лико, Цакин и Николаенко, решили направить орудия на неприятеля. Это несколько изменило ход борьбы, так как выстрелами из орудий нанесён был большой урон неприятелю. Но в то же время и ружейная пальба горцев делала своё дело. Худобашев и Лико были ранены, среди нижних чинов было много убитых и раненых. Черкесы лезли на укрепление со всех сторон. Видя это, прапорщик Цакин, с общего совета и желания офицеров, вручил подпоручику Румянчико-вому зажжённый фитиль, сказал чтобы он "исполнил свой долг"- взорвать пороховой погреб. Румянчиков согласился на это, но был изрублен горцами прежде, чем успел выполнить данное ему поручение. В то же время Худобашева взяли в плен, а Лико убили. Горсть гарнизона отступила к блокгаузу и заняла его, отстреливаясь здесь в продолжении двух часов и не сдаваясь в плен. В живых осталось только 20 рядовых и прапорщик Цакин

    Такова же была участь и остальных укреплений, взятых горцами. Были потом попытки захвата и других укреплений. Так, 23 и 24 марта черкесы пытались взять Навагинское укрепление, но были отражены гарнизонными войсками. Несомненно, что горцы взяли укрепления, благодаря главным образом малочисленности и слабости гарнизонов