Коммуникативные неудачи в англоязычном политическом дискурсе

       Clinton. -- and I believe that we can achieve it. But if we don't even have a plan to get there, and we start out by leaving people, you'll never ever control costs, improve quality, and cover everyone.

       Obama. With respect to the young people, my plan specifically says that up until the age of 25 you will be able to be covered under your parents' insurance plan, so that cohort that Senator Clinton is talking about will, in fact, have coverage.

       Williams. Well, a 16-minute discussion on health care is certainly a start. (Laughter.) I'd like to change up --

       Clinton. Well, there's hardly anything be more important? I think it would be good to talk about health care and how we're going to get to universal health care (http://www.youtube.com/watch?v=bKujUdCRKoQ& feature=related).

       Это пример наглядно демонстрирует в  отношении госпожи Клинтон тактику занятия инициативы в разговоре: композиция построения ее речи отличается повышенной эмоциональностью, нетерпимостью к возражениям. Она осознанно нарушает максимы речевого общения, постоянно перебивая и тем самым игнорируя оправдательные реплики сенатора Обамы с целью доказать свою правоту. Убедительность ее речи поддерживается ассертивными глаголами интеллектуальной деятельности to believe, to think, конструкциями с условными предложениями типа «If you have a mandate, it has to be enforceable», модальным глаголом have to, параллельными конструкциями с модальным глаголом ought to, а также использованием глагола would в сослагательном наклонении (it would be good) со значением желания и лексемы эмотивной семантики с усиленной частицей too important служат цели привлечения адресата и получения его одобрения. Коммуникативный сбой явно актуализируется в использовании оппонентами параллельных конструкций с противоположной семантикой: this is true – отрицательной со стороны Клинтон и this is the case –положительной со стороны Обамы.

       Барак Обама несколько раз пытается прервать госпожу Клинтон, и это удается ему с четвертого раза.

       В целом вся эта дискуссия представляет собой коммуникативную неудачу, так как никто из участников коммуникации не слышит и не хочет слышать другого. Каждый из них преследует свои прагматические цели, без учета целей других коммуникантов, что и приводит к неудаче.

       В следующем примере беседы журналиста с министром обороны Великобритании Джоном Рейдом мы также наблюдаем коммуникативную неудачу, вызванную прагматическими факторами:

       Questioner. Good evening, sir. David Ensor. I’m from CNN. 

       So, given your job and given my job, I’d like to ask you, first of all, do you think that—some people argue that more troops in Iraq and more troops in Afghanistan would lead to a better result. Do you think—do you agree or disagree with them? And secondly, how long do you think British troops will be in these places? 

       <…>

       Questioner. You do not have any idea when the British troops will leave? 

       Reid. Will leave where? 

       Questioner. Either of those two places. 

       Reid. Well, yes, I’m absolutely plain. I’ve said it since I was secretary of State. We will leave Iraq when the job is done (http://www.cfr.org/publication/10424/international_terrorism.html).

       Журналист преследует цель получить от министра четкий ответ на поставленный вопрос о выводе британских войск из Ирака и Афганистана, а цель министра – не дать журналисту никакой точной информации. В результате возникает коммуникативная неудача – министр переспрашивает: «Will leave where? » – и использует тактику отсроченной реакции, делая вид, что не понимает вопроса журналиста, тот настаивает на ответе, министр раздражается и дает короткий и четкий ответ, в котором отсутствует информация о сроках: «We will leave Iraq when the job is done».

       В то же время было обнаружено целый ряд примеров коммуникативных неудач, вызванных различиями говорящих, а именно их культурными, идеологическими, психологическими особенностями. Поскольку в исследованных материалах коммуникация протекает между участниками, живущими в одной стране, разделяющими общие фоновые знания и культурно-политические ценности, связанные с различиями культур коммуникантов, причины не слишком часто приводят к коммуникативным неудачам. Для всех участников коммуникативных актов, рассмотренных в настоящей работе, английский язык является родным, что позволяет исключить недостаточную языковую компетентность коммуникантов из ряда возможных причин возникающих коммуникативных неудач.

       Помимо причин, так или иначе связанных с прагматическим контекстом, существуют и другие причины коммуникативных неудач. Это различные технические факторы (неудачная акустика, помехи, нарушения работы звукозаписывающей и передающей аппаратуры и т. п.) и физиологические факторы (нарушения речи – заикание, картавость, плохая дикция, слишком высокий темп речи, различные проблемы со слухом у коммуникантов и т. п.). Например, плохая слышимость реплик по технические причинам позволяет проигнорировать вопрос оппонента и продолжать развивать свои идеи. В деловом общении влияние этих отрицательных факторов минимизируется, однако полностью исключить их не всегда удается, что приводит к коммуникативным неудачам, что и было показано в нашей работе на конкретных примерах. Кроме того, нередко участники коммуникации могут использовать имитацию подобных причин коммуникативной неудачи для прикрытия нежелания отвечать на какой-либо вопрос, т.е. руководствуясь своими прагматическими целями.

       Отдельный раздел работы посвящен явлению эвфемизации в политическом дискурсе. Эвфемизм в целом определяется как замена любого недозволенного слова или выражения более нейтральным с целью избежать прямого наименования всего, что способно вызвать негативные чувства, как у говорящего, так и у собеседника, а также с целью маскировки определенных фактов действительности. Проведенный анализ примеров позволил заключить, что эвфемизация затрагивает все стороны политического дискурса, в котором мы выделяем такие сферы, как дипломатия, репрессивные действия власти, сфера, связанная с деятельностью армии, с государственными и военными тайнами.

       Появлению коммуникативной неудачи также  способствуют неподготовленность, спонтанность речи, ее эмоциональность, частая импульсивность общения. В состоянии эмоциональной напряженности многие люди, высказывая свою точку зрения, с трудом подбирают слова, речь в этих случаях становится шаблонной, словарный запас однообразным и этот момент естественным образом отражается в грамматической неоформленности, нарушении логической связи, последовательности между отдельными высказываниями, что приводит к двусмысленности. Говорящий отвлекается от основной мысли, сосредотачиваясь на деталях, что, безусловно, затрудняет внимание, ведет к частичной, а иногда и глобальной коммуникативной неудаче.

       В соответствии с результами исследования можно сделать вывод о том, что в наибольшей степени к коммуникативной неудаче ведут следующие особенности речи в состоянии эмоциональной напряженности: грамматически, синтаксически и логически незавершенные фразы, нарушение структуры сверхфразового единства, замена подразумеваемых существительных местоимениями, повышение синтаксической сложности предложения, а также особенности моторной реализации высказываний.

       Все эти особенности речи в состоянии  эмоциональной напряженности характерны, впрочем, не только для политического дискурса. Более того, они редко рассматриваются как дефект речи, чаще воспринимаются как индикаторы эмоционального состояния говорящего. Однако существует множество скрытых лейтмотивов общения, которые в немалой степени влияют на речевое поведение и коммуникацию в целом.

       Итак, в ходе исследования были рассмотрены особенности политической коммуникации, определены условия успешной коммуникации, выявлены возможные причины возникновения коммуникативных неудач в политическом дискурсе, выявлены основные причины употребления эвфемизмов, главной из которых является сокрытие реального положения дел, касающееся любой сферы общества, будь то внешняя или внутренняя политика; рассмотрена эмоциональная напряженность, выявлены и классифицированы особенности речи в состоянии эмоциональной напряженности, а также практически исследовано их влияние на возникновение феномена коммуникативной неудачи. В целях избежания коммуникативных неудач особенно важно учитывать соблюдение таких принципов делового общения как принципа Сотрудничества и принципа Вежливости. Соблюдение установленных принципов деловой коммуникации активизирует у собеседника все составляющие культурного понимания речи, коммуникативные ожидания и ассоциации и готовность принять все доводы. Пренебрегая данными установками, что находит отражение в несвязности частей диалога, нереализованной коммуникативной валентности реплик, неоправданных паузах, мы сталкиваемся с коммуникативной дисгармонией, непониманием и коммуникативными неудачами.

     ОСНОВНЫЕ НАУЧНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ:

1. Полякова С.Е. Жанровые особенности текстов деловых писем в английском языке // Актуальные проблемы современной лингвистики: Сб. науч. ст. – СПб: Изд-во СПбГУЭФ, 2006. – С. 66–75. – 0,8 п. л.
2. Полякова С.Е. Коммуникативные неудачи при идентификации референта в сфере делового общения // Актуальные проблемы современной лингвистики: Сб. науч. ст. – СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2006. – С. 235–246. – 0,8 п. л.
3. Полякова С.Е. Проблема речевой коммуникации у бизнесменов при употреблении профессионального сленга // Актуальные проблемы лингвистики и лингводидактики иностранного языка делового и профессионального общения: Материалы II Международной научно-практической конференции. – М.: Изд-во РУДН, 2006. – С. 198–199. – 0,5 п. л.
4. Полякова С.Е., Барташова О.А. Коммуникативные неудачи при референциальном употреблении имен собственных // Англистика XXI века: Материалы апрельской конференции. – СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2006. – С. 36–42. – 0,6 п. л. (авт.-0,3 п.л.)
5. Полякова С.Е. Прагматика вопросительных высказываний в сфере деловой коммуникации // Актуальные проблемы современной лингвистики: Сб. науч. ст. – СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2008. – С. 141–147. – 0,5 п. л.
6. Полякова С.Е. Прагматически обусловленные коммуникативные неудачи в политическом дискурсе // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. – 2009. – № 12 (89). – С. 244–247. – 0,5 п. л.
7. Полякова С.Е. Структурно-стилистические особенности прагматически-эффективной речи // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. – 2009. – № 93. – С. 207–209. – 0,5 п. л.